Бойцы Бранта поодиночке вошли в город. Ножи и кастеты сдали страже городских ворот. Такое правило издавна было заведено в Рокане и строго выполнялось всеми стражниками.
Брант нашел жилище оружейного мастера Рикса. На стук в ворота долго никто не отзывался, затем открылся глазок, в который не протиснется даже кулак подростка.
– Чего стучишь? – отозвался хриплый голос без ноток гостеприимства.
– Меня зовут Брант. Я ищу дом моего старого друга Тирика.
– Откуда знаешь его?
– Мы вместе служили в отряде Бальтазара.
Тяжелая, окованная железом калитка со скрипом открылась.
– Входи, Брант. Друзья моего сына – мои друзья.
Глаза Бранта увидели маленького старичка с многодневной седой щетиной на лице, одетого почти в лохмотья.
– Ты ли это, Рикс? – удивился Брант. – Тирик много рассказывал о своем отце, гениальном оружейном мастере.
– Был мастер, да весь вышел, – печально вздохнул Рикс, большая капля влаги выкатилась из его глаза, – мой сын Тирик погиб.
– Прости, отец, я этого не знал, прими мое соболезнование. – Брант вздохнул и покачал головой. – Мы с Тириком долго не виделись, он был богатырем, не мог погибнуть в случайной схватке. Как это произошло?
Брант услышал тихий стон, Рикс отвернулся, прошел к столу и сделал рукой приглашающий жест:
– Я не знаю, что и как случилось, садись за стол, кроме вина, мне нечем угостить тебя, не обессудь.
– Тирик мне много рассказывал о матери.
– Через месяц после гибели Тирика она умерла. Я остался один-одинешенек на всем белом свете. Мне жизнь не мила. Каждый день жду смерть, а она, проклятая, не приходит.
Вытерев губы шейным платком после кружки вина, Брант проговорил негромким голосом:
– Погоди умирать, отец. Я пришел к тебе за помощью. Нужно оружие небольшому отряду из ста человек. Ты лучший мастер-оружейник во всей Антарии, помоги нам.
– Зачем оружие твоему отряду? Убивать? Я больше не хочу, чтобы мое оружие несло смерть. Не будь оружия, Тирик был бы жив.
– Ты ошибаешься, отец. Убить человека может даже простая палка или камень. Мой отряд не будет просто, ни за что ни про что, убивать. У меня задача иная. На королевском троне бездушный тиран. Нужно свергнуть его, освободить престол для человека, достойного носить высокое звание короля. Тирик, будь он жив, присоединился бы к моей просьбе.
Рикс надолго задумался, маленькими глотками сквозь зубы цедил вино и невидящими глазами смотрел в пустое пространство голой стены. В его голове мысли сменяли одна другую.
Наконец он принял решение:
– Я сделаю оружие твоему отряду, мне нужно две недели. Выпьем еще по кружке вина, и ты расскажешь о службе Тирика в отряде Бальтазара. Я хотел бы все знать о сыне.
Беседа длилась почти до самого утра. Рассказ Бранта благотворно сказался на самочувствии Рикса. Он помолодел и прибавил в росте, даже некоторые морщины на лице разгладились. Провожал гостя уже другой человек, не открывающий вечером тяжелую калитку и впускающий гостя дряхлый, хмурый старичок, а помолодевший, улыбающийся человек пожилого возраста.
Несмотря на значительное численное превосходство королевской стражи, сотня Бранта в результате неожиданной и стремительной атаки, с небольшими потерями, завладела королевским дворцом, его стражу поголовно истребила, а короля захватила в плен.
Вульф переехал во дворец и принял пленника в его бывшей опочивальне.
– Ваше величество, вам не причинили неудобств?
– Подлый вор и разбойник! Ты посмел насмехаться надо мной, устраивая мне пытку в моей же опочивальне?
– Ну, ну, успокойтесь, ваше величество. Теперь я король Ангории, за оскорбление могу рассердиться и предать тебя лютой казни.
– Я не боюсь тебя, злодей. Я потерял трон, теперь мне и смерть не страшна.
Бывшего короля Ангории перестали слушаться руки. Они схватили горло своего хозяина. Хватка медленно нарастала, продлевая агонию жертвы на продолжительное время. Вульф с насмешливой улыбкой смотрел на мучения пленника.
Ослабив немного нажим на горло, он сказал:
– Если бы ты, ваше величество, попросил пощады, возможно, я бы подарил тебе жизнь.
– Никто из нашей династии никогда и ни у кого не просил пощады, тем более у такого злодея и преступника, как ты, – прохрипел свергнутый король.
– Ты сделал выбор сам. Впрочем, тебя оставлять живым никак нельзя. Ты всегда был бы символом народных волнений. Я любое восстание потопил бы в крови, но кто будет растить хлеб, производить оружие и многое другое?
Молодой новобранец Трик, только сегодня надевший пятнистую форму, не смог смотреть спокойно на агонию бывшего короля. Он вынул меч и одним ударом отсек голову несчастного. Дальше произошло чудо, его запомнили свидетели произошедшего. Меч новобранца словно ожил, вырвался из его руки и начал медленно прокалывать тело своего хозяина.
Новобранец заревел, как голодный лев при виде недоступной добычи, схватил острие руками и попытался выдернуть меч из груди или остановить его медленное продвижение внутрь тела. Руки новобранца окрасились кровью, она текла из разрезанных ладоней к локтям, меч при этом неотвратимо продолжал свою работу, очень медленно вонзался в тело несчастного. Отсеченная голова пленника подкатилась к ногам молодого воина, борющегося с собственным мечом, и незрячими глазами взирала на борьбу за жизнь.
– Убрали эту гадость, – сказал Вульф, ни к кому конкретно не обращаясь, и пошел в рабочий кабинет свергнутого короля.
Здесь он решил устроить опочивальню, тайную комнату, и вызвал секретаря:
– Генедо, найди лучшего зеркальщика и приведи сюда.
Генедо ухмыльнулся:
– У меня есть такой на примете, через час он будет здесь.
Несколько дней трудился мастер, трижды разбивал готовое изделие, четвертый вариант полностью удовлетворил императора, в нем Вульф не обнаружил никакого изъяна.
Он отправил зеркальщика домой:
– Найди Генедо, он выдаст тебе вознаграждение за выполненную работу.
Зеркало занимало всю стену, отражая тайную комнату и императора. Вульф щелкнул пальцами, и в нем появилось изображение прилегающей к королевскому дворцу территории, на ней пробегали животные, пролетали птицы, качались на ветру травы и деревья.
Движение пальца по гладкой поверхности зеркала изменяло отражавшиеся территории, преображались пейзажи, трансформировался растительный и животный мир. Одна из картин заинтересовала Вульфа. На ней шестеро воинов армии Бранта на лесной опушке в наступающих сумерках готовили ужин. Один воин нарушил долго длившееся молчание:
– Захотелось мне сходить в деревню за вином, кто со мной?
– Нас предупреждали, император все видит, он скор на расправу, как бы чего не вышло, – отозвался другой воин.
– До него сотни километров, и начало темнеть, авось все будет хорошо.
