Вторая жизнь
Елена Николаевна Маруфенина
Недавно археологи обнаружили тайник. В нём оказался дневник, написанный на бересте. Современным шрифтом. Дневник датирован 12 веком. Единственной сложностью в прочтении дневника был немного не разборчивый почерк.Представляю вашему вниманию оцифрованные страницы этого дневника.
Елена Маруфенина
Вторая жизнь
1
Вот и опять весна. Только не радует она меня. Первая моя весна, которую встречаю одна. Была большая семья, и нет её. Муж скоропостижно скончался. Дети разъехались, далеко на север, увезя внуков.
С детьми и внуками каждый день общаемся, с нынешними технологиями вроде и гости дома, а стол накрывать не надо.
А вот без Андрея туго. Тридцать лет вместе, ещё студентами поженились. Сначала в общаге жили, потом квартиру свою от завода получили. Деток двоих родили, как по заказу, сначала девочку, потом мальчика. Всё в жизни было и радости и печали.
Теперь я одна. Дети после похорон хотели, чтобы я с ними поехала, обещала подумать. Дачу продать надо, да не могу. В тяжёлые девяностые, только дача нам и помогла выжить. Когда завод закрыли, мы семьёй переехали жить на дачу, квартиру сдали в аренду, детей в деревенскую школу перевели, а сами занялись выращиванием птицы, свиней, кроликов. Купили корову. Ох, и страшно было, мы понятия не имели, как за животными ухаживать, но как то справились. Всему научились. В город жить вернулись, уже, когда тяжело стало ухаживать за скотиной, да и печь зимой топить устали. Не смогу я дачу продать. Лето вот поживу сама, подумаю. Огород на даче с осени муж вскопал, грядки приготовил. Посею, может, что-то выращу, да и душой я отдыхаю, когда в земле вожусь. Только вот теперь добираться мне туда тяжело будет. Автобус то ходит, каждый час, но от остановки до дачи прилично топать. Да ничего, не старая ещё, пройдусь. Всего-то сорок семь.
Сейчас вот семена переберу, что в коробочке лежат, возьму немного картошки, чтобы нести не тяжело было, корней пять помидор и поеду. В берестяной коробочке чего только нет. Упаковки кое-каких семян порвались и они просыпались. На дне много семян разных лежало. Подумав решила взять короб с собой, там переберу. Ну, вроде бы и всё, можно ехать.
Я вышла на остановке и отправилась через берёзовый лесок. Весна, птицы поют, листочки на деревьях ещё нежно зелёные. Воздух насыщенный, густой как кисель. Почему-то дышать тяжело, голова закружилась, не хватало ещё грохнуться на тропинке. Стало тихо, как будто уши заткнули. Что за......
Ну, нет, вроде отпускает. Птиц слышу, проснулись они, что ли ? Орут то как. Как будто их раза в три больше стало. Головокружение прекратилось, вернулось зрение. Только не так что-то с лесочком нашим стало. Столько лет ходила в этот лес, точно помню, здесь одни берёзы должны быть. Сейчас я стала в смешанном лесу, под ногами не тропинка, а колея, только узкая какая-то. Впереди за лесом шум, странный, вообще не могу понять, что может издавать такие звуки. Вот крики людей понятны, страшные крики. Никогда не слышала предсмертных криков, но тут уверенная, что именно предсмертные. Жуть.
Так понятно, что-то с головкой у меня, наверное, грохнулась на тропинке и головушкой приложилась основательно.
Вроде стою на ногах, вес сумки чувствую, запахи ощущаю, надо себя ущипнуть. Больно, значит живая. Буду на месте стоять, совсем в догадках запутаюсь. Надо идти на шум.
2
Из-за поворота показалась деревня, не большая, по крайней мере, мне видно одну улицу. А на ней какой-то сюрреализм. Люди на конях, кто в кольчуге и шлеме, кто в халате и шапке. Кто-то лежит на земле, кто-то убегает, крики, звон мечей. Кино прям. Только камер не видно. Я задрала голову вверх, надеясь увидеть дрон. Не было там его. Небо чистое, без единого облачка. Закрыла и открыла глаза, киношка не кончилась. Мало того, вся эта ватага ринулась в мою сторону, только и успела нырнуть за деревья. И зачем я эту юбку длинную надела, мешает теперь, цепляюсь за всё. С гиканьем конные проскакали мимо, и я пошла в деревню. Странно, а где наши дачи? В этой деревеньке дома все бревенчатые, заборы из жердей, прям пятнадцатый век. Почему-то именно с этим веком в голове ассоциации. И страха нет, одно любопытство. Странно всё ой, как странно. Так, чтоб не сойти с ума примем за основу, что я лежу на тропинке, а это бред, начитавшийся фэнтези, тётки.
Приняв такое решение, смело двинулась в деревню.
Жуткое зрелище, меня аж замутило, в луже собственной крови лежит мужчина с рассечённым лицом. Дальше женщина без головы, вот гады, беременная, живот большой, наверное, на последнем месяце. Рядом воют бабы, причитают. Не могу оторвать взгляда от живота погибшей. Шевелится он, ребёночек живой ещё. А дальше всё как во сне. Как будто кто руководит мной. Ставлю свои сумки на землю, точно знаю, что где-то на поясе у покойницы нож должен быть, зря, что ли книги читала. Есть, точно, небольшой, острый, то, что надо. Обработать нечем, да и черт с ним, покойнице всё едино, дитя может спасу.
Мы так телёночка спасли. Корова стельная под машину попала, дорезать пришлось, а телочка вытащили. В общем кесарево сделали.
Так и тут думаю, также сделаю. Рубаху задрать хотела, да где там, длиннющая, ещё и поясом завязана. Резать пришлось. Разрезав рубаху, аккуратно режу живот, надо же и руки не трясутся, точно бред. Достала младенца, живой, а дальше то что? Бабы рядом выть перестали, одна сообразила, дитя забрала, потрясла, похлопала. Ура, запищал младенец. Вторая баба юбку с покойницы содрала, малыша завернула. Стоят молча на меня смотрят.
Тут мужик подбежал, на колени перед убитой бухнулся, причитать начал. Ни слова не пойму. Следом три девочки прибежали, рыдают: ,, Папенька, как же так, пойдём домой, как же мы будем теперь".
Одна из баб, что ребёночка держала, подошла и говорит:
– Ты Андрюша не горюй так, сыночка твоего спасли. Вон она стоит. Повитуха видать. Ты откуда будешь то?– обратилась она уже ко мне
–И то правда,– забеспокоилась вторая – отколь, взялась то?
Стою, думаю чего сказать? Как объяснить, откуда я взялась, если даже лес, через который шла, исчез?
Неожиданно, та, что помоложе пришла мне на помощь.
–Так татары то наверное бросили? Пленная что ли?
–Откудова пленная, – возмутилась старшая, – одёжа то на ней добротная, да и не голодала видать. Не насильничали, чьих будешь-то?
Ну и, что ответить, правду? Ага, щас, юродивой посчитают. А, будь что будет, мой бред, что хочу, то говорю.
– Из- под Омска я, татары в плен взяли. В город на базар ехали, на ночёвку встали, а тут они налетели, меня по голове ударили, очнулась уже в седле, куда везут не пойму. Да и вообще, сколько была без памяти, не знаю. Места незнакомые.
– Омска? Это ж где такое? Не слыхала,– заговорила старшая, – а сейчас ты в Ручейках, что в Муромском княжестве, девка.
И тут поднял голову мужик, что стоял над убитой на коленях. Матерь божья! Ноги мои словно прилипли к земле. Я зажмурилась и потрясла головой, не помогло. На меня смотрел мой АНДРЮША! Только он меня не узнавал. Что это? Бред или я всё же умерла и лежу на тропинке? А, мне теперь всё равно, судьба меня опять свела с Андреем и я постараюсь сделать всё, чтобы остаться рядом с ним.
3
Словно издалека, слышу слова одной из баб
– Чего молчишь то? Кто такая?
И то правда, стою, словно воды в рот набрала, я тряхнула головой и заговорила
– Говорю же, из-под Омска я, ещё зимой меня в плен взяли, вот катаюсь с ними, куда везли, не знаю, почему не насильничали, тоже не знаю. Сегодня вот в лесу оставили, а сами на вашу деревеньку напали. Похоже отпор им дали. Теперь со мной то что? Я и во времени запуталась, какой сейчас месяц, а год?
– О, девонька, как тебя приложило то, цветень нынче, а год 6855.
Я чуть не заорала, какой? 6855? Я где? В будущем? Стоп, без паники. Вспомнила, это от сотворения мира. От рождества Христова ещё не считают.
Кажется, Пётр первый приказал считать от рождества.
Видно что-то на моем лице отразилось, она спросила
– Что так много времени прошло?
Я закивала, – ага в лютень ещё забрали.
Блин, вспомнить бы ещё январь это или февраль? Помню, что лютень зимний месяц, а вот какой. Да ладно, разницы нет, зимой, так зимой.
– А княже то наш, вовремя здесь оказался, кабы не он со своей дружиной быть нам у татарвы в плену. – сказала старшая баба -Чего ж делать то с тобой.
– Андрей, ты это послушай, может пускай у тебя живёт? Куда ты с ребятами то? Да и малого кормить нужно, как ты сам то. Варвару не вернёшь, а деток поднимать надо.
Бабы выжидательно посмотрели на Андрея. Тот помолчал, посмотрел на дочерей, подошёл к бабам, забрал ребёнка, буркнул, пойдём, и зашагал в деревню.
Девчонки стояли, испуганно прижавшись, друг к другу с любопытством глядя на меня. Я подошла к ним, протянула руку
– Ну, что будем знакомиться?
Они шарахнулись в сторону. Ладно, думаю, всё постепенно, и двинулась вслед за Андреем. Теперь надо было придумать, куда деть телефон и бумажные деньги, в вязаном рюкзачке за спиной лежат предметы, которые вообще в этом мире не должны быть. А если это бред, телефона в рюкзачке сейчас не будет. Я остановилась, сняла рюкзак, посмотрела внутрь, есть телефон. Кошелёк, ключи, проездной, куча скидочных карт, всякие визитки. Ладно, думаю, обыскивать меня не будут, а там спрячу.
