– Не знаю, куда прикажут там и пригожусь.
– Где-то тут заказчик из ракетчиков, вот туда тебя и сосватаем, ребята там серьезные, быстро разберутся куда тебя дальше отправить. Они вечером вылетают в Иркутск, так что тут ты ночевать не будешь, найди столовую, скажи, я послал, пусть накормят. В следующий раз ты только завтра поешь.
– Спасибо, мне не привыкать.
– Не сомневаюсь. Удачи тебе, тезка.
– И Вы свою удачу поострее держите.
Войсковая часть
Ближе к вечеру следующего дня Иван был в Иркутске. Почти двадцать часов с пересадкой в каком-то городе. Он даже не запомнил в каком, просто вышли из самолета и сидели в зале ожидания под бдительным оком сопровождающих их военных. В аэропорту Иркутска, еще одно построение, посадили в тентованную машину и со скоростью быстробегущей черепахи повезли за черту города. Молодых солдатиков в этой команде было всего пятеро. Лихие парни, гроза округи, выглядели уже не так лихо и грозно. Незнакомая обстановка давила. А Иван спал. Зачем беспокоиться, если ничего не изменить? Вот и не беспокоился.
В части им выдали новую форму. У любой формы есть неприятное свойство, она выглядит нелепо пока не привыкнет к хозяину, вот и эта форма была не исключение. Каптерщик, азербайджанец срочной службы, с чувством выполненного долга, успел подсунуть стираные портянки вместо новых. Кирзовые сапоги гордились своей грубостью. Не полюбил Иван новые сапоги сразу. Они как будто жили своей жизнью, шумные, пытаются натереть ногу, конфликтуют даже со своей парой. Так и норовят задеть второй сапог при ходьбе, чтобы в этом месте непременно образовалась потертость. Часть выданной формы нужно было подписать хлоркой и вернуть обратно. Каптерщик с превеликим удовольствием принял гражданскую форму и домашние адреса для отправки. У Ивана была уверенность, что до адресатов не дойдет ни одна посылка. Так ушло еще три часа из срока службы. Им определили койки, по заведенным правилам, конечно же, достался второй ярус. Когда закончились все процедуры в части уже спали. Молодым солдатикам тоже скомандовали отбой. Офицеры ушли, и началась первая ночь солдатской жизни.
Поспать им не дали, как только ушли офицеры, казарма как будто ожила. Из темных уголков поползли прожженные службой воины, отслужившие год и больше. Они с полным правом считали себя старожилами и могли себе позволить кое-какие вольности по отношению к салагам, вот тут уж точно без «полного права». В меру упитанный младший сержант поднял всех кого привезли в часть сегодня и построил.
– Ну что салаги, как там мамкины пирожки?
– Чего молчим? Вас не учили отвечать по уставу?
– Сейчас поучим. Служба началась!
– Я младший сержант Кондратюк, вы должны выполнять все мои команды днем или ночью. Все понятно?
– Не слышу?
– Так точно!
– Так точно, товарищ младший сержант. Повторить.
– Так точно, товарищ младший сержант.
– Ты почему молчишь?
Кондратюк ткнул в живот Ивана.
– Мне кажется ты издеваешься над нами.
– Не ты, а Вы. Ты борзый что ли?
– Упал, отжался.
– Сколько раз?
– Пока не скажу хватит.
Иван пожал плечами и начал отжиматься.
– Раз, два, три, четыре… десять, одиннадцать… тридцать восемь, тридцать девять…
Оказалось, что считать надо дольше, чем планировал Кондратюк, но он был не «дурак» и дал команду считать салагам, чтобы неповадно было с ним спорить. После пятидесяти отжиманий, он понял, что нужно еще время, чтобы обломать наглого салагу, и решил пока сходить к взводному, старшине Брагину.
– Брагин, дрыхнешь что ли? Видел, там салаг привезли.
Взводный действительно успел уснуть и еле разлепил глаза.
– Видел, завтра познакомлюсь. Чего тебе не спится…
– Да я уже знакомлюсь, пошли, веселуха же.
Брагин решил все-таки пойти, чтобы этот, немного туговатый Кондратюк дров не наломал, а ему потом отдувайся за дедовщину. Неймется же им. Сами только из салаг выросли, а все туда же.
– Ну, пошли.
– Сто сорок пять, сто сорок шесть, сто сорок семь…
Кондратюк немного опешил, услышав счет и все что ему пришло на ум, это то, что салага халтурит.
– Это ты кого обмануть хочешь, ниже, ниже давай. Полностью руки выпрямляй.
– Сто семьдесят четыре, сто семьдесят пять…
– Я сказал, ниже.
– Отставить.
Кондратюк не сразу понял повышенный тон взводного, а потом оглянулся на него и наморщил лоб.
– Брагин, ты чего?
– Отставить, я сказал.
– Встать, солдат.
Иван продолжал отжиматься, но уже без счета. Все молча смотрели на старшину.
– Уснул, что ли?
Брагин подошел и задел его ногой.
– Встать в строй.
Иван поднялся, посмотрел на старшину и отошел.
– Так точно.
– Что: «так точно»?
