Судьба. Мрачные души

– Заткнись.

Эндрю встал и подошел к окну прямо за ним. Коварный блеск играл в его глазах.

– Нехорошо врать собственной жене.

Уильям стиснул зубы. «Только не так», – с горечью подумал он, не желая, чтобы его жена узнала правду таким образом.

– Отпусти ее, это между нами. Амелия, не слушай его! – умоляюще крикнул он.

Амелия переводила взгляд с одного на другого. Смысл диалога оставался для нее загадкой. Слух фиксировал слова, но мозг отказывался их воспринимать.

– О чем он говорит? – задала она вопрос Уильяму.

– Доверься мне. Я не позволю им причинить тебе вред.

– Не стоит обещать то, что ты не в силах выполнить, – отметил Энтони с хитрым хихиканьем.

Он подмигнул Амелии и послал ей воздушный поцелуй. За этим ангельским лицом скрывалась гнусная натура, Эндрю начал ходить взад и вперед, не отрывая взгляда от Уильяма.

– А что думает обо всем этом твой отец? Он дал тебе свое благословение? В том, чтобы быть Крейном, есть определенные преимущества, как, например, привилегия не придерживаться правил, которые вы навязываете другим.

– Он сумасшедший! В его словах ни капли здравого смысла, – в ужасе вымолвила Амелия.

Эндрю неохотно протянул к ней руку.

– Подойди ближе, дорогая.

Она не шелохнулась, но Шон схватил ее за руку и подтолкнул к своему господину.

Ноги Амелии запутались в подоле юбки, и она бы упала, если бы не пара сильных рук, подхвативших ее. Холодное дыхание мужчины пробежало по ее лицу. У нее закружилась голова: между ее лицом и его почти не оставалось пространства.

– Я и не заметил, насколько ты красива на самом деле, – прошептала Эндрю, гладя ее по щеке тыльной стороной ладони.

– Оставь ее! – взмолился Уильям.

Эндрю ухмыльнулся и продолжил гладить Амелию по лицу. Он обошел ее, пока не оказался позади нее, обнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо. Затем обернулся к Уильяму, бросая ему вызов взглядом и довольной улыбкой.

– Похоже, у твоего дорогого муженька есть секреты, которыми он с тобой не поделился, а так поступать нехорошо, – голос его звучал зловеще. Затем вампир громко вдохнул и поцеловал Амелию в шею. – Похоже он не доверяет тебе или недостаточно сильно любит тебя, чтобы открыть правду.

– Это неправда, – с горечью ответил Уильям.

Эндрю сделал вид, что шокирован услышанным.

– Я начинаю понимать. Он чувствует себя неуверенно! Полагает, что ваша любовь недостаточно сильна, чтобы, узнав о том, что он и его отвратительная семья на самом деле вампиры, призраки или… как хотите нас называйте, дорогая Амелия захотела остаться с ним!

Он раздраженно выпустил ее из объятий.

Амелия не шелохнулась, глаза ее были закрыты. Она пыталась сосредоточиться на дыхании, чтобы ее не стошнило. Эти люди были сумасшедшими и собирались убить ее. Эта мысль вновь и вновь проносилась у нее в голове, заставляя желудок выворачиваться наизнанку.

Она открыла глаза и увидела перед собой Уильяма. Он стоял сгорбившись, с поникшей головой и выглядел побежденным. Она не винила его. На миг ей захотелось окликнуть его, но она оказалась не в состоянии разомкнуть губы. В этот момент он приподнял голову, ненадолго, но этого оказалось достаточно, чтобы Амелия заметила два черных зрачка в глазах, залитых кровью.

«Вампир» – это слово эхом отдалось у нее в голове.

Она осознала, что эти люди не были лжецами и что безумие, до сих пор казавшееся ей лишь сказками из книг, плодом человеческого воображения было так же реально, как она сама.

До рассвета оставалось всего несколько часов, и Эндрю нервно поежился. Он не собирался упускать представившуюся ему возможность. По вине Себастьяна Крейна, он и многие из его людей оказались изгнанниками. Его глупые законы противоречили самой природе вампиров, и все, кто осмеливался ослушаться, погибали от рук наемников.

– Твой отец предал свой народ, – с отвращением сказал он. – Обязал нас жить, скрываясь и игнорируя нашу истинную природу. Он преследует и убивает всех, кто не согласен с правилами его идиллического мирка. Но вампиры питаются человеческой кровью, а не животной. Мы хищники, а они наша добыча, – он снова подошел к Амелии и медленно погладил ее волосы. – Мы такие, какие мы есть, Уильям, и, хотя твой отец делает вид, что это не так, есть вещи, которые нельзя изменить.

– Впервые с тобой согласен. Ты убийца, как и все те, кто думает подобным образом, и это никогда не изменится.

Эндрю с ненавистью зарычал.

– Я здесь не для того, чтобы менять твое мнение. Скоро мечта твоего отца превратится в дым. Все больше и больше вампиров хотят вернуться к старым порядкам. И мы найдем способ сделать это, можешь не сомневаться.

Он провел рукой по волосам Амелии. Кончиками пальцев он погладил ее по затылку, проведя ими линию до горла.

Она не двигалась, взгляд ее был потерян и безжизненен, как будто душа уже покинула тело. Женщина подавила стон, когда холодные пальцы придушили ее, едва позволяя дышать.

Уильям сделал шаг вперед, но остановился, едва увидев, что Эндрю усиливает хватку.

– В чем-то вы правы, мистер Крейн. Я убийца, и убивать твою жену доставит мне удовольствие. Но сначала я хочу, чтобы ты посмотрел, как мой брат развлечется с ней. Он жаждет ее. Разве не видишь, как он на нее смотрит? – гнусно подметил вампир.

– Не смей! – в отчаянии крикнул Уильям. Пальцы Эндрю сильнее сжались на шее Амелии, – отпусти ее и делай со мной все, что захочешь, умоляю.

– Конечно, я буду делать с тобой все, что хочу! Я попрошу Шона оторвать тебе голову, а затем отправлю ее твоему отцу с прелестным букетом и запиской с соболезнованиями. Жаль, конечно, что я не увижу его лицо, когда он получит мой маленький подарок, – он дьявольски расхохотался и впился в Уильяма взглядом полным ненависти. – Раньше приступим, раньше закончим.

Амелия находилась на грани потери сознания из-за нехватки воздуха. Вампир заметил это, почувствовав вялое пульсирование под кожей, и чуть ослабил хватку.

– Пожалуйста, Энтони, позаботься о даме, – продолжил Эндрю, не скрывая удовольствия, которое по-видимому ему доставляло происходящее. – Только веди себя как джентльмен!

Он оттолкнул Амелию, и Энтони засмеялся, раскинув руки, чтобы перехватить ее.

– Нет! – вскричал Уильям, пытаясь дотянуться до нее, но Шон был быстрее, и Амелия оказалась в его железных объятиях.

– Разберись с ним, – приказал Эндрю.

Но времени не оставалось.

Два окна в гостиной разлетелись на мелкие кусочки, в то время как входная дверь оказалась сброшена с петель и разбита о стену.

Три фигуры ворвались в комнату на большой скорости, набросившись на не ждавших такого поворота событий вампиров. Первый, огромный седой волк, атаковал молодого вампира, отшвырнув его к камину так быстро, что у того не было времени добраться до Амелии. Второй, с серебристо-серой шерстью, впился зубами в вампира, державшего Уильяма, которому удалось уйти, воспользовавшись суматохой. Третий волк, крупный и черный, как ночь, сошелся в схватке с Эндрю.

Уильям кинулся к Амелии. Он взял ее на руки и оттащил в угол, прикрывая своим телом.

– Не бойся, никто не причинит тебе вреда. – Он обнял ее на мгновение и поцеловал в лоб. – Лучше закрой глаза.

Из того, что он произнес, она не услышала ни слова и не почувствовала прикосновения его губ. Во взгляде появилось одичалое сияние, и тонкая линия, отделявшая рассудок от приближающегося безумия, готова была исчезнуть. Существа, появившиеся из ниоткуда, походили на волков. Но это были не волки, ведь их размер поражал воображение, а в желтых глазах отражался ум, не свойственный простому животному.

Несколько мгновений спустя обезглавленные тела Энтони и Шона горели в камине.

Волки испустили дикий леденящий душу вой и начали менять обличие. На месте животных появилось трое напряженных и потных мужчин.

Даже в том состоянии, в котором пребывала Амелия, она узнала в них братьев Соломон, которые тем временем заняли позицию, окружив оставшегося в живых вампира.

Она затряслась. Людей, которых она, как ей казалось, знала, не существовало. Их жизни были лишь завесой, скрывавшей темную и чудовищную правду. Они были ошибкой природы, демонами, сбежавшими из ада. И Уильям был одним из них.

Ее тошнило при мысли, что она целовала и ласкала его. Что отдавалась ему. Амелия прижалась к стене, в попытке отгородиться от всего этого.

Самуэль, старший брат Даниэля, оглянулся через плечо, посмотрев на Уильяма.

– Ты в порядке?

– Да. Вы вовремя подоспели. Спасибо.

Самуэль кивнул.

– И что нам делать с этим? – спросил Даниэль.

Уильям с нетерпением желал, чтобы этот кошмар закончился, и тогда он попытается объяснить Амелии всю правду.

– Я разберусь.

Он приблизился к Эндрю, как кошка, и тот попытался отползти. Его лицо не выражало никаких эмоций, только глаза цвета крови свидетельствовали о той неумолимой буре, что бушевала внутри. Уильям схватил отступника за шею, поднял его в воздух и прижал к стене.

– Ты пришел в мой дом и нарушил мой покой. Моим друзьям пришлось рисковать жизнями, чтобы спасти мою, а ты угрожал моей жене. Ты причинил ей столько страданий, сколько не сможешь искупить за все свое жалкое существование, – Уильям скривился от отвращения. – Посмотри на нее! – завопил он.

Эндрю поднял на нее взгляд и впервые в жизни почувствовал страх молодой женщины, которую с неосознанной ненавистью держал за горло. Он почувствовал скрытую силу, возникающую в виде темной ауры, что могла подчинить его волю.

Взгляд Уильяма тоже упал на Амелию, и то, что он увидел, заставило его застыть на месте.

Она лежала на полу, свернувшись клубочком. Торчавшие во все стороны волосы придавали безумия ее виду, а глаза на заплаканном лице смотрели на него с ужасом.

– Амелия, – позвал он ее.

Эндрю почувствовал, как Уильям ослабил хватку. Его растерянность сыграла на руку вампиру, и он тут же воспользовался жизненно важной секундой. Быстрым и точным движением, он сильно толкнул Уильяма. Тот выпустил его и упал на спину. Эндрю в считанные секунды добрался до выбитого окна и исчез.

Волки бросились за отступником и вскоре скрылись в темноте, а эхо их рычания еще некоторое время разносилось по дому.

Амелия закричала.

Уильям приблизился к ней, чтобы обнять, но она замахала руками, пиная воздух.

– Не подходи, я не хочу, чтобы ты приближался! – она кричала как умалишенная.

– Амелия, это я.

– Ты чудовище!

Уильям присел перед ней и протянул руку.

– Успокойся, и позволь мне объяснить. Умоляю тебя.

– Я не хочу слышать тебя, демон, – отрезала она с презрением и яростью. – Я чувствую себя грязной, ты мерзок мне, и должен гореть в аду, а не быть среди живых, – она потерла рот и шею, словно пытаясь избавиться от клейма. – Мне противно каждый раз, когда я думаю, что ты касался меня.

Уильям медленно отошел от нее. Эти слова осколком вошли в его сердце, и он почувствовал, как оно разбилось. Сидя на полу, он опустил голову между коленей и глубоко выдохнул.

– Я понимаю, как тяжело это должно быть для тебя, – прошептал Уильям. Он услышал, как она пошевелилась, но не поднял глаз. Подумал, что так ей станет лучше. – Нелегко согласиться с тем, что страшные сказки правдивы. Мне тоже было нелегко, но я тот же, что и сегодня утром. Ничего не изменилось во мне. И ты верь, когда я говорю, что никогда не причиню тебе вреда. Я люблю тебя. – Он поднял глаза, воодушевленный ее молчанием; по крайней мере, она слушала. Но окаменел, увидев, что Амелия исчезла. В углу валялись лишь ее туфли. Он встал и выбежал на улицу.

Небольшое белое пятнышко на западе, едва заметное при свете луны, становилось все менее различимым.

– Она идет к обрыву! – подумал он и бросился за ней, чувствуя запах страха, исходивший от его беззащитного тела. Этот запах пронзил его душу.

– Остановись, прошу тебя, – взмолился Уильям дрожащим голосом, едва нагнав ее.

Амелия замерла на краю обрыва и оступилась. Неконтролируемая дрожь пробежала по ее телу.

– Не приближайся.

– Я не сдвинусь с места, только отойди подальше от края, я тебя умоляю, – страх смягчил голос, сделав его больше похожим на жалобный шепот. Он медленно протянул ей руку. – Пожалуйста, пойдем домой. Обещаю, что заберу вещи и уйду. Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно, только отойди оттуда.

– Ты монстр. Когда ты собирался убить меня, Уильям? Когда бы устал играть со мной? – спросила она, стоя с залитым слезами лицом.

Он мотнул головой. Ее слова летели в него одно за другим, пронзая сердце словно кинжалы.

– Я бы никогда не причинил тебе вреда.

Снова дунул сильный ветер, сотрясая тело Амелии. Волосы и платье развевались, обдуваемые жестокими порывами.

– Ты… ты вампир, который питается кровью, и… ты мертв!

– Да, я тот, кем являюсь, но клянусь, ты знала меня как человека. Я был человеком, когда поцеловал тебя в первый раз и снова становлюсь им каждую минуту, что я провожу с тобой. Все не так плохо, как кажется. Я не воплощение зла, ты же знаешь это, – произнес он, и голос его звучал сладко словно мед. Он знал, как сделать свою речь текучей и соблазнительной, если того требовала ситуация. – Амелия, позволь рассказать тебе мою историю. Я не похож на тех существ, что напали на наш дом. Не все мы такие, поверь. Пожалуйста, моя любовь. Ну-ка, дай мне свою руку.

Тело Амелии постепенно расслаблялось. Она очень медленно повернулась к Уильям, глядя на него полными печали и горечи глазами.

– Когда это случилось с тобой?

– Три года назад, в канун Нового года.

– Когда ты заболел?

Он кивнул.

– И как…?

Уильям был вынужден перебить ее.

– Я все расскажу тебе дома, обещаю, – он снова протянул руку. – Здесь очень холодно, ты можешь простудиться.

Амелия не смогла устоять перед его мелодичным, подрывающим всякую волю голосом. Было невозможно отвести взгляд от его голубых глаз, смотрящих ей в душу и заставляющих дыхание учищаться. Как он прекрасен! Она сделала шаг, затем еще один, не отрывая глаз от Уильяма, который умиротворенно улыбался ей.

Внезапно она остановилась, лицо вновь перекосило от боли: образ трех сверхъестественных тварей всплыл в ее сознании. Вампиры. Красные глаза. Клыки… Ей нужно было убраться отсюда.

Она развернулась, не отдавая себе отчет, в каком направлении будет двигаться, и побежала.

– Амелия, нет! – завопил Уильям, смотря, как его жена падает с обрыва.

Он бросился за ней, скрестив руки, и стрелой погрузился в глубокие, черные воды океана. Несколько бесконечных минут, он находился под водой, отчаянно пытаясь найти Амелию. Затем всплыл на поверхность, обернувшись вокруг себя, размахивая руками, чтобы не утонуть.

Он окинул взглядом каждый дюйм воды и, наконец, заметил ее плывущую лицом вниз, слишком близко к отвесной скале. Он попытался позвать ее, но из горла только хлынула вода, а ее имя прозвучало беззвучным окликом в его голове. Волны выбросили тело Амелии к скалам, чтобы затем снова затащить его на дно, и так раз за разом.

Первые огни рассвета загорелись на горизонте, когда Уильяму наконец удалось выбраться из воды, держа Амелию на руках. Он выбрался на песок и прижал ее к груди. Волосы лежали спутанными прядями на лице Амелии, и Уильям принялся заправлять их за уши быстрыми движениями, так чтобы дыханию ничего не препятствовало. Он пробежался взглядом по ее телу, и почувствовал слабость, осознав тяжесть полученных ею травм.

– Амелия, ты меня слышишь? – позвал он голосом, наполненным тревогой, и потрепал ее по щеке.

Она начала кашлять. Изо рта вместе со стоном вышел пузырек крови.

– Мне больно, – прошептала она.

Одной рукой Уильям обнял ее, а другой погладил по волосам, словно этим жестом хотел стереть все страдания, которые она пережила. Когда он отнял руку, она оказалась залита кровью, и у него начала кружится голова.

Идея пришла ему в голову всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы он успел все обдумать. Он не мог этого сделать, это было запрещено. Песок вокруг него окрасился в красный цвет. Боже, он терял ее, терял с каждой секундой, и это было хуже, чем стать изгнанником.

Он поцеловал ее в лоб и, не отрывая губ от ее кожи, прошептал:

– Я могу заставить боль уйти, и могу спасти тебя от смерти, которую ты не заслуживаешь.

Тело Амелии затряслось, и ее глаза расширились от ужаса, стоило ей уловить значение его слов.

– Позволь мне умереть.

– Не проси меня об этом, я не могу тебя потерять!

– Я… я не хочу быть такой, как ты, – ее голос сорвался, и тело сотряс очередной приступ кашля.

– Возможно ты не осознаешь этого сейчас, но позже поймешь, что я сделал это для твоего блага.

Его губы скользнули по ее лицу, поцеловав в щеку, подбородок и, наконец, нежным прикосновением, в шею. От запаха крови, так настойчиво манящего его, у Уильяма закружилась голова.

– Нет! – закричала Амелия с широко раскрытыми глазами, чувствуя, как клыки Уильяма пронзают ее кожу.

– У меня не было выбора. Она бы умерла, – таков был горький ответ Уильяма, оставившего тело Амелии на кровати в их спальне.

Братья Соломоны последовали за ним, не понимая, что он хочет этим сказать.

Глаза Самуэля расширились до размера блюдца, как только он увидел рану в форме полумесяца на шее у женщины.

– Уильям, что ты натворил? – закричал он, словно громом пораженный.

Он оттолкнул его от кровати и прижал к стене.

– Ты сошел с ума, Сэм? – спросил Даниэль, подходя к Уильяму.

Самуэль резко развернул шею Амелии, показывая брату место укуса.

– Не я сошел с ума, а он, когда укусил ее и дал ей свою кровь!

Взгляд Даниэля метнулся с друга на шею Амелии и обратно.

– Ей-богу, Уилл, – прошептал он, заламывая руки за голову.

– Он напал на человека. Нарушил пакт, и теперь мы обязаны принять меры, – объявил Самуэль.

Уильям, знавший, что это значит, занял позицию между ним и Амелией.

– Ты не тронешь ее.

– Я не позволю ей обратиться, – прорычал Самуэль с по-волчьи горящими глазами. – После этого тебя будут судить, и ты знаешь, что это значит.

– Сейчас никто ничего не будет предпринимать, – пробормотал Даниэль. – Выйди из комнаты, Сэм, я хочу с ним поговорить.

– Нет.

– Убирайся из чертовой комнаты! – в гневе крикнул он. Затем глубоко вздохнул, стараясь успокоить нервы. Впервые он разговаривал со старшим братом подобным образом. – Пожалуйста, ради меня, – добавил он чуть спокойнее.

Самуэль сердито стиснул зубы и, подав знак Джерому, покинул комнату вместе с ним.

Как только они остались одни, Даниэль заговорил.

– Мне нужно понять, почему ты это сделал, иначе я не смогу тебе помочь.

Уильям подбежал к Амелии и погладил ее по лбу. Она была холодна как лед. Вампир подошел к шкафу, вытащил оттуда одеяло и нежно укрыл ее.

– Когда она наконец поняла, кто я, она испугалась и убежала от меня. Она упала со скалы, я никак не смог помочь ей. Когда я вытащил ее из воды, она уже была при смерти. Нет… я не смог позволить ей умереть. Не смог, – он тряхнул головой и повернулся к другу. – Она моя жена. Я пообещал, что всегда буду о ней заботиться.

Даниэль молча смотрел на него несколько секунд, после чего направился к двери.

– Я должен поговорить с братьями.

– Даниэль.

Он остановился, но оборачиваться не стал.

– Да?

– Я не позволю им прикоснуться к ней.

– Я знаю, – угрюмо прошептал оборотень и вышел из комнаты.

Он направился на кухню, где собрались братья.

Джером сидел за столом, доедая остатки холодного тушеного мяса. Он всегда был голоден. Это был сильный и крепкий парень с темными, полными любопытства глазами.

Самуэль был самым старшим. Физически он был похож на своих братьев, но во всем остальном сильно отличался от них. Он был серьезен, с вечно нахмуренным выражением на лице, всегда бдителен, так что на развлечения у него времени не оставалось. Каждую минуту своей жизни он посвящал тому, что поддерживал порядок в стае. И сейчас повелитель оборотней перемещался из одного конца комнаты в другой, словно лев, заключенный в клетку, в сотый раз с чувством собственной важности пересказывая пункты пакта, заключенного между вампирами и оборотнями.

– Мы все знаем подробности, Сэм, – прервал его Даниэль.

– Тогда мне не нужно объяснять вам, в чем заключается наша обязанность.

– Ты имеешь в виду, что мы должны?.. – вмешался Джером.

Он не стал договаривать: идея покончить с жизнью Уильяма ужаснула его до потери дыхания. Он поставил тарелку с едой на стол и скрестил руки, уставившись перед собой.

– Мы обязаны это сделать, – сказал Самуэль. – Наказание за нападение на человека – смерть, без исключений. Мы также должны позаботиться ней. Скоро она станет вампиром, и все мы знаем, сколькими опасностями это грозит, особенно сразу после обращения.

– Никто не прикоснется к ним. Уильям спас мне жизнь, помнишь? Мы обязаны ему.

– К черту эти сантименты, Даниэль, долг был выплачен сегодня вечером, когда мы помогли ему избавиться от кровососов.

– Мне нравится Уильям, и я не хочу причинять ему боль. – Братья обменялись укоризненными взглядами. – Да ладно тебе, Самуэль! Мы можем просто забыть обо всем и оставить их в покое. Никто ничего не узнает.

– Но я буду знать все, и чтить пакт – моя обязанность!

– Мне плевать на пакт. Ты знаешь, что в этом случае ему не следует придерживаться, – стоял на своем Даниэль, решив не сдаваться.

Самуэль раздраженно фыркнул.

– Постыдился бы думать так! Мы потомки волка, подписавшего этот пакт. Виктор был бы…

Даниэль нетерпеливо перебил его.

– Помни, что он подписывал пакт не в одиночку, а с Себастьяном Крейном, королем и повелителем вампиров, а теперь ты хочешь убить его сына, лишь потому, что он пытался спасти жену от верной смерти. Вы действительно думаете, что пакт будет иметь для него значение, если мы убьем Уильяма?

Самуэль закатил глаза. Возможно, его брат и был прав, но закон есть закон, и для него нет никаких исключений.

– Следуй за мной, Джером, сделаем это сами, – подытожил Сэм, направляясь к двери.

Глаза Даниэля вспыхнули диким блеском. Он не даст им казнить Уильяма, даже если цена такого решения была слишком высока. Его брат стал настолько одержим задуманным, что не оставлял Даниэлю другого выбора, кроме как встать на путь, который он давно отверг. Он принял решение с твердостью, которая удивила даже его. Если он воспользуется правом, данным ему при рождении, пути назад не будет, и он сокрушит брата.

– Ни шага больше, Самуэль.

– Пора смириться, брат, – нетерпеливо произнес тот.

– Я не прошу тебя, – голос Даниэля стал жестче, холоднее, и звучал так угрожающе, что братья окаменели, услышав его. – Я не хочу этого делать, но, если не отступишься, у меня не будет выбора.

– О чем ты говоришь? – с недоверием спросил Самуэль.

Даниэль приподнял сзади волосы и указал на метку на шее.

– Об этом.

– Ты отказался от этого права!

– А теперь я заявляю о нем. В стае может быть только один лидер, и это я! – прогремел Даниэль, слишком нервничая, чтобы толкать длинную речь. – Сегодня не умрет никто.

– Даниэль…

– Иди домой, Сэм.

Самуэль покраснел от ярости. Его тело дрожало, а глаза горели. Он не был готов передать командование младшему брату. Ребенку, что руководствовался чувствами, а не разумом, ставя свои желания выше блага стаи. Не такого отношения ожидали от хорошего лидера.

– Я не сделаю это, я не позволю тебе…

– Уходи!

Самуэль отступил и выдохнул так тяжело, будто целая гора покоилась на его груди. От брата исходила огромная сила, она, проникая в его разум, подавляла любую попытку сопротивления. Он посмотрел на Даниэля с удивлением. У волков выбор альфы был делом не иерархии, а крови. Сила наследовалась по крови. И этому нельзя было воспротивиться, так что существовало два возможных варианта: подчиниться или покинуть стаю. И Самуэль никогда бы не бросил брата, даже если тот совершал огромную, по мнению Самуэля, ошибку.

Он повернулся и покинул комнату.

– Иди с ним и не оставляй его одного, – попросил Даниэль Джерома.

Даниэль застыл, купаясь в лучах восходящего солнца. Обернувшись, он увидел Уильяма, который смотрел на него из дверного проема широко раскрытыми глазами.

– Что произошло? От какого права ты отказался много лет назад? И… Почему твой брат беспрекословно подчинился тебе?

– Потому что я альфа, только что возглавивший клан. Если я отдаю приказ, он должен быть выполнен, – ответил он, пытаясь сдержать позыв к рвоте. До Даниэля только что начало доходить, что он сделал.

– Ты? Как такое возможно? Я считал, что право быть альфой передается от первенца к первенцу.

– Так было с тех пор, как мой прапрадед собрал все стаи под своим командованием. Чего мы не знали, так это того, что не порядок рождения наделял этим правом, а метка. И каждый первенец рождался с подобной меткой, так было всегда… До сих пор.