Вляпалась! (сборник)
– Это потому, что здесь только одна кровать? Я могу спать на полу. Ну в смысле, если ты боишься, что я собираюсь к тебе клеиться.
– Да не в этом дело, – сказала Фрэн. – Они позволяют человеку спать здесь только однажды. Один раз, и не больше.
– Значит, ты хочешь оставить меня здесь одну? – спросила Офелия.
– Да, – ответила Фрэн. – Ну конечно, если ты не боишься. Если не решишь вернуться со мной.
– А если я сейчас уйду, смогу я потом вернуться? – спросила Офелия.
– Нет.
Офелия села на золотое покрывало и погладила его рукой.
– Хорошо. Я останусь. – Она рассмеялась. – Разве я могу поступить иначе? Правда же?
– Ну если ты в этом уверена, – сказала Фрэн.
– Да ни в чем я не уверена, но я не вынесу, если ты меня сейчас прогонишь, – ответила Офелия. – Когда ты спала здесь, тебе было страшно?
– Немного, – призналась Фрэн. – Но кровать очень удобная, и я не выключала свет… Сначала я немного почитала, а потом заснула.
– И ты видела свое заветное желание? – спросила Офелия.
– Видела, – коротко ответила Фрэн.
– Тогда ладно, – вздохнула Офелия. – Наверное, тебе пора. Ведь пора?
– Я вернусь утром, – сказала Фрэн. – Буду здесь еще до того, как ты проснешься.
– Спасибо, – сказала Офелия.
Но прежде чем уйти, Фрэн, помедлив, спросила:
– Ты и в самом деле серьезно говорила, что хочешь мне помочь?
– За домом присматривать? – уточнила Офелия. – Да, абсолютно серьезно. Тебе действительно надо как-нибудь съездить в Сан-Франциско. Это несправедливо, что ты должна просидеть здесь всю жизнь и даже не можешь устроить себе каникулы. Ты ведь не рабыня, верно?
– Я не знаю, кто я, – сказала Фрэн. – Наверное, когда-нибудь мне придется в этом разобраться.
– Короче, поговорим об этом завтра, – сказала Офелия. – За завтраком. Ты расскажешь про самые неприятные стороны этой работы, а я – про заветное желание.
– Да, вот еще что! – спохватилась Фрэн. – Чуть не забыла! Не удивляйся, если завтра, когда проснешься, увидишь, что летние люди оставили тебе подарок. Это будет что-нибудь, что, по их мнению, тебе нужно, или то, что ты хочешь получить. Но ты вовсе не обязана принимать его. Пусть тебя не заботит, что поступаешь невежливо.
– Хорошо, – согласилась Офелия. – Я подумаю, насколько мне нужен этот подарок и хочется ли мне его получить. Не позволю фальшивому блеску себя обмануть, – засмеялась она.
– Ну все, – сказала Фрэн. Затем наклонилась к сидевшей на кровати Офелии и поцеловала ее в лоб. – Спокойной ночи, Офелия. Приятных снов.
Летние люди никак не помешали Фрэн покинуть дом. Хотя она и сама не знала, стоило ли ожидать каких-либо препятствий с их стороны. Спускаясь по лестнице, она сказала куда более свирепо, чем планировала изначально:
– Относитесь к ней хорошо. Никаких розыгрышей!
Она проверила, как Королева. Та снова линяла.
Фрэн вышла через парадную дверь, а не через черный вход. Ей всегда хотелось это сделать. Ничего плохого не случилось, и она шла по склону холма, испытывая странную неловкость. Она обдумала все еще раз, прикидывая, что ей еще осталось сделать, и в конце концов решила, что летние люди сами обо всем уже позаботились.
Как выяснилось, не обо всем. Подойдя к своему дому, она увидела гитару возле стены. Это был красивый инструмент с серебряными струнами. Когда она их коснулась, раздался чистый, мелодичный звук, напомнивший ей – как, вне всякого сомнения, и предполагалось – голос Офелии, когда та пела. Золотые колки были выполнены в форме совиных голов, а дека была инкрустирована перламутровыми розочками. Более кричащей безделушки они еще не дарили.
– Ну что ж, – вслух сказала Фрэн. – Наверное, вы не в обиде, что я ей кое-что рассказала. – Почувствовав облегчение, она громко рассмеялась.
– Это кому же и что ты рассказала? – раздался чей-то голос.
Фрэн схватила гитару и выставила ее перед собой, словно оружие.
– Папа?
– Положи на место, – сказал все тот же голос. Из-за розовых кустов показался какой-то человек. – Я не твой чертов папаша! Но мне бы очень хотелось знать, где он.
– Райан Шумейкер, – узнала его Фрэн. Она положила гитару на землю. К первому мужчине подошел второй. – И Кайл Рэйни.
– Здоро́во, Фрэн, – приветствовал ее Кайл. – Мы ищем твоего папаню, как Райан и сказал.
– Если позвонит, я ему передам, что вы его искали, – ответила Фрэн.
Райан закурил сигарету, глядя на Фрэн поверх огонька.
– Мы хотели поговорить с твоим папашей, но, думаю, ты вполне могла бы его заменить и помочь нам.
– Вот уж вряд ли, – сказала Фрэн. – Но давай, говори, в чем дело.
– Твой папаша должен был вчера ночью завезти нам той сладкой штуки, – сказал Кайл. – Да только вот пока он к нам ехал, видать, слишком много об этом думал, а думать твоему папочке вообще вредно. Он решил, будто Иисус хочет, чтобы он вылил все до последней капли, и именно этим он и занимался всю дорогу под гору. Не будь он таким везучим, что-нибудь бы вспыхнуло неподалеку, но, видно, Иисус пока не жаждет встречаться с ним лично.
– И мало того, – прибавил Райан, – когда он доехал до магазина, Иисус пожелал, чтобы он влез в фургон и разбил весь алкоголь Энди. К тому времени, как мы поняли, что происходит, там почти ничего не осталось, кроме двух бутылок ликера и упаковки из шести бутылок крюшона.
– Одна из них тоже разбилась, – уточнил Кайл. – А потом он смылся, прежде чем мы успели с ним поговорить.
– Что ж, я вам сочувствую, но не могу взять в толк, какое отношение это имеет ко мне? – сказала Фрэн.
– А вот какое: мы тут пораскинули мозгами и решили, что твой папаша запросто мог бы обеспечить нам доступ к некоторым из лучших домов в округе. Я слышал, люди, что приезжают сюда на лето, не прочь покутить.
– То есть, – сказала Фрэн, – если я вас правильно поняла, вы рассчитываете, что отец возместит вам ущерб, став при этом соучастником кражи?
– Он мог бы выплатить компенсацию бедняге Энди, – заметил Райан. – Привезти еще этой сладкой выпивки.
– Ну на этот счет ему надо будет посоветоваться с Иисусом, – сказала Фрэн. – Думаю, ваше второе предложение осуществимо, но вам, скорее всего, придется подождать, пока они с Иисусом не устанут друг от друга.
– Дело вот в чем, – сказал Райан. – Я, видишь ли, человек не особо терпеливый. Может, твоего папаши сейчас тут и нету, но ты-то здесь. И думаю, ты могла бы провести нас в пару домов.
– Или указать, где папаша хранит личные запасы, – добавил Кайл.
– А если я не стану делать ни того, ни другого? – спросила Фрэн, скрестив руки на груди.
– А вот это интересный поворот, Фрэн, – сказал Кайл. – В последние несколько дней у Райана настроение хуже некуда. Вчера вечером в баре он укусил шерифа в руку. Потому мы и не подъехали раньше.
Фрэн сделала шаг назад.
– Подождите, ладно? Я вам кое-что расскажу, если пообещаете не говорить папе. О’кей? Вверх по дороге есть один старый дом, о котором никто, кроме нас с папой, не знает. В нем никто не живет, и папа держит там перегонный куб. Там вообще много всего. Я вас туда отведу. Только не говорите отцу, что я это сделала.
– Конечно, не скажем, солнышко, – заверил ее Кайл. – Зачем же нам вносить разлад в вашу семью? Мы просто хотим получить свое.
И вот Фрэн снова отправилась вверх по склону горы по той же дороге. Перебираясь через канаву, она промочила ноги, но старалась держаться впереди, подальше от Кайла и Райана, насколько это было возможно.
Когда они добрались до дома, Кайл удивленно присвистнул.
– Ничего себе! Нехилые руины…
– Это еще что! Сейчас увидишь, что там внутри, – сказала Фрэн. Она подвела их к черному входу и открыла двери. – Вы уж простите, тут темно. Электричество часто выходит из строя. Папа обычно приносит с собой фонарик. Хотите, я за ним сбегаю?
– У нас есть спички, – сказал Райан. – Оставайся здесь.
– Куб стоит в комнате справа. Смотрите, куда наступаете. У папы там целый лабиринт из старых газет и всякого барахла.
– Темно, будто в аду в полночь, – буркнул Кайл, пробираясь на ощупь по коридору. – Кажись, я у двери. По запаху – как раз то, что нужно. В общем, буду идти на запах. Тут же нет никаких ловушек, правда?
– Нет, сэр, – сказала Фрэн. – Иначе отец давно бы уже сам в них угодил.
– Тогда уж можно и осмотреться, – решил Райан. Единственным источником света служил горящий кончик его сигареты.
– Да, сэр, – сказала Фрэн.
– А сортира среди этого бардака нет?
– Третья дверь налево на втором этаже, – сказала Фрэн. – Ее трудно не заметить.
Она дождалась, пока он поднимется по лестнице, и снова выскользнула на улицу через черный вход, прислушиваясь, как Кайл неуклюже продвигается на середину комнаты Королевы. Интересно, что Королева подумает о Кайле? За Офелию она ни капли не волновалась. Офелия была приглашенной гостьей. Да и летние люди никогда не давали в обиду тех, кто о них заботится.
Когда она вышла, один из летних людей сидел на качелях на крыльце и затачивал острым ножом кончик палки.
– Добрый вечер, – сказала Фрэн, кивая.
Человек даже не взглянул на нее. Он был красив до рези в глазах – но не смотреть было невозможно. Вот так они тебя и ловят, подумала Фрэн. Как фонарем в глаза дикому зверю… Наконец она заставила себя отвернуться и сбежала вниз по ступенькам с такой скоростью, словно за ней гнался сам дьявол. На мгновение она все же остановилась и оглянулась. Он все еще сидел на крыльце и с улыбкой затачивал эту несчастную палку.
* * *Добравшись до Нью-Йорка, Фрэн продала гитару. На то, что осталось от отцовских двухсот долларов, купила билет на «Грейхаунд» и пару бургеров на автовокзале. Гитара принесла еще шесть сотен, на них она приобрела билет до Парижа, где познакомилась с парнем из Ливана, который жил на старой фабрике. Однажды, вернувшись со своей нелегальной работы в отеле, она увидела, как он роется в ее рюкзаке. В руке он держал обезьянье яйцо. Он завел его и поставил танцевать на грязном полу. Вдвоем они смотрели на него, пока не кончился завод.
– Très jolie[3], – сказал он.
Прошло несколько дней после Рождества. В волосах у нее таял снег. На фабрике не было ни отопления, ни проточной воды. Ее уже несколько дней мучил кашель. Она сидела рядом со своим парнем, и когда тот снова начинал заводить яйцо, протягивала руку, чтобы его остановить.
Она не помнила, как, собираясь в дорогу, положила его в сумку. Скорее всего, она этого и не делала. Возможно, у них были и зимние дома, а не только летние. Она готова была поспорить, что они могли о себе позаботиться.
Через несколько дней ливанец сбежал – видимо, в поисках местечка потеплее. Обезьянье яйцо он прихватил с собой. После этого на память о доме у Фрэн осталась только палатка, которую она хранила сложенной, как грязный носовой платок, у себя в кошельке.
Прошло уже два года, и Фрэн, убирая комнаты в пансионе, то и дело закрывает дверь, ставит палатку и забирается внутрь. Она смотрит в окно на две яблони, живую и мертвую, и говорит себе, что однажды, совсем скоро, настанет день, когда она вернется домой.
Я вижу тебя насквозь
Когда произошла эта история с секс-видео и с Фаун все пошло наперекосяк, демон-любовник[4] поступил так, как всегда поступал в таких случаях. Отправился к Мэгги – плакаться в жилетку. Девушки вроде Фаун как появлялись в его жизни, так и исчезали, а Мэгги будет с ним всегда. Он и Мэгги… Она, как талисман, который хранишь в кармане. Который нельзя потерять.
Два монстра могут поцеловаться в кино. Один старый друг может прийти к другому старому другу и быть уверенным, что его здесь ждут. И вот демон-любовник взял машину напрокат. После часа пути ему приходит в голову открыть окно арендованного автомобиля и вышвырнуть мобильник. Ни с кем, кроме Мэгги, он говорить не хочет.
(1991) Это сразу после фильма, и после того как они сошлись, и после того как начали осознавать, на какую сделку согласились. Оба вдруг стали очень знаменитыми.
Сцены фильма можно снимать как угодно. В любом порядке. Делать столько дублей, сколько хочется. Последовательность отснятых кадров не имеет никакого отношения к линейному времени. Иногда тебя даже нет в сцене. Мэгги говорит свой текст твоему дублеру. Позже вас вместе склеят. Поезжайте в Буффало, девчонки. Пошли гулять сегодня вечером.
(Это все происходит задолго до того. Это было очень давно.)
Мэгги рассказывает демону-любовнику историю:
Две девушки, и – ты только представь себе – они нашли «говорящую доску». Составляют список вопросов. Одна девушка красивая. Вторая девушка не играет особенной роли в этой истории. Она потеряла любимый свитер. Касается пальцами планшетки. Две девушки, и обе слегка касаются планшетки. Есть ли здесь кто-нибудь? Куда я положила свой синий свитер? Меня когда-нибудь кто-нибудь полюбит? И все в таком духе.
Они задают вопросы. Планшетка двигается. Выдает какую-то чушь. Они начинают сначала. Здесь есть кто-нибудь? Стану ли я знаменитой? Где мой синий свитер?
Планшетка дергается под их пальцами.
М-Э
Мэгги говорит:
– Это ты сделала?
Вторая отвечает: нет, она ничего не делала. Планшетка снова приходит в движение, нервно подрагивает. Запинается, дергается, шатается и останавливается.
М-Э-Г-Г-И
– Она с тобой разговаривает, – говорит вторая девушка.
М-Э-Г-Г-И П-Р-И-В-Е-Т
Мэгги отвечает:
– Привет…
Планшетка двигается снова и снова. В этом есть что-то звериное.
П-Р-И-В-Е-Т Я С Т-О-Б-О-Й Я В-С-Е-Г-Д-А С Т-О-Б-О-Й
Они все записывают.
М-Э-Г-Г-И Я В-С-Е-Г-Д-А Б-У-Д-У Л-Ю-Б-И-Т-Ь Т-Е-Б-Я
– Кто это? – спрашивает она. – Кто ты? Я тебя знаю?
Я В-И-Ж-У Т-Е-Б-Я Я З-Н-А-Ю Т-Е-Б-Я Ж-Д-И И Я П-Р-И-Д-У
Пауза. Затем:
Я П-Р-И-Д-У М-Э-Г-Г-И Я В-С-Е-Г-Д-А Б-У-Д-У С Т-О-Б-О-Й
– Это ты делаешь? – спрашивает Мэгги вторую девушку. Та качает головой.
М-Э-Г-Г-И Ж-Д-И
Вторая девушка говорит:
– Не может ли тот, кто это делает, хотя бы сказать мне, куда я положила свитер?
Мэгги говорит:
– Ладно, кто бы ты ни был… Подожду. Думаю, что могу немного подождать. Я не очень люблю ждать, но подожду.
О Ж-Д-И И Я П-Р-И-Д-У
Они ждут. Может быть, раздастся стук в дверь спальни? Но никто не приходит. Никто не придет.
Я В-С-Е-Г-Д-А С Т-О-Б-О-Й
С ними никого нет. Свитер так никогда и не найдется. Вторая девушка вырастет и проживет долгую и счастливую жизнь. Мэгги поедет в Лос-Анджелес и встретит демона-любовника.
Ж-Д-И
После этого планшетка больше ничего не говорит, только снова и снова повторяет имя Мэгги. Все это очень романтично.
(1974) Из нудистской колонии на озере Апопка исчезли двадцать два человека. Люди все время исчезают. Давайте по-честному: единственная интересная деталь здесь – то, что эти люди были голые. И что их больше никто никогда не видел. Забавно, не правда ли?
(1990) Это один из десяти самых культовых кинопоцелуев всех времен. И даже входит в первую пятерку. Ты и Мэгги, демон-любовник и его чудовищная девушка; вампиры целуются на фоне рассвета. Вы оба покрыты таким слоем грима, что остается только удивляться, как это вас узнают на улице.
Демону-любовнику тяжело стареть.
Флорида – это Калифорния с бюджетом фильмов студии «Трома». По крайней мере, такой ее видит демон-любовник. Отдел спецэффектов спустил все деньги на насекомых и плохую погоду.
Он паркуется на недавно подстриженном газоне рядом с другими арендованными машинами и обычными рабочими фургонами обслуживающего персонала. Перед ним – два столба с цепью между ними. Забора нет. «И с вечностью пребуду наравне».
В воздухе витает запах зла. Откуда он исходит: от этого места или от него самого? Демон-любовник нюхает подмышку.
Небо такое, словно вот-вот наступит конец света, а пейзаж – из игры «Лила»: кривоватые стволы изумрудных деревьев, оплетенные ползучими растениями, которые, как кажется, тянут их книзу; рыжевато-белесые холмики муравейников (демону-любовнику представляется, что под каждым из них зарыты кости пропавших нудистов); мелкие, наполненные водой и зацветшие от ряски ямки на склонах, зеленоватые, золотистые и совсем черные.
Похожее на пятно озеро. Вот еще одна версия: озеро.
Надвигается буря.
Он не выходит из машины. Опускает стекло и наблюдает за приближающимся ураганом. Посмотрим, как это выглядит. Красивое существо, наблюдающее за красивым событием. Заброшенная площадка массовых исчезновений, мутно-фиолетовые облака, серебристая вуаль дождя, рассекающего озеро, и вот таблоидный принц тьмы, демон-любовник Мэгги, появляется во всей красе. Единственное, что портит идеальную картину, – это жуки. И секс-видео.
(2012) Вы были знаменитостями больше половины своей жизни. Вы оба. Вместе вы снялись только в одном фильме, но женщины до сих пор останавливают тебя на улице и спрашивают о Мэгги. Счастлива ли она? Тебе хочется спросить: которая из них? Та, ненастоящая, что целовала меня в фильме, когда мы были совсем юными? Та, что любит покурить травку и пишет мне эсэмэски про козла, которого держит в доме ее сосед? Мэгги из таблоидов, которая пьет – трахается – набирает вес – беременеет – худеет – дает пощечину метрдотелю – общается с призраком Элвиса – призраком пропавшего без вести трехлетнего мальчика – призраком Кеннеди? Впрочем, они не всегда спрашивают о Мэгги. Иногда они спрашивают, не укусишь ли ты их.
Счастье! Страдание! Если испытываешь одно, будь уверен, второе уже на подходе. Именно этого люди и ждали. Вот в чем все дело. У демона-любовника есть пара золотых запонок в виде тех самых физиономий. Ему их подарила Мэгги. Вы понимаете, о каких физиономиях я говорю.
(2010) Мэгги и демон-любовник устраивают для своих многочисленных знакомых вечеринку по случаю Хэллоуина. Они устраивают их каждый год. И славятся этим.
– Каждый год одно и то же: обезьяна толпу развлекает, нарядившись обезьяной, – говорит Мэгги.
На ней костюм Кинг-Конга. А в прошлом году? Половина лошади для пантомимы. Он – демон-любовник. Кто же еще? Год за годом.
Мэгги говорит:
– Я решила покончить с актерской карьерой. Стану поэтессой. Всем плевать, стареют поэты или нет.
Фаун бросает на нее оценивающий взгляд.
– Надеюсь, в твои годы я буду выглядеть хотя бы вполовину так же хорошо, как ты.
Фаун двадцать три. Она гримерша. Недавно они с демоном-любовником поженились. А познакомились в прошлом году на съемках.
Он говорит:
– Я вот думаю, может, сделать пластику челюсти?
Его не покидает чувство, что перед ним мать и дочь. Тот же скандинавский профиль, обе одинаково наклоняют голову, чуть насмешливо глядя на него. Обе выше его ростом. И обе умнее. В этом нет никакого сомнения.
Интересно, Мэгги когда-нибудь думает о женщинах, с которыми он спит? На которых женится? Наверное, его привлекает определенный тип женщин. Впрочем, и у нее есть свой тип мужчин. На вечеринке по случаю Хэллоуина возле нее крутится какой-то парень. Совсем еще мальчишка.
За Мэгги вечно бегает какой-нибудь мальчишка, и демон-любовник всегда может его вычислить. Это легко, даже если Мэгги хитрит. Она никогда не представляет своего нынешнего любовника, никогда не подключает к разговору и вообще игнорирует. Все они остаются на краю арены, пьют, курят или смотрят на Мэгги, которая всегда в центре внимания. Но иногда они подходят к ней и стоят так близко, что сразу становится ясно, в чем тут дело. А когда она уходит, мальчишки следуют за ней.
Какому типу мужчин отдает предпочтение Мэгги? Забавно, но все ее любовники похожи на демона-любовника. Он вынужден признать, что они больше похожи на демона-любовника, чем он сам. Они с Мэгги давно уже выросли из юного возраста, но в мире полно молодых и красивых брюнетов и девочек с золотыми волосами. В этом-то, собственно, все и дело.
Роль демона-любовника накладывает определенные обязательства. Волосы не должны редеть. Талия должна оставаться тонкой. Никак нельзя допустить, чтобы появились фотографии, на которых ты одет в спортивные штаны или угрожаешь папарацци. И никаких секс-видео.
Зато фанаты на премьерах будут подставлять тебе шею. (А еще в ресторанах и в банке. И неоднократно – когда стоишь у писсуара.) Будут просить тебя укусить их жен. Их дочерей. Будут наносить себе порезы бритвой у тебя на глазах.
Правильной реакцией на такое было бы…
Да нет никакой правильной реакции.
Демон-любовник не всегда выполняет свои обязательства. Есть секс-видео. И девушка с пирсингом. В разгар атлетического секса происходит комический инцидент с его крайней плотью. Простыни забрызганы кровью. Крови очень много. Набирают 911. Вот он хлопается в обморок. Падает и ударяется головой о прикроватный столик. Дальше – Перес Хилтон, «GAWKER», ток-шоу на радио, YouTube, Tumblr. На нем море гифок.
Ты всегда будешь известен как исполнитель главной роли в серии фильмов о вампирах. Персонаж, которого ты играешь, разумеется, не стареет. Но ты-то стареешь. Когда ты впервые вонзаешь зубы в шею девушки, в шею Мэгги, ты – двадцатипятилетний актер, исполняющий роль вампира, который за триста лет не состарился ни на день. Теперь ты – сорокадевятилетний актер, играющий все того же нестареющего вампира. Это уже глуповато, не правда ли? Но если демон-любовник – не демон-любовник, тогда кто он? Кто ты? Другие проекты приносят сплошные разочарования. Агент советует сыграть в комедии. Проблема в том, что ты не очень смешной. Комедии у тебя плохо получаются.
Вторая проблема – это секс-видео. Секс-видео – это всегда смешно. К сожалению, обнаженка – это смешно. Разорванная крайняя плоть – болезненно смешно. Ты не знал, что девица все снимает на камеру.
Агент говорит: я не это имел в виду.
Ты мог поступить так же, как Мэгги много лет назад. Исчезнуть. Отправиться в путешествие. Найти смысл жизни. Найти Мэгги.
Когда случается вся эта история с секс-видео, ты говоришь Фаун: но при чем тут Мэгги? Это не имеет к Мэгги никакого отношения. Это была просто какая-то девчонка.
Не то чтобы других девчонок никогда не было.
Фаун говорит: это имеет прямое отношение к Мэгги.
Я вижу тебя насквозь, говорит Фаун. Она скорее зла, чем расстроена. Наверное и правда видит его насквозь.
«Боже, дай мне Мэгги, но не сейчас». По мнению Фаун, гримерши и фанатки Общества толкования Библии, это он в роли Блаженного Августина. Она все объясняет демону-любовнику, объясняет подоплеку всего происходящего с ним. Но разве подсознательно ты сам этого не понимал? С самого начала была Мэгги. Почему нельзя снова к ней возвратиться? Можно было жениться на ком-то время от времени и не беспокоиться о том, что ни один брак не сложился. Ведь все эти годы им с Мэгги удавалось оставаться друзьями. Что, если его женитьбы и отношения с другими женщинами лишь цепь случайных событий, которые должны были отсрочить неизбежное? Легкое сопротивление. И вот еще один факт, касающийся его браков: ему никогда не удавалось сохранить дружеские отношения с бывшими женами и подружками. Они с Фаун не сумеют остаться друзьями.
Демон-любовник и Мэгги знают друга уже очень давно. Никто не знает его так, как Мэгги.
Остатки нудистской колонии на озере Апопка обещают охотникам за привидениями немало развлечений. Дюжина полуразвалившихся хижин, некоторые без крыш, окна потемнели от плесени; разрушенный зал с лепниной и отколовшейся испанской плиткой; треснувший бортик наполненного какой-то жижей бассейна. Между хижинами и озером – уютное и привычное зрелище: полдюжины трейлеров. А вот это еще лучше: он замечает ярмарочный шатер.
Навозные хранилища! Аллигаторы-мутанты! Бесследно исчезнувшие нудисты! В аэропорту Лос-Анджелеса, убивая время в ожидании самолета, демон-любовник почитал про озеро Апопка. Прошлое всегда бывает странным, Флорида тоже странное место, это ни для кого не новость. Казалось бы, демон-любовник должен чувствовать себя здесь как дома, но грязь чавкает под ногами, липнет к ботинкам, словно давая понять, что ему здесь не рады. На голову обрушивается дождь, льет как из ведра, вода стекает по телу теплыми, как слюна, потоками. Спотыкаясь, демон-любовник бросается бежать в сторону ярмарочного шатра.
Карьера Мэгги идет в гору. С этим все согласны. Она ведет передачу про охоту на призраков под названием «Кто там?».
Демон-любовник звонит Мэгги после того, как выходит серия про «Титаник». В этой серии съемочная группа «Кто там?» едет к месту событий вместе с сотрудниками Международного ледового патруля. Группа Мэгги ставит радиопередатчик Маркони и радиоприемник на случай, если у одного-двух призраков найдется что сказать.
Демон-любовник спрашивает ее про мертвых чаек. К черту всю эту чушь с радиопередатчиками. Серия во многом удалась благодаря чайкам. Сотни чаек, неподвижные, будто прибитые к воде трупики.
Мэгги отвечает: ты что, думаешь, у нас хватит бюджета на искусственных чаек? Я тебя умоляю!