«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года
Когда Таня работала в областном управлении нефтеснаба, выполняя функции контролера, то обратила внимание на интересную деталь, характеризующую общую экономическую практику таких снабженческих пунктов. Заведующая бензозаправкой постоянно получала только часть зарплаты, а иногда и вообще ничего, оставаясь должной за растрату, потому что у нее контролеры постоянно обнаруживали недостачу, которую она должна была компенсировать из своей зарплаты. И все же, не увольнялась. Было очевидно, что отпуск топлива производился с недоливом, т.е. шофера предприятий переплачивали (талонами) и немалые деньги от автолюбителей поступали ей. Место ее работы считалось очень доходным, этим местом дорожили, и каким-то образом улаживали свои отношения с руководством.
В 91-м Раиса Ивановна – сестра Ритиной мамы написала заявление в дирекцию фабрики, где она долгие годы работала бухгалтером, с просьбой разрешить ей прописать у себя внучку, т.к. она больна и ей требуется уход. К заявлению приложили справки, что Таня действительно является её родственницей.
Мы с Ритой пошли на фабрику.
Заместителя директора по бытовым вопросам на месте не было. В заводоуправлении начался обед. Мы сидели, ожидая, что, может быть, он появится после обеда. Из приемной директора вышел мужчина и обратил внимание на незнакомых посетителей. Поинтересовался целью нашего прихода и посоветовал зайти к директору, который был на месте (как хорошо, что не было его заместителя). Я спросил разрешения и зашел. В двух словах сказал о цели посещения и подал заявление.
Директор высказал ряд сомнений, я тоже что-то говорил, и директор сказал, что закон, как бы, на нашей стороне. Предложил оставить заявление у него. «Посмотрим» и сказал, что передаст ответ через секретаря.
На второй день я зашел к секретарю, заявление было подписано с разрешением на постоянную прописку. ООО!!!
Таня получила жилье, а Раиса Ивановна новые хлопоты и обиды. Когда Таня поздно приходила домой, Раиса Ивановна беспокоилась, волновалась, а Танька не делилась с ней, не говорила ей о том, где она задержалась.
Егор продолжал работать на заводе.
В городе сложилась компания туристов, которые задумали в 89-м году пересечь на надувном плоту Каспийское море. Егор попал в эту компанию.
Ребята планировали собрать плот в Махачкале и достичь г. Шевченко на противоположном берегу. Негласно среди них витала мысль в случае удачи сходить туда – обратно.
Плавучесть плота обеспечивали полиэтиленовые рукава, которые помещались в длинные матерчатые мешки. Рама делалась из дюралевых труб и дощечек с использованием подручного материала. На плоту устанавливалась мачта с парусом площадью 60 квадратных метров и два подвесных лодочных моторчика мощностью по 2 л. с. Навигацию должны были обеспечивать компас, крузерфикс и СВ радиоприемник.
Место нахождения определялось как пересечение линий направленных на пеленгуемые радиостанции.
Мне показался ненадежным такой способ навигации, и я предлагал идти от Шевченко в Махачкалу, потому что при навигационной ошибке они подходили к сплошь населенному берегу, вдоль которого шла дорога. Правда, берег мог быть скалистым, и в случае восточного ветра высадка на берег могла оказаться трудной, а может быть, и опасной.
А при навигационной ошибке по пути из Махачкалы в Шевченко они попадали на безлюдный, безводный и безжизненный берег. Возможно, не зная, куда они попали: севернее или южнее города.
Примерно в это время было сообщение в печати, что какие-то любители автомобильных путешествий на восточном берегу Каспия заблудились, у них кончился бензин, и они погибли.
Ребята все же решили идти с запада на восток.
На второй день у них вышла из строя радиостанция, и они после этого место определяли по одному приемнику, не имея возможности дублировать определение по другим.
На третий день во время штиля мореходы решили использовать моторчики. Моторчик не заводился, вывернули свечу и уронили уплотнительное кольцо. Сквозь прозрачную морскую воду путешественники видели, как кольцо волнистой линией быстро уходило в глубину, и ничего не могли поделать. Такова особенность путешествия по воде. Видишь, и ничего не можешь изменить.
Полиэтиленовые рукава не были абсолютно герметичными, и пришлось их постоянно поддувать и перевязывать плотнее.
На волнах их хилая рама начала постепенно разбалтываться, приходили мысли о том, что же будет во время шторма, и негласное желание о маршруте туда – обратно улетучивались. Осталось только одно желание: дойти. К берегу вышли на расстоянии видимости города – и навигация не подвела, и бури не было.
А осенью Егор отправился еще в одно путешествие
В 89-м вместе с тренером по спортивному ориентированию детской спортивной школы Каратасковым Егор водил группу детей по Крыму. В этом походе с ними была будущая жена Егора – Света Елхимова.
Страна к этому времени изменилась, Украина через месяц после Ельцина тоже стала тренироваться быть независимой. Теперь при въезде на Украину надо было регистрироваться. Относились к этому спустя рукава, но милиция не пропускала случая на этой безалаберности поживиться.
На обратном пути милиция группу ограбила.
Ребята из-за спешки и из-за безалаберности, приехав из Куйбышева в Симферополь, не стали регистрироваться, а сразу сели на автобус и поехали к месту начала маршрута. Вернулись в Симферополь после похода за несколько часов до отправления поезда. Пошли бродить по вокзалу, выбирая сувениры и вино на память о Крыме. Милиция обратила на них внимание и выяснила, что они нарушили правила пребывания в Крыму. Незадолго до отправления поезда милиционеры заявили, что задержанные подозреваются в провозе запрещенных предметов, и вывернула у них карманы. В одном из карманов оказалось много денег. Напрасно руководители объясняли милиционерам, что это казенные деньги, что детей в дороге надо кормить – стражи порядка были неумолимы и все деньги забрали себе, а ребята побежали на посадку. Связи между отсутствием регистрации и провозом запрещенных предметов я не обнаружил.
В стране уже начали действовать неписаные законы, по которым сильный свободно мог грабить слабого, и в каждой республике хотели грабить самостоятельно, не оглядываясь на центр.
Страна катилась к распаду.
Положение в стране
В стране бушевали политические бури. Дорога к «светлому будущему» покрылась грязными лужами. Мне, случайно вклинившись, довелось услышать телефонный разговор служащей отделения общества финской культуры в Москве с функционером Украинского движения Рух в Киеве.
Служащая отделения общества финской культуры заговорила на правильном русском языке, и в ответ мы услышали:
– Нэ розумию.
И они перешли, с трудом подбирая слова, и, стараясь правильно выбрать грамматическое время, на посредственный английский. Окончив разговор, финка не выдержала:
– Националистка, ведь врет, что не разумеет, ну о чем можно говорить с человеком, если он врет.
Я рассмеялся:
– Это она демонстрирует «самостийность» бескультурьем.
Воспитанный человек создает для собеседника атмосферу, благоприятствующую беседе. Эта украинка прекрасно знала русский язык. Разве дело в том, на каком языке говоришь?
Пытаясь очистить дорогу от грязи, в рамках конституции о свободе собраний при руководящей роли партии, с благословления Горбачева образовался «Съезд Народных депутатов». На этом съезде раздавались речи свободного обсуждения будущего страны. Марионеточный Верховный Совет ждал команды, какие законы ему надлежит принимать. Поступила команда избрать Президента. Подняли руки, и Генеральный Секретарь стал Президентом. Горбачев сказал, что и на местах Первые секретари обкомов пусть работают Председателями советов. Уверенный в непререкаемости своих указаний, он пропустил их через выборы, а на первых свободных выборах, многих из этих секретарей прокатили. Властные структуры явно теряли авторитет.
На страницы газет прорвались тексты выступлений на Съезде Народных депутатов. «Правда» отказалась их публиковать, и я отказался выписывать «Правду». Выписал «Известия».
На Съезде делегаты от Средней Азии заговорили о колониальной сущности экономики Среднеазиатских республик, где процветает подневольный труд детей, где монокультурная экономика сельского хозяйства привела к истощению водных ресурсов и фактической гибели Аральского моря. Сравнивали могучих негров на хлопковых полях Америки, с истощенными от недоедания допризывниками с хлопковых плантаций Туркмении.
В газете, иллюстрируя ужасающее положение в Туркмении, поместили фото совершенно истощенного ребенка из Туркменского детского дома, в другой газете 15.07.91-го – фото дистрофика из Узбекистана.
Как это расходилось с нашими кухонными мнениями о том, что наши колонии живут лучше метрополии! А ведь так думало большинство жителей России. Большинство жителей России не считало среднеазиатские республики колониями: «Какие же это колонии, если там лучше живут, чем мы»?
Причиной таких мнений среди нас служила видимые нами полки магазинов республиканских Столиц, наполненная молодостью и деятельностью жизнь республиканских Столиц и жизнь местных руководителей, которые полагали, что они, как в стародавние времена, являются абсолютными властителями, и, появляясь среди нас, демонстрировали холеность. По результатам расследования Иванова и Гдляна они и вели себя, как баи, не ограничивая себя в расходах и во властных полномочиях, вплоть до содержания собственных тюрем. По крайней мере, свои детские дома не метрополия, а местные руководители грабили. Нормы содержания детских домов для всего Союза были одинаковы.
Религия стала средством принуждения. Журнал «Наука и религия» рассказывал о самосожжении девушек, которых принуждали выйти замуж за нелюбимых.
Я думаю, наши надсмотрщики, в лице вторых секретарей, не хотели ссориться с хозяевами, ссылаясь на местную специфику. На местном уровне местные властелины вели себя в своей стране, как колонизаторы в колонии, и они позволяли и вторым секретарям вести барскую жизнь. Их устраивало положение безраздельных хозяев, и они преследовали местных «демократов», выступающих под лозунгами национализма в борьбе за «свободу». А наши горе демократы в стремлении любыми средствами свергнуть компартию, с осуждением писали о преследовании националистов в Таджикистане.
Эти «демократы» стали пользоваться открытым огнем среди взрывчатки. Для меня «национализм» и «нацизм» слова синонимы, которые не могут ассоциироваться с «демократией», у меня глаза на лоб полезли, когда я прочитал то ли в Правде, то ли в Известиях заметку с сочувствием националистам и с осуждением местных властей, преследующих националистов. Автор явно не понимал, чем грозит национализм.
Но хлопок, выращенный на орошаемых полях, мы действительно из Средней Азии, сжав ее в кулаке, выдавливали, намереваясь, правда, водой сибирских рек возместить потерю воды из среднеазиатских рек. Депутаты, вероятно, не врали. И детский труд действительно был, и хилые допризывники действительно были.
Прибалтика не считала себя колонией. Прибалты считали себя европейцами, попавшими в состав большой полуазиатской полудикой империи. И, надо сказать, к Прибалтам мы относились с почтением, ставя их хотя бы на полступеньки выше нас самих, за то, что их товары были лучшие, и порядка в их республиках было больше. Однако их националистически настроенные активисты, опьяненные свободой, сами действительно скатились к животной дикости, договорившись до того, что т.к. в объятиях империи цивилизованный народ деградирует, то надо заняться такой проблемой, как «воссоздание генетического кода народа». Изувер Г. Падегимас, пропагандируя расизм, предлагает рассмотреть: «…даже медицинские меры, чтобы деградировавшая, неполноценная, для нас уже, увы, умершая часть народа, скажем это с болью и грустью, не репродуцировала бы еще более страшных людей, стопоря возрождение нашего народа…».
На Съезде звучали не только речи, наполненные ненавистью экстремистских националистических речей или болью униженных и оскорбленных. Звучали прекрасные речи о бедах нашей экономики, звучали дискуссии о том, как наполнить рынки и поднять производство нужных народу товаров, прекратив выпуск товаров ненужных. Почти на художественном уровне выступал Собчак. Я и мои друзья восхищались безупречной логикой его выступлений. Говорили как о долговременных, так и о краткосрочных задачах реформирования экономики и государственного устройства.
Предложения звучали как академические, так и наивные. Гавриил Попов предлагал, как срочный временный вариант для наполнения рынков, разрешить старушкам на улицах торговать своим барахлом. Звучали речи о свободе печати, о свободе в искусстве. Бойкие экономисты агитировали за немедленный переход к «шоковой терапии», обещая за 500 дней из нищего социализма перейти к роскошному капитализму.
Руководство страны и оппозиция приходят к выводу о необходимости реформирования отношений между центром и республиками, путем заключения нового союзного договора
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги