Роман длиною в жизнь. Романы, повести, рассказы
Засмеялись все.
– Надо же… как забавно, – сказала Тоня.
– Это ещё не всё… – Женя хохотала, уже не сдерживаясь, и смотрела на Евгения, который тоже как-то странно смотрел на неё.
Тоня и Володя то переглядывались между собой, то смотрели на своих спутников.
– Мы сегодня… в лифте… это же были вы? – Она всё не могла успокоиться.
– Судя по духам и перстню…
– Ах, вот так вот!.. Больше во мне, значит, ничего не…
«Почему я так обрадовалась, увидев здесь этого мужчину?..»
– Я скромный парень и на женщин в лифтах не заглядываюсь…
«Чёрт… так приятно снова встретить её.»
9.
– Расскажи мне, что это, где мы?
– Володина жена – архитектор. Весьма известный. Можно было бы сказать – модный… только я не люблю этого слова применительно к людям. Но, судя по достатку, это так. Она преуспела в своём деле… как видишь. Сегодня новоселье.
– Да… дом… хм… неординарный весьма…
– Я не буду говорить, что это её произведение, и так понятно.
– Ну, муж на шее не сидит у жены, похоже?
– Володя тоже хорошо зарабатывает. Он всё ещё летает. Он из редких асов… Как мой Валентин. Э!.. Ты притормози, это ещё только аперитив… Ты что, вправду решил надраться?..
– Нет. Уже передумал.
– Откуда ты Володину сестру?..
– В лифте сегодня случайно оказались… Нет, что я говорю! Случайностей не бывает! Так вот, в лифте сегодня неслучайно встретились… На неё же невозможно не обратить внимания, а?.. Как ты думаешь? Как она тебе?
– А что у тебя с твоей… с твоей внезапной и противоречивой подругой?
– Ой, не надо…
– Прости… Я же так, из чистого участия…
– Это был вывих мозжечка.
– У тебя?
– У меня. У неё-то диагноз, похоже, посуровей… А что ты мне про какой-то протокол наплела?
– Просто хотела тебя вытащить. Я одна не умею…
– Ты молодец! Нет, ты ангел божий! А кто она?
– Кто?..
– Ну, сестра Володи… тёзка моя.
– Какое-то небольшое издательство… типа, литература не для всех.
Он рассмеялся.
– Что?..
– Было дело, как-то в прокате попросил я какой-нибудь фильм не для всех… Услужливый парень с понимающей улыбочкой под прилавок нырнул, потом выдаёт мне в газетке кассетку. Я газетку приоткрыл, а там порнушка… Она замужем?
– Муж погиб… давно… больше ничего не знаю. Я её только одну у них встречала.
10.
– Ну вы тут и рванули за зиму! Я же помню, в ноябре кроме канализации и электричества ничего не было, пустая коробка.
– Да, чудеса героизма. Очень уж хотелось на лето переехать сюда… Слуш! А что это за мэн?
– Тебе ж его представили! – Она засмеялась. – Кстати, как это ты до сих пор не знаком с братом жены лучшего друга?
– Ты же знаешь наш узкий круг… К тому же, у него беда случилась, он на дно залёг на несколько лет… Ты не заминай давай, откуда ты его?..
– Я ж говорю, в лифте сегодня… как ты понимаешь, неслучайно… Такого нескоро забудешь, а?.. Как он тебе?
– Ты за кого меня принимаешь? – Он засмеялся.
– Налей ещё виски… кажется, меня отпускает. Расслаблюсь в кои веки… Народу много созвали?
– Нет, не очень. Вдвадцатером будем.
– Решили нарушить принцип раздельного дружения?
– Сегодня да. Не устраивать же десять новоселий!
– Мудрая это тактика… Друзей много, но с каждым свои отношения…
– И с каждым говоришь на его языке.
– И никаких тебе сплетен, ревнований, интригований…
– А дядька этот из лифта, по-моему, на тебя глаз положил…
– Вов! Оставь! У тебя воспаление синдрома старшего брата!
– Здрасте!.. А я тебе кто?
– Не надо меня с рук сбывать… И вообще, может, он женат.
– Неженат.
– Ну, может, у него есть дама… И помоложе меня…
– Ты, моя дорогая, идеальное сочетание зрелости и опыта с молодостью духа.
– Льстец!.. Скажи это ему! – Она рассмеялась. – Не, ну это же надо!.. Тоже Женя!.. Пойду Ольке помогу…
11.
– А у тебя тут что, никого знакомых, кроме хозяев?
– Шапочно почти со всеми знакома, но в компаниях не бывала… Они вообще, насколько я знаю, компаний не собирают. Две-три пары, не больше. Я не люблю этих клублений толпами… не знаю, что делать, о чём говорить… по мне, так это пустая трата времени…
– Да, я тоже предпочитаю общаться, а не клубиться. А в большой компании какое общение?..
– Ну вот и посмотрим сегодня, какое общение в большой компании… Жень, скажи честно, тебе хреново?
– Да нет, не могу сказать, что прям уж так. Гаденько как-то… Этот мой роман дурацкий… Вляпался, как юнец безмозглый… Нужно было при первых же признаках соскакивать.
– Я думала, она тебя вылечит…
– Думала… и поощряла меня, болвана… Ладно, прости, это я так… на тебя сваливаю собственную тупость. Хорошо, хоть ключи от квартиры не вручил торжественно и до родственных корешаний дело не дошло. Меня должны были в следующие выходные маменьке представлять…
– Ты решил закончить?
– Решил. Правда, мне сегодня по телефону сообщили приятнейшую весть – я буду папой!.. – Он допил большим глотком содержимое своего стакана.
– Серьёзно?..
– Если честно, я ей не верю. Но если это и так, мне плевать. Меня этими штучками не возьмёшь. Я ей едва ли не с первого дня говорил, что дети в мои жизненные планы больше не входят. Она утверждала, что со спиралью… Прости, я тебя в эту байду…
– Женёчек, перестань. Говори. Пожалуйста… это же я, а не кто-то…
– Да и без этой новости пора было кончать… Четыре месяца на американских горках – то депрессия, то эйфория… суицидальные поползновения… шантаж… Я понимаю, девочка больна, вот такое несчастье. Но я же не доктор! Я – не доктор! Я ещё сам пациент. Не хватит у меня сил тащить её на себе… Да, блин, не люблю я её, в конце концов! А без любви – на фиг это всё?
– А что тебя к ней?..
– Господи, Антош… Раненый навылет мужик… выполз на берег едва живой… мимо проходила хорошенькая… умненькая… Погладила по головке, заглянула в глазки… уложила в постельку… А в постельке она хороша… прости, конечно… Ну, мужик и поехал крышей. Что тут непонятного?.. Пошли, к столу зовут.
12.
– Вовка, отстань… потом… вон место свободное напротив него… пока не занял никто…
– Давай, девчонка, вперёд!
«Сколько ему?.. Думаю, ровесники… Интересно, откуда он – наука, искусство?.. Не бизнес, не политика, ясное дело…»
«Тоже знак?.. прямо глаза в глаза сидим. Плевать на знаки и не знаки… хочу флирта. На вечер… на ночь. Не больше. И только со зрелой женщиной. Да.»
«На ловеласа не похож… Беда случилась… В стакане не топил, это очевидно. У меня тоже беда случилась. Правда, так давно, что уже пережито… затянулось… заросло.»
«Не замужем… – Наверняка, есть кто-то… на голодную охотницу не похожа. Что ж, прикинемся охотником… – Кх-м… Что-то тебя, парень, разносит!.. – А может, без рефлексий обойдёмся? Разносит и пусть разносит, лишь бы не развезло…»
13.
– Можно вас пригласить?
– С удовольствием.
«Хорошо… помолчим пока… А может, так и лучше – молча… вообще молча… Без излияний. Без историй и продолжений…»
«Ну скажи же что-нибудь. У тебя голос приятный… Впрочем, как хочешь… Молча тоже неплохо…»
«Я танцор не слишком лихой… а вы очень прилично танцуете, мадам… чувство ритма, лёгкость…»
«Боже, как хорошо… я не танцевала три тысячи лет… Правда, даже не вспомнить, когда это было… Оказывается, это так волнует… всё ещё волнует… И мужчина этот волнует… По-моему, и волнуется тоже…»
– Привет… не видишь, я занята.
– Вы что-то сказали?
– Это я не вам. – Она засмеялась. – Приятельница решила поболтать со мной между делом.
– А вы не любите болтать, когда танцуете?
– Если только с партнёром.
– Поболтаем?..
– Начинайте.
– Хм-м… Как бы это пооригинальней?..
– Ну-ну?..
– Вы мне нравитесь…
– Кхе… Ну вот, лишили меня возможности быть оригинальной… вы мне тоже… нравитесь… я вас забыть не могу… с нашей поездки в лифте…
– Тоже оригинально… смело, во всяком случае.
Он отстранился и посмотрел ей в глаза.
– Нам что-нибудь мешает как-то по-иному выразить свою симпатию друг к другу?
– М-м-м… Мне нет.
– Мне тоже.
– Вы курите?..
Она засмеялась:
– По-моему, вы успели заметить, что курю.
– Покурим?..
– Пойдёмте. У меня в комнате лоджия с дивным видом на рассвет…
14.
– Мы можем отсюда удрать?
– Ну мы же не будем покидать гостеприимных хозяев в разгар вечеринки. Насколько я знаю, ещё далеко не вся программа исчерпана…
– Можно позже кому-то на хвост сесть… Кое-кто на своих машинах приехал.
– А завтра продолжение. Для ближнего круга… И вот видите… мне тут комнату выдали…
– Мне тоже. С сестрой на двоих…
«Целуешься ты гораздо лучше, чем танцуешь…»
«Как же я тебя хочу…»
– Вы теперь в моей помаде…
Стук в дверь:
– Женя! Ты тут?
– Вот салфетка, вытирайтесь… Иду! Мы тут курили… Вова!.. Что случилось?..
15.
– Я могу Аркадия попросить. Он за рулём и не пил…
– Ещё чего! Они к тебе на праздник приехали! Ты же не объявил никому?..
– Я даже Ольке пока не сказал.
– Вот и хорошо. Я вызываю такси и еду. Не беспокой никого… И Олю тоже пока не надо.
– Тогда я с тобой поеду.
– Не хватало! Сама справлюсь… Иди! Там на лоджии Евгений… Мы курили…
– Женя… ты в порядке?..
– Да! Иди. Я звоню… Господи, пин-код забыла… Дай твой телефон… Такси?..
-Ну, что?
– Через двадцать минут будет… Иди, Вов. Никому ничего… Ладно? Я буду звонить… Сейчас сосредоточусь и подключу телефон.
– Женя, простите, мне надо уехать.
– Что-то серьёзное?
– Думаю, не слишком… Но мне надо поехать. Надо.
– Можно с вами?
– Это ещё зачем?..
– Я здесь ради вас… как оказалось…
– А сестра?..
– Женя, перестаньте… Ну всё же уже понятно… Я поеду с вами. Если захотите, потом вернёмся. Не захотите…
– Ладно. Я оденусь.
– А я Тоню предупрежу.
16.
– Будете меня тут ждать?
– Да, конечно.
– А если я долго?
– Значит, буду ждать долго.
– Я дам знать, как там и что, ладно? А вы решите потом, остаться или нет.
– Хорошо. Мой дом в трёх шагах отсюда. Если что-то будет нужно…
– Спасибо…
17.
– Ну, что?
– Пойдёмте, выйдем… Спит… Сказали, прийти к десяти. Ничего страшного. Если не считать самого поползновения…
– Это впервые?
– Бывало… но больше разговоры, угрозы… Сегодня пугала. Володя с ней поговорил, нам показалось, успокоилась. Хотя… с этим не успокаиваются. Я вообще не знаю, можно ли что-то сделать с этим?.. Это глубинное… Куда мы идём?..
– Ко мне. Вы же не хотите вернуться?
– Нет. Не хочу. Давайте такси поймаем… Или я лучше вызову.
– Не стоит. Пойдёмте ко мне. Придёте в себя, тогда…
– Вы решили, что я не в себе?.. – Она усмехнулась. – Я почти привыкла. После смерти отца… ей шестнадцать было, она сломалась. Ну, и наследственные штучки сказались… У неё бабушка, моя мать, нервная особа была… Может, это и заставило меня как-то осознанней к себе относиться. Не знаю. Я помню, однажды испугалась не на шутку, что стану такой же, как мать. Давай книжки читать умные… в себе разбираться, в каждом шаге своём… Любое движение души и тела анализировала…
– Нам сюда. Прошу вас.
– Ну вот, снова лифт… – Она засмеялась.
Он попытался её поцеловать.
– Чшш… Нам же не на двадцать второй?
– На седьмой.
– Из семи возможных…
18.
– Глинтвейн? Или лучше грог?
– Грог, с вашего позволения.
– Если я сахар мёдом заменю, вы не против?
– Нет, не против.
«Как мило, мы всё на вы…
«Мне тоже на ты пока не хочется…»
– Простите, я брату позвоню.
– Конечно.
– Вова?.. Всё в относительном порядке. Да, как ты и сказал, они её почти без сознания уже нашли. Рядом телефон лежал. Они просмотрели недавно набранные номера… мой отключён, ещё какой-то был номер, она его сто раз набирала, он тоже отключён оказался. А до тебя дозвонились, потому что нашли в списке, ты там числишься под именем «любимый дядюшка», так-то… Да… я тоже не знала… Она выпила всю банку, а потом испугалась, видно, в скорую позвонила. Дурочка моя бедная… Господи… Я утром пойду к ней. Отряд не заметил потери бойца?.. то есть, двух бойцов?.. Ну вот и славно. Я, может, завтра после больницы к вам… Дома, где ж ещё?.. Одна, но ты не беспокойся. Я на связи. Пока!
Она положила трубку и засмеялась:
– Вот… вру старшему брату, как школьница нашкодившая…
Он протянул ей обёрнутый салфеткой стакан.
Она осторожно вдохнула горячий дымок.
– Вместо сахара мёд, а вместо рома – виски?
– У вас нюх…
– Да. Как у собаки.
– Вы не догадываетесь, почему она сделала это именно сегодня?
– Боже мой… вам это интересно? Если вы решили, что обязаны меня психотерапировать, то зря. Я в порядке. Возможно, это выглядит чудовищным: дочь только что пыталась покончить с собой, а я спокойна, как…
– Нет. Мне это не кажется чудовищным. Ни её попытка, ни ваше спокойствие.
– Правда?
– Правда. Я тоже книжки умные читал… всё хотел понять, почему одни люди такие, а другие – другие… а третьи совсем другие… и почему… как так получилось… такая пропасть между одноклеточными и теми, кто образ и подобие собой являет… Как будто знал, что мне это здорово пригодится…
– Почему вы замолчали?
– Да так…
– Говорите, если есть что.
– Вы мне нравитесь…
– Но вы не это хотели сказать…
– Хотел не это, а сказал, что сказал… Вы мне нравитесь. Я бы даже иначе это назвал…
– Назовите.
– А может, без слов обойдёмся?..
– Как вам больше нравится.
– А вам?
– Я люблю слова… я люблю звуки человеческого голоса… и мне нравится ваш голос… он меня прошил тогда… в лифте…
– Я что-то говорил?.. не припомню…
– Вы сказали пожалуйста, ничего страшного, а потом всего доброго.
– А меня ваш смех… как вы выражаетесь, прошил.
– Правда?..
– Правда… Вы музыку… какую любите?
– То есть, вы даже не спрашиваете, люблю ли я музыку…
– Нет, я знаю, что любите. Не знаю только, какую.
– Отгадаете?
– Классика… м-м… навряд ли…
Она засмеялась:
– Тепло.
– Что-то более… более…
– Ещё теплей…
– Более ударное…
– Горячо.
– С драйвом…
– Ну же!
– Как вам вот это?.. – Он подошёл к музыкальному центру.
На три такта – тарелка, брек – барабаны… Фафа-фафа-фа-а…
Она рассмеялась.
– Не честно! Вы подслушали! В лифте!
– Подслушал.
– Вообще-то, я попсу не очень… я больше по року… Но вот этот что-то меня пробрал… Может, старею?..
– Не заметно. – Он протянул ей руку. – Можно вас?..
– Вы же не слишком любите танцевать…
– С чего вы?.. Люблю. Но вы же не заметили, что не умею?..
– Нет… не заметила… А вы поёте?
– Не намного лучше, чем танцую.
– Мне кажется, если бы вы пели, вы бы пели, как вот этот парень. Или как Гленн Хьюз.
– Забавно! – Он засмеялся.
– Что такое?
– Однажды как-то на день рождения жены я на спор с дочкой выучил один куплет из Dance With The Devil…
– Ничего себе!..
– Дочь на скрипке мне аккомпанировала… Там скрипка начинает, вы же помните?..
– Ещё как помню. Хотела бы я послушать…
– Они потом мне прохода не давали: спой, да спой…
– Я их понимаю…
– Да… было дело… они обе утверждали, что у меня его голос… где-то как-то…
– Вы… расстались?..
– Они погибли.
– Господи… простите… вы так легко говорили… я не…
– Я же не кажусь вам монстром?
– Да нет, конечно… Я понимаю вас… Давно?
– Шесть лет… Пусть ещё разок споёт?..
– Нет. Не надо. Можно воды?
– С газом, без?..
– С газом. Спасибо.
– Грог остыл. Подогреть?
– Нет, спасибо… Мне пора.
– Вас ждут дома?
– Нет. Я живу одна.
– Я тоже живу один. Были попытки, правда… не получилось… Не получается…
– У меня тоже…
– Вибрации не совпадают…
– Аналогично…
После долгого поцелуя он сказал ей на ухо:
– Я вас хочу… Это не грубо звучит?
Она засмеялась.
– Что?.. Вы чему?..
– Лет пятнадцать тому назад вы схлопотали бы по физиономии за такую грубость… а я, развернувшись на каблуках, гордо удалилась бы за горизонт…
– Правда?.. И что изменилось за эти пятнадцать лет?
– Развеялась пыль веков… рассосалась вся эта чепуха, которой нам забивали головы…
– …что такое хорошо и что такое плохо?
– Именно.
– То есть, теперь это звучит…
– …это звучит искренне… Я тоже… хочу вас…
– Я уже давно хочу…
– И я давно…
19.
– Мне пойти с тобой?
– Не стоит. Нет.
– Дай мне твой номер.
– Только в обмен на твой.
– Записывай… Позвонишь после?.. Или придёшь?
– Вовка будет ждать, думаю. И ты сестру там бросил одну.
– Так что, поедем?
– Не знаю… Я позвоню, когда выйду.
– Ладно… Мне было очень хорошо… как никогда… как очень-очень давно…
– Мне очень легко с тобой…
– Я уже тоскую… Скажи, ты же не сбегаешь?
– Нет. Мне просто нужно туда.
– Я понимаю… конечно…
– Если ты о том, хочу ли я уходить от тебя… Нет, не хочу. Мне очень…
– Да, я именно это хотел…
20.
– Как вы себя чувствуете, как вы настроены?..
– Я совершенно адекватна, доктор.
– Что вы ей собираетесь сказать?
– То, что думаю, то и скажу.
– Простите… Но я сейчас отвечаю за состояние своей пациентки… Мне бы хотелось узнать ваш настрой.
– Я скажу ей, что люблю её и не хочу потерять… или видеть несчастной… Но её жизнь в её руках, и только она сама вольна ею распоряжаться…
– Понятно.
– Что-то не так?
– Всё очень так. Вы совершенно правы… Нужно дать ей понять, что поступок не достиг цели, что подобными…
– Да, я всё понимаю.
– Это в первый раз? Чем спровоцировано, вы не знаете?
– Она с детства нервная, неуравновешенная… Может, наследственное? Её бабушка, моя мать, была неврастеником. Потом, после смерти отца, мужа моего, всё обострилось… Она лечилась, принимала таблетки… Диагноз – гиперстеническая форма неврастении.
– Понятно… А вы?
– Нет, мне не передалось… И её дочке, моей внучке, тоже. Пока, по крайней мере, ни малейших признаков.
– Как она жила в последнее время? Личная жизнь?..
– Муж, честно говоря, попросту сбежал от неё. Года три тому назад. С ней очень трудно… Ей самой с собой трудно, вот и окружающим достаётся… Были романы… Всё какое-то нестабильное… Кто-то есть сейчас, но я пока не знакома. И не очень-то в курсе… Обещала познакомить. Может, получилось… Не знаю… Хотя, навряд ли получилось, если она так…
– Зайдите ко мне после.
– Хорошо.
– Обязательно.
– Да, конечно.
21.
– Как ты, Танюш?
– Никак.
– Что-то случилось?
– Тебе дело?
– Ну что ты говоришь…
– Тебе же дела нет до меня!
– Не говори так. Ты сама меня от своей жизни отстраняешь.
– А ты и рада.
– Таня, я в таком тоне не хочу говорить. Ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю, я всегда пыталась быть ближе к тебе… Но после смерти папы ты словно и меня закопала. Или я не права?.. Ты сбежала от меня замуж… Ты Милочку родила, не понимая, что такое ребёнок, что такое быть матерью… Словно назло всем… себе, мне… мужу своему… Ты…
– Хватит!
– Хорошо. Хватит. Как ты себя чувствуешь?
– Великолепно!
– Ты сейчас ждёшь, что я скажу «хорошо, ну я пошла». Да? Чтобы ещё раз себе доказать, что твоя мать – бесчувственная баба, которой ты до лампочки… Ты ведь эту картину упорно вырисовываешь?.. Так вот, я тебя люблю, Таня. Люблю, даже когда ты меня отпинываешь. Мне очень жаль тебя… я хотела бы и могла бы тебе помочь. Могла бы! Если бы ты позволила мне приблизиться к тебе. Ты ни сама не рассказываешь ничего о себе, ни меня не спрашиваешь о моём. Что ты знаешь обо мне? Как я смерть папы пережила, ты знаешь? Ты знаешь только, как тебе больно было. Но я ведь тоже лишилась любимого человека. С которым была счастлива, как только женщина может быть счастлива с мужчиной… и могла бы быть счастлива всю жизнь… долгую жизнь. Мы любили друг друга. Я до сих пор любого мужчину по нему меряю… И похожих нет. А с другими у меня ничего не получается. Что ты плачешь?.. Ну позволь же мне хотя бы обнять тебя… Можно?.. Боже… Моя девочка… Плачь… плачь… И прости меня…
– За что?..
– Если мы так с тобой жили, значит, есть за что… Может, я ещё не всё поняла из своей вины… Если хочешь, можешь мне высказать всё, чем ты была недовольна… Нам давно нужно поговорить… держи салфетку…
– Я не смогу сказать… это ужасно…
– Нет ничего ужасней нашей отчуждённости! Всё остальное – семечки.
– Нет… Ты умрёшь от горя…
– Горе это наши с тобой нынешние отношения.
– Это и есть про наши… наши отношения…
– Танюша. Говори, я тебя умоляю. Скинь этот груз. Он ни тебе, ни мне не нужен. Вытащи… выдерни эту занозу… Я тебе помогу. Ты увидишь, как дышать станет легче.
– Я лучше напишу…
– Лучше, конечно, сказать… но, как тебе проще, так и сделай.
– Сколько меня тут продержат?
– Это только от тебя зависит. Вот как напишешь всё, что сказать мне хочешь, так и отпустят.
– Меня к психоаналитику потащат?..
– Ну, ты же уже знаешь, что это такое… Это же не больно.
– Это бесполезно…
– Я совершенно согласна. Пока ты сама себе не откроешься, никто тебе ничем не поможет. Правде же?
– Да…
– Ну, я попрошу у доктора бумаги?.. А ручка есть у тебя?
– А где мой телефон?
– Не знаю. Наверно, у доктора… Я сейчас вернусь, хорошо?
– Ладно.
– Я сейчас, моя хорошая…
22.
– Можно?..
– Да, входите. Ну, что?..
– Мы поговорили… С ней, по-моему, уже что-то происходит. Она хочет мне в чём-то признаться… В чём-то ужасном, она сказала. Только она не решилась сказать, хочет написать… Я могу попросить у вас бумагу и ручку? И ещё она спросила, где телефон?.. Он же у кого-то из врачей был…
– Телефон, часы, кольца, одежда, всё, что на ней было, в камере хранения. Я объясню, что ей это отдадут потом…
– Можно, я сама ей скажу это? И бумагу отнесу. Кстати, она в палате общего… как это называется?..
– Она в палате государственного медицинского обслуживания, если вы об этом.
– Да. Об этом. А есть какие-то другие? Платные…
– Зря все думают, что у нас другое отношение к пациентам в платных палатах… Но если вы настаиваете…
– Сколько ей здесь быть?
– Вы же понимаете, что я сейчас ничего сказать не смогу. Нужно проследить динамику… Я запрошу историю. Она в поликлинике наблюдалась?
– Да, по месту жительства.
– А помимо?
– Кажется, пыталась к психологу ходить. Но я не в курсе, куда, к кому… Если нужно, я поговорю с её подругой.
– Нет! Пока ни с кем об этом не говорить. Если только с теми, кто в курсе.
– Ну да, конечно.
– В самом лучшем случае, ваша дочь пробудет здесь не меньше пяти дней.
– А больничный… как это будет выглядеть?
– Не волнуйтесь, ей это не повредит. Опять повторяю, если всё будет идти хорошо, диагноз будет завуалированный. Вот, возьмите… тетрадь, это удобней, чем листы бумаги. И отношение другое. Психологический ход… Ассоциации со школой. Заставляет мобилизоваться и сосредоточиться.
– Спасибо. Я отнесу. Я вам больше не нужна?
– Я сейчас запишу ваш телефон… Да, и вот ещё… Врачи искали, с кем связаться… в мобильном был один номер, который она набирала много раз перед тем, как… Мы тоже по нему звонили, но он был отключён. Вот… вам не знаком этот номер?
– Нет, вроде бы… Можно я запишу?.. Мне сказали, что квартиру закрыли ключом…
– Да, ключи тоже в её вещах.
– Мне нужно их взять.
– Я напишу записку, обратитесь в регистратуру.
– Спасибо.
23.
– Где Милочка?
– У Наташи на даче. Не беспокой её пока, ладно?
– Позвони Наташе, пусть она тебе сообщит, когда они возвращаться будут. Собирались в воскресенье часов в шесть. Ты же встретишь её?..
– Ну конечно! Танюша! Конечно. Ты об этом не думай. Я Милочке позвоню чуть позже, на дачу… просто поболтаю с ней.
– А где мой телефон?
– Доктор сказал, что не положено… я просила… Нет, сказал, категорически. Кстати, тебе хорошо тут? Может, попросить платную палату?.. Хотя, доктор сказал, что нет никакого смысла…