Амбиции

– Мне тоже надоело сидеть на одном месте. Однако прошло не так много времени, как нам кажется. Ведь время в скуке тянется гораздо дольше.

В этот момент экран у гермодвери издал тревожный сигнал, а механический голос произнес: «Обнаружена утечка воздуха. Остаточный ресурс системы жизнеобеспечения составляет пять часов. Прогноз негативный».

– Вот теперь у нас есть достойный повод предпринять активные шаги по нашему спасению, – утвердительно произнес Александр. – Предлагаю обсудить план бегства из этой случайной тюрьмы.

– Бежать некуда. Посмотри на схему корабля. Мы в районе ненаселенной карго-зоны. Здесь нет помещений с атмосферой.

Александр вновь вызвал план корабля, увеличил сектор их местонахождения. Красная точка оставалась на том же месте схемы, что и несколько часов назад. На расстоянии порядка километра во всех направлениях помещения были условно раскрашены светло-серым цветом, что как раз и означало полное отсутствие в них систем жизнеобеспечения. Внимательно изучив окружающие их объекты, Александр произнес:

– Следующая по маршруту остановка должна была произойти в районе инженерной палубы восточной двигательной установки, далее пост управления этими же двигателями, после которого длинный перегон до жилого массива.

– Напоминаю, что именно в восточных двигателях несколько часов назад произошел взрыв.

– Да, фейерверк был отменный. Однако, если приемная платформа не пострадала, то на ней мы сможем найти спасательные комплекты, надежные скафандры и, возможно, связь. В противоположном направлении находится платформа жилого сектора, но расстояние до нее составляет более трех километров. А до инженерной палубы осталось чуть более километра. У нас нет скафандров для преодоления большого расстояния. Маски хватит только на пять минут. Нужно придумать способ переместить капсулу лифта ближе к одной из платформ.

В обиход жителей пустотных городов давно вошли костюмы с интегрированными системами индивидуального спасения: пленочный шлем в вороте, герметизирующиеся перчатки, обувь соединена с брюками специальными карманами или полные комбинезоны, герметичные швы и запас кислорода с микрофильтрами. Такой костюм позволял владельцу выжить при разгерметизации помещения или в простых нештатных ситуациях, при этом не сковывал движение в отличие от громоздких скафандров. В мире моды это направление получило название «маски».

– У нас недостаточно энергии для запуска собственных электромоторов капсулы, – начал размышлять вслух Глеб. – Для перемещения без кабины слишком мало запаса кислорода. Унести из кабины нам его не в чем, да и к маске его ничем не подключишь. Нужно двигать кабину лифта к платформе. Первое, что приходит в голову, – это старый добрый реактивный двигатель. Мы можем использовать запас воздуха для создания струи.

– Баллоны с воздухом расположены на внешней обшивке, так что к ним придется прогуляться. И смею заметить, что у нас нет шлюза как такового, – возразил Александр. – Стоит нам только открыть гермостворку, и вновь наполнить кабину воздухом мы уже не сможем.

– Но мы можем использовать внутренний воздух кабины как первый импульс движения, – заметил Глеб. – А дальше уже разгоняться баллонами. Очень рискованно, но шанс.

– Это может получиться. В какую сторону у нас сейчас ориентирована дверь?

Глеб подлетел к обзорному окну, располагавшемуся напротив гермостворки.

– Если я вижу восточные двигатели, значит, дверь приблизительно смотрит в противоположном от следующей платформы направлении. Допустим, у нас получилось открыть дверь и мы получили начальный импульс. Что делать дальше? Как использовать баллоны?

– Пожалуй, это самая рискованная часть, – присоединился к его размышлениям Александр. – Я не имею представления, как эти баллоны расположены на капсуле. И главное, как их оторвать от системы жизнеобеспечения и направить соплами в нужную сторону. У нас нет для этого никакого инструмента. Придется ориентироваться уже на месте. Думаю, рядом с баллонами должна быть паутина из воздуховодов. Если получится оторвать один из них, смотрящий в нужном нам направлении, он послужит импровизированным соплом со струей воздуха.

– Выбор у нас небольшой, решаемся. После второго импульса нужно переместиться на лобовую сторону капсулы, чтобы иметь возможность прыгнуть. Хоть какой-то шанс на выживание.

– А вот тормозить нам уже нечем. Так что удар будет сильным. – Александр с видимым раздражением посмотрел в сторону восточных двигателей. – Я займусь ручным управлением капсулой. Нужно отключить систему блокирующих тормозов.

Он подлетел к аварийному экрану и перевел управление лифтом в ручной режим. Это заняло несколько минут. За это время Глеб внимательно осмотрел кабину в поисках незакрепленных предметов, справедливо полагая, что открытие гермостворки приведет к взрывной декомпрессии и самая маленькая гайка превратится в пулю. Весь найденный мусор от их работы с аккумуляторами он аккуратно переместил к щели гермостворки. Так появлялся шанс выкинуть все найденное до того, как эта масса превратится в шрапнель.

– Готово, – отозвался Александр.

– Предлагаю подождать еще минут десять. На тот случай, если спасатели все же прилетят.

Спустя еще пятнадцать минут компаньоны убедились, что никто не торопится их спасать.

– Пора начинать, – сказал Александр.

Они крепко зафиксировали себя за эластичные настенные петли по сторонам от гермостворки. По сигналу Александра оба активировали спасательные средства своих костюмов. Перед лицом появилось множество нитей, опутавших всю голову. Менее чем за две секунды вокруг головы образовался блестящий плотный кокон с прозрачным сектором перед лицом. На спине хлопнули патроны, открывающие аварийный запас воздуха. Тут же Александр активировал открывание гермодвери.

По краю выхода образовалась щель толщиной всего в один сантиметр. В этот момент воздух стремительно покинул пространство кабины и вырвался наружу, унося за собой все, что смогло пролезть в образовавшуюся щель. Настенные петли надежно держали людей. На их костюмах, в местах, где не было жестких вставок, ткань надулась от внутреннего давления. Впрочем, места вздутий не сковывали движения – спасибо неведомым модельерам, предусмотревшим такой вариант использования их одежды.

Тем временем гермозаслонка полностью раскрылась, открывая вид на «дырявый» тоннель лифта и открытый космос.

Александр отстегнулся первым и отправился наружу. Глеб визуально убедился в целостности своего костюма и последовал вслед за своим компаньоном. В их распоряжении было менее пяти минут.

Облетев капсулу лифта, они обнаружили плоские баллоны с множеством труб, отходящих в разных направлениях. Для надежности закрепили себя пристежными карабинами за все те же трубы и стали вдвоем ломать подходящий патрубок. Металл мялся под пальцами, но отказывался отламываться в месте соединения с другой трубой. Наконец совместные усилия помогли – образовалась мелкая щель, а внутреннее давление завершило разрушение места соединения воздуховодов. Из обломка трубы метнулась струя воздуха. Одним рывком герои направили край трубы в нужную им сторону и стали внимательно следить за итогом своей работы.

Капсула медленно начала свое движение, с каждой секундой набирая скорость. Мимо них двигались стальные фермы псевдотоннеля монорельса. Убедившись в своем успехе, компаньоны переместились на нос импровизированного корабля и принялись искать глазами приближающуюся платформу.

Разглядеть шлюзовую камеру смогли через две минуты, когда до нее оказалось не так уж и далеко. Визуально расстояние приблизительно составляло метров триста по прямой. Капсула перестала набирать скорость, и ее движение стало постепенно замедляться. Запас воздуха подходил к концу, а сила трения неработающих механизмов монорельса постепенно останавливала кабину лифта.

Александр показал жестами, что нужно прыгать. Глеб кивнул, соглашаясь. Кислорода в запасах костюмов должно было остаться не более чем на пару минут. Примерно на полпути до платформы они, оттолкнувшись ногами от лифта, прыгнули и сразу взялись за руки. Это повышало их шансы, так как один из них, ухватившись за платформу, мог помочь остановиться второму. Первому посчастливилось Глебу. Спустя полминуты компаньоны достигли гермошлюза платформы. Пролетая мимо, Глеб смог дотянуться до скобы аварийной лестницы. Но скорость была слишком велика, и рука сорвалась с перекладины. Между тем рывок позволил Александру изменить направление движения, он ударился о гермодверь, однако сумел ухватиться за противоположную от двери скобу. Их развернуло вокруг своей оси спиной к входу, но Глебу также удалось ухватиться за стенку платформы.

Александр раскрыл аварийную панель управления шлюзом и запустил процесс открытия гермостворок. В течение еще десяти секунд ничего не происходило, насосы откачивали из шлюзовой воздух, а затем гермостворка открылась диафрагмой. Компаньоны торопливо влетели в помещение, запустили обратную процедуру шлюзования. Спустя еще десять секунд автоматика разрешила снимать шлемы.

– Нам несказанно повезло. – Александр тыльной стороны руки вытер кровь с разбитой губы. – Удивительно, что не пострадал нос. По ощущениям ребра целы. Как у тебя дела?

– Рука болит, – отозвался Глеб, массируя правую кисть. – Скорее всего, вывих или сильный ушиб. Так непонятно, нужно показать врачу.

– Сейчас в первую очередь нужны препараты свертывания крови. Иначе мы истечем внутренними кровоизлияниями, в невесомости кровь плохо сворачивается.

Александр подплыл к специальной закрытой нише с обозначенным на крышке красным крестом. Он извлек оттуда два инъектора с универсальным спасательным средством – коктейлем из обезболивающих, кровоостанавливающих и тонизирующих препаратов, разносимых по организму микророботами. Один он впрыснул себе, второй бросил Глебу.

– Такое ощущение, будто я помолодел на десять лет, – улыбнулся Александр.

– Рука болит меньше. – Лицо Глеба излучало заметно меньше оптимизма, чем лицо его нового компаньона. – Нужно найти скафандры: мы в зоне катастрофы. Я буду чувствовать себя гораздо увереннее с полноценным автодоктором и запасом автономности на несколько часов, а не минут.

– Аварийный набор должен быть где-то рядом. Предлагаю разделиться и все обыскать на предмет потенциально полезного в нашей ситуации.

Платформа представляла собой помещение длиной примерно тридцать метров и с низким потолком высотой в средний человеческий рост. Здесь с комфортом могли ожидать капсулу лифта примерно пятьдесят человек. Освещение горело ровным мягким светом с приятным желтоватым оттенком. Стенная ниша с десятью скафандрами нашлась буквально через пять метров от гермостворки шлюза. Компаньоны быстро облачились в легкую ткань скафандров. Для исключения утечек швы автоматически сварились между собой, стоило только свести края. Умная автоматика экономила запас воздуха, открыв специальные дыхательные щели на шлеме в районе подбородка. На внутренних поверхностях шлемов высветился отчет готовности портативного ИскИна к работе. Авто-доктора провели беглую диагностику состояния пассажиров, выдали свое заключение с оценкой удовлетворительно и перешли в режим ожидания. Скафандры середины двадцать второго века отличались своей относительной простотой и в то же время надежностью. Владельцу такого устройства были доступны простые, но наиболее востребованные для работ в пустоте космоса инструменты.

– Теперь предлагаю попытаться выйти на связь с командой или ИскИном корабля, – предложил Глеб. – И больше не рисковать. Здесь мы сможем ждать помощи сколько угодно.

Александр скептически покачал головой:

– Со связью согласен, но вот сидеть здесь я не намерен. Во-первых, мы в непосредственной близости от поврежденных двигателей. Не исключаю возможность повторного взрыва или опасного излучения. Во-вторых, теперь мы гораздо мобильнее и при необходимости можем просто дойти до жилых отсеков пешком.

Глеб переместился ближе к входу на платформу и нажатием сенсора вызвал информационное окно. Перед ним развернулся большой экран связи, во многом похожий на такой же экран в кабине лифта. Исключение состояло, в первую очередь, в отсутствии на нем тревожного сигнала. Глеб указал на пиктограмму связи с ИскИном корабля.

– ИскИн «Итаки» приветствует Глеба Морозова и Александра Королева, – раздался в помещении платформы ровный искусственный голос. – Уважаемые пассажиры, уведомляю: вы находитесь в зоне локальной техногенной катастрофы третьего уровня сложности. Вам надлежит немедленно эвакуироваться в жилые модули нулевого меридиана и покинуть корабль на эвакоботе. Ваше местоположение зафиксировано и передано в оперативный штаб, капитан извещен о вашем обнаружении.

– Сколько времени нам ожидать спасательную команду? – спросил Глеб.

– В отправке спасательной команды отказано. В настоящее время персонал корабля и временно мобилизованные из числа пассажиров проводят мероприятия по обеспечению живучести. Свободных групп нет. Предписываю вам проследовать к спасательным ботам самостоятельно. Я подключился к блокам ИскИнов ваших скафандров. На основе имеющейся информации рассчитываю оптимальный маршрут.

Ответ главного ИскИна не понравился обоим компаньонам. Отказ в спасательной операции мог означать как серьезность аварии и всеобщую занятость по ее устранению, так и вероятность гибели свыше пятидесяти процентов членов спасательной группы при попытке их эвакуации. Находиться на этой платформе оказалось чрезвычайно опасно.

Александр приблизился ближе к экрану и задал вопрос:

– Какова причина аварии и возможные ее последствия?

Ответ прозвучал практически мгновенно:

– Множественные столкновения с малыми космическими объектами при наборе скорости. Исходя из характера повреждений, векторов подлета и взаимной скорости сближения, по кораблю, предположительно, был нанесен ракетный удар малого калибра. Полностью выведена из строя восточная двигательная установка, инженерные палубы, мостик управления двигателями, малые обеспечивающие реакторы, платформы фотоэлектрогенераторов. Существует угроза повторного взрыва уцелевших малых реакторов. Имеются погибшие и раненые. Также в результате взрывов повреждены хранилища топлива, вероятна последующая детонация. Членами экипажа корабля проводятся работы по предотвращению взрыва. – ИскИн сделал паузу. – Расчет маршрута до жилых модулей завершен. Исходя из имеющейся информации о состоянии узлов и механизмов, вероятность благополучного прохождения маршрута эвакуации составляет более восьмидесяти процентов. Вероятность неучтенных аварийных ситуаций двадцать восемь процентов. Вероятность смерти и увечий не превышает десяти процентов. Подробная карта маршрута загружена ИскИнам скафандров. Связь со мной будет отсутствовать на протяжении шестидесяти процентов расчетного времени прохождения. Изучите карту и выдвигайтесь по готовности.

Перед пассажирами возникла объемная схема корабля. ИскИн корабля золотым цветом прорисовал предполагаемый маршрут. Изучив внимательно предлагаемый путь, Глеб и Александр отметили для себя несколько этапов прохождения. Большая часть пути проходила в безвоздушном пространстве по инженерным палубам и техническим коридорам. На первом этапе им предстояло пройти почти километр через секции антенн фотогенераторов, или, как их называли раньше, солнечных электростанций. Далее они достигали одной из грузовых секций, по которой на служебном лифте спускались на полторы тысячи метров до инженерной палубы обслуживания топливных систем. Здесь им предстояло найти служебный транспорт – автономный бот – и, пролетев более двух километров, добраться до лифтовой шахты в жилые блоки нулевого меридиана. Общее расчетное время прохождения маршрута ИскИн оценивал в три часа, с учетом возможных вынужденных остановок. Ресурсы скафандров были рассчитаны на значительно больший срок автономной эксплуатации. Для удобства ориентировки на местности схема проецировалась на внутреннюю сторону шлема, так что потеряться пассажиры не боялись.

– Пора выходить, – утвердительно сказал Александр и направился в сторону шлюза.

Глебу не оставалось ничего другого, кроме как последовать за напарником.

Выходя из шлюза в транспортный коридор, они обратили внимание на кабину лифта, замершую примерно в ста метрах от шлюза.

– Чувствую себя супергероем из популярной мнемоэкранизации, – заметил Александр. – Героический прыжок над бездной.

– Через пару часов, сидя в эвакоботе, мы будем вспоминать этот день, как веселое приключение, – отозвался Глеб. – А все переживания заедать вкусным пирогом с мятным чаем.

– Не люблю травяные чаи, предпочитаю фруктовый.

– Ну, тогда ты будешь пить фруктовый, а я мятный. Вот сейчас, не все ли равно?

Следуя подсказкам схемы, они пересекли транспортный коридор и полетели в направлении ближайшей дыры между его несущими конструкциями. Первый этап путешествия предполагался самым рискованным. По имеющимся в распоряжении ИскИна корабля сведениям, блоки фотогенераторов получили множественные повреждения, и, возможно, придется обходить множество скоплений обломков. Путь предстояло пройти по внешней поверхности корабля с риском оказаться в открытом космосе. Конечно, для таких перемещений в скафандрах есть простые реактивные двигатели и электромагниты на руках и ногах, но двигатели используют тот же запас воздуха, что и для дыхания, а электромагниты расходуют много энергии из портативных батарей. Поэтому, по возможности, предпочтительно передвигаться своими силами.

Компаньоны пролетели сквозь фермы транспортного коридора и остановились оглядеться. Перед ними открылась прекрасная и в то же время пугающая картина. Катастрофа наступила в момент разворачивания секций солнечных панелей, при этом процесс остановился примерно в середине цикла. Часть панелей вышла за пределы густой тени корабля и отражала вниз множество лучей и солнечных бликов. Получившиеся «солнечные зайчики» находили свое отражение в нижних панелях и перебрасывались дальше. Перед путешественниками раскинулся удивительный сверкающий зеркальный лес с глубокими черными тенями и яркими пятнами отраженного света. Во многих местах стройные ряды ферм прерывались нагромождениями обломков, будто по чьей-то прихоти не разлетевшихся в разные стороны. В тени то тут, то там пролетали изредка сверкавшие обломки, сталкивались с себе подобными или еще целыми конструкциями, разбивались на части, а получившиеся осколки разлетались в разные стороны. Это было самое опасное. Без атмосферы свет не рассеивался, следовательно, быстро летящий обломок было крайне трудно заметить в тени. В плечи скафандров были встроены освещающие фонари, однако они светили только вперед. Острый кусок стекла мог прилететь с любой стороны.

– Предлагаю сначала обсудить маршрут и способы передвижения, – предложил Глеб.

– Мы можем спуститься до уровня платформ управления и приводных модулей. Там расстояние между секциями маленькое, и мы не ошибемся в прыжках. Но и обломков должно быть гораздо больше. Плюс наверняка темно. Ввиду потенциально большого количества завалов передвигаться будем медленно. Альтернатива – это прыгать сразу на большие расстояния на нашем уровне. Двигаться будем гораздо быстрее, при необходимости поправляя курс скафандровыми двигателями. Однако здесь обломки летают гораздо быстрее ввиду их меньшей плотности. Расход воздуха, конечно, возрастет. Какой вариант выберем?

– Есть еще третий, – ответил Глеб, глядя вверх. – Можно подняться до уровня освещенных панелей. Там обломки в большинстве своем рассеялись, а те, что остались, ярко освещены. Опасность представляет только большое расстояние между отдельными фермами, но если не спешить и корректировать полет, этот маршрут мне представляется наименее рискованным.

Александр, внимательно посмотрев вверх, шуткой ответил напарнику:

– Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет, а мы гору перелетим. Вперед, и да пребудет с нами точность легендарных ворошиловских стрелков.

Оба приятеля мягко оттолкнулись от транспортного коридора и воспарили в направлении ближайшей освещенной фермы солнечных батарей. Достигнув ее, остановились, закрепившись магнитными прижимами, и осмотрелись. Найдя ближайшую по их маршруту аналогичную установку, прыгнули к ней. Теперь полет длился гораздо дольше, так как набирать большую скорость напарники не могли из-за риска разбиться или промахнуться, а расстояние между фермами на глаз было примерно метров пятьдесят. Так они прыгали от фермы до фермы примерно минут пятнадцать.

– Нужно отдохнуть, – подал голос Александр в момент подготовки к очередному прыжку.

– Согласен, – на глубоком выдохе отозвался Глеб. Луч солнца просветил поляризованное стекло шлема, осветив покрытое мелкими капельками пота бледное лицо космена. Причудливая игра света выхватила из тьмы только профиль, в глубине которого сверкнули голубые искры глаз.

– Боишься? – задал прямой вопрос Александр.

– Скорее волнуюсь, – отозвался Глеб. – Цена промаха велика. Есть все шансы безвозвратно улететь в пространство космоса.

– Ну, не преувеличивай. – Насмешливый тон напарника удивил Глеба. – Мы с тобой давно живем в великой пустоте, чтобы ее всерьез бояться. Если сейчас меня спустить на Землю, то, честное слово, я буду долго вспоминать, как ходить своими двумя ногами и искренне возмущаться невозможностью одним прыжком добраться до туалета!

Александр заразительно рассмеялся собственной шутке. Глеб не видел его лицо, но живо представил саркастическую улыбку на лице компаньона.

– Я родился в пустоте. – Глеб не стал поддерживать заданный тон. – И прекрасно понимаю всю опасность таких вот прыжков. Запасов воздушной смеси может попросту не хватить на возврат к кораблю. Использование воздуха в качестве реактивного тела в скафандрах имеет много преимуществ в виде облегчения общей конструкции и простоты перезарядки баллонов. Но обратная сторона медали такого метода – низкая производительность привода, а как следствие – большой расход рабочего тела. Проще говоря, даже если ты сможешь вернуться к кораблю, может не хватить времени попасть в обитаемое помещение. Смерть от удушья – страшная перспектива. Цена ошибки в прыжке велика.

– Человеку, родившемуся и выросшему в условиях невесомости, не составит великого труда сделать пару десятков точных прыжков. Пусть и на относительно далекое расстояние. – Из интонации Александра исчезла насмешливость, сменившаяся спокойной уверенностью. – Здесь могу беспокоиться только я, родившийся и большую часть жизни топтавший земную поверхность. Но я готов рискнуть, и дойду этот путь до конца. Ты готов?

– Да, я отдохнул. Чья очередь прыгать первым?

– Давай я.

Александр осмотрелся по сторонам, высматривая нужную ему следующую вершину фермы солнечных батарей. ИскИн скафандра услужливо прорисовал на внутренней поверхности шлема направление до нужной точки. Как только изображение цели переместилось в центр экрана, Александр прыгнул. ИскИн скафандра короткими экономными толчками скорректировал направление прыжка точно на противоположную вершину.

Александр поставил ИскИну задачу на кувырок. На плечах, руках и ногах синхронно сработали миниатюрные дюзы ориентировки в пространстве. Развернувшись на сто восемьдесят градусов относительно вектора полета, пассажир приготовился принять удар ногами. Включились магнитные ботинки, призванные компенсировать возможный рикошет от цели. На стекле шлема появилось табло с десятком секунд отсчета до предполагаемого удара. Чуть согнув ноги в коленях, Александр приготовился к очередному приземлению на неровную металлическую ферму.

– Снизу на четыре часа! – внезапно закричал Глеб. Он летел к той же цели, но рассчитал приземление на пару метров ниже напарника.

Александр попытался обернуться в нужном направлении, но сделать этого без разворота всего корпуса тела было решительно невозможно.

– Что там?! – воскликнул он.

Ответа получить не успел. Что-то с силой ударило его по правой ноге, закружив с большой скоростью. ИскИн скафандра среагировал мгновенно. Дюзы ориентации остановили вращение за считаные секунды. Но этого времени было достаточно, чтобы достичь цели полета не ногами, а боком, на этот раз левым. Удар был крайне неудачным. Острый угол какого-то устройства впился в левое плечо. Ткань скафандра выдержала удар, но рука мгновенно онемела и отказалась повиноваться. ИскИн скафандра вколол обезболивающее.

Так как рука не слушалась, зацепиться за ферму не удалось. Александра отбросило от стальной фермы в сторону корабля.

– Ты как? – спросил Глеб, приземляясь ногами на солнечную батарею. От удара вся поверхность батареи покрылась сеточкой трещин, но сохранилась в целости.

– Разгерметизации нет, – отозвался Александр. – Черт! Меня несет к кораблю.

– Тормози и медленно лети обратно. У нас много времени.

– Нет. Я уже довольно далеко. Нужно сделать слишком большой расход воздуха. Неизвестно, сколько еще времени придется пробыть вне обитаемых секторов. Я пройду ниже.