Мужчина и женщина: нескончаемый диалог
– А как получилось, что он узнал правду?
– После встречи с тобой в наших сексуальных отношениях с мужем произошел кризис. Мне стало отвратительно любое сближение с ним. Через несколько месяцев у меня уже появились явные признаки беременности. Мужу я сказала, что меня оплодотворили в клинике от какого-то скандинавского донора. Потом родился мальчик. Уже в три года он настолько был похож на тебя, что у мужа возникли подозрения, и однажды вечером в присутствии моей сестры и родителей он сказал об этом вслух. «Не кажется ли тебе, Амелин, что наш мальчик похож на того доктора, которого мы несколько лет назад видели в ресторане и хотели познакомить с тобой?» – спросил он. Родители были не в курсе, о ком идет речь, но мы с сестрой опешили. Конечно, мы тут же рассмеялись и попытались развеять его сомнения. «И по времени совпадает, – продолжал рассуждать муж. – Сердцем чувствую, что я прав».
Я попыталась сделать вид, что оскорблена. Тогда муж потребовал у меня адрес клиники, где мне якобы сделали искусственное оплодотворение. После этого мне пришлось при всех рассказать ему правду. Я поклялась, что мы с тобой встречались лишь один раз и после этого даже не разговаривали. «Но, Жасмин, – настаивал муж, – ведь после этой встречи ты перестала любить меня как мужчину. Я это чувствую! И не пытайся возражать». В этот момент в комнату с шумом вбежал мальчик в ночной пижаме, а за ним – няня. Малыш запрыгнул на колени Жоржа и стал просить, чтобы тот не разрешал няне вести его спать. Обычно отец прощал ему любую шалость, а мы критиковали его за это. Сейчас же он задумчиво погладил мальчика по головке, поцеловал, спустил на пол, встал и, не попрощавшись, ушел. Амелин побежала за ним. Она боялась, что он попытается покончить жизнь самоубийством или как-то еще навредит себе. Это была жуткая картина, Алекс. Я так рыдала! Думала, что сердце остановится. Мне было очень стыдно перед мужем. Но все равно – никакие страдания не сравнятся с огромным, всепоглощающим счастьем от того, что у меня есть ребенок. Одна мысль о нем наполняет меня радостью, он мне дороже всего. Я повторюсь – ничто не сравнится с этим счастьем.
– Могу я его увидеть?
– Нет, Алекс. Нет смысла. Ты можешь привязаться к нему – ведь существует же зов крови, отцовский инстинкт. Но ты – свободный человек и ведешь свободный образ жизни. Не стоит обременять себя ненужными чувствами. Знаешь, Алекс, мы с тобой абсолютно разные люди, и если мы будем вместе, уже через пару дней нам не о чем будет друг с другом говорить. Душевно и ментально мы очень разные. Разная среда, разные нравы, привычки… Алекс, тебе придется с этим согласиться. У нас нет ничего общего, кроме ослепительной физической тяги друг к другу. Я люблю своего мужа, он добрый и хороший человек. Надеюсь, что в конце концов он поймет и простит меня.
– Тогда зачем ты искала меня и устроила нашу сегодняшнюю встречу? Это не усугубляет твою вину?
– Отнюдь. Было бы большим грехом, если бы я скрыла от тебя рождение сына. Придет время, когда он соберется заводить собственных детей, и тогда я буду обязана сказать ему, кто его биологический отец. Это меня не пугает – я выполнила свой долг и перед тобой, и перед богом. Пусть потом мой сын полюбит и тебя. Но мужчину, который его воспитывал, видел его первые шаги, показал ему первые буквы и всю жизнь окружал своей любовью и вниманием, он будет любить, конечно, больше – как настоящего отца.
– Прости, дорогая Жасмин, я должен прервать твою исповедь, а то начинаю чувствовать себя виноватым – перед богом, как ты говоришь, и человечеством. Но ведь на самом деле я совершил акт милосердия, осчастливил страстно желающую иметь ребенка женщину и ее семью. Я бесплатно доставил тебе удовольствие, освободив от сношения с холодными и бездушными медицинскими приборами. Не говорю уже о том, что тебе не пришлось мучительно выбирать донора-отца по картотеке, бесконечно сомневаясь в его психическом состоянии. Согласись, моя милая подруга, нормальный, успешный мужчина никогда не пойдет сдавать за смешные деньги свое семя. В глубине души любой должен чувствовать унижение от того, что он, нищий, продает то, что дал ему бог – сперму, кровь, почки, – так как не способен заработать себе на хлеб мозгами и руками. Ты согласна?
– Согласна, и уже сказала, что благодарна тебе. Но, Алекс, разве тебе безразлично то, что я, любя моего сына и, дай бог, еще и второго ребенка, люблю в них и тебя и всегда вспоминаю о тебе? Мой муж это хорошо понимает и до сих пор не может с этим смириться.
– Кажется, я что-то упускаю… О чем ты говоришь?
– Дорогой, разве ты не хочешь, чтобы у твоего ребенка был брат или сестра? Разве можешь ты лишить такого счастья моего сына – нашего сына? Это просто жестоко. Поэтому я сегодня здесь. Спасибо, что ты вторично сделал меня матерью – по крайней мере, я на это очень надеюсь.
– Жасмин, ты удивляешь меня все больше и больше!
– Подумай сам, разве тебе не импонирует мысль, что твоя кровь, частичка тебя, будет жить в других человеческих существах? Это же великая награда, Алекс!
– Не думал об этом… хотя не возражаю – должно быть, все именно так.
– Наверное, ты гадаешь, чувствую ли я моральную ответственность перед мужем?
– Возможно.
– Что ж, у меня и в этом смысле есть оправдание. Если природа и бог наказали Жоржа, это еще не означает, что должна быть наказана и я, и более того – моя семья. Ему придется смириться с этой мыслью. По большому счету ему тоже следует быть благодарным тебе за то, что ты дал мне возможность быть счастливой, почувствовать себя матерью и исполнить главную женскую миссию, заложенную во мне природой. В итоге ты осчастливил и его, и со временем он это обязательно поймет. Естественный отбор – закон природы, а все мы – ее дети.
– Никогда не подозревал в тебе способности к такому глубокому анализу, Жасмин.
– Вот и еще одна причина для того, чтобы года через два после рождения второго ребенка (очень надеюсь, Алекс, что все будет именно так) мы с тобой встретились еще раз.
– Жасмин… я, конечно, ценю твои чувства, но мне от этого не легче. У меня есть сын, но он мне совсем чужой, я даже не могу его видеть!
– Милый мой, я горжусь, что именно такой человек – свободный, добрый, отзывчивый, хотя и непостоянный, – оказался отцом моих детей. Ведь если бы ты и тысячи похожих на тебя мужчин были высокоморальными мужьями, верными своим женам, что тогда? Тысячи, миллионы таких женщин, как я, остались бы без детей, без радости! Хорошо, что бог создает и таких мужчин, как ты, Алекс. Это твоя судьба, будь доволен ею. Принадлежа только одной женщине, ты лишил бы счастья других.
* * *Закончив рассказ, Алексей помолчал, затем пристально взглянул на меня и спросил:
– Ну, как вам история, дорогой писатель? Видите, каким благодетелем я оказался?
– По правде говоря, Алекс, я не ожидал такой концовки. Ну что ж… всякое бывает. Под солнцем иногда творятся такие вещи, что даже в голове не укладывается.
Фарфоровая китаянка
В конце ноября ночью пошел обильный снег и покрыл толстым слоем все вокруг. Выезжать на магистральную дорогу, не расчистив тридцатиметровую боковую, ведущую от нашего дома, было невозможно. К тому же снегопад не прекращался.
Я никуда не собирался и, когда уже стало темнеть, разжег в камине большую охапку запасенных летом березовых дров. Вскоре во входную дверь позвонили. Я пошел открывать и еще из окна увидел высокую фигуру Алексея в легкой дубленке и франтоватой норковой шапке, похожей на треуголку.
– Заглянул на огонек, уважаемый сосед. Примете гостя?
– Заходите, Алексей. Давно не виделись!
– Сегодня ночью прилетел из Пекина, остался ночевать у мамы. Встал поздно, ехать никуда не хочется, к тому же дороги замело. Решил провести сегодняшний день с мамой.
– Как там, в Пекине? Должно быть, тепло?
– Нет, там тоже холодно. В Пекине я провел несколько дней, потом отправился на остров Хайнань. Чудесное место! Великолепный песочный пляж, чистая, прозрачная вода…
– Да, мне говорили об этом курорте. Если не ошибаюсь, вы недавно уже были в Китае? Летом, кажется?
– Да, вы правы. Я был в Пекине и Шанхае, а в этот раз решил отдохнуть на Хайнане. Слышал о нем много лестного – и не ошибся.
– Что-то вы зачастили в Китай.
– Другая страна, другая цивилизация… Все это очень интересно. До этого я ездил по Японии, побывал на всех ее островах, посетил Южную и Северную Корею, Вьетнам. И каждый раз благодарил бога за то, что родился в Москве. Для нас, людей европейской культуры, быт и повседневность азиатов чужды и непонятны. С трудом могу представить, что заведу дружбу с китайцем. Конечно, это не исключено, но лишь в том случае, если он – человек европейской культуры. Слишком уж мы разные. А вот с китаянкой – другое дело! Культурный фактор и здесь, разумеется, имеет огромное значение, но если женщина вам нравится, все остальное отходит на второй план. Среди азиаток попадаются очень миловидные и современные женщины, особенно молодые. В этом плане Япония, безусловно, впереди всех восточных стран, ведь после Второй мировой войны хлынувшая мощным потоком западная цивилизация, принесенная американскими оккупационными войсками, очень быстро и радикально изменила ее. Другое дело – Китай, открывшийся миру почти с полувековым опозданием, к тому же последние столетия он заметно отставал по развитию от Японии. Правда, удивительный прогресс этой страны очевиден – она развивается гигантскими темпами, и миру придется с этим считаться. Вместе с тем народ в большинстве своем даже по российским меркам живет бедно.
Я заметил, что мой гость настроен на обстоятельную беседу и ему хочется чем-то поделиться со мной. Уже сидя за накрытым к ужину столом, Алексей продолжал:
– Кстати, кухня в Пекине меня не впечатлила. Как ни странно, уровень китайских ресторанов в Москве, Париже, Лондоне, а особенно в Нью-Йорке значительно выше, чем в самом Китае.
– Правильно ли я вас понял, Алексей? За такой короткий промежуток времени вы дважды побывали в Пекине, чтобы поближе познакомиться с тамошней кухней?
– Что ж, как известно, среда, в которой рождается человек – климат той или иной страны, ее культура и быт, в том числе и еда, – накладывают заметный отпечаток на его характер, ментальность, поведение и даже на внешность.
Кстати, вы согласны, что сближение наций и народов происходит главным образом через противоположный пол? – сменил направление беседы Алексей. – И это естественно! Чужой мужчина, принадлежащий к другой национальности или религии, видит во мне в первую очередь соперника – за женщину, за ресурсы, за власть. Женщины, наоборот, в любом мужчине видят потенциального партнера для создания семьи, источник защиты, поддержки и материальных благ. Вы, как и я, много ездили по миру. Вспомните, кто чаще улыбается вам в чужой стране, в чужом городе? Кто с удовольствием вступает в разговор, объясняет что-то непонятное? Женщина! А вы, постепенно знакомясь со страной, начинаете оценивать красоту ее жительниц. Лет десять назад я совершил турне по Юго-Восточным странам: Мадагаскар, Шри-Ланка, Индия и Таиланд. В течение нескольких месяцев я последовательно ездил в эти страны на одну-две недели, наблюдал за жизнью народа, знакомился с культурой и достопримечательностями. В первые дни я не обращал никакого внимания на местных женщин. Они казались мне похожими друг на друга и в массе непривлекательными. Но через несколько дней происходила удивительная метаморфоза – я привыкал к их лицам и начинал не только легко отличать одну женщину от другой, но и замечать во многих из них особую, своеобразную красоту, иногда даже не обращая внимания на цвет кожи и разрез глаз.
Я хочу рассказать вам об одной молодой китаянке по имени Лю Син. Я познакомился с ней во время моей первой поездки в Пекин, и она произвела на меня неизгладимое впечатление. Лю была нашим гидом. Она сразу обращала на себя внимание своей миниатюрной точеной фигуркой, красивым овальным личиком, как будто расписанным талантливым художником, скромностью и интеллигентными манерами. Девушка прекрасно, на профессиональном уровне владела английским, о чем я могу судить как человек, тоже неплохо говорящий на этом языке, и довольно сносно – русским. Меня, как обычно, сопровождали два безостановочно хохочущих и восхищающихся окружающим миром юных существа – студентки московского вуза. Уже после недолгого общения я с трудом отводил взгляд от Лю Син, вызывая неодобрение и даже ревность моих спутниц, с которыми я еще не успел толком познакомиться.
Лю окончила языковой университет в Гонконге и совершенствовала английский во время годовой стажировки в Эдинбурге. Еще год она учила в Харбине русский. Училась в кредит, сейчас должна постепенно погасить долг перед университетом. Живет с матерью. Отец очень рано скончался от болезни почек, Лю его не помнит. Сейчас она устроилась гидом, иногда помогает матери, бывшей учительнице, которая держит небольшой сувенирный магазин в одной из пекинских гостиниц. Обо всем этом я узнал, когда мы, устав осматривать достопримечательности (их, кстати, в Пекине не так уж много), обедали в каком-то ресторане. Девушка оказалась очень скромной и сдержанной, и все мои попытки поймать ее взгляд или на несколько минут остаться с ней наедине не увенчались успехом. Она умудрялась, с улыбкой отвечая на мои вопросы, смотреть куда-то в сторону или не отрываться от моих спутниц. Первую же попытку своих юных московских подруг обратиться к ней, как к обслуге, я резко пресек, объяснив девушкам, что Лю – высокообразованный и высокооплачиваемый гид-переводчик, а не официантка, приносящая кофе или мороженое. Лю улыбнулась в ответ и, ни слова не говоря, пошла за кофе – в маленьком ресторанчике под открытым небом было только самообслуживание.
На следующий день был намечен поход на Великую Китайскую стену, протянувшуюся на девять тысяч километров. Лучше всего сохранившийся участок стены располагался как раз в окрестностях Пекина. Должен заметить, что из всех виденных мною чудес света Китайская стена превзошла самые смелые ожидания. Титанический человеческий труд, оказавшийся в итоге бессмысленным, не оправдавшим надежд китайских правителей на то, что стена защитит самую развитую тогдашнюю цивилизацию от нашествия соседей-варваров! Я стоял возле этого невероятного, космического масштаба сооружения и невольно представлял себе миллионы людей, голодных и оборванных, которые тупо, как бесчувственные и безотказные роботы, трудились там в неимоверно тяжелых условиях, в летний зной и в зимние холода, не уступавшие московским, и гибли, как бабочки-однодневки – мало кто выдерживал это адское напряжение дольше двух-трех лет. Всего один человек, такой же смертный, как эти несчастные, правитель из династии Цинь, ставший фактически полубогом на Земле, затеял это безумие в III веке до нашей эры – и оно продолжалось его последователями еще полтора тысячелетия. Как получилось, что по безумной прихоти себе подобного миллионы молодых человеческих существ, рожденных для счастья и любви, оказались обречены на жестокие страдания и бесславную гибель? А сейчас, спустя два с лишним тысячелетия, я, довольный и здоровый, стою на вершине этой самой большой в мире гробницы и наслаждаюсь жизнью. «Спасибо тебе, господи, за то, что ты так распорядился моей судьбой», – невольно подумал я.
– Алекс, не хотите попробовать подняться на вторую обзорную площадку? – предложила Лю. – Можно и выше, но вам это вряд ли нужно. К тому же девушки не взяли с собой подходящую обувь.
– А почему вы считаете, что мне нельзя выше второй обзорной площадки? Может быть, вы намекаете на мой преклонный возраст? Я еще молод, Лю, учтите! Готов даже жениться! – со смехом сказал я.
– То, что вы молодой – очевидно, – в своей мягкой манере ответила Лю. – Но подниматься на такую высоту под палящим солнцем решаются очень немногие. Может резко повыситься давление.
– Лю, а вы были на самом верху?
– Да, дважды, но подъем занимает часа полтора, даже больше. А потом два дня ноги так болели, что я с трудом ходила.
– Полтора часа? А давайте поспорим, что я поднимусь до самой верхней точки за час или за час и десять минут?
– Не следует этого делать, господин Алекс. Вы очень устанете. И потом, если подниматься так быстро, вы, не дай бог, можете спровоцировать гипертонический криз.
А я уже было потерял надежду чем-то удивить это прелестное экзотическое существо! Слава богу, нашлась хоть какая-то тема, позволяющая выйти за шаблонные рамки общения.
– И все же я хочу заключить с вами пари, Лю. Если я проиграю, то есть не поднимусь на самую верхнюю площадку за час и десять, максимум пятнадцать минут, я готов… Вам решать, что бы вы хотели, чтобы я сделал?
– Нет, господин Алекс. Я отказываюсь с вами спорить. Я не имею права подвергать вас опасности.
– А вы готовы подняться со мной до самой верхней точки?
– Если вы настаиваете, я попытаюсь. Но мы пойдем не очень быстро и будем делать перерывы для отдыха.
– Предположим я проиграю. Чего бы вам хотелось, Лю? Можете просить все что угодно, кроме гостиницы, где мы остановились, и Великой Китайской стены.
Лю мягко улыбнулась.
– Я бы предпочла художественный альбом о Московском Кремле.
– А здесь они есть?
– Точно не знаю.
– Лю, а если вы проиграете?
– Я вам подарю статуэтку дракона из китайского нефрита.
– Нет, я сам скажу, что я хочу. Не бойтесь, это не будет стоить дорого и не выйдет из рамок приличия.
– А мы, мы тоже хотим участвовать, – вступили в разговор сопровождавшие меня юные хохотушки. – Если ты проиграешь, мы знаем, что мы хотим. Они выставлены на витрине в холле гостиницы.
Я видел, что мои девушки уже два дня вертятся вокруг не особо дорогих ожерелий из искусственно выращенного жемчуга фирмы «Микимото».
– Хорошо, дорогие мои девочки. Вы тоже примете участие в пари. Не пойму только, как в этих туфлях вы будете подниматься по каменным ступеням? Но если вы настаиваете – что ж, тогда берем по бутылке воды, и вперед!
Мы начали подниматься. Впереди шла Лю, бодро вышагивая своими маленькими, изящными ножками. Она была выше среднего роста, легкая, с точеной фигуркой. Сзади Лю напоминала девочку-подростка: коротко стриженные темные волосы, стройная высокая шея, худенькие руки. Фарфоровая игрушка! То и дело девушка поворачивалась в нашу сторону, чтобы подбодрить, сверкала глазами и озорно улыбалась. Уже перед второй площадкой мои рослые русоволосые спутницы сникли и, утирая выступивший на их милых свежих личиках пот, сели на ступеньки отдохнуть. Я героически продолжал подъем, но спустя примерно пятнадцать минут мои шаги стали тяжелыми и началась одышка. Лю пошла медленней и, поравнявшись со мной, сделала вид, что тоже устала. В конце концов мы кое-как добрались до последней площадки, но это заняло значительно больше времени, чем требовали условия пари.
– Я проиграл, Лю, – задыхаясь, отрывисто признался я. – Ты была права.
Лю в этот момент смеялась, радуясь, как ребенок, тому, что мы оказались на самом верху стены, где кроме нас в это время никого не было.
– Я не ожидала, что мы сможем это сделать! – воскликнула она.
Глядя на эту прекрасную, тяжело дышащую, раскрасневшуюся юную женщину, на ее полуоткрытые вишневые губы и белые ровные зубки, я почувствовал нестерпимое желание обнять ее и поцеловать. Должно быть, поняв это по выражению моего лица, Лю смущенно отвела взгляд и сделала вид, что смотрит с высоты на открывающийся прекрасный пейзаж. В ту минуту у меня не было более близкого и родного человека, чем эта смеющаяся девушка с такой необычной и экзотической внешностью.
Как удивительно устроена жизнь! Всего три дня назад я и понятия не имел о ее существовании. А сейчас трудно представить, что еще через несколько дней ее не будет рядом…
Наконец наши взгляды еще раз встретились. Улыбка сошла с лица девушки. Мы долго смотрели в глаза друг другу, не мигая. Я попытался поцеловать Лю в губы. Она отвернулась, но продолжала стоять на месте. Я наклонился и поцеловал ее в шею.
– Не надо, господин Алекс, прошу вас.
– Лю… я начинаю в тебя влюбляться.
– Господин Алекс, у каждого из нас своя судьба, и эти судьбы слишком далеки. Я не девушка на неделю. Простите. У меня другие взгляды на жизнь и отношения между мужчиной и женщиной. Через несколько дней вы улетите с вашими молодыми спутницами, и мы забудем друг друга.
– Прости, Лю, – покаянно сказал я. – Я взрослый человек с немалым жизненным опытом, а веду себя так по-юношески несерьезно.
Она не ответила. Еще несколько секунд Лю молча смотрела мне в глаза и только потом отвернулась.
Не говоря ни слова, погруженные каждый в свои мысли, мы начали спускаться. Мои девушки были уже в самом низу, сидели в открытом кафе и, со смехом щебеча о чем-то, ели мороженое.
– Ого! А мы думали, вы нас покинули! Что-нибудь случилось, Алексей? – удивились они. – Вид у тебя какой-то странный.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Копты – египетские христиане. Составляют приблизительно 10 % населения Египта, около восьми миллионов человек. Большинство принадлежат к коптской православной церкви, меньшая часть, насчитывающая несколько сотен тысяч, – к коптской католической церкви. Копты с момента рождения христианства последовательно придерживаются своей веры. Внешне они отличаются от арабов: кожа у большинства коптов более светлая, черты лица более утонченные. В быту и в повседневной жизни копты близки к европейским христианам, женщины у них более свободны, чем обычно принято на Востоке, ходят без головного покрывала. Значительное количество французских арабов – это копты, переселившиеся из Египта во Францию. Они хорошие бизнесмены и хорошо встроились во французское общество.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги