Страж Государя

Глава четвёртая

Будни охранителя

Егор торопливо натянул на босые ноги сапоги (с онучами решил не возиться), впопыхах набросил на плечи какую-то одёжку – первую подвернувшуюся под руку в темноте, через короткий коридор вышел в светлицу.

По центру широкого дубового стола располагался массивный бронзовый подсвечник, в полусферических чашечках которого были закреплены пять толстых, ярко горевших свечей. Рядом с подсвечником стояла высокая бутылка синего стекла, три широких оловянных стаканчика, фарфоровое блюдце с кусками тонко нарезанной солонины, глиняная миска с маринованной редькой.

За столом сидели Никита Зотов и генерал фон Зоммер. Оба смурые и слегка нетрезвые. Судя по высокому солнцу, с момента ухода Егора в спальню Петра прошло часа два с половиной – три.

– Садись, Алексашка, сын Данилов! – предложил Зотов, сверля Егора хмурым и недоверчивым взглядом. – Сам себе нацеди щедро из бутыли, выпей за здоровье нашего государя, Петра Алексеевича. Это ромус с дальних островов, инфант испанский презентовал даве. Смело пей, напиток добрый, проверенный уже!

Позёвывая и почёсываясь со сна – совсем чуть картинно, Егор нацедил себе полный стакан рома, мимоходом мелко перекрестился, выдохнул, браво – единым глотком, опрокинул содержимое посудины внутрь организма, чуть передёрнулся, бойко захрустел мелкой фиолетовой редькой.

«Градусов семьдесят будет!», – уверенно определил внутренний голос. – «Хотя, ещё и не такое пивать доводилось – в городке военном, на ливийско-алжирской границе…».

– О-о! Силён! – уважительно поднял вверх указательный палец генерал Зоммер.

Зотов же стал темнее тучи грозовой:

– В том то всё и дело – что силён…. Взялся – не пойми откуда. Без роду и племени. Теперь, видишь ли, в государевы «охранители» его записывай! А он уже, гляди, уже царский кафтан напялил на себя! Во, хват шустрый, право слово!

Егор бросил взгляд на свою одежду и слегка смутился: действительно, со сна да в темноте, он случайно прихватил Петровский кафтанчик.

«А Зотов то – ох, непрост!», – подумалось. – «Глазастый, чисто Мюллер – из фильма про Штирлица!».

– Извиняйте, дяденьки! – Егор торопливо скинул кафтан, ловко повесил его на спинку стула. – Случайно это получилось, не со зла!

– Случайно, понимаешь! – продолжал ворчать Зотов. – А двух душегубов, вооружённых с ног до головы, ты, молодец, тоже успокоил случайно? Берёзовой палкой?

– Палкой, потому как не было ничего другого под рукой, – начал оправдываться Егор и тут же забеспокоился: – А что, Никита Моисеевич, не надо было – трогать тех смирных и добрых ворогов?

– Смотри-ка! – искренне удивился царский воспитатель. – Он и отчество знает моё! Откуда, спрашивается?

– Так молва же народная! Люди говорят, мол: «При царе-батюшке боярин Никита Моисеевич Зотов состоит, благой человек, великого ума!». А я что? Слышал просто, да и память хорошая…. Есть ли в том грех?

– Пройдоха! – махнул Зотов рукой. – Прохиндей скользкий!

– Стоп, стоп! – вмешался Теодор фон Зоммер. – Это всё не есть очень важно. Скажи, отрок, а где ты научился так ловко убивать людишек?

– Я, когда убежал от своего отца, много где скитался. Убежал – почему? Порол он меня очень сильно, дрался палкой. Не, я понимаю, отцова рука – владыка, и всё такое. Терпеть надо. Через битьё и умнеют ребятишки…. Тут я совсем даже не спорю! Но, когда ни за что? Когда – просто так? Если я вижу, что ему просто нравится – лупить меня? Чем больше бьёт, тем больше нравится бить ему! И не важно уже – за что…. Не, смотрю, я так скоро стану полным уродом! Калекой убогим! Вот и убежал…. Цыгане приютили, два года с ними кружил вокруг Москвы. А в таборе был старик один – Ли Хо по имени, немощный такой, седой, но очень умелый. То ли китаец, то ли ещё кто – из желтолицых и узкоглазых. Вот он и научил меня всякому: драться на палках, без палок, метать ножи, звёздочки серебряные…. Потом старик умер, стрельцы цыган разогнали, предварительно ограбив. А я к герру Лефорту попал в услуженье. Вот так оно всё было…

Фон Зоммер довольно прищурился:

– Хорошо. Зачем говорить лишние слова? Драться умеешь? А вот ты нам с Зотычем и покажи, чего умеешь! Может, не ты это убил тех двух татей? А, что? Царь то не видал своими глазами – как ты их убивал безжалостно? Не видал! Вот и покажи! – властно кивнул головой на окно.

Егор внимательно посмотрел в ту сторону: на ровной зелёной полянке синхронно махали косами три молодых мужика – высоких, костистых, широкоплечих.

– А чего сделать то надо с ними, просто огорчить немного? – спросил достаточно непринуждённо, даже слегка дурашливо.

Зотов притворно зевнул:

– Вроде этого. Бери свой берёзовый дрын, и вперёд! Приголубь царских холопов немного, но без протыканных животов и прочих серьёзностей…. А, может, это они тебя? Ну, покажи нам удаль молодецкую!

– Можно и показать! – Егор демонстративно стал до неприличия серьёзен. – Только, бояре, давайте всё сделаем по-честному: дрыны те мужикам выдадим, а я, так и быть, с голыми руками пойду на них…. Как вам такое предложение? Хотя зачем – дрыны? У них же косы в руках, тоже оружие знатное… Может, ещё кликнуть человек пять, в помощь этим хилякам?

– Шутишь, бродяга? – повысил голос фон Зоммер. – Ты смотри, голытьба, на каторгу пойдёшь у меня! В Сибирь лютую! Знаешь, что это такое?

– Слыхивали – про ту Сибирь! Страшное дело! – покладисто согласился Егор. – Ладно, не буду брать ничего лишнего на себя! Пусть будут только эти трое, ладно! Отдавайте, бояре, команду…

Зотов бодро убежал куда-то – в один из боковых дворцовых коридоров, в окошке появился только минут через шесть-семь, подозвал к себе усердных косарей, что-то доходчиво объяснил им, раздавая злые тычки – во все части тел, громко прикрикнул, снова пропал из видимости, прокричал откуда-то:

– Давай, Данилыч, вылезай прямо в окно. Давай, давай! Покажи нам с генералом Зоммером – своё умение!

Егор выглянул в окошко. Ситуация была просто идеальной: три здоровенных мужика нерешительно и испуганно топтались в относительном отдалении, явно стесняясь близко подходить к царёвым хоромам, зелёная поляна была воистину безгранична – бегай – не хочу. Футбольное поле натуральное…. Сомнений никаких и не было: бой на безграничном пространстве – это вам совсем не то, что схватка на пространстве ограниченном. Бегай себе – и мочи всех по одиночке, в порядке живой очереди…. Элементарно, Ватсон!

Он коротко разбежался и рыбкой нырнул в открытое окно. Перекувырнулся несколько раз подряд, подобрав по дороге в ладонь полусухой конский катышек, вскочил на ноги, бросил катышек в направлении группы потенциального противника, метко попав в густую пшеничную гриву одному из её бойцов, неторопливо побежал в сторону.

– Ты так то вот? – взъярился обиженный детина. – Догоню – убью! – и незамедлительно рванул следом, зажав в ладони правой руки древко косы.

Подпустив обиженного богатыря на расстояние не более двух метров, Егор резко упал на колени, догоняющий споткнулся и улетел вперёд, врезавшись головой в низкий берёзовый пенёк, жалобно застонал…. Крестьянская коса, выпавшая из ослабевших рук своего хозяина, естественно, досталась Егору…

Со всеми остальными он справился похожими методами: но ни кого из своих невольных противников не наградил открытым жестоким ударом в область жизненно важных органов, так – сплошные чудеса ловкости и находчивости.

Вразвалочку, не торопясь, (даже дыхание почти не сбилось!), Егор подошёл к открытому окошку в светлицу, небрежно попросил Зотова:

– Никита Моисеевич, покурить дали бы! А то я свою трубку оставил у герра Лефорта. И, вообще, надо бы мне съездить туда, забрать вещички личные, полезные …

Со второго – холодного этажа (с мансарды – по-нашему), раздался громкий и заливистый смех Петра:

– Жги, Алексашка! Так их – лапотников! Ну, потешил, охранитель …

Зотов многозначительно переглянулся с Зоммером и зашипел:

– Ладно, ходи пока! Но переговорим ещё. Да и мать царская – Наталья Кирилловна, тобой интересуется сильно…

Пётр был бодр и одновременно хмур. Бодр, видимо, по причине природного дара, хмур – по причине вчерашнего похмелья.

– Ну, наигрался? – неприязненно уставился царь на Егора. – Красавец, право слово! Мужикам лупит морды…. Охранитель, тоже мне! А кто позаботится о здоровье государя? Во рту – уличные кошки нагадили, голова трещит, тоска на душе, мать его! Охранитель хренов, оглоблю тебе – в срачное место! Матушка, наверное, уже с самого утра распорядилась – всё хмельное за семь вёрст увести от дворца! Ну, что делать будем, охранитель?

Егор, скромно улыбаясь и смотря в сторону, достал из-под войлочной скатки объёмную кожаную флягу (наполненную вишнёвой настойкой, предоставленной доброй Лукерьей):

– Мин херц! Ты меня за кого держишь? За лахудру дешёвую? Да я за тебя…. Душу отдам! Не говоря уже о пошлой заначке. Бери, пользуйся!

Царь неверной рукой отвернул с фляги крышку, надолго приник к горлышку, фыркая и значимо подрагивая юношеским кадыком.

– Ну, блин, хороший у тебя охранитель?

– Ох, хороший! И наливка – хороша! Только вот – «блин» то здесь причём?

– Да так, пришлось к слову …

Пётр очень быстро восстановился, повеселел, стал строить развёрнутые планы на ближайшее будущее:

– Сейчас перекусим и двинем в Прешпург. Проверим – как там мужики возводят восточную стену, не ленятся ли…. Опять же, Преображенский и Семёновский батальоны должны сегодня упражняться в огневом бое. Вечером поедем на Кукуй, Анна Ивановна звала, мол, вечером петь будет. Хотя, я её и без всяких предварительных песен – готов… Э, да ещё же и обед будет…. Зотыч! Иди сюда! – заорал так, что задрожали стёкла в оконных рамах. – Мы с Алексашкой вернёмся к обеду во дворец. Ты девок дворовых – что покрасивше и помоложе, всех сгони к столу! Осмотрим, выберем…. Чего ты, Алексашка, морщишься? И тебе перепадёт, не боись! Хочется мне вот опыт вчерашний расширить, с другой стороны посмотреть на это дело! Чего это вы нахмурились оба? Перемигиваетесь? Или вам царское слово – не указ уже? – пена полетела во все стороны. – Обоих – в каторгу! Головы поотрубаю, вороги…

А Зотов старательно моргал. Мол, молчи, дурилка, слушай, не перечь, а то – ещё хуже будет. Вот когда замолчит, выговорится, тогда и отвечай…

Егор и молчал послушно: одну минуту, пять, семь, десять….

Наконец Пётр замолчал, нервно провёл ладонью по лицу, чуть подёргал под столом левой ногой, спросил хрипло:

– Чего не возражаете то, гниды? Родственные души обнаружились? Срать я хотел на это дело! Сказано, чтоб гладкие девки были выстроены к обеду? Сказано! Вот пусть и будут выстроены, как я велел! Кто чего сказать хочет?

– Дозволь мне, государь? Как твоему верному охранителю? – очень вдумчиво попросил Егор. – Никто же не оспаривает твоего царского права – иметь всех этих девок: хоть по одной, хоть – скопом. Тут дело в другом! Заболеть можно от тех утех…. Серьёзно так заболеть, вплоть до самой смерти! Есть такие хитрые болезни…. Зотыч, подтверди!

– Зотыч?

– Подтверждаю, государь! И нос иногда отваливается от тех дел, и ноги – отказываются ходить! Тут надо каждую, до того дела как, проверять на здоровье обязательно. Господом Богом нашим клянусь – проверять требуется!

После долгого молчания Пётр спросил – требовательно, нетерпеливо:

– Так чего делать-то, советчики? Давайте, решайте, мне ждать – не досуг, хочется очень! Ну, слушаю вас!

Егор, понимая, что нельзя оставлять без боя завоёванные рубежи, предложил с ходу:

– По этому вопросу необходимо назначить «матку», ну, как у пчёл! Такую опытную женщину, обязательно – хорошего роду-племени, в возрасте уже, чтобы бес под рёбра не стучался, но – с полными понятиями. Как и что, что можно, что – нет. И чтобы в болезнях женских всё понимала-соображала…. А, Зотыч? Есть такая на примете? Чтобы ты ей верил, как себе? Давай, соображай! Может, у самого в молодости было чего? В том плане, что имеется зазноба, к которой до сих пор дышишь неровно? Вопрос-то серьёзный! Сам царь спрашивает….

Никита Моисеевич был мужиком тёртым и умным. В том смысле, что его глаза тут же превратились в нули арифмометра. Егор понял, что их обладатель занят серьёзными и тщательными подсчётами: сколько денег можно срубить за продажу такой серьёзной и скользкой должности?

Пётр, не смотря на свою внешнюю несообразительность, тут же взревел по сути:

– Чего кумекаешь-то там? Кому должность продать подороже? Быстро называй имя! Башку снесу!

Зотов довольно зажмурился, явно вспоминая что-то приятное:

– Есть одна достойная боярыня, из рода Толстых. Ну, такая плотная, весёлая, жена дяди твоему, государь….

– А, знаю! – Пётр повеселел, – Достойная тётка! Всё мне чего-то подмигивает. Я ей сам всё объясню…. Не, и вы ей всё объясните, чего уж там! Исполняйте – ваши должности…

Перекусили наскоро: слегка пованивающая, бело-розовая солонина, овальные ржаные лепёшки-плетёнки, варенные куриные яйца, квашеная капуста, маринованная редька. На десерт – красная, но очень кислая – до сведенных скул, вишня, мелкий сладкий розовый крыжовник, пенный квас.… Поев, царь непрерывно рыгал, явно не догадываясь, что это неприлично.

Краем глаза уловив осуждающий взгляд Егора, Пётр, тем не менее, нашёл время и для вопроса:

– Чего лыбишься то? Ты и вчера ещё морду воротил на сторону. Раз я твой «мин херц», то и говори всё – как оно есть!

– А чего, и скажу, не буду молчать! – осмелел Егор. – В том плане, что таким женщинам как Анна Ивановна – не нравится…. А в Европах – женщины ещё красивей, ещё капризней! Не, мин херц, я только про них! Не будешь обижаться? Точно, не прикажешь рубить голову, на дыбу поднимать? Ну, ладно. Тогда – слушай…

И рассказал: о том, что зубы чистить иногда нужно, что рыгать – лучше не рыгать, и пукать при женщинах – тоже не стоит…. Да и о многом другом ещё…

– Понятно излагаешь, охранитель! Завтра ещё раз повторишь – полезное дело! – криво усмехнулся Пётр. – А сейчас поедем – отдадимся, так сказать, утехам воинским …

Отдача, правда, на взгляд Егора, слабоватой получилась. Выехали верхом на смирных лошадках на высокий холм, вооружились подзорными трубами.

Семёновцы знатно и тщательно обустроились на менее высоком, но крутом холме: за их позицией располагался густой сосновый лес, солдаты выкопали глубокие и широкие рвы, навязали поверх рвов густые фашины, спрятали за фашинами пять-шесть бронзовых пушек. Преображенцы же шли в тупую атаку – выстроившись в пять строёв, не пригибаясь, крича разные весёлые и солёные ругательства. В них стреляли молодой репкой, скатывали со склона холма берёзовые брёвна, бросались еловыми шишками и камнями.

– Форверст! – размахивая тонкой шпагой, кричал генерал фон Зоммер. – В атаку, за мной!

– Хрен вам всем! – отвечал ему генерал Автоном Головин, возглавлявший обороняющихся семёновцев.

Часа два с половиной длилась эта уморительная эпопея – с переменным успехом.

– Ну, как тебе, Алексашка? Здорово? – азартно блестя своими круглыми глазами, спросил Пётр. – Вот она – воинская потеха! Вот, чем надо заниматься! Как считаешь? Слышал про великого Александра Македонского?

– Слышал, как не слышать! – понятливо откликнулся Егор. – Только это здесь причём? Александр то по-другому бы воевал!

– Чего? Как это – по-другому?

Егор легкомысленно махнул рукой по направлению позиций Преображенского батальона:

– Поставил бы человек двадцать перед этим холмом, чтобы создать видимость атаки. А основные силы послал бы в обход. За батареей же – густой сосновый лес! Выбежали оттуда – и всех порезали – на раз! В полные лоскуты!

– Зачем? – опешил Пётр. – Когда можно победить в честной атаке?

– Если войн много – каждый солдат дорог…

Подошедший сзади Теодор Зоммер в полном восторге похлопал Егора по плечам:

– Очень верно! У мальца – голова на плечах, а не глиняный горшок!

Когда уже возвращались обратно во дворец – каждый своим путём: генералы с полками пешим строем, как и полагается, Егор и Пётр – верхом, царь спросил – очень и очень серьёзно:

– Многие говорят, за моей спиной, что я просто сумасшедший: эти потешные полки, кораблики ещё строю на Яузе…. Как думаешь? Зачем всё это? Может, бросить? Бабами плотно заняться? Их же – несчитано вокруг. А?

Вот тут Егор задумался: а что, собственно, отвечать? По Контракту он был обязан делать всё, чтобы ход Истории не изменялся. Поэтому и ответил – достаточно заумно и обтекаемо:

– Один мудрый и головастый царь говаривал: «У Государства есть только два верных союзника – его Армия, и его Флот». Поэтому, мин херц, я считаю, что ты всё правильно делаешь. В общих чертах. Тут даже вопросов нет….

– Только – в общих чертах? – Пётр смотрел на Егора испытующе и серьёзно. – Следовательно, можно лучше делать?

– Лучше? Непонятный термин. Серьёзнее, упрямее, по-настоящему…, – Егор замолчал, не стоило лишнего говорить, Контракт, всё же…

Впрочем, Пётр неожиданно легко отвлёкся от военной темы: вечерние поездки на Кукуй, заканчивающиеся жаркими ночными объятиями умелой фройляйн Анхен, дневные эксперименты с контингентом дворовых девок, вдумчиво сформированном «маткой» Толстой. Всё шло своим чередом….

Лефорт же был доволен: обеспечение потешных полков и строительство крепости Прешпург шло теперь сугубо через него. Да и масштабы этих поставок, благодаря усилиям Егора и фон Зоммера, постоянно возрастали. Закапала нешутейная деньга, стала копиться прибыль, наметились серьёзные перспективы. Егору Лефорт никогда не забывал выплачивать полагающиеся проценты…

Анхен тоже не могла пожаловаться на происходящее: Егор постоянно, по поручению царя, ездил в город, где покупал у разных ювелиров – сугубо с немецкими фамилиями, ценные кольца, броши, браслеты, табакерки и блохоловки.

Однажды ночью осенней, когда царь пошёл проведать свой недавно созданный (и проверенный) гарем, Никита Зотов неожиданно подмигнул и многозначительно мотнул головой в сторону. Егор, привычно стоящий «на часах» рядом с дверью, ведущей в «девичий» покой, скорчил неопределённую гримасу: мол, не могу я сейчас отлучиться, обязан бдить, охранять, и всё такое прочее…

Зотов мотнул головой ещё раз, на это раз демонстративно, властно, очень акцентировано. Егор проследил взглядом в указанном направлении: цветной шёлковый полог, над которым сияли глаза – необычайно ясные, пронзительные, молящие, спрашивающие. Страшные глаза, которым ни в чём и никогда отказать нельзя, материнские глаза…

Егор неслышно, мелкими шагами приблизился к шёлковому пологу, склонился в низком поклоне.

– Я весь – сплошное послушание, ваше царское Величество! Всё, что вам угодно, высокородная Наталья Кирилловна!

– Просто посмотри мне в глаза, охранитель, – попросила царица. – Просто – посмотри мне в глаза…

Он посмотрел. Минута, две, пять…

Царица не выдержала первой, отвела свой взор в сторону.

– Хорошо, охраняй сыночка моего, Данилов сын. Только.… Когда я буду умирать – ты приди ко мне. Я тогда скажу что-то важное…

На следующее утро Егор представил Зотову и фон Зоммеру развёрнутый план по организации охранной службы.

– Однако! – непритворно изумился генерал. – Намного вперёд смотришь, мальчик! Молодец! Но где же мы тебе найдём столько дельных людишек? Самим не хватает! Одни дураки и воры кругом! А тут – ты ещё! Двоих требуешь на проверку пищи государевой…. Ладно, это как раз просто, из стольников подберём, они всё равно ничего не делают: только жрут и спят. Троих на постоянное сопровождение. А, это они по очереди дежурить будут? Понятно, подумаем…

– А вот ещё! – непонимающе вмешался Зотов. – Пятеро человек – на внешнее вмешательство…. Это ещё что за притча?

– Да вот, к примеру, со Стёпкой Одоевским разобраться надо, – пояснил Егор. – Вы, Никита Моисеевич, не забыли, что именно Степан подослал тех душегубов – к сгоревшему дубу?

Зотов скривился недовольно:

– Я никогда и ничего не забываю. Никогда и ничего! Поэтому и приставлен к царю…. А что ты имеешь в виду, когда говоришь – «разобраться»? Убить, что ли?

– Для начала присмотреться, наладить постоянное наблюдение. Понять, что от этого человека можно ожидать, кто управляет его подлой рукой. Потом уже и принять решение. Если будет надо, то и убить!

– Степан очень знатного рода! – нахмурился царский воспитатель. – Многие бояре будут недовольны, буча поднимется кровавая …

Егор упрямо передёрнул плечами:

– Значит, так надо убивать, чтобы никто ничего не понял. На лихих людей всё можно списать, на случайность, на чудную болезнь…. Но, согласен, тут действовать надо осторожно, чтобы комар носа не подточил!

– Дельно говоришь, Алексашка, дельно! – согласно пыхтел Теодор фон Зоммер, выпуская к потолку кольца ароматного табачного дыма. – Поможем с людьми! Но ты и сам ищи, сам присматривайся…

Предварительно пробовать царскую снедь и напитки приставили (по рекомендации Зотова), двух братьев Бухвостовых – Сергея и Василия, ребят сообразительных и шустрых. Егор в течение трёх часов инструктировал братьев, можно даже сказать, прочёл настоящую полноценную лекцию: рассказал об основных видах ядов, о характерных запахах, присущих некоторым из них, о противоядиях.

– Вы, сиволапые, уясните главное, – терпеливо втолковывал Егор: – Пробовать всё подряд – дело нехитрое. Отведал отравы – и отбросил копыта, что тут хорошего? А надобно так работу поставить, чтобы и царя уберечь от смертельной опасности, и самим остаться в живых. Уяснили? А для этого надо много знать, читать книжки учёных мужей. Грамотой то владеете? Уже хорошо! Я переговорю с господином Лефортом, он вам подберёт соответственное чтиво. По противоядиям потолкуете с доктором Гансом Фогелем. Спасительную аптечку надо всегда держать под рукой…. Ещё вот по животным. Особо подозрительную пищу надо давать пробовать собакам и кошкам. Для этого существуют специальные породы. Впрочем, по собакам я заведу отдельного человека, есть у меня один на примете. Вот он вас и обеспечит четвероногими помощниками…

Зоммер тоже не обманул – откомандировал к Егору боярского сына Василия Волкова.

Василий был на пару лет старше Егора, но слушался во всём, впитывал как губка всю полезную информации. С первого же дня (по утрам, пока царь изволил сладко спать), Егор начал заниматься с Волковым рукопашным боем, учил метать специальные ножи – с облегчённой ручкой и тяжёлым булатным лезвием. Зотов, ставший случайным свидетелем одного из таких занятий, без долгих раздумий высказал пожелание – присоединиться. Скоро группа пополнилась ещё двумя «слушателями» – Якимом Ворониным и Данилой Картиным, этих прислала лично Наталья Кирилловна…