Миссия для чужеземца

Они пересекли тропу недалеко от места ночлега и полезли по камням вверх. В темноте это оказалось непростой задачей, но им удалось забраться на отвесные скалы. Наконец спутники устроились на удобном уступе. Лукус запрокинул голову, высунул узкий язык и стоял так несколько мгновений.

– Ветер со стороны леса, – сказал он. – Это хорошо. Скоро рассвет. Вершины гор светлеют, но я все еще ничего не слышу.

Сашка промолчал. Опасность приближалась. Он чувствовал.

Ждать пришлось долго. Алатель выкатился из-за гор. У подножий лесных великанов над ручьем еще стоял туман, но ночные шумы уже сменились дневным щебетом. Лукус было вновь начал недоверчиво посматривать на Сашку, как вдруг что-то привлекло его внимание. Он припал ухом к камням и замер. Прошло еще немного времени, и на едва заметной тропе появились тени. Они двигались спокойно и ритмично. Впереди бежали четверо воинов. Оружие торчало из-за их плеч. Доспехи угадывались под плащами. Пятый был выше остальных на полтуловища. Сначала Сашка подумал, что это очень большой человек, но затем понял, что ошибся. Существо не было человеком. Оно двигалось позади остальных с негромким, но внушительным уханьем. Ему приходилось при каждом шаге слегка разворачивать туловище, приноравливаясь к узкой тропе и взмахивая для равновесия чудовищными передними конечностями. Вряд ли это очень уж его утомляло. Когда процессия приблизилась, Сашка, чувствуя, как ужас охватывает его, разглядел лысый, обтянутый желтовато-серой кожей череп чудовища. Из-под неестественно далеко выступающего вперед лба выдавался широкий нос и грубые скулы, которые заканчивались безгубой щелью рта и массивным подбородком, раздвоенным вертикальной впадиной. Из-за спины чудовища торчала рукоять боевого молота. Лица воинов скрывала ткань с прорезями для глаз.

Добежав до места ночлега Лукуса и Сашки, неизвестные остановились. Первый неожиданно упал на руки, приник к тропе и стал обнюхивать камни. Трое замерли. Чудовище шумно втянуло воздух и стало медленно вращать головой. Когда из-под нависшего лба блеснули маленькие зловещие глазки, Сашка почувствовал, как судорога страха скручивает тело. Ломая ногти, он вцепился в скалу, и только прикосновение ладони Лукуса не позволило ему закричать от ужаса. Первый из воинов поднялся и повел остальных вниз по склону. На краю леса у ручья неизвестные опять остановились, потоптались в воде и побежали на юг.

– Неуютно как-то без оружия, – едва отдышавшись, с трудом выдавил из себя Сашка. – Теперь я понимаю, почему этой дорогой никто не пользуется.

Лукус медленно поднялся на ноги и посмотрел на Сашку с нескрываемым удивлением:

– Они двигались очень быстро. Ты почувствовал их более чем за дюжину ли. Я не могу понять этого, но такое умение стоит больше, чем навык владения мечом. Тем более что иногда меч бывает полезен только для того, чтобы живым не сдаться врагу.

– Кто это были? – Сашка украдкой стер со лба пот.

– Что ты хочешь узнать? – переспросил Лукус и, подумав, сказал: – Я не знаю, кому они служат, но это настоящие воины. Враги. Теперь я уже не уверен, что тени, которые мелькали на тропе до твоего прихода, – простые искатели сокровищ.

– Что это за существа?

– Первый – нари. За ним три человека. Нари старший. Он нюхал наш след. Пятый – арх. Но я первый раз вижу арха в одежде, сандалиях и с боевым молотом, а не с дубиной. К тому же в строю. Это плохие новости. Кстати, его молот весит больше, чем мы с тобой, вместе взятые. У остальных самострелы, боевые топоры и, возможно, что-то еще. Поклажи нет. Только оружие. И доспехи. Все, кроме арха, в кольчугах. Значит, пищу они добывают в дороге. Скорее всего, они на охоте. И вряд ли это охота на животных…

– Почему «враги»?

– У них скрыты лица. Но главное – арх. И нари, и люди, и другие существа могут быть кем угодно – и врагами, и друзьями. Но не арх. Не желаю тебе встречи с архом. Не многие способны сразиться с ним. К тому же он не брезгует человечиной. Питается ею. Так что ты спас нам жизнь.

– И едва не заорал от страха. – Сашка постарался унять дрожь в голосе.

– Да уж, – усмехнулся Лукус. – Но ты не воин. Тебе простительно.

– Кто такие нари? – постарался сменить тему Сашка, но разговора не получилось.

– Узнаешь. Тот, к кому мы идем в Эйд-Мер, – нари.

– Ты рядом, а я до сих пор не знаю, кто такие белу.

– Смотри. Что может быть лучше глаз?

– Иногда мне кажется, что лучше уши, – слегка обиделся Сашка. – Остается надеяться, что обо всем расскажет кто-то другой. Например, Леганд.

– Никто не скажет тебе больше, чем ты можешь понять и увидеть сам. – Лукус поднял мешок. – Спускаемся!

– Но ведь дорога теперь закрыта? – удивился Сашка.

– Закрыта? – не понял Лукус. – Ты способен их чувствовать?

– Думаю, да, – ответил Сашка, вздрогнув.

– Как ты слышишь их?

– Ты чувствуешь, как Алатель нагревает твою голову?

– Да.

– А меня жжет с их стороны. Только холодом.

– В битве с врагами ты рискуешь замерзнуть, – засмеялся Лукус. – Мы пойдем за ними. У нас нет другого пути.

Миновало еще три дня. Время от времени Лукус внимательно смотрел на Сашку. Тот успокаивающе качал головой. Враги опережали их и удалялись. Опасность становилась все менее различимой. Первое время спутникам приходилось бежать вдоль воды, затем лес стал отступать и ручей превратился в болото.

– Это южная топь, – предупредил Лукус, обернувшись. – Она не менее опасна, чем лес. Но здесь мы пройдем. Болотные твари боятся гор. Остался один день, и мы окажемся на равнине Уйкеас – в краю свободных охотников. Там сравнительно безопасно, хотя теперь мне уже так не кажется.

Этот день оказался тяжелее, чем все предыдущие. Лес уходил все дальше к югу, превращаясь в зеленую полосу на горизонте. Линия гор плавно заворачивала к востоку. Между обрывающимися отвесной стеной скалами и лесом лежало болото. Запах гнили переполнял воздух. Что-то вспучивалось, дрожало и ухало в трясине. Бурлил газ в мутных лужах. Тоскливый вой доносился из туманного марева. Остановиться и передохнуть было негде. Спутникам все еще удавалось найти среди обломков камней опору для ног, но трясина подступала вплотную, и то и дело под ногами оказывалась либо зловонная жижа, либо раскачивающийся ковер болотной травы. Хорошо еще, что гудевшие в воздухе насекомые не садились на лицо и руки путников. Лукус и для этого случая знал спасительную траву. Вечером, когда они наконец поднялись по косогору на твердую землю, Сашка впервые был вымотан по-настоящему. Ему почти не удавалось найти источник силы в царстве гниющей плоти.

– Скоро привал, – сказал Лукус, когда воздух вокруг стал свежим, а холмистая равнина с высокой травой и отдельно стоящими группами кряжистых деревьев начала погружаться в вечерний мрак.

Они остановились в тени небольшой рощи и развели укромный огонь. Сашка подошел к дереву, потрогал ствол, покрытый чешуей растрескавшейся коры, погладил темно-зеленые треугольные листья. Втянул в себя терпкий запах, странным образом что-то напомнивший ему.

– Это наас, – сказал Лукус. – Луговой орех. Способен спасти изголодавшегося путника, когда плоды вызревают на его ветвях. Но за зиму птицы и звери уничтожили запасы.

– Здесь есть птицы и звери?

– Есть. Как ученику охотника, сообщаю, что здесь водятся птицы и звери. Но охотятся в основном на малов.[19] и лайнов[20] Это охота ради мяса. Шкуры добываются зимой. Но зимой охотник должен думать и о том, чтобы самому не стать добычей. С западных гор или из леса приходят хищники. И не только хищники.

– А сейчас хищников нет? – Сашка вздрогнул, невольно опуская руку к закрепленному на поясе ножу.

– Есть, – ответил Лукус. – Но не стоит тревожиться. Сейчас хищники сыты. Они слышат нас и уходят. И еще – чтобы избежать недоразумений в будущем: белу не едят мяса. И мы с тобой – охотники за растениями.

Они проснулись с первыми лучами и продолжили путь. Гряда гор теперь возвышалась на севере, утренний Алатель слепил глаза, а к югу до горизонта раскинулась холмистая, поросшая густой травой равнина. Сашка смотрел на Лукуса, который легко и бесшумно скользил по тропе, и пытался повторять его движения. В небе начали появляться птицы. Несколько раз в отдалении встречались стада лайнов – стройных животных, похожих на крупных косуль. Они испуганно смотрели на путников и стремглав исчезали при их приближении. Один раз Сашка чуть не наступил на мала, напоминающего одновременно огромного хомяка и зайца, только с маленькими круглыми ушками. Животное в ужасе подпрыгнуло на высоту Сашкиной головы и, хрюкнув, скрылось в траве. Сашка рассмеялся. Лукус, обернувшись, улыбнулся тоже.

– Зачем он так высоко прыгает?

– Сейчас весна. Скоро придут дожди, трава будет выше моего роста. Мал прыгает и смотрит, нет ли дыма степного пожара. Ловит запах врага. И пугает. Согласись, что ты испугался?

– Да. Он очень свирепо хрюкнул.

– По-настоящему свирепо хрюкает дикий кабан. Но кабаны здесь редкость, их родина лес.

– Мы не вызовем подозрения без добычи? Многие ли охотятся на травы?

– Никто. – Лукус поднял ладонь. – Но меня здесь знают. И нам не нужно тащить с собой охапки травы. Есть растения, один листок которых стоит больше, чем мясо дюжины малов. Ты не чувствуешь больше врагов?

– Нет, – покачал головой Сашка.

Он перестал ощущать холод, когда их отставание превысило полдня пути. Выбравшись на равнину, они продолжали идти по следу пятерых. Несколько раз попадались останки убитых и съеденных животных, но присутствия врагов больше не чувствовалось.

– Птицы, – заметил Сашка. – Впереди кружат большие птицы.

– Я вижу. Мы должны посмотреть, что там.

В воздухе парили огромные птицы с красными головами. Пару особенно крупных Лукус спугнул с вытоптанной среди травы площадки. На ней кто-то лежал. Сашка подошел ближе и почувствовал, что тошнота подступает к горлу. Он увидел тело человека. Труп был покрыт ранами, а грудная клетка и голова превращены в месиво из костей. Вдобавок над ним потрудились еще и птицы. Ног у тела не оказалось. Кто-то отрубил их по самый пах. Лукус присел над останками и провел рукой в воздухе, пытаясь уловить что-то.

– Это охотник из Эйд-Мера, – сказал он. – Видишь сломанный лук? Возьми стрелу. На ней метка охотника, мы должны будем сообщить о несчастье начальнику стражи. Вот, – кивнул Лукус на раздробленное туловище. – Это сделано молотом арха. А правое ухо ему отрезал, скорее всего, нари. Эти убийства кто-то оплачивает. Давно я не слышал о таком. Значит, вновь тень с севера? Скорее всего, враги шли не за нами. Они охотятся на всех, кто попадется. Поэтому так легко покинули наш след. Это и хорошо, и одновременно очень плохо. Нам придется похоронить охотника. Нельзя оставлять его пернатым могильщикам.

– Где его ноги? – спросил Сашка, пытаясь отогнать страшную догадку.

– Ноги – это пища арха. А может быть, и его спутников. Всякое бывает.

– Да, – пробормотал Сашка, начиная разрезать ножом дерн и чувствуя, как смертный холод пронизывает сердце. – Ты был прав, когда сказал, что Эл-Лиа очень строгая мать и очень жесткая колыбель.

Лукус молча рыл землю рядом.

– Не самое лучшее место для того, чтобы встретить смерть! – неожиданно раздался глухой голос у них за спиной.

Лукус разогнулся как стальная пружина и замер. Лицо его посерело. Сашка повернул голову. Возле тела погибшего охотника стояла странная фигура. Это был высокий мужчина в обвисшей широкополой шляпе. Лохмотья одежды развевались на ветру. Тонкие желтоватые пальцы сжимали суковатый посох. Босые ноги выглядывали из-под обрывков ткани. Мужчина поднял голову, и Сашка окаменел от ужаса – у незнакомца не было глаз. На худом бледном лице зияли черные провалы. Два зеркала. Две бездонные пропасти.

– Похоронный обряд, – медленно проговорил человек и поднял свою палку.

Бледное пламя вспыхнуло на груди погибшего охотника, вытянулось языком и вошло в посох. Человек протянул его в сторону Лукуса, судорожно ухватившегося за меч.

– Успокойся, белу, – сказал мужчина. – Все произойдет так, как должно. Ты ничего не можешь изменить. Месяц назад ты прошел на север один. Кого там встретил?

Лукус не мог шевельнуться. Капли пота выступили на его лице. Человек перевел посох к Сашке.

– Встань, – послышался голос.

Подчиняясь приказанию, Сашка неловко поднялся, замер на дрожащих ногах.

– Кто ты? – спросил мужчина.

– Человек, – хрипло выдавил из себя Сашка.

– Имя, – без вопросительной интонации произнес мужчина.

Сашка поймал наполненный ужасом взгляд Лукуса и выдохнул:

– Александр.

Мужчина медленно подал посох к Сашкиной груди.

– Человек?! – раздался удивленный возглас.

Лукус издал сдавленный крик, но не смог произнести ни слова. Посох коснулся Сашки, и он почувствовал, будто горячий ствол протыкает его насквозь. И в это мгновение странная ненависть к незнакомцу обожгла его изнутри, встряхнула, привела в чувство.

– Странный способ знакомиться, – сказал Сашка на валли и с трудом отвел посох в сторону.

Мужчина опустил посох и, распахнув неестественно огромную щель рта, внезапно ринулся на Сашку. От неожиданности тот отшатнулся назад, споткнулся и упал на спину. Тяжесть придавила к земле. Иглы холода вонзились в пальцы и побежали к локтям и коленям. В ужасе Сашка сжался в комок и изо всех сил отмахнулся от нависшей тени. В глазах что-то вспыхнуло, запах опаленных волос заставил закашляться. Когда он наконец проморгался, незнакомец исчез. Лукус судорожно выдохнул, медленно опустился на колени, дрожащей рукой поднял нож.

– Что это было? – спросил Сашка, сплевывая горечь, образовавшуюся на языке.

– А ты не знаешь?

– Нет. Такие нищие мне еще не встречались.

Сашка оглянулся. Теперь равнина тем более не казалась ему дружелюбной.

«Домой! – промчалась в голове отчетливая мысль. – Домой! Прочь от этих приключений!»

– Это был не нищий, – пробормотал Лукус. – И не человек. Это был манки.

– Что такое «манки»?

– Очень неприятная штука. Не живое существо, как ты мог бы подумать. Создание очень сильного колдуна. Эта тварь была почти осязаема. Обычно они создаются для наблюдения или надзора. Они не обладают разумом. Выполняют волю хозяина и смотрят его глазами. Иногда добывают жизненную силу. Высасывают ее остатки у трупов. Но этот манки был способен управляться с живыми. Мой оберег не отпугнул его. Не понимаю, почему он не погубил тебя. Даже обычного манки нельзя поразить или остановить без помощи магии!

– Зачем он тыкал в меня своей палкой?

– А ты не догадался? – удивился Лукус. – Он хотел взять тебя!

– Взять? – не понял Сашка.

– Запомни, – прошептал, оглядываясь, Лукус. – Смертный не может противостоять манки. Если бы он коснулся посохом меня, я бы уже двигался в страну предков. А он хотел взять тебя – и не смог! Хотя Леганд и говорил, что он тоже может противостоять манки, но Леганд обладает огромными знаниями! Главное не это. Боюсь, что манки охотился именно за тобой!

– Разве кто-то знает обо мне, кроме Леганда? – спросил Сашка, с трудом поднимаясь на ноги. – Конечно, если твоя птица долетела.

– Любая серьезная ворожба, а уж тем более проход в закрытый мир, не могут остаться незамеченными, – отозвался Лукус. – И если манки был послан за тобой, он обязательно вернется. И будет сильнее в дюжину раз.

– А где он сейчас? – Сашка растерянно оглянулся.

– Сгорел. – Лукус щелкнул пальцами. – Только не спрашивай меня почему. Кстати, что за странное имя ты назвал ему?

– Александр. – Сашка пожал плечами. – Это мое… большое имя. Сашка – детское. Для близких.

– А-лек-сан-дер, – медленно проговорил Лукус. – Нет. Это сложное слово. Я буду называть тебя Саш. Похожие имена есть у белу. А сейчас завершим наше дело.

Они закопали труп и накрыли могилу дерном. Затем Лукус нашел несколько кустов лилового растения и воткнул в холмик.

– Это могильный остролист, – объяснил он. – Запах отпугивает могильщиков.

Как бы в подтверждение его слов птицы, до сего момента кружившие над ними, стали разлетаться. Лукус проводил их взглядом.

– Через две дюжины ли будет первый дом на тропе. Охотничья застава, жилище старого Трука. У него можно остановиться, перекусить, выпить пива, заночевать. Охотники продают ему добычу. Дешевле, чем в городе, но в итоге выгоднее, чем мотаться туда и обратно. Нужно сообщить ему о случившемся. Он предупредит охотников. Потом двинемся в город. Если не будем останавливаться, попадем туда утром следующего дня. В пяти ли к востоку от хозяйства Трука проходит тракт. Он прямиком приведет нас в Эйд-Мер.

Спутники пробежали еще дюжину ли, затем Лукус, оценив скорость, с какой Алатель закатывается за горизонт, объявил ночевку. Огонь разжигать не стали. Лукус достал последний кусок сыра, разделил его на две части.

– Все-таки придется охотиться не только на травы? – спросил Сашка.

– Тебе так хочется убивать? – удивился Лукус.

– Нет, – замялся Сашка. – Тем более что мне никогда не приходилось этого делать.

– А разве большое оружие, о котором ты рассказывал, не выпускало стрелы по врагам?

– Нет. – Сашка вздохнул.

– В твоем дальнем мире очень спокойная жизнь, если воины считаются воинами, не убив ни одного врага, – заметил Лукус, устраиваясь спать. – Завтра поедим у Трука.

«В моем дальнем мире…» – повторил про себя Сашка. Тоска снова сжала сердце. Внезапно он отчетливо осознал, что ни одного близкого ему человека уже нет в живых. Что он никогда не услышит голоса матери, не встретится с ней глазами, не почувствует тепло ее рук. Пытаясь удержать слезы, Сашка мотнул головой. Что осталось в его дальнем мире? Пустая квартира в панельном доме? А здесь? Для чего он здесь? Что значит «оставил лазейку» и «пойти против воли богов»? Кто этот далекий и неизвестный Арбан? Для чего его потомок оказался в мире, где погибнуть так же просто, как споткнуться на неровной тропе? Какой во всем этом смысл? Что делать? Вернуться, с отчаянием подумал Сашка и начал исступленно бормотать строчки из книги, надеясь уснуть и проснуться дома.

Они почувствовали недоброе за полдюжины ли до дома старого Трука. Дым был едва заметен, прозрачным облаком размывая часть горизонта на фоне далеких гор. Лукус перестал упражняться с Сашкой в произнесении слов на ари, снял с плеча лук и побежал быстрее. Худшие опасения подтвердились. Дом Трука оказался сожжен. Пожарище почти прогорело. На пепелище лежали тлеющие бревна и обломки домашнего скарба. Лукус подошел к трупам лошадей. Потрогал голову одной из них, повернул горестное лицо к Сашке:

– Это произошло вчера вечером. У Трука было никак не меньше десяти постояльцев. Пятеро всадников. Сам Трук. Его жена. Обязательно два-три охотника. Мальчик. Племянник Трука. Я не вижу трупов. Нужно искать следы. Возможно, кто-то еще жив.

Они нашли полосу крови, гари и примятой травы. Идти пришлось недалеко. В ложбине за густым кустарником раздавалось тяжелое дыхание. Лукус сделал знак Сашке и осторожно пошел вперед. Дышал мальчишка. Подросток лет тринадцати, перемазанный кровью и сажей, с лицом, полным отчаяния. Он копал узкой лопатой яму. Мертвые лежали перед ним. Лукус пошел вперед. Мальчишка услышал шаги, вздрогнул, выскочил из ямы, схватив наперевес свое убогое оружие, но тут же узнал Лукуса. Выронил лопату, сел на край ямы и опустил голову. Лукус подошел и обнял его за плечи. Сашка взял лопату и стал копать дальше.

– Это случилось вчера, – сказал мальчишка устало. – Дядя отправил меня на тракт, чтобы я купил у проезжающих торговцев соль. Когда я вернулся, дом уже горел. Я вошел внутрь и увидел, что они все убиты. Здесь были четыре охотника. И пять стражников. Трук. Тетя Анда. Я едва успел вытащить тела на улицу, когда дом рухнул. Я ничего не спас. Я не сражался. И я не знаю, кто это сделал.

– Успокойся. – Лукус наклонился к нему. – Это очень сильные враги. Ты сам чудом избежал смерти. Найди в себе силы. Умойся. Посмотри, нет ли следов врагов возле дома. Мы похороним погибших. А потом возьмем тебя в город.

Мальчишка ушел.

– Не слишком ли много смертей? – мрачно спросил Сашка, отбрасывая в сторону землю.

– Юг Эл-Айрана всегда был беспокойным местом, – глухо ответил Лукус, осматривая трупы. – Здесь селились только сильные и смелые люди. Беда часто заглядывала в их жилища. Но никогда это не было так страшно и бессмысленно. Трук уверял, что сможет отбиться от любых разбойников. Он был крепкий старый охотник, но не рассчитывал, что на него нападут воины. К тому же, если стражники не смогли ничего сделать, что спрашивать со старого Трука?

– Они пытались сопротивляться?

– Я не могу это определить. – Лукус присел на край ямы. – Здесь одиннадцать убитых. Все люди. У всех отрезано правое ухо. У двоих стражников и жены Трука отрезаны ноги. Все убиты ударами топоров. Трое изувечены молотом арха, но это были уже удары по мертвым телам. Скорее всего, арх не смог сразу втиснуться внутрь помещения и вымещал злобу уже на трупах.

– Надо торопиться. – Сашка показал на небо.

Лукус поднял голову, увидел кружащих падальщиков и начал стаскивать тела в яму.

– Я нашел след! – крикнул им мальчишка со стороны дома.

– Иди сюда, Дан! – позвал Лукус.

Они закопали трупы, воткнули в землю несколько стеблей могильного остролиста и поднялись к дому. След уходил с вытоптанной тропы в некотором отдалении от пожарища. На траве темнели высохшие капли крови. Но прежде чем идти по следу, спутники вернулись к сгоревшему дому. Лукус покопался в углях и, прихватив торчащую из пепла обугленную рукоять обрывком ткани, выудил закопченный топор.

– Это топор стражников Эйд-Мера. – Белу вздохнул. – Вот выбита эмблема города, две горы и Алатель между ними. И буква эльд. Мы отнесем его в город. Дан, где тетушка Анда сажала овощи?

– Внизу у ручья, – ответил мальчишка.

– Я всегда удивлялся, как она отпугивала малов от грядок, – сказал Лукус. – Видно, недаром мой друг Хейграст говорит, что все женщины в какой-то степени связаны с магией. Дан, принеси какие-нибудь овощи. Мы идем в город. – Когда Дан ушел, Лукус заметил: – Самое странное, что их убили только затем, чтобы убить. Это не было нападением грабителей. Многие предметы утвари, особенно оружие, которое грабители не оставляют, преданы огню. Мы идем в город, но сначала изучим след. Мне кажется, кто-то из врагов ранен.

Труп одного из вражеских воинов они нашли через полтора варма шагов. Это был человек. Сашка вспомнил пятерых и поежился. Из узкой щели между укрытым под серой тканью шлемом и воротом кольчуги торчал обломок стрелы.

– Значит, – нахмурился Лукус, – они все-таки пытались сопротивляться. Хотя, мне кажется, это стрела Трука. Так и есть. Трук сопротивлялся, а стражники, скорее всего, были для этого слишком расслабленны. Трук ранил одного из врагов, и это единственное, что он успел сделать. Затем враги подожгли дом и ушли с раненым. Но рана оказалась серьезной, он почти сразу умер, и они его бросили. Только забрали оружие.

– И даже не похоронили?

– Ты слишком многого от них хочешь. – Лукус раздраженно махнул рукой. – Мне кажется, что они даже слегка придушили этого, чтобы не тащить на себе. Давай обыщем тело, должны же мы знать, кому он служил?

– Что мы ищем? – подавляя тошноту, спросил Сашка, когда доспехи с убитого были сняты.

– Какие-нибудь отметины, эмблемы, знаки. Но, кажется, ничего нет. У него смуглая кожа. Он похож на южанина, но это ни о чем не говорит. С таким же успехом он мог быть и горцем. Но я никогда не видел таких доспехов. И все-таки без Аддрадда не обошлось и здесь. Я в этом уверен. Особенно после встречи с архом. Вот. След на шее. У него висел на шее какой-то знак, но он сорван.

– У него заточены зубы, – прошептал Сашка.

Лукус отогнул губу трупа. Передние резцы и клыки убитого были заточены на конус. Белу прижал губу большим пальцем и ножом подковырнул зубные пластины. В руках у него оказались искусно изготовленные фальшивые клыки.

– Ну хоть что-то… – Лукус задумался, повернулся к Сашке, взглянул на побледневшего Дана. – Что это с вами? Ну-ка добавьте решимости на лица! Иногда злость лучшее средство, чтобы устоять на ногах. Это всего лишь костяные накладки. Его собственные зубы самые обычные. Такие накладки вставляют в рот разбойники Слиммита, древней столицы Аддрадда. Они идут грабить и убивать с оскаленными пастями. Это подделка, пусть и искусная. А то я уже подумал, что древние легенды вторгаются на равнину Уйкеас. Но это однозначно указывает на Аддрадд. Упаковывай доспехи.

– Ты собираешься взять их с собой? – удивился Сашка.

– Не забывай про Дана, – ответил Лукус и добавил: – Одна эта кольчуга стоит сколько, сколько мальчишка не заработает и за дюжину лет упорного труда.

– Я не нуждаюсь в милостыне, – неожиданно подал голос Дан.

– На милостыню можешь не рассчитывать, – строго ответил ему Лукус.

– Мы будем и дальше преследовать этих… четверых? – с сомнением поинтересовался Сашка.