Дед Мороз для одинокой Снегурочки

Глава 1

– Зоя, ну все, я побежала. К двум часам буду, – торопливо наматывала шарф перед зеркалом тоненькая, темноглазая девушка. – Кстати, сегодня Дану Крысовец не привели, завтра только на утренник придут. А остальные все. Нет, еще Федю Акулова забрали. Привели, отметились и забрали. Зоя! И хватит уже жевать! Ты скоро в двери не влезешь! Да, а где мои перчатки? Ты не видела?

– Видела. Их Ян Карпович сегодня на прогулку надевал. Он свои рукавички потерял. Такие новенькие рукавички, родители из самой Японии волокли, а этот раззява потерял, представляешь?

– Хм. А чего ты ему свои рукавички не дала?

– А потому что я беременная. На всякий случай, чтоб ты знала. А беременным без рукавичек… А чего только Крысовец… Господи, и дал же бог фамилию… Могли бы и остальных привести только завтра на утренник, – не переставая что-то жевать, бубнила кругленькая Зоя. – Я бы не обиделась.

– А зарплату бы, как за всех спросила, да? Кстати, Гусляровские нам уже подарок принесли. Мне – вот какую интересную вазочку, а тебе, как всегда, – ноты, – проговорила стоявшая возле зеркала девушка, не выдержала своего серьезного тона и фыркнула.

Пухлая Зоенька с трудом проглотила кусок пирога и выкатила глаза.

– Ксения! Вот ты мне скажи! Вот объясни мне, Ксюша! Ну на кой ляд они мне на каждый праздник ноты волокут, а? Я уже… У меня уже… Будто я им Поганиня какая! У меня уже рябит от этих крючков!

– А нечего было врать, что ты в консерваторию поступала, – усмехнулась Ксения. – Они воспитанные люди, считают, что для такой утонченной натуры лучший подарок – это… Ладно, все, бегу!

До двух часов дня надо было переделать кучу дел, и Ксения, махнув рукой, выскочила за двери. С этой Зойкой всего не переговоришь.

Старенький «жигуленок» не стал капризничать, завелся с первого раза – и это уже означало, что день будет удачным. Да и не мог он быть другим. В сумочке у Ксении лежали два билета на поезд. Домой. Один билет для нее, а другой… Уф, даже сердце замирает! В этот Новый год Ксения познакомит наконец своих родителей и сестру с ее Виктором! Вот и чего она волнуется? Ясно же, Виктор обязательно понравится родителям, а Юлька сразу же в него влюбится! Юлька всегда влюблялась во всех парней сестры. В одного так влюбилась, что даже замуж за него выскочила. Живут в любви и согласии… Ксения сначала даже переживала немножко. Да нет, сначала она сильно переживала, но Юлька тогда успокоила: «Ты себе другого найдешь, еще лучше. А я уже почти старая дева, скоро тридцатник. Так что мне всяко-разно нужнее». Теперь уже и самой Ксении тридцатник, даже с небольшим хвостиком – тридцать два ей. А вот замуж она до сих пор не вышла. Зато, права была Юлька, она нашла себе еще лучше. Положительный такой, работа у него интересная и востребованная, элегантный, слова от него некрасивого не услышишь… Ну и красавец, конечно, не в пример Юлькиному Вадику. Хм… Ну да, Юлькиному, с Ксенией они и дружили-то всего пару месяцев.

Машины уснули в предновогодней пробке, Ксения облокотилась на руль и вспомнила первую встречу с Виктором. Кстати, надо будет поднять бокал за их знакомство, они встретились ровно год назад.

Несколько лет назад Ксения уехала из своего далекого городка сюда, в столицу. Хотела поработать годик-другой, заработать себе на жилье и вернуться, да не тут-то было. Большой город закрутил, затянул, стал близким, и уезжать совсем не хотелось. На семейном совете было решено продать все лишнее, залезть в кредиты и купить в этом самом мегаполисе Ксюше небольшую, но квартирку. Особенно старалась Юлька. Спокойнее ей было, если сестра станет искать счастье подальше от ее семейной идиллии. В кредиты залезли по самые уши. Все. Включая Юльку и ее мужа Вадика. К тому же продали бабушкину квартиру, дачу… В общем, что было, то и продали. Кредиты надо было отдавать еще долгие годы, зато Ксения стала обладательницей трехкомнатной квартирки. Пусть квартира была далеко не в самом центре, да и квадратов кот наплакал, но она же была своя! К тому же отдаленность и необустроенность сыграли для Ксении весьма положительную роль – там не было детских садов! И девушка быстро открыла свой. Домашний садик. Прямо у себя дома. Работой своей она дорожила, детей любила, и очень скоро ее детский садик стал на слуху у людей довольно состоятельных. На сегодняшний день в ее группе было десять детей, родители которых не нуждались в деньгах.

Успехи Ксении были так заметны, что у себя дома ее родители рассказывали о дочери всем и каждому. И однажды маменька нашла «родственную душу». Гардеробщица в лицее, где мама работала директором, сообщила, что и ее сынок тоже живет и работает в Москве. И даже передала посылочку – Ксения как раз приезжала в отпуск перед новогодними праздниками.

Ксения обещала посылочку передать. И прямо тридцатого числа, как приехала домой, отправилась относить посылку.

Двери ей открыл высокий красавец. У Ксении даже сердце, казалось, лопнуло! Ну да! Вот так сразу биться перестало, а внутри разлилось что-то горячее… и потом это что-то горячее… кровь, наверное… так и обожгло Ксюшу.

– Вы к нам, Снегурочка? – весело дернул бровью красавец, а за его спиной гремела музыка, слышались голоса и, словно колокольчик, заливался женский смех.

– Нет, я к… А Селезнев здесь живет? – торопливо покачала она головой и серьезно сдвинула брови. – Виктор Викторович Селезнев… Я, знаете ли, к нему.

– Ну вот, а говорите, не к нам, – фыркнул прекрасный принц, окинул ее быстрым, но пытливым взглядом и только потом добавил: – Я это.

– Паспорт… покажи! – просипела Ксения.

Мужчина фыркнул, потом тут же, в прихожей, пошарил у себя в кармане и подал паспорт. Ксения сама себе казалась полной дурой, когда пялилась в его имя, отчество и год рождения.

– Что-то вы как-то сникли, – склонил голову к плечу хозяин дома. – Я для вас старик?

И глаза его игриво сверкнули.

– Поверьте, два-три года ничего не решают в больших чувствах, – едва сдерживал улыбку Виктор Викторович Селезнев.

Ксюша внутренне выдохнула. Этот «старик» был преступно моложе ее на два года! Но в самом деле, что это решает, если чувства большие?

– Я вообще-то не к вам, – буркнула вдруг она. Потом покраснела до корней волос и поправилась: – Вернее, к вам… Но не за какими-то там большими чувствами! Я вот посылку вам принесла. Из дома. Так что возьмите, и… мне ужасно некогда.

Виктор взял посылку, но даже на нее не посмотрел, а крепко ухватил Ксению за руку и просто сказал:

– Пойдемте к нам, а? У нас небольшая вечеринка. Новый год все же. А вы мне весточку из дома принесли. Чего ж так сразу и уходить?

Ксения сначала отказывалась, но не долго. Для порядка. А потом вошла в комнату вместе с Виктором.

Вечеринка была большая. Народу тусовалось много, и вошедших даже не сразу заметили. Это было и хорошо, потому что Ксения себя сначала чувствовала неловко, но Виктор… Он ни на минуту не оставлял ее одну, каждую секунду она ощущала его заботу и внимание и… И вот уже год прошел с того дня, а Ксения так и продолжает чувствовать на себе его внимание и заботу. Да и сама… Она будто бы ждала, что в ее жизни должен появиться он. У нее за последние года три даже знакомств мимолетных с мужчинами не было, она даже начала подумывать о том, что совсем постарела, потеряла всю привлекательность и даже что этой привлекательности у нее никогда и не было. И все чаще с завистью поглядывала на свою помощницу Зойку. Ее подыскала Ксенина мама у себя в лицее. Как маменька сказала: «Ума девица невеликого, но руками догонит». Зойка догоняла вовсе не руками. Она и трудолюбия была невеликого, ее все больше интересовало, как бы так пристроиться в столице, чтобы не возвращаться под родную крышу. И Зойка усердно работала над своей хрустальной мечтой. Надо сказать, к заветным горизонтам продвигалась она вполне успешно – крутила романы одновременно с двумя-тремя мужчинами, меняла их, как перчатки, и постоянно ходила знакомиться с их родителями. В конце концов, коварная пампушка уцепилась мертвой хваткой за рохлю Геннадия, каким-то невероятным образом уболтала его родителей и… выскочила замуж за коренного москвича! А вот теперь, для пущей семейной убедительности, собиралась родить ему дитя.

У Ксении все было совсем не так. Даже наедине с собой она стеснялась мечтать о замужестве и ставила себе несколько иные цели – сначала квартира, потом карьера… или наоборот, сначала карьера, потом квартира… да неважно, главное, в ее планы муж не вписывался. А сердцу так хотелось именно замуж! Чтобы был единственный любимый, чтобы было кого лелеять, ждать и любить. И он появился. Поэтому вся нерастраченная нежность, вся теплота, все чувства были отданы ему… Разве мог Виктор против этого устоять?

Сзади послышались гудки, Ксения вздрогнула, нажала на педаль газа и, прокатившись еще немного, свернула во дворы. Ей надо было елку, а к магазину быстрее получалось проехать по дворам.

Зеленую красавицу для своего утренника Ксения заметила издалека. Она и по высоте подходила, и пушистенькая… Остальные были и вовсе какие-то обглоданные, иголки не прикрывали стволов. В общем, ассортимент был убогоньким.

– Дайте мне вот эту, пожалуйста, – подлетела к елочке Ксения, но чье-то сильное плечо отодвинуло ее от единственной зеленой красавицы.

– Я ее уже покупаю, – даже не глянув на нее, пробурчал какой-то дядька в длинном, дорогом пальто. И тут же обернулся к продавцу. – Женщина, сколько я должен?

– Нет, погодите! – ухватилась за ствол Ксения. – Что значит «Я ее покупаю»?! Если я ее уже купила! Девушка, возьмите день… Ой! Вы чего делаете-то?!

Угрюмый дядька просто убрал ее руку и по-хозяйски взял елку.

– Не отда-ам!!! – вдруг завопила Ксения во все горло и повисла на шарфе у дядьки. – Эта елка… Она для детей! Для… обездоленных детей! У них… Отдай, гад, елку! Я ее в детский… отдай!

– В детский дом не такую елку покупают, – пытался скинуть с себя нервную особу дядька. – В детский дом берут такую, чтоб до потолка! Да уйдите вы!

– А у меня до потолка в дом не войдет! – не отцеплялась Ксения. – Мне эту надо!

– Вот именно – в дом! А то обездоленным! – скривился дядька. – Уберите ее кто-нибудь! Да уйдите вы!

– Мущщина! Мущщина! – подскочила к ним уже продавец. – А вы гляньте сюда… Мущщина! Женщина! Да отцепитесь вы, в самом-то деле! Мущщина! Вы вот две елочки возьмите и…

– Какие две?! Я у вас одну-то еле выбрал!

– А я и говорю! Берете две, вместе их так… Фокус-покус! Получается одна пышненькая елочка!

– Чтобы пышненькая, это мне у вас пол-леса связать надо! – никак не сдавался мужчина.

– Вот! Золотые слова! – ликовала продавец. – Возьмите лучше три!

Пока продавец отвлекала вредного мужика своими фокусами и уговорами, Ксения быстро схватила елку, сунула в руку продавцу деньги и понеслась к машине. С елкой бежать было неудобно – ветки цеплялись за ноги, за шубку, но добыча была в руках! А то завтра утренник, а у них с Настей еще елка не наряжена. Да и не куплена даже! Все до последнего момента ждали – так хотелось, чтобы елочку дети увидели только на утреннике.

С грехом пополам водрузив елку на багажник, Ксения направилась к Виктору в офис.

Нет, можно было дождаться вечера, и уже там вручить ему билет, но… так не терпелось порадовать именно сейчас! И потом, может быть, ему надо какие-то подарки родителям купить. Ксения поможет. Сама-то она уже давно своим и купила, и даже упаковала в праздничные пакеты. Эх, хорошо, если б Виктора отпустили пораньше. Хотя нет. Пусть лучше завтра отпустят. Они завтра вечером уезжают.

Ксения уже подъехала к офису любимого, но остановилась в соседнем дворе. Возле архитектурного агентства, где Виктор работал, всегда стояли такие дорогие иномарки, что она своего старенького «жигуленка» просто стеснялась. Вдруг еще сотрудники засмеют Виктора. Хотя он говорил, что ребята у них нормальные, но все же…

– Витя, ты слишком занят? – набрала она знакомый номер.

– Ксюша, солнышко мое! – раздался в трубке теплый, неторопливый голос. – Для тебя – я всегда свободен. Ты хочешь подъехать?

– Я уже тут, в соседнем дворе, – усмехнулась Ксения в трубку. – Выйди на минуточку, а?

– Уже бегу.

Он бежал к ней, распахнув дубленку и без головного убора. Она смотрела и даже дышать не могла от восторга. Вот оно – счастье ее… Бежит… Ой, чуть не поскользнулся! Он опять в своих тоненьких туфельках! Боже, неужели она когда-то могла страдать по каким-то там Васям, Петям, Вадикам? Эх, какая же Юлька молодец, что оставила ее, Ксению, свободной для…

– Ксюш! Ты спишь, что ли? – дергал дверцу Виктор. – Я ж не пингвин!

Ксения начала быстро открывать дверцу «Жигулей». Ту заело, пришлось пнуть сапогом…

– Фу ты! – прыгнул к ней Виктор и сразу прижал ее всю к себе. – Какая ты тепленька-ая…

– Уй! Заморозишь! – взвизгнула она.

– Сам заморожу, сам отогрею… – отодвинул ее от себя Виктор и пригладил ей встрепавшиеся волосы. – Ксюша, мне кажется, нам бы и почаще встречаться можно. Ах да, у меня ж эта работа! Но… после Нового года… Сегодня или завтра у тебя утренник? Тогда с завтрашнего дня – переезжаю к тебе жить! На все каникулы!

– Погоди, Витя… Мне тебе нужно сказать что-то очень-очень важное! – светилась она от счастья. – Я тебе сюрприз сделала.

– Сюрприз? – выдохнул Виктор и шутливо сдвинул брови. – Ксюш, я надеюсь, у вас с Зоенькой разные сюрпризы к Новому году…

Ксения вспомнила глубоко беременную Зойку и усмехнулась.

– Разные! – полезла она в сумочку и достала два конверта. – Вот!

Виктор глубоко вздохнул и с опаской взглянул на конверты.

– А почему два? – настороженно спросил он, не сводя с конвертов глаз. – У тебя будет двойня? И ты, эдак вычурно, упаковала каждую полосочку в отдельный конвертик? Чтобы двойная радость, так сказать, да?

– Витя! – принялась его тормошить Ксения. – Какая полосочка?! Это же билеты! На поезд! Мы с тобой завтра едем к себе, в Красноярск! Ну? Мы же с тобой говорили!

Виктор выдохнул, но все еще не мог обрадоваться как следует.

– Ха, и в самом деле… сюрприз… Сюрприз! Только, Ксюша, ну разве такие сюрпризы делают? – сник он. – Вот ты старалась, тратилась, радуешься вон сидишь, а у нас, между прочим, завтра и послезавтра рабочий день. Освобожусь я только тридцатого, после четырех…

– Как – тридцатого? – растерялась Ксения. – Ты же говорил… вы же уже сдали проект, а следующий начнете только в Новом году. Ты же…

Виктор прижал ее к своему плечу и вздохнул.

– Девочка моя… Ну да, я говорил. У нас все так и было. А потом… Короче, там не соответствие такое крупное. Заказчик вообще рвал и метал, а косяк мой. Ну, как я тебе об этом мог сказать? И ребят подставлять я никак не могу. Кто ж за меня исправлять будет? У всех же праздник. Это тебе не свадьба какая-то или поминки, здесь у всех. Мы и так вчетвером остаемся. Они помогать мне будут, один не управлюсь. По времени получается, что уложимся только к тридцатому… И то, если ночи напролет сидеть… Ксюша! Кроха моя, ты плачешь, что ли?

Ну да, Ксюша очень старалась не разреветься, но так и не смогла сдержаться.

– А давай… Прекрати реветь! Поедем… хотя нет. Погоди-ка! – Виктор вытащил телефон и ловко принялся бегать пальцем по кнопкам. Через минуту он уже говорил в трубку. – Алло! Девушка, это кассы Аэрофлота? Да, мне нужно заказать билет. В Красноярск. На тридцатое число. Да, это время меня устроит, записывайте…

Пока он говорил, Ксюша уже справилась со слезами, прижалась к его плечу и тихо теребила пальцами пуговицу его дубленки. Вот чего она разнюнилась? Ну и пусть ее сюрприз не удался, ее Витенька сделал еще лучше – она приедет домой чуть раньше, на поезде, успеет со всеми встретиться, переговорить, подарить подарки, а к тридцать первому и Витенька прилетит, настоящий праздник будет!

– Все, кроха моя, я прилетаю к тебе в ночь с тридцатого на тридцать первое, – прильнул к ее лбу губами Виктор. – Сегодня билеты привезут.

– Ты так здорово придумал! – уже улыбалась она во весь рот. – Я вот даже придумала, я поеду тебя встречать, мы в машине переоденемся, а войдем уже…

– Стоп, – приложил палец к ее губам Виктор. – Сразу говорю, Дедом Морозом не буду! Ксюш, ну первый раз еду с людьми знакомиться и эдаким клоуном нарисуюсь!

– Да что ты! – честно вытаращила глаза Ксения. – У меня даже мыслей не было! Еще чего – клоуном он будет переодеваться! Я и не думала!

Да нет, думала, конечно. Думала, что они переоденутся и уже заявятся Дедом Морозом и Снегурочкой. Она даже частушку шуточную выискала: «Самолет летит, крылья стёрлися, вы не ждали нас, а мы приперлися!» Папа бы умер со смеху… Но Виктор прав, чего-то она и совсем уже… И частушка ни в какие ворота. Это же не детский сад! Да и если представить – они приезжают, мама выходит их встречать глубокой ночью, в домашнем халатике, папа, пардон, в трусах, Юлька с лохматой головой и Вадик – с голыми волосатыми ногами! И они с Виктором – здраааасссьте! А мы приперлися! Господи! Стыд-то какой! Да мама убьет Ксюшку тут же!

– Я вообще хочу номер снять в гостинице, – планировал Виктор. – Чтобы ты меня встретила ночью и мы с тобой…

– А зачем номер? У тебя же там мать, – не сразу сообразила Ксения.

– Вот я приеду, сначала высплюсь, приведу себя в порядок, а потом уже к ним утром. Сначала к матери, а потом, уже ближе к вечеру, мы вместе с тобой к твоим заявимся. А сначала… – сейчас его глаза были близко-близко… – А сначала я тебя все же познакомлю со своей мамой. И не спорь, пора уже.

У Ксении перехватило дыхание.

– Конечно… – торопливо кивнула она. – Сначала со своей… С твоей мамой сначала.

Он опять прижал ее к себе, его губы шевелили ей волосы, а в ее голову лезли какие-то ненужные мысли – ну почему она такая неумная? Всей фантазии хватило только на то, чтобы переодеться в Деда Мороза и Снегурочку, да еще эта бабская частушка! А вот Виктор! Он продумал все, до мелочей – приедет, снимет номер, выспится, родителям даст отоспаться – ночь-то предстоит бессонная…

– Нет, ты посмотри! Вот ни минуты без меня не могут, – проворчал Виктор и полез в карман за телефоном.

Его уже искали.

– Все, кроха моя, до вечера! Сегодня забегу.

И он побежал на работу, а она еще долго смотрела, как развеваются полы его дубленки.

К себе домой, то есть на работу, она вернулась нагруженная пакетами. Елку оставила в подъезде, чтобы дети не видели, и сейчас, из прихожей, Ксюша громко позвала помощницу:

– Зоя! Зоя Алексеевна!

К ней в прихожую тут же выбежали дети.

– Ксения Андреевна! А идите скорее в комнату, а то Зоя Алексевна застряла, и стол вместе с ней по комнате ездит. А краб умрет!

– Что вы такое говорите? – испугалась Ксения. – Куда вы засунули Зою Алексеевну? Зоя Алек…

Дети не преувеличивали, Зоя действительно застряла. Неизвестно, что побудило ее забраться под маленький детский столик, но теперь он прочно засел на Зойкиной спине.

– Зоя, ну как же так? – кинулась освобождать подругу Ксения. – Надо аккуратнее, прямо…

– Это она потому, что толстая! – кричала Стася Остромичева, прикрывая рот ладошкой.

– Ничего, ты вырастешь, такая же будешь, – бурчала Зоя Алексеевна. – Ксения! Ты ж поаккуратнее! Не тесто ведь! А-а-а!

– Сейчас, погоди… – Ксения уперлась в филейную часть подруги коленом, и столик отступил. – Что тебя понесло-то туда?

– Вот! – торжественно держала Зоя в руках маленького крабика. – Живой.

– Хм, странно… а как это у нас краб под стол уполз? – ничего не понимала Ксения.

Краба в их аквариум принес Боря Егерьцев. У Бори был очень красивый папа, Зойка ему отчаянно симпатизировала, поэтому и к крабу относилась с материнской любовью. И было совершенно непонятно, отчего это создание решило покинуть родной, обжитой аквариум и отправиться на поиски собственной погибели под детским столиком.

– Видно, вылез, – отмахнулась Зоя.

– Не-ет! Не выле-ез! – радостно заложили воспитателя детки.

– Ксения Андреевна! Крабик не сам! – прыгал возле Зойки Петя Гусляровский. – Это ему Зоя Алексевна палец сунула, а он ее как схватил! А она ка-а-ак дернула руку! А крабик ка-а-ак улетел под столик!

Ксения теперь смотрела на подругу с осуждением – ведь даже детям говорили, что в аквариум руки совать нельзя!

– Ты елку купила? – пошла в нападение Зойка.

– Точно! Елка же! – вспомнила Ксения и выскочила в подъезд.

К счастью, на лесную красавицу еще никто не позарился.

– Дети! Вы посмотрите, что нам Дедушка Мороз послал! – втащила она елочку в зал. – Вот это подарок, правда?

– Пра-а-авда… – как-то не слишком весело протянули дети. А Добрыня Никитин на всякий случай даже уточнил:

– А что, больше подарков не будет? Только вот это?

– Хорошим деткам будет! – ответила Зойка. – А вот кто на свою воспитательницу жаловался, тому…

– Тому мамы с папой пускай покупают, правда ж, Зоя Алексеевна? – подсказала Стася Остромичева.

– Правда, Стася, – кивнула Ксения и стала собирать детей на обед.

Зойка помогла покормить детей, уложить на дневной сон, посидела еще немного для приличия и стала собираться домой.

– Все, Ксюша, побегу я… Мы на Новый год с Геной к его родне едем, надо всем подарки купить, – Зойка задумчиво закатила глаза под потолок. – Я думаю, по кусочку такого красивенького мыльца нормально будет, правда же?

– И веревочку! – фыркнула Ксения. – Не жмись, подари по коробке конфет. Чего-то мыло уж совсем как-то…

– Вот ты меня всегда на такие траты толкаешь! – буркнула Зойка и торопливо вышла.

Сегодня день тянулся необычайно долго. Может быть, оттого, что Ксении не терпелось поскорее нарядить елочку вечером, без детей. А может быть, хотелось побыстрее встретиться с Виктором. Только детей сегодня разбирали не дружно. Видимо, у всех накопились предпраздничные дела.

В шесть часов за Добрыней Никитиным принеслась запыхавшаяся мамочка. Рассыпалась в извинениях, сунула Ксении огромный пакет, подхватила Никиту и убежала. Почти сразу же забрали Игоря Узорова, и в группе осталась только Стася Остромичева. Девочка сначала увлеченно собирала пазлы, потом подошла к окну и молча смотрела на залитую фонарями улицу.

– Стасенька, а давай мы с тобой будем елочку наряжать, а? – стало жалко Ксении девчушку. – А то завтра придет Дедушка Мороз, а у нас елочка… свернутая вся. Некрасивая, не наряженная. А там и мама придет. Давай?

– Мамы долго не будет, – грустно проговорила девочка.

Ксения прекрасно знала – хорошенькая, молоденькая Лизочка, мама Стаси, нигде не работала. Сидела дома и занималась ребенком. Работал у них папа. Его Ксения не видела ни разу, но Зойка говорила, что мужик не из приятных. Просто непонятно, что его объединяло с такой веселой, обаятельной Лизочкой. По-настоящему, родителей надо было бы звать по имени-отчеству, но язык просто не поворачивался звать белокурую, милую Лизочку Елизаветой Егоровной. Стася пошла в маму – такая же большеглазая, с белыми, длинными локонами, правда, рассудительностью и серьезностью, видимо, все же – в отца.

– Стасенька, мама же не ходит на работу, у них никаких праздников там не будет, поэтому она не долго будет, – успокаивала девочку Ксения. – Она, наверное, покупает что-нибудь вкусное к новогоднему столу.

– Нет… – уперлась лбом в стекло маленькая Остромичева. – Они с дядей Артемом за чумаданами поехали. Дядя Артем утром сказал: «Ты даже чумадан не купила!»

– Не чумадан, а чемодан, – привычно правила Ксения. – А взрослые разговоры некрасиво подслушивать… Ты не знаешь, где у нас ведро такое голубенькое?

– Возле душевой кабины стоит.

– Мы в него елку поставим. Сейчас нальем в ведерко воды…

За Стасей Лизочка прибежала только в половине девятого.

– Стасенька! Деточка моя! Скучала, да? Ты одна здесь, да? Ксения Андреевна, простите нас, Бога ради! Полетело колесо! Я думала, сойду с ума! И телефон разрядился! Я чуть не поседела! Стасенька, детка, а ты чего не одеваешься? Давай, торопись, мы еще в магазин заскочим… Ксения Андреевна! А это вам! Пожалуйста, не отказывайтесь, это такая мелочь! А вот мелочь поменьше, это Зое Алексеевне… Стася! Ты уже готова? Бежим!

Ксения ничего даже сказать не успела, а Лизочка наполнила ароматом духов всю квартиру и улетела, как маленькая вьюга – белая, пушистая, свежая, искристая…

– Вот мне никогда такой не стать, – с силой бросила тряпку на пол Ксения. – Настоящей леди надо родиться!

В подарочном пакете лежал мягкий махровый халат сливочного цвета.

– Ух ты-ы… – задохнулась от восторга Ксения. – Вот это ме-елочь… Да я бы на такую мелочь полмесяца копила бы… А что, интересно, Зойке?

В пакете поменьше лежала ночная рубашка, которую запросто могла бы напялить цирковая слониха. Однако и она была красива, из мягкой ткани и не кричащей расцветки.