История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века

[3]

Глава 1. Эпоха железа в Испании – время великих колонизаций и расцвета местных цивилизаций

Иноземные цивилизации оказывают столь очевидное влияние на местные культуры эпохи железа (750/700 гг. до н. э. – конец I тыс. до н. э./ начало I тыс. н. э.), что региональные и тем более локальные особенности этих последних порой трудно ощутимы. Отсутствие фактора насилия и, напротив, органичность впитывания иных культурных достижений готовят почву для последующего сотрудничества этих цивилизационных стран в рамках единого полуостровного пространства. Жерновом, который перетирал в единую массу туземный и иноземный компоненты, являлась Эстремадура (в частности, долина Рио Тинто – правобережье Тахо), притягивавшая к себе разнообразием и доступностью ресурсов и отправлявшая на рынки все, что добывалось в ее недрах и производилось в ее мастерских – разнообразное сырье, изделия из бронзы, керамику и т. д. Открытость, «космополитизм» жителей Эстремадуры впечатляют: например, местные горняки добывают медь и олово, местные же кузнецы-металлурги производят бронзовые слитки или готовые изделия, а проживающие в их поселениях торговые агенты из Центральной Европы и Британских островов занимаются торгово-обменными операциями. Следами совместного обитания, основ трудовой кооперации и специализации являются керамика и изделия из бронзы, регистрируемые археологами повсеместно в рамках обозначенных регионов, – в Андалусии, с одной стороны, и на атлантическом побережье континентальной Европы, с другой. Часть местных обществ была занята строительством дорог, другая – осуществляет контроль над ними и над торгово-посредническими операциями в целом. Появляются странствующие ремесленники – одиночки или группы. Это специалисты-оружейники, ювелиры, гончары-керамисты. Они конкурируют с заезжими мастерами из Финикии, Эгеиды, Этрурии, упоминания о которых часто встречаются у Гомера, Страбона и других античных писателей и изделия которых использовались не только в быту и на войне, но и жертвовались в храмы, хранились в виде кладов, сопровождали умерших в иной жизни.

Другой важный и одновременно хорошо изученный археологией регион – это восток и юго-восток Испании. Он дает пример развития местного урбанизма. В протогородах превалируют дома на каменном цоколе, со стенами из сырцового кирпича, с колоннами, которые поддерживают потолки. Важной особенностью культуры этого региона является принцип континуитета: поселения эпохи поздней бронзы (равно как и святилища) располагаются как правило на местах своих предшественников. Например, Лас Коготас–1 (1300–900-е гг. до н. э.) можно рассматривать как прямое продолжение жизни аргарского поселения Лас Коготас эпохи бронзы (1500–1300-е гг. до н. э.), хотя и гораздо более урбанизированного. Из новых городских образований следует назвать Пенья Негра де Кревильенте (совр. Аликанте), открыт в 1970-х годах. Оно основывается на рубеже X–IX вв. до н. э. как центр торговли металлами между востоком и западом Пиренейского полуострова и изначально было так тесно связано своей культурой с поселениями нижнего Гвадалквивира, что возникает вопрос: не колония ли это или хотя бы выселок горняков-металлургов междуречья Рио Тинто – Одьеля? Важнейшей находкой в поселении Пенья Негра стала хижина первой половины VIII в. до н. э. с большой плавильной печью в центре, грудами шлака вдоль стен, с каменными мельницами для измельчения минерала. Там же найдены матрицы для изготовления мечей, копий, топоров и другой продукции из металла, дорогостоящей и требовавшей высокого мастерства. Вокруг мастерской раскопаны гигантские груды производственного мусора – шлака, заготовок, бракованных изделий и т. д. Можно сказать, что мы имеем пример производственного центра, обслуживавшего потребности не только локального, но и регионального рынка юго-восточной Испании.

Эпоха раннего железа на Пиренейском полуострове, не знавшая ни гальштатской, ни латенской культур, традиционных для Западной Европы, датируется VIII–III вв. до н. э.

Ранее всего интерес к новым технологиям проявили обитатели юга и востока Пиренейского полуострова. В центральном и северо-западном регионах металлургия железа и металлопроизводство зарождаются во второй половине I тыс. до н. э. не без влияния кельтов, которые проникали сюда из-за Пиренеев. В результате взаимодействия двух этносов, местного и кельтского, в VI в. до н. э. в восточной части Месеты оформляется кельтиберийская культура, рано начавшая свое проникновение в более северные и западные регионы. Этноним «кельтиберы» начинают использовать античные авторы III в. до н. э., которые относят к ним целую группу племен: ареваки, ветоны, карпетаны, лузитаны. Почти не подверглись кельтскому влиянию некоторые горные племена севера – галаики, астуры, кантабры, васконы, а также жители юга и востока.

Поселение Эль Сото де Мединилья и эпоха раннего железа в Центральной Испании

Культура периода раннего железа в центральной части Пиренейского полуострова археологически представленная уже 600 раскопанными поселениями, ассоциируется с поселком Эль Сото де Мединилья конца IX–V вв. до н. э. (пров. Вальядолид).

Своей историей он демонстрирует все те базовые изменения, которые способствовали прогрессу местных культур благодаря внедрению железа в разные сферы хозяйственной деятельности, выразившемуся в появлении быстро вращающегося гончарного круга и других ремесленных технологий, росте населения, ускорении урбанизационных процессов, приведших к переходу от протогорода (oppidum) к городу. Поселение располагалось на обоих берегах реки Писуэрги, имело площадь 2 га. На первом этапе своей истории его состояло из круглых хижин, сооруженных из стволов и ветвей деревьев. Его защищала небольшая стена, возведенная из сырцового кирпича и с внутренней стороны укрепленная скромной деревянной изгородью. В VII в. до н. э. она сгорела и никогда более не восстанавливалась. В эпоху расцвета поселения жилища строились из камня, были однокомнатными, в 10–30 кв. метров, со сплошной лавкой по периметру «комнаты» и с очагом в центре. В ряде жилых помещений на стенах и скамьях обнаружены остатки росписи, в которой использовались геометрические мотивы и традиционные для иберийской культуры цвета – белый, черный, красный и желтый. Археологами выявлены хозяйственные помещения (амбары и склады), а также специально выделенные зоны для изготовления керамики и выпечки хлеба. Таким образом, можно считать, что ремесла перерастают уровень домашних производств, приобретают специализированный характер и требуют квалифицированных работников.

Кельтиберы, хотя и жили в тесном соседстве с автохтонами (а возможно имели с ними единые этнические корни), сохраняли свою собственную культуру: иерархическую организацию гентильного типа, поселения-крепости, кремацию в качестве основного погребального ритуала. Их культура базировалась на металлургии железа и использовании быстро вращающегося гончарного круга. С течением времени кельтские вожди и их окружение распространили свою культуру по тем землям Пиренейского полуострова, куда ходили боевыми походами, оставив там свои поселения (например, Побладо де Лос Кастильехос, пров. Саламанка) и некрополи (типа Сан Мартин де Усеро, пров. Сория). Процесс аккультурации не был синхронным: Центральная Португалия и Галисия оказались более консервативными и автономными, а юг и юго-восток очередной раз распахнули свои ворота выходцам из Восточного Средиземноморья, весьма активно проявившим себя в этих землях.

Рядовые поселения эпохи железа были небольшими, а их жилая архитектура, с точки зрения профессионального мастерства, контрастировала с фортификационной. Жилая застройка не знала какой-либо единой модели. Так, в крепости Саррансано жилища были квадратными в плане, с глинобитными стенами, с внутренним очагом и лавками вдоль стен. Дома состояли из одного помещения площадью в 10–30 кв. метров. Стены нередко расписывались геометрическим орнаментом с использованием белой, черной, красной и желтой красок. По соседству с Саррансано располагалось поселение Эль Кастильехо де Фуэнсанко, наиболее древние жилища которого имели круглое основание, частично вырубленное в скале, и лишь с VI в. до н. э. появляются фундаменты из плотно утрамбованной и скрепленной раствором глины. На них сооружались прямоугольные в плане строения из необожженного кирпича. Уличная планировка отсутствовала, хотя раскопанный блок из шести жилищ, вплотную примыкавших к оборонительной стене, может свидетельствовать о зарождении этой градостроительной традиции.

География поселений весьма красноречива: они располагались вдоль морского или речного побережья, в стратегически выгодных местах, нередко на мысах, контролировали разнообразные ресурсы и были хорошо укреплены самой природой. Жители занимались сельским хозяйством и обязательно добычей руд, а также их поставкой не только на региональные, но и на внешние рынки. Современная археология свидетельствует, что в VII в. до н. э. их партнеры, финикийские торговцы, добирались до североатлантического побережья Пиренейского полуострова, а в поселениях типа Тоска-нос, Кото де Пенья и Торросо они обменивали на местные товары предметы роскоши – фибулы, поясные пряжки и другие мужские и женские украшения собственного производства, а также изделия из железа, произведенные в Тартессиде. С V в. до н. э. на этих территориях наблюдается прирост населения, создаются новые производственные и торговые центры, а из Гадеса (совр. Кадис) по многочисленным сухопутным дорогам регулярно прибывает продукция массового производства – греческая и пунийская керамика, вино, оливковое масло, соленая рыба и рыбопродукты.

Из туземных сообществ наиболее своеобразную культуру создали тартессии, на землях которых сложилась цивилизация Тартессиды. По своим корням они скорее всего – автохтоны, к началу железного века неоднократно испытавшие иноземные влияния, как материково-европейские, так и восточносредиземноморские. Правда, в науке существует и другая теория, относящая Тартессиду к провинциально-ориентализирующему средиземноморскому миру. Она активно поддерживается патриархом испанского антиковедения академиком Х. М. Бласкесом Мартинесом, который в пользу своей теории привлекает такой разнообразный материал, как ветхозаветные свидетельства о плаваниях в Тартесс ближневосточных купцов, с одной стороны, и указания Помпея Трога о тартессийских правителях Гаргорисе и Габисе, с другой.

Однако благодаря свидетельствам современной археологии можно практически однозначно говорить о том, что своими истоками тартессийская цивилизация уходит в местную культуру середины II тыс. до н. э. Она локализуется в междуречье Гвадианы и Гвадалквивира и представлена прежде всего многочисленными поселениями типа Сетефильи. Идея континуитета, преемственности проявляет себя в симбиозе двух базовых составляющих уклада жизни тартессиев. С одной стороны, они продолжают обитать в небольших поселениях, нередко состоящих из саманных хижин и лишенных каких-либо признаков городской организации (в частности, ремесленная деятельность, как и в прежние времена, носит сугубо домашний характер), но, с другой, многие семьи приобщаются к добыче металлов, хотя и занимаются его обработкой непосредственно на дому. На рубеже эпохи бронзы и железа в юго-западной части Пиренейского полуострова (это так называемая Западная Тартессида) наблюдаются ростки специализации и производственной кооперации на межсемейной основе, в то время как в восточной части страны сохраняется аграрное производство сугубо домашнего типа, с точки зрения его организации. В южных предгорьях Эстремадуры и Месеты наблюдается особенно активный процесс перехода к эксплуатации шахт и рудников на основе частной собственности. Посредниками во взаимодействии этих типов местных сообществ выступают главы наиболее сплоченных родовых (гентильных) коллективов. Вполне возможно, что именно их персонифицируют Гаргорис и его внук Габис – культурный герой, научивший сородичей новым ремеслам и технологиям добычи и обработки металлов, а также новым способам упорядочения межродовых взаимоотношений на основе принципа господства знати и подчинения ей тружеников как прообраза власти.

Клад тартессийских ювелирных изделий из Эль Карамболо (пров. Севилья), отражающий высокий уровень развития культуры тартессиев

Для иллюстрации этих процессов остановимся на характеристике поселения Сетефилья, вместе со своим некрополем просуществовавшего непрерывно со второй половины XVI в. до н. э. по V в. до н. э. включительно. В ранний период своей истории материальная культура Сетефильи содержит в себе все основные культурные признаки туземных образований южноиспанского Междуречья: использование керамических подставок в качестве примитивных алтарей, применение техники лощения керамики с полировкой до блеска ее декоративной зоны, или «панно», приоритетная роль геометрического стиля в вазописи и т. д. Начиная с последней четверти II тыс. до н. э. жители Сетефильи сооружают укрепления, что существенно отличает этот центр от большинства архаических поселений региона, продолжавших оставаться аграрными. Несмотря на то, что основным типом жилища по-прежнему служит хижина со стенами из самана, изготовлявшегося из глины с примесью рубленого тростника, хорошо высушенного на солнце, обитатели такого дома уже представляли собой сплоченный клан большесемейного типа, возглавлявшийся патриархом и ведший свое родство от единого предка. Иначе говоря, это поселение развивается по эль-аргарской модели.

Некрополь Сетефильи – это комплекс захоронений, «накрытых» единой насыпью двухметровой толщины, с группой погребальных памятников в виде стел высотой около 1 м, лишенных какого-либо декора. Археологические разрезы некрополя позволяют восстановить его планировку. Погребальный комплекс состоял из двух секторов. Более ранний включал порядка 40 однотипных погребений, а более поздний был отделен от первого рукотворной террасой из хорошо утрамбованной глины и объединял 30–40 индивидуальных могил, сконцентрированных вокруг двухкамерной погребальной камеры с внушительным по размерам входом. В ее центральной части обнаружен скелет мужчины. Соседствовавшие с этой гробницей захоронения характеризуются разнообразием погребального инвентаря. Лабораторные анализы костных останков позволяют говорить не только о кровном родстве погребенных в центральном секторе, но и об их возрасте: для мужчин это в среднем 30 лет, для женщин – 28. В пяти случаях (из 80 костяков, подвергнутых исследованию) мужчины перешагнули 40-летие, а один из них дожил до 50 лет. Судя по его погребальному инвентарю, при жизни он был ремесленником, а после смерти его, как обладателя особых секретов, захоронили – видимо, в силу магических представлений – в наиболее удаленной от поселения части могильника. Материалы некрополя Сетефильи подтверждают сформулированный выше тезис о том, что община строилась на основе сословного принципа, а родство велось от общего предка. В комплекс погребальных традиций входили такие, как погребение воинов с полным набором доспехов и оружия (кинжал, меч, алебарда).

Анализ археологических материалов из поселения и его некрополя позволяет поставить вопрос о том, как осуществлялось управление. Наличие большой домашней общины, оборонительных сооружений, а также некрополя с разными по составу и качеству погребального инвентаря захоронениями позволяет говорить об авторитетной роли глав семейств, особенно если они обладали успешным военным опытом. Они формировали совет старейшин и опирались на дружину сотоварищей по военным походам. Как важную деталь следует привести обнаруженное археологами в конце 1990-х годов большое помещение, площадью в 30–35 кв. метров, из центральной части поселения Посито Чико – совпадающего с Сетефильей по времени существования и идентичного по характеру деятельности обитателей и общему уровню развития. Извлеченный из его руин разнообразный материал содержит немало предметов роскоши. Кстати, подобное помещение было выявлено и при раскопках Эль Кампильо – предшественника знаменитого тартессийского поселения Эль Карамболо. Эти солидные по площади помещения, располагавшиеся к тому же в центре больших поселений, вполне могли служить местами собраний старейшин и сходок воинских предводителей.

К концу II тыс. до н. э. в бассейне нижнего Гвадалквивира складывается один из древнейших локальных центров производства керамики, которую можно считать прототартессийской. Она местная по своей типологии, но содержит элементы керамики типа «Лас Коготас», распространенной, как было сказано ранее, в 1100–950-х гг. до н. э. на обширной территории между испанской Месетой и Португалией. География крупных поселений южноиспанского региона представляет самостоятельный интерес. С учетом того, что они находились хотя и на значительном расстоянии друг от друга, но всегда в поле видимости и легкой доступности, а окружением им служили группы небольших, «рядовых» поселений, можно допустить, что в этом географическом ареале в эпох у поздней бронзы и раннего железа активно протекал процесс структурной реорганизации территории. Ее принцип состоял в подчинении подавляющего большинства рядовых поселений всё более укрупнявшимся протоурбанистическим центрам. Когда в районе Гибралтара появляются первые финикийцы (конец XI в. до н. э.), то их «следы» (роскошная керамика, уникальные ювелирные изделия, предметы дорогого вооружения) регистрируются именно в поселениях «головного» типа. Это наблюдение представляется важным, поскольку оно отражает процесс трансформации местных этносов в собственно тартессийский. По субстрату он был туземным, и им предводительствовала местная знать, жаждавшая контактов с внешним миром и страстно поглощавшая иноземные предметы роскоши. Однако его важным отличием было включение финикийского и, шире говоря, восточносредиземноморского этнокультурного компонента. Неслучайно поэтому хронология этих поселений совпадает с началом освоения финикийцами Южной Испании.

Появление финикийцев на юге Испании сместило ось развития тартессийской культуры в район Кадиса и Уэльвы, хотя Гвадалквивир, равно как Рио Тинто и Одьель, продолжил играть роль одной из ведущих транспортных артерий, соединявших горно-металлургический регион с приморскими торговыми центрами.

Современная периодизация истории страны под названием Тартессида – это совокупность трех последовательно сменявших друг друга периодов: 1. Начальный этап: эпоха местного геометрического стиля (X–IX вв. до н. э.). 2. Ориентализирующий период (VIII–VI вв. до н. э.). 3. Заключительный этап (VI–V вв. до н. э.).

Первоначально страна занимала сравнительно небольшую, но плодородную территорию между реками Рио Тинто, Одьель и нижний Гвадалквивир, однако в ориентализирующий период к ней относился уже весь юг Пиренейского полуострова – от долины реки Гвадианы на западе до устья Сегуры на востоке.

Издревле Тартессида специализировалась на сельском хозяйстве, в ее западной части активно велась добыча меди, железа, серебра и золота, а в районе современной Уэльвы сформировался важный очаг металлургического производства. Тартессийское общество еще слабо стратифицировано, его отдельные слои группируются по принципу кровного родства, образуя племена-трибы и не зная ни монархической власти, ни военной организации. Наиболее древние тартессийские поселения похожи на традиционный полуостровной тип: это агломерации круглых в плане саманных хижин, не имевших внутренних перегородок. По мере роста уровня жизни, обусловленного прежде всего выгодным географическим положением и успешным развитием торгово-посреднической деятельности, обитатели поселений начинают возводить оборонительные стены из крупных необработанных каменных блоков с забутовкой из мелкого камня и земли. Складывается сословие знати, появляются цари-культуртрегеры типа уже упоминавшихся Габиса и Гаргориса.

Отличительным признаком раннетартессийской цивилизации служит керамика. Типологически она весьма разнообразна. Из так называемых открытых сосудов наиболее употребительными были чаши, миски, ковши, кубки, подставки для сушки котлов, а также кастрюли и плошки полуминдалевидной формы, изготовленные вручную или на медленно вращающемся гончарном круге. Древнейший тип этой керамики принято называть сетчатой: она изготавливалась из темной глины и ее орнамент наносился сеткой, а вдавления от нее подвергались лощению. Орнамент гравировался резцом по еще мягкой, но уже залощенной до блеска глине. Со временем (IX–VIII вв. до н. э.) появляется и другая разновидность керамики, она выполнена в так называемом стиле Эль Карамболо. Это крупное поселение (окрестности Севильи) начало свою жизнь в начале VIII в. до н. э. в качестве туземного центра регионального значения и просуществовало, постоянно набирая вес, вплоть до V в. до н. э. По технике изготовления его керамика аналогична предыдущему типу, но гораздо более разнообразна по формам и декору. Она имеет светлокремовую, приятного, мягкого тона поверхность, весьма искусно обработанную, а орнамент, нанесенный красной краской, выполнялся в геометрическом стиле, представляя собой различные комбинации полос, метоп, зигзагов, ромбов и треугольников. Даже большие сосуды-контейнеры обычно декорировались этими же геометрическими фигурами, нередко вписанными в прямоугольные клише, образующие своеобразные фризы.

Оба типа тартессийской керамики несут на себе очевидную печать восточносредиземноморского влияния как с точки зрения типологии, так и декора. Однако археология располагает пока что считанными фрагментами их импортных сосудов-прототипов и, следовательно, можно считать, что в своей массе она изготовлена местными гончарами, хотя и использовавшими финикийские модели.

Древнейшие монархи Тартессиды

Традиционная форма организации верховной власти у народов Пиренейского полуострова – монархия. Ее древнейшим представителем является мифический Хрисаор, сын Океана и Горгоны. Его имя, сохраненное нашим основным информатором Аполлодором, в переводе с греческого языка означает «муж, владелец золотого меча или золотого оружия», а иносказательно – это правитель страны, сказочно богатой золотом. Его сын Герион проиграл в трудном сражении знаменитому греческому герою Гераклу тучные стада своих породистых быков. Географическая среда, описанная Аполлодором, позволяет говорить о локализации Герионовой страны, как и его родной крепости, за Столпами Геракла, на атлантическом побережье Испании.

Легендарные правители в истории Тартессиды – это Гаргорис и его внук Габис. Если первый вывел тартессиев из состояния варварства и научил их занятиям земледелием и скотоводством (в дотроянскую эпоху, если верить Аполлодору), то второй персонифицирует другой тип общества: он создает города и постигает основы городской жизни. С его именем связаны такие важные с цивилизационной точки зрения процессы, как создание частной собственности, формирование общества по сословному принципу, создание законов, письма и письменности. Эти изменения относятся к первой трети I тыс. до н. э.