Юмористические академки
Дюймовочка торопливо выбросила что-то сверкающее и обиженно произнесла для всех:
– Я собиралась крутиться возле дерева, придерживаясь одной рукой, а лампочки…
– Воспротивились шоу и помешали триумфу, – встряла в монолог эйли ставристка.
Преподавательницы взглянули друг на друга. Дюймовочка – словно планировала дать Вышле яду. Ставристка – с выражением свирепого воина, что вот прямо сейчас бросится на дикого гризли. М-да. Весело у меня здесь отдыхается. Анимация на самом высоком уровне.
То преступники с танго под лозунгом: «Я достаточно много выпила алкоголя, чтобы не беспокоиться о мнении окружающих. Пусть они опасаются, не заподозрю ли я отсутствие справедливого восхищения». То Вышла с Дюймовочкой в танцевальном баттле под девизом: «Я оскорбил ваш разум? Да не может быть! Где у себя вы разум отыскали? Не смешите мои пуанты и пачку».
То записка в бутылочке для лекарства от кашля.
А вечер, похоже, только начинался.
Пластиковая бутылка в моей руке загорелась, как будто наполненная горючей смесью. А ведь казалась совершено пустой!
Перестроившись на зрение ластика, я обнаружила, что сосуд с чистым омлисом и небольшой толикой мощной ярости. В замкнутом пространстве такая смесь как горючее. Я выбросила штуковину из рук, и она взорвалась таким фейерверком, словно не крошечная поделка преступников, а как минимум ракета с самонаведением. Бумажка загорелась следующей, пропитанная содержимым бутылки. Я выбросила ее, и отдыхающие смогли увидеть очередной фейерверк.
Надо сказать, туристы не испугались. Официанты сработали как надо – очень вовремя накачали большинство выпивкой. Послышались радостные вопли, возгласы о том, какое эффектное шоу и где вообще взяли таких аниматоров. Мол, может, и в соседние отели заглянут?
Вышла ответила через плечо, что заглянет и даже очень. Вот только вряд ли отели останутся в прежнем состоянии и комплектации.
Одним словом, шоу набирало обороты. Фейерверки продолжали взрываться – бутылочка еще не целиком выплеснула содержимое. Отдыхающие визжали и глушили коктейли. Нейт крепко придерживал меня за талию – видимо, чтобы не сбежала от собственного счастья.
И первым задался резонным вопросом:
– А как они планировали получить ответ-то? Если уже станцевали и ушли в закат?
Я прижалась к танну, осознавая, что сейчас как никогда близка к похищению. Нейт посмотрел на мою грудь, бедра и выпалил с металлом в голосе:
– Даже не сомневайся! Никто тебя не утащит. Пока рядом я, ничего не бойся.
Тогда я еще не знала, что близость танна и есть главная составляющая успеха. А все остальные уже ничем не помогут. Зато уяснила: мои «выпуклости» варвар никогда из виду не упустит. Сзади пыхтел недовольный Дэйн – еще бы, временно отстранили от ухаживаний, но охранять-то ластика приходится. Видишь, что творится между единственной и соперником, но помешать ничему не в состоянии.
В эту минуту отдыхающие поняли: настоящего шоу они еще не видели. Предыдущие были так, репетиции, прелюдия к истинному представлению.
Возле площадки появились новые действующие лица. Трое: судя по одежде, двое мужчин и женщина. Хотя последняя очень напоминала героя из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!» – мужчину, накрашенного и переодетого. Нарисованные алой помадой губы бантиком поверх тонкой линии рта бросались в глаза. Возможно, потому, что ничего остального разглядеть уже не выходило. Большую часть лица брутальной танцовщицы скрывали знакомые очки, похожие на стрекозьи глаза, которые щедро бликовали под светом лампочек. Платье в стиле земных пятидесятых уносило мою фантазию к старосоветским фильмам, которые видела еще девочкой. Декольте, юбка с разрезом, меховая оторочка ворота, вернее груди, или того, что так называлось: грудью танцовщицу природа обделила.
«Такие прыщики надо прижигать зеленкой!» – когда-то говаривала одна моя знакомая.
В разрезе виднелась мускулистая нога под стать ноге любого бодибилдера, обтянутая тонким чулком-сеточкой. Двадцатисантиметровые каблуки не позволяли танцовщице нормально двигаться – она опиралась на партнеров и смешно ковыляла по песку. Впрочем, стараниями шустрых официантов многие плясуны выглядели так же.
Мужчины не отставали от спутницы: ни в плане внешнего вида, ни в плане грации. Подпрыгивали, делая вид, что отплясывают, окатывали песком отдыхающих и сучили ногами, как бедолаги, что замерзали в снежную бурю. Смокинги на толстовки с капюшонами открывали отдыхающим глаза на новую моду. Глаза мужчин скрывали все те же очки. Зато на голове их красовались… кожаные ковбойские шляпы. Наряды дополняли восточные шаровары и ботинки на толстой рифленой подошве. Видимо, чтобы придерживать тяжелую партнершу.
Все, кто еще пытался дрыгаться под оглушительную музыку, резко остановились. Троица двигалась подобно танку, сметая все на своем пути, и при всем огромном желании не смогла бы свернуть с намеченного курса. Женщина слишком часто пыталась упасть, и мужчинам приходилось почти нести ее, уворачиваясь от каблуков и приплясывая.
– Что это за очередной этюд в стиле «Мы еще не танцоры и даже не учимся. Мы уже так научились, что дальше некуда»? – вполне искренне удивилась эйли.
Нейт очень вовремя прижал меня к своему боку, потому что земля под нами резко ушла вниз. Раз – и мы уже в каком-то подземелье. Вокруг ни Вышлы, ни Дюймовочки, ни танцоров. Даже Дэйн – и тот скрылся из виду. Не могу сказать, что спутника это расстроило. Он огляделся, прикрыл меня телом и сообщил то, что многократно повторило эхо:
– Ты еще даже отказаться не успела, а эти недотепы нас уже похитили. Преступники какие-то прямо непоследовательные. Чувствуется влияние неварварских цивилизаций. Теперь понятно, зачем все эти фейерверки.
– З-зачем? – ошарашенно спросила я.
– Под нами тоже происходили микровзрывы, но из-за фейерверков их никто не заметил. От последних отвлекли танцоры в смокингах. Хороший отвлекающий маневр, между прочим. Может, и записка из той же серии. Прочти, посмейся и забудь о свободе. Мы тебя в любом случае похитим.
Я посмотрела в суровое лицо Нейта и поняла – он шутит, пытается успокоить. Подземелье выглядело прямо-таки эпично. Серые стены со странными зеленоватыми потеками. Высокие потолки, с которых в хаотичном порядке свисали кривые провода, и на конце каждого болталась тусклая, замызганная лампочка. Обшарпанные полы: то ли каменные, то ли бетонные, с изрядным количеством щербинок и трещин. Ну прямо земная хрущевка или ленинградка, без косметического ремонта, обоев и люстры.
Вот это я понимаю – полная дискотека! Только цунами и смерчей недоставало.
Я ожидала от Нейта варварских пассажей, шуток или действий в прежнем стиле. Но охранник внезапно преобразился, оглянулся, исследовал взглядом помещение и произнес, резко понизив голос:
– Есть два варианта. Первый – двигаться вперед, по подземелью, куда оно выведет. В расчете на какой-никакой выход. Но преступники могут ждать в засаде и взять тепленькими, с преимуществом в численности. Конечно, я тебя постараюсь защитить. Буду отбиваться, насколько позволят физическая подготовка и боевая магия. Тебя мы тоже вроде неплохо поднатаскали. По крайней мере, в зеркало преступники на себя уж точно долго не взглянут – станут ждать, пока фингалы рассосутся. Можем оставаться тут в ожидании помощи. Наши, естественно, заметили похищение. Вышла и Дюймовочка наверняка пляшут друг вокруг друга в диалоге-пантомиме. «Это ты во всем виновата, потому что не такая, как я. Воспитана иначе и даже посмела уродиться в другом племени». Может, вызывают других ваших преподов. Каникулы, бедным совсем некого строить, а тут какое-никакое, но развлечение. Однако если бы нас удавалось так легко обнаружить и вытащить, преступники, скорее всего, уже появились бы.
Я ощутила запах бетона и сырости, снова подумала о земной ленинградке и доверчиво взглянула на деловитого Нейта. Танн погладил по плечу и даже не отвлекся на грудь – теперь он смотрел только в глаза, и это воодушевляло. Значит, и озабоченность у варваров отчасти наигранная. Отчасти, видимо, демонстрация намерений.
– Успокойся, Ната, я тебя не оставлю. Любому натяну ягодицы на уши. Так ведь у вас на Земле говорится?
Я захихикала, поражаясь креативу. Хорошо он переделал наше ругательство. Ладно, надо бы что-то делать. Беспомощность разливалась по телу слабостью, страх почти парализовал и разум, и мышцы. Действовать решительно не хотелось. Но я постаралась взять себя в руки. Взглянула на спокойного, сурового Нейта и поняла, что он меня не бросит. И не такой уж он, на самом-то деле, варвар. Просто хорошо придуривается на публику. Ладно, Ната, соберись, бывало и похуже. Вспомнить – когда именно – у меня не выходило, но спорить с внутренней убежденностью не хотелось. Надо выбираться. Что-то предпринимать. Но выбрать из предложенных Нейтом вариантов у меня, увы, никак не получалось. Тем временем взгляд упал на угол подземелья. Я инстинктивно прижалась к танну и завопила во всю глотку. Звук разнесся по серо-зеленым коридорам. Лампочки дрогнули, земля затряслась, принялась подпрыгивать под нашими ногами. Нейт слабо улыбнулся, приобнял посильнее и произнес со знакомой до боли иронией:
– Все, Ната, паука ты уже контузила! Видишь, сидит и от страха не шевелится. Давай-ка тогда уже выбираться, что ли. А то мало ли, муха пролетит над ухом. Правда, сейчас, взорвись рядом бомба, у меня уже даже уши не заложит. Привыкли после твоих фееричных криков.
Он улыбнулся – мягко и ласково. Я рассмеялась и постаралась успокоиться. Нейт ненавязчиво подтолкнул в спину, и мы двинулись по узкому туннелю.
Глава 4
Подземелье выглядело, мягко говоря, странновато. В особенности тем, что зрением ластика я видела повсюду остатки эмоций. Удивление, страх, паника, недоверие, даже боль, злость и отчаяние присутствовали. Кто бы ни создавал туннели под отелями, настроение у них явно было не радужное. Может, преступники и умеют пошутить, даже устроить юмористическое шоу, но на душе у них явно кошки скребут. Наверное, из-за ранения товарищей.
Если откровенно, я прежде не слышала о том, что эмоциями можно травмироваться. Их проводниками, владельцами – вот это запросто. Помню, однажды меня с одногруппницей, такой девочкой-одуванчиком, сеттой, хрупкой и невысокой, отправили в клинику. И не просто в дурдом – больницу для буйнопомешанных. Попросту говоря – в кошмарное место, по сравнению с которым ад Данте отдыхает.
Местные «постояльцы», как мы их прозвали, либо лежали, привязанные к кроватям, либо бродили с подозрительным видом, либо кидались, и начиналось безумие. Нас четырежды едва не покусали, дважды чуть не отдавили ноги, несколько раз пытались обезглавить. Ладно еще – инструментов не хватало. Парнишка там один считал себя Горцем. Увидел нас с одногруппницей и принял за киллеров, что пытаются убить его и снести голову. Чем он только не пилил наши несчастные шеи! Клочками простыней, ребрами ладоней. Но у бедолаги ничего не получалось. Потом парень выдохся, упал на койку и провозгласил:
– Я ваш, рубите!
Ну мы и рубанули… по его эмоциям. Горец затих в позе истинного мыслителя: глаза навыкате, ноги подергиваются, на лице выражение интеллектуальной контузии. Пока он собирался с остатками мыслей, мы с сеттой умудрились улизнуть из палаты.
Врачи и медсестры приснопамятного дурдома тоже выглядели более чем опасными. Суровые лица, готовность номер один: смотришь в глаза и уже сползаешь по стенке. Психологически задавят любого безумца, а нормального легко доведут до сумасшествия.
Сетта потом еще несколько дней жаловалась, что не высыпается – замучили ночные кошмары. То больные подбирались с мечами-ладонями, то врачи с «добрыми» улыбками гризли, которых разбудили посреди зимы земляне.
Нейт двигался неспешно, оглядывался и, кажется, даже запоминал повороты. Не знаю уж зачем – туннель не двоился, иного пути все равно не предвиделось. Пауки на пути больше не появлялись, хотя танн обещал с любым разобраться. Если насекомое переживет мои крики.
Туннель все больше походил на гигантскую хрущевку. Оранжевые обои с огромными ромашками и странными шлемами, чем-то похожими на рыцарские, медленно стекали по бетонным стенам. Словно их клеили на соплях. Лампочки на потолке либо мигали, либо светили тускло и вяло, словно вот-вот собирались дать дубу. Под ногами хрустели бетонные щербинки.
– Я так понимаю, преступники искренне заботились о твоем эмоциональном состоянии, – не удержался, съязвил наконец-то Нейт. – Решили сделать интерьер максимально похожим на родной, вроде земной квартиры?
Я хмыкнула. Ну да, это он тоже знает. Вскинула глаза и ответила достойно:
– Это они отвлекали меня от общества одного неотесанного варвара!
Танн ухмыльнулся, чуть приобнял меня и сразу же убрал руку с талии. Хм… Да он, выходит, и не нахал вовсе – тоже выкаблучивался на публику. Я изогнула бровь и покосилась на спутника.
– Да-да! – поднял руки вверх Нейт. – Мы разыгрывали клоунаду. Тупых, но очень озабоченных охранников. И, признаюсь, мне еще никогда так не нравилось. Наверное, потому что ты моя пара.
Последние слова прозвучали уже без ерничества. Танн слегка нахмурился и понизил голос. Я думала, он продолжит, что-то добавит, но Нейт молчал, изучая мое лицо. Даже наши шаги слегка замедлились. И вот тут до меня внезапно дошло! Черт! Я совершенно забыла о ступоре страха, оставила позади слабость сомнений. Шла рядом с Нейтом, словно на прогулке. Танн нарочно отвлекал меня разговорами. Ну да, он же умный, а не «тупой громила».
– Вам нравилось разыгрывать недалеких или озабоченных? Вот мне даже любопытно – а кого больше? – не удержалась я от шутливого вопроса.
Нейт окинул тем самым загадочным взглядом, которым встретил меня в холле отеля. Очень внимательным, заинтересованным, неравнодушным и слегка взбудораженным.
– Озабоченность сыграть несложно, если женщина тебе настолько небезразлична, – признался танн уже без сарказма. – Просто концентрируешься на ее прелестях – и мозг, воспитание, все отключается. Дураков валять мы заранее тренировались. Ваша Вышла, как я предполагаю, тоже. В итоге – никто нас особенно не боялся. Даже не постеснялись устроить представление. Мужик в женском платье и колготках в сеточку! После такого в моем племени только топиться. Нет, правда, никто тебя всерьез уже не воспримет. Так и будет считать дурачком с переулочка…
Он переиначил очередную земную присказку. Ага. Углубился парень в наш фольклор.
– Точно! Ведь это же был мужчина! – У меня в голове сложился образ. Даже странно, почему я сразу не заметила.
– Такой прикид у нас надевают только на пленников, чтобы пытать бедных перед зеркалом. За каждый правильный и честный ответ снимать одну позорную деталь гардероба.
Я усмехнулась и поняла, что Нейт продолжает. Старается настроить меня на хорошее. Даже в нашем непонятном положении, опасном и непредсказуемом одновременно. Коридор несколько раз свернул направо, затем начал поворачивать все время налево, и танн не удержался от сарказма:
– Эти преступники тебе явно намекают изменить хорошим принципам с ними.
Хм… А он и так пошутить умеет? Нейт улыбнулся, повел плечами и добавил уже без всякой иронии:
– Я рад, что тебя не похитили в одиночку. Со мной не пропадешь, вот увидишь, Ната. Прикрою и защищу в любом случае.
Он так сказал, будто поклялся. Я сосредоточилась на лице танна.
– Ну и чего ты так на меня смотришь? – Он улыбнулся – почти обаятельно. Эдакий очаровательный варвар. Брутальный, смешливый и даже интеллектуальный. Вот уж не ожидала такого поворота. Не зря он мне с первой встречи приглянулся. Я-то постоянно гадала – как же так-то? Я ведь никогда не любила недалеких громил. Но Нейт привлекал, манил и притягивал. Не только физически, просто общением. Теперь до меня дошло, что сработала интуиция. С самого начала я не верила в игру танна, но где-то очень глубоко в подсознании. Сознанием же принимала ее и велась. Хотя ощущала нечто неестественное.
– А Дэйн тоже просто придуривался? – зачем-то спросила я у спутника.
Нейт посерьезнел, потемнел лицом, но ответил вполне искренне и без утайки: – Именно так. Чего уж скрывать-то?
На некоторое время спутник посуровел, шел и молчал, глядя строго вперед. Кажется, настала моя очередь подбадривать. Я подтолкнула танна в бок локтем, и Нейт воззрился с нескрываемым удивлением.
– Вышла тебе галантность преподавала? – невесело усмехнулся варвар. – Сразу видно ее изящные манеры. Осталось еще только щелбаном в лоб или наметанным хуком в челюсть. Тогда вообще не отличишь тебя от Вышлы.
– Ты все равно мне больше понравился, – честно призналась я в лицо спутнику. Танн просиял начищенным самоваром, на долю секунды взглянул на мою грудь, спустился взглядом к ягодицам и опять посмотрел прямо в глаза.
– Я могу считать это твоим выбором? Окончанием нашего с Дэйном состязания? – с едва заметным нажимом уточнил спутник.
Я пожала плечами, прищурилась и ответила, как ответила бы Дюймовочка, никак не Вышла с ее прямолинейностью:
– Я еще посмотрю, чего ты заслуживаешь. Пока пауки меня просто одолели. А тот, из угла, может за нами красться. Сраженный моим неземным криком.
Танн понял мои измышления правильно. Взял под козырек и сообщил:
– Отслужу, ваше величество ластик! Сделаю все возможное и невозможное! – расплылся в улыбке и задорно добавил: – Неземные крики тут как раз в тему. Мы и находимся-то в подземелье.
М-да, придуриваться – его призвание. Но, как ни удивительно, наш смешной диалог, похожий на беседу в детском садике, резко поменял настрой и атмосферу. Негативные эмоции вокруг оставались. Но я чувствовала себя какой-то вдохновленной, готовой бороться с гадкими преступниками. Танн тоже едва заметно улыбался, и серо-голубые глаза его сияли.
Вот так вот порой угодишь в неприятности, ждешь неведомого и непредсказуемого будущего, но при этом чувствуешь себя лучше, чем под пальмой на чудесном морском курорте. Стоп! Я все-таки на курорте. Только вот отдыхаю очень специфически. Так, что после подобного отдыха придется еще в санатории реанимироваться.
И вообще: что это за каникулы, если рядом постоянно маячат родные преподаватели?
То Вышла пугает макияжем клоуна, то Дюймовочка лампочкой вместо заколки. Не дай бог еще кто-нибудь пожалует!
Надеюсь, хоть преступники не из нашей академии.
И вот стоило мне так подумать, как за ближайшим поворотом открылась ну просто невероятная картина. Нет, правда, я такого даже не представляла. Двое ставрисов, чуть поменьше танна, но прямо-таки громилы громилами, одетые только в плавки и фартуки, зачем-то клеили обои на стены. Причем так старательно и вдохновенно, словно планировали поселиться прямо тут, в подземелье. Обустраивали новое жилище по мере способностей.
На сей раз обои выглядели эпично. Глаза с огромными накладными ресницами чередовались с пеньками и яблоками. И все это на фоне облачного неба.
– А интересный набор! – прокомментировал Нейт. – Абстракционизм полнейший, я бы сказал – ударный. После удара по лбу как раз подобное и мерещится.
Парочка оглянулась на нас, полоснула невидящим взглядом и продолжила свое увлекательное занятие. Уж не знаю – чем они приклеивали обои – какой-то густой белой бурдой в ведерке, но полоски бумаги сползали почти сразу же. «Ремонтники» прицокивали, качали головами и суетливо продолжали работу.
Нейт поторопился за другой поворот – благо он как раз располагался неподалеку.
– Что это было? Наши преступники? Не успели создать любимый антураж для ластика? – поразилась я оставленной сзади картине. Танн усмехнулся – не слишком-то весело.
– Тебе ведь уже говорили про «отдачу»? Вот так выглядят ластики, что пренебрегают правилами. Некоторое время они еще сохраняют вменяемость. Работают, тащат чужие эмоции. Но извлечение глубинных чувств и порывов, что фактически намертво вмурованы в ауре, хотя и дается сильным ластикам просто, но оборачивается фатальными последствиями. Вот такими, например, как у этих несчастных.
– Тогда почему все преступники не спятили? – удивилась я словам Нейта.
Охранник негромко, но задорно рассмеялся.
– Это было бы слишком просто и привлекательно. Для всех. Но – увы, увы. Если ластики разбойничают недолго, копят капитал и едут его тратить, то ничего плохого с ними не случается. Только отдача по мирам прокатывается вроде той, что мы ощущали в отеле. Но это уже не проблемы преступников. На скопленные средства они рванут в местечко, где никакая отдача не достанет. Другое дело, если ластики злоупотребляют. Занимаются преступной деятельностью десятилетиями. Вот тогда чужеродные эмоции намертво застревают в ауре и энергетике. Как занозы, только гораздо хуже. Аура пытается их отторгнуть – так тело гноится, заработав занозы. Ну и запускается процесс оболванивания. Безумия то есть, которое ты и видела.
– И бандиты хотят, чтобы я вылечила ставрисов? Вот этих полуголых горе-ремонтников, которые даже обои поклеить не могут? – поразилась я почти на все подземелье.
Танн быстро приложил ко рту ладонь и продолжил, чуть понизив голос:
– Да нет, этим уже не поможешь. Видимо, кто-то из главарей поранился.
– М-да… Теперь не удивительно, что у преступников такое странное чувство юмора, – хмыкнула я и продолжила измышления: – Стало быть, этих уже не арестовываем?
Нейт отмахнулся.
– Зачем? Для других они опасности уже не представляют. Для себя? Думаю, тоже. В конце концов, кто-то же должен клеить обои в подземельях? Ну, я предполагаю, что должен. Любому, кто в здравом рассудке и твердой памяти, такое занятие даже не придет в голову… Тем более использовать подобные обои… Только глядя на них, свихнуться недолго.
– Арестовываем, значит, только вменяемых? – продолжала я цепочку рассуждений.
– Я вижу в этом двойной гуманизм, – подмигнул Нейт и довольно улыбнулся. – Этих мы жалеем и не арестовываем. Других сажаем в тюрьму междумирья и тем самым спасаем от страшной участи. Видишь, какие мы добрые и человеколюбивые? И даже неважно, что преступники не люди.
– Нет, слов, одни чувства, – обронила я, но возглас утонул в странном гуле и грохоте. Я удивленно посмотрела на Нейта, и тот поторопился за следующий поворот. Подземелье начало петлять зигзагами, словно создавали его тоже не совсем вменяемые. Теперь я уже не удивлялась, только хихикала. М-да… Вот до чего жадность существ доводит. Фраза «жадность фраера сгубила» так и вертелась на языке, просясь наружу.
Ставрисы на стремянке вешали лампочки. Вернее, два ставриса и один землянин. По крайней мере, мне так показалось. Выяснять поточнее желания не возникало. Мало ли, вдруг тихое безумие внезапно перейдет в буйное помешательство. Такое я в дурдомах сплошняком видела. Секунду назад существо мнит себя тумбочкой, готово даже твои вещи держать сколько потребуется, а через минуту осознает, что оно – плоскогубцы. И тут уже спасайся кто может…
Землянин остервенело сверлил потолок, ставрисы нервно мяли провода с патронами. Теперь понятно, почему они так выглядели, словно вначале попали под чьи-то челюсти.
Отбойнику помогать безумцам не нравилось. Поэтому он то и дело норовил заглохнуть. Тогда землянин отключал «машину» и начинал долбить уже вручную. Просто так вкручивал сверло в потолок. Что удивительно – весьма успешно.
Нейт посмотрел на это безобразие, подошел к стремянке, подвинул ее прямо вместе с тремя горе-работниками. Взял отбойник и, даже не включая, так долбанул по потолочному своду, что там образовалась огромная дыра. Вырвал из рук ставрисов провода с патронами, накрутил четыре друг на друга, сверху присобачил пятый и поднялся на стремянке. Я поразилась, как удалось гиганту-танну разминуться с землянином на узкой лестнице. Безумец тоже слегка опешил, на минуту даже пришел в себя, огляделся, сосредоточился на мне и спросил:
– Простите, а что это мы тут делаем?
– Не знаю, как вы, а вот мы в плен угодили, – зачем-то ответила я землянину. Он прицокнул так, словно понял, покачал головой и обернулся к ставрисам.
– Они в плен угодили, – сообщил так, будто товарищи не слышали. Ставрисы что-то прогундели в лучшем стиле Вышлы. Мол, плен хорош, только когда пойманного схватят, привяжут и подвергнут разным пыткам. В остальных случаях – силы на ветер.
Тем временем Нейт мастерски присоединил конструкцию из проводов с патронами к проводке – из дыры как раз торчал провод, разумеется, изогнутый причудливыми зигзагами.
Ставрисы и землянин переглянулись, подошли к танну и торжественно вручили ему лампочки. Нейт вкрутил те в патроны.
Лампочки вспыхнули одновременно. И начали традиционно подмигивать – что удивительно, даже почти синхронно.
«Работники» уставились на конструкцию то ли в изумлении, то ли в восхищении. Танн усмехнулся, указал на работу и объявил:
– Люстра!
– Ага-а-а… – послышалось от работников. Они рванули куда-то за угол, видимо, за очередными лампочками.