Брачная ловушка

«Горная часть Шотландии издавна была пристанищем самых суровых горцев. Горы всегда оставались тяжелой преградой для недруга…» – так начинал дед каждую свою историю. Любил он также повторять, что силой своей шотландцы обязаны этой суровой земле и что можно забрать шотландца из гор, но дух гор из шотландца – никогда. Эйдан это чувствовал сейчас, как и всякий раз, когда его нога ступала на родную землю, хотя иногда ему удавалось смирять внутренние неистовые порывы истинного шотландца.

Впереди уже возвышались оборонительные стены замка. Выстроенные несколько столетий назад в некоторых местах они уже обрушились, но все еще выглядели неприступными. Эти стены, как и прежде, стояли неподвижно и величественно, словно в ожидании осады. Сам замок был типичным средневековым сооружением, со всеми его атрибутами. Эйдан не очень любил это серое холодное место, именуемое домом. И дело было не в том, что он предпочитал более грациозные строения современного Лондона. Просто замок вызывал тяжелые ассоциации – здесь было мало счастья. Эйдан проскакал по каменной дороге к воротам и вихрем ворвался во двор. Спешившись около конюшни, он передал вожжи удивленному лакею.

– Как поживаешь, Тэренс? – бодро сказал Эйдан управляющему, потешаясь над выражением нескрываемого удивления на лице старого слуги.

– Лорд Эйдан, никак вы? О боже! Каким ветром вас занесло домой, я уже начал терять надежду вновь увидеть вас!

– Северным, Тэренс, холодным северным ветром! – неприятное обстоятельство своего прибытия Эйдан спрятал за насмешкой. – А ты все еще трудишься на отца?

– Я с годами не молодею, но его светлость жалует меня, а я все еще стараюсь быть полезным. Сегодня не многие могут похвастаться кровом над головой, тревожные нынче времена настали, хозяин Эйдан.

Старик действительно очень постарел, хотя Эйдан даже немного удивился тому, что тот еще жив. Сколько он себя помнил, Тэренс был стар. Теперь же выглядел совсем древним. Он решил подбодрить старика.

– Да что ты, Тэренс, ты неплохо выглядишь на свои… Сколько тебе, сто?

– Милорд, я уже и не припомню, сколько мне, но чувствую себя и вправду хорошо. Нам всем грех жаловаться, ваш батюшка всегда был добр к подданным, у нас здесь все спокойно.

– Я рад это слышать. Как он? – как можно безразличнее спросил молодой человек.

– Мы все молимся за него, милорд. Он пока держится.

Эйдан сдержанно кивнул и, не желая больше слушать дифирамбы в адрес своего родителя, направился к замку. Едва он преодолел полпути ко входу, как за спиной раздался восторженный женский крик.

Младшая из сестер, Мери-Элен, стремглав бежала к брату. Едва он обернулся, как миниатюрная девушка обвила его шею тонкими руками и повисла на ней, щекоча лицо брата белыми кудряшками. За ней следовала более спокойная Присцилла.

– Эйдан, Эйдан! Неужели это ты, я так рада! Где ты пропадал? У нас здесь так скучно, почему ты не приезжал? – вопросы сыпались из нее как из рога изобилия. Эйдан обнял сестру в ответ. Он бы с радостью ответил, но малышка так сжала его шею, что он едва мог дышать.

– Я тоже рад тебя видеть, но ты меня сейчас задушишь, – Эйдан, освобождаясь от объятий, засмеялся и нежно поцеловал ее в щечку.

– Я привез тебе кое-что, – сверкнув ясно-серыми глазами, сказал он и ловким движением вытащил из кармана золотую цепочку с кулоном в виде сплетенных букв «М» и «Э», усыпанных маленькими сапфирами.

– Господи, какая прелесть! – восторженно воскликнула Мери-Элен, выхватив подарок из его рук. – Я так тебя люблю! – от радости она даже запрыгала. – Голубые камешки мои любимые! Спасибо!

Мери-Элен захотела сразу же примерять подарок, Эйдан помог его надеть. На несколько минут она полностью переключилась на новое украшение, что дало возможность поздороваться с Присциллой. Она обняла брата в обычной для нее сдержанной манере.

Эйдан отметил, что сестры совсем выросли. Присцилла стала очень хорошенькой. Волосы цвета спелого каштана обрамляли личико и прекрасно гармонировали с серыми, как и у него, глазами.

– Я рада, что ты приехал. Мэган будет тоже рада. С тех пор как отец заболел, на нее свалилось много забот, – тревога в голосе сестры была более чем выразительна. Эйдан даже почувствовал укор совести за то, что не приехал раньше и не взял на себя все бремя ответственности.

– Где Мэган и Джейн?

– Они где-то в доме. Мэган все время чем-то занята, Джейн старается ей помогать. Мы с Мери ходили собирать первые весенние цветы, – показывая букет полевых цветов, ответила Присцилла.

– Идем в дом, я вам всем привез небольшие подарки.

– Что ты мне привез? – с неподдельным интересом спросила Присцилла.

– Сейчас сама все увидишь. Тэренс как раз разбирает мой небольшой багаж.

Сопровождаемый радостным щебетанием сестер, Эйдан вошел в большой зал замка. Слуга принес его вещи, и Эйдан вручил Присцилле новенький набор акварельных красок.

– Лучшие в Лондоне.

– О, мой Бог! Эйдан, они же, наверное, стоят целое состояние! – сестра восторженно разглядывала подарок. Эйдан знал, что она очень любит рисовать, и намеренно купил самые дорогие, какие нашел.

– Для моей сестренки ничего не жалко, – улыбнулся он. – Ты должна показать мне все свои работы, очень хочу посмотреть.

– Правда?

– А как же! Сперва поговорю с Мэган и Джейн, ну и с отцом, разумеется, а потом сразу покажешь мне все свои творения.

– Она и меня нарисовала, – радостно вставила Мери-Элен. – И тебя – правда, по памяти, но ты похож!

– Умираю хочу посмотреть, – вновь обнимая сестер, ответил Эйдан.

– Эйдан! – раздался мягкий голос позади.

Обернувшись, он увидел двух старших сестер. Мэган выглядела очень хрупкой, она была копией матери. Высокий рост, светлые волосы, большие серые глаза, худощавая фигура. Тонкие кисти ее рук были напряженно сложены. Джейн по сравнению с ней была цветущей и пышущей жизнью, хотя в ее голубых, как у отца, глазах не было такой же радости при виде брата, как у всех остальных.

Мэган быстро подошла и взяла брата за руки.

– Я так рада, что ты наконец приехал. Отец только об этом и говорит. Эйдан, он очень слаб.

– Да, я слышал, – равнодушным голосом произнес он.

– Не надо так, он ждал тебя! – добродушно промолвила Мэган со слабой улыбкой на устах.

Эйдан недовольно поморщился, он всегда считал, что сестра была слишком добра ко всем, хотя некоторые этого совершенно не заслуживают. Особенно отец, который готов обречь их всех, лишь бы достичь своих целей. Но Мэг всегда была такой наивной и такой всепрощающей…

– Да ему же все равно, Мэган! Иначе он бы приехал хотя бы на год раньше, – язвительно вставила Джейн.

Сестра грозно сверлила брата глазами, что выглядело весьма забавно при ее невысоком росте и легком телосложение.

– Перестань, иди, поприветствуй брата.

– Джейн! – Эйдан двинулся навстречу сестре, но она окинула его презрительным взглядом и тряхнув каштановыми локонами, демонстративно покинула зал.

Эйдан с досадой посмотрел ей вслед. Он знал, Джейн винит брата в бездействии. И поделом ему! Она злилась на него, поскольку он не только не сумел помочь Мэган, но и отстранился от них, не желая найти взаимопонимание с отцом. Ведь, несмотря на трудный характер отца, девочки все равно его обожали и всегда боролись за его внимание. Эйдан никогда не понимал, почему.

– Не обращай внимания, она слишком вспыльчива, но отходчива.

– Да, я помню, – с досадой пробормотал Эйдан. – Ладно, позже поговорю с ней. Когда она узнает, что я ей привез, она сменит гнев на милость. А пока, Мэган, у меня и для тебя кое-что есть.

– Эйдан, не стоило, у нас всего хватает.

– Думаю, это тебя порадует, – ответил Эйдан и протянул цепочку, похожую на ту, которую он вручил Мери-Элен, но на этой был овальный кулон в жемчужной оправе. – Открой, – тихо сказал он.

Мэган повиновалась и, увидев, что внутри, замерла, прикрыв рот рукой. Присцилла и Мери-Элен с удивлением смотрели на нее, не понимая, чем вызвано такое волнение сестры. На ее глазах выступили слезы.

– Откуда это у тебя?

– Когда я был здесь в последний раз, я случайно нашел его. Цепочки не было, и портрет слегка затерся. Я забрал его и восстановил. Собирался тебе отослать, но, как видишь, доставил лично.

– Это прекрасно! – всхлипнула Мэган. Сестры поспешили ее утешить, но, увидев то, что она с такой нежностью сжимала в руке, сами едва не расплакались.

Немного придя в себя, Мэган взглянула на брата.

– Я думала, он уничтожил все, что напоминало о маме.

– Я тоже так думал, пока не наткнулся на этот кулон с ее портретом.

– Мэган, вы так похожи, – сказала Мери-Элен. – Я плохо помню маму, но теперь вижу: вы просто два одинаковых человека!

Да, Мэган действительно была очень похожа на мать, за это отец ее жаловал меньше остальных. В то время как она всегда более других заслуживала его снисхождения. Она простила отца даже за то, что он разрушил ее жизнь, разлучив с возлюбленным. Эйдана удивляло ее смирение, он бы никогда не простил. Так же, как не собирается прощать навязываемый ему брак.

После смерти матери отец приказал сжечь все ее портреты и личные вещи. Комната, принадлежавшая ей, была полностью переделана, словно он пытался избавиться от всего, что было ей дорого. И этого изуверства сын не понимал и не хотел прощать.

– Спасибо тебе, это много для меня значит.

– Я знаю, поэтому и отдал его тебе.

– Эйдан, тебе следует поговорить с отцом.

– Я знаю.

– Будь с ним помягче.

– Мэган, откуда в тебе столько милосердия к нему, ты же знаешь, какой он!

– Прошу тебя, не суди его строго, возможно, все не так, как тебе кажется…

– Он же просто нестерпим! Он хочет, чтобы я женился на совершенно неизвестной особе, – с жаром выпалил Эйдан.

На минуту в комнате воцарилась тишина. Девушки в замешательстве посмотрели друг на друга:

– Так ты поэтому здесь? – спросила Присцилла.

– Да.

– Не понимаю! Ты никогда не делал того, что он требовал. Не может же он тебя заставить?

– Присцилла права, – поддержала Мэган. – Отец ведь и раньше настаивал на браке.

– Теперь все сложнее.

– Завещание, – догадалась Мэган.

– Именно. Он утверждает, что лишит меня наследства, а вас содержания и все передаст в руки кузена Моргана.

– Что? Этому отвратительному человеку? – возмущенно нахмурила изящные брови Присцилла.

– Да. Теперь понимаешь? Он совершенно невменяем.

– Ты знаешь, кто эта девушка? – осторожно спросила Мэган.

– Ни малейшего представления.

– Эйдан, а может, это только очередная угроза?

– Хочешь проверить, Мэг?

– Я думаю, тебе лучше поговорить с ним об этом.

Эйдан глянул на Мэган недовольным взором.

– Он у себя?

– Да, я проведу тебя.

Покинув гостиную, он молча направился следом за сестрой. Остановившись у двери, Мэган умоляюще посмотрела на брата:

– Пожалуйста, держи себя в руках.

Эйдан, сделав над собой усилие, согласно кивнул в ответ, пропустил сестру вперед и вошел следом.

Отец сидел в кресле напротив камина. Выглядел он и в самом деле очень слабым. В молодости он слыл человеком могучим и статным, не лишенным при этом внешней привлекательности. Эйдан во многом походил на отца, по крайней мере, внешне. Это его бесило, поэтому он старался как можно реже разглядывать себя в зеркале.

Роберт Маккей, двенадцатый лорд Реей, двадцать пятый вождь клана Маккеев, сосредоточенно смотрел на огонь, закутавшись в клетчатый плед с тартаном клана.

– Отец! – обратилась Мэган. – К вам пришли.

– Я не желаю никого видеть, – грубо буркнул в ответ старик, даже не удостоив ее взглядом.

– Так мне уйти? – произнес Эйдан.

Отец резко развернулся, устремив острый взгляд потускневших голубых глаз на сына.

– Наконец, – не колеблясь пророкотал он.

В комнате повисло гнетущее молчание. Отец и сын, нахмурившись, смотрели друг на друга.

– Вам что-то нужно, милорд? – неуверенно спросила Мэган.

– Оставь нас! – строго отрезал отец, и Мэган, послушно склонившись, вышла.

Эйдан проводил сестру взглядом и снова кинул тяжелый взор на отца.

– За что ты так с ней? Она заботлива и добра к тебе.

Отец не обратил внимания на эту реплику.

– У тебя есть неделя, чтобы познакомиться со своей будущей женой, – без обиняков приступил он прямо к делу. – Она живет в Дирлинг-хаусе. Ее отец, Томас Сетон, мелкий дворянин, представит вас друг другу. Я уже отправил ему послание. Познакомитесь, и проведем церемонию здесь. Не вижу причин затягивать.

– А обсудить это ты не хочешь? Я еще не давал согласия!

– Не хочу. Я все тебе подробно изложил в письме. Мне пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы мой поверенный обшарил все дыры в Лондоне в поисках тебя, так что не трать больше мое время и деньги.

Эйдан с трудом сдерживал ярость, закипавшую в нем.

– Дирлинг? Они же почти нищие?

– Вижу, ты немного осведомлен.

– Я знаю, что они живут в глуши, а их род не славился ни богатством, ни именем. Не совсем твой уровень. Что тебе с этого?

– Я больше не намерен это обсуждать, ты женишься на этой девочке. Я видел ее несколько раз, ее зовут Эйрин, она придется тебе по вкусу. И еще одно. Не думай, что сможешь после свадьбы оставить ее на произвол судьбы. Хочешь того или нет, а ты должен стать ей настоящим мужем и заботиться о ней. Не забывай о наследниках.

– Может, прикажешь полюбить ее? – Эйдан саркастично прищурил глаза.

– Боюсь, это не в моих силах, – вздохнул отец.

Эйдан пораженно посмотрел на отца. Гнев одолевал его, угрожая вырваться наружу. Не будь старик так немощен, он бы кинулся на него с кулаками. Его просто выводило из себя, что, став лишь тенью себя прежнего, он по-прежнему чудным образом имел непомерную власть над всем, чего касался. Будь то люди или вещи.

– Значит, тебе нужна их земля? – предположил сын.

– У них нет земли, и дом, скорее всего, она не унаследует даже после смерти отца.

– Зачем тебе нужно, чтобы я женился на какой-то нищенке? – скрестив руки на груди, гневно процедил Эйдан.

– Не смей о ней так говорить, – стиснув зубы, прошипел отец, вцепившись в ручки кресла костлявыми руками. – Ее мать, упокой Господь ее душу, была из очень знатного и благородного рода, и не вина девочки, что папаша пропил и проиграл почти все, что имел.

– Странная забота с твоей стороны, не находишь? Хотя это в твоем духе – заботиться обо всех, и плевать на своих собственных детей, – взорвался Эйдан.

– На то есть причины! – вскрикнул отец. – Я любил вас, как мог, но это трудно.

– Трудно любить своих детей? Ты готов обречь на страдания четырех своих дочерей, чтобы устроить жизнь какой-то девице. Как прикажешь это понимать?

– Хватит! – отрезал отец. – Теперь все зависит от тебя, и если кто и может их обречь – то лишь ты и твое упрямство.

– Мое упрямство?! – брови Эйдана поползли верх.

– Да, именно! Ты такой же упрямый, как и твоя мать! Будь она немного посговорчивее, все могло быть иначе.

– Не смей порочить ее имя!

– Ее имя порочили до меня, а я, глупец, помог ей, но вместо благодарности получил презрение. Ты видишь лишь то, что лежит на поверхности, поверь мне, все намного сложнее.

– Так просвети меня! Я вижу лишь твою жестокость.

– Еще не время, – отвернувшись, ответил отец. – Ступай, сегодня ты свободен. Завтра отправляйся в Дирлинг. И не спорь – все уже решено, я не изменю завещание. Мы с ее отцом давно все уладили. Ее мнение, как и твое, роли не играет. Все в твоих руках. Ты можешь получить все, а можешь все потерять.

– Почему ты так жесток, отец?

– Когда-нибудь ты меня поймешь, – только и сказал старик и, плотнее закутавшись в плед, уставился на огонь, слабо полыхавший в огромном камине.

Эйдан еще немного постоял, застывшими от гнева глазами сверля плечи отца. Поняв, что отец не изменит своего решения, он вышел из комнаты. Уму непостижимо! Кто эта девушка и почему отец так категоричен? К тому же, по-видимому, ее тоже никто не спросил, хочет ли она выйти замуж за незнакомца. Что же их, собираются силой к алтарю тащить?

В холле его ждала еще одна неприятность. Завидев брата, Джейн резко развернулась и направилась в противоположную сторону. На некоторое время оставив проблемы с отцом, он сосредоточил внимание на сестре.

– Джейн, – мягко окликнул ее брат, но она продолжала идти. – Ну брось, я тебе подарок привез, – вкрадчиво произнес Эйдан улыбаясь.

Это подействовало, сестра резко остановилась, но не повернулась.

– А он хороший? – спросила она, бросая любопытный взгляд через плечо.

– Самый лучший.

Сестра повернулась.

– Подарок можешь вручить, но так легко ты не отделаешься.

– Разумеется, – ободренно улыбнулся брат.

– Так что ты мне привез?

– Подойди, – Джейн послушно направилась к брату. – Вспомни, что ты хотела, когда я был здесь в последний раз, – загадочно улыбаясь, произнес Эйдан.

– Не может быть! – загорелись ее глаза.

– Идем, я привез самые последние журналы мод. Есть даже из Парижа. Его привезла одна милая мадемуазель – моя близкая подруга, – Эйдан сделал ударение на слове близкая, чем смутил сестру, – так как я ничего не смыслю в моде.

– Ты шутишь?! – бросившись ему на шею, завопила Джейн, но вдруг резко отпрянула и грустно вздохнула.

– Что? Что не так опять?

– У нас нет подходящих тканей, чтобы сшить хоть что-то. Отец считает, что модные платья ни к чему в такой глуши, – разочарованно произнесла Джейн.

– Я это предугадал, – широко улыбаясь, ответил Эйдан. – Все, что нужно, привезут завтра-послезавтра. Рулоны тканей, нитки, тесемки и прочая ерунда, на вас всех хватит. Вам останется только сшить.

– О боже, Эйдан, я тебя люблю, – вновь обняв его за шею, прыгала от радости Джейн, осыпая брата поцелуями.

– Так я прощен?

– А ты возьмешь нас в Лондон?

– Думаю, что этот сезон вы не пропустите.

– Обещаешь?

– Даю слово, – вздыхая, ответил Эйдан, понимая, что теперь выхода у него нет. Он много жил для себя, теперь должен позаботиться о сестрах. И если для счастья его родных ему предстоит жениться на незнакомке – по-видимому, так тому и быть. Впрочем, он еще не потерял надежду найти выход из этой нелепости.

После трудного и безрезультатного разговора с отцом Эйдан немного воспрянул духом, пообедав в радостной атмосфере сестринского восторга. Все вопросы, касающиеся дома, он обсудит с Мэган по возвращении из Дирлинг-хауса, сегодня сил решать что-либо уже не осталось. Мэг все время сочувственно поглядывала на брата, понимая, как нелегко ему сейчас приходится. Покориться воле отца было для Эйдана совершенно противоестественным.

Подарки очень обрадовали сестер. Джейн листала журнал прямо за обеденным столом. Мери и Присцилла веселились в предвкушении обновок. Даже рассудительная Мэган не смогла удержаться и тоже мельком поглядывала на рисованных изящных девушек в модных нарядах.

– Эйдан, это чересчур для нашей глуши. Мы и в город выбираемся редко, а в церковь это не наденешь, – заметила сестра.

– Да, в церковь я бы не рекомендовал, пастор не сможет закончить мессу, глядя на вас, – улыбнулся он плутовской улыбкой, за что Мэган одарила его укоризненным взглядом.

– Ты невозможно испорчен.

– Не отрицаю! Но есть место, где наряды будут в самый раз – Лондон.

– Лондон? Отец не согласится, – покачала головой сестра.

– Скоро решать буду я. Так что в этом сезоне вы сразите столицу. Работы вам хватит. Этикет не позволяет появляться в одном и том же платье два вечера подряд. Надеюсь, у вас хорошая портниха, платья нынче весьма замысловаты.

– Это еще мягко сказано. Но время есть, мы и сами неплохо шьем. У Джейн талант к этому делу. Но, боюсь, ты слишком балуешь нас.

– Думаю, немного побаловать вас просто необходимо.