Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V
По незыблемому правилу Стола лорд, сколь бы юн или туп он ни был, имел полное право присутствовать на заседаниях, так что преувеличенно благообразные лендлорды вынуждены были терпеть выходки шумной троицы, лишь изредка позволяя себе одёргивать их, когда те заходили уж слишком далеко. Впрочем, на заседаниях Стола крайне редко решалось что-то по-настоящему важное, так что никакого особенного ущерба от столь неподобающего поведения они не претерпевали.
Чаще всего объектом этой весёлости становился Дафф, чья неуёмная любвеобильность была почти комичной. Например, тот же Торвин мог иной раз на протяжении четверти часа с абсолютно серьёзной миной рассуждать о возможных объектах страсти юноши. В этот список неизменно попадали сперва крупные домашние животные, затем – животные поменьше. Ежели кто-то не цыкал на разошедшегося в своих фантазиях лорда, тот вполне мог добраться и до мелочи вроде мышей и канареек.
Шутки шутками, но поскольку заседания Стола проходили поочерёдно у всех лордов, то можно было с уверенностью сказать, что в каждом из этих городов бегало как минимум по одному бастарду лорда домена Латиона. Дафф старался не пропускать ни одной смазливой служанки, хотя при этом странным образом сторонился более знатных дам, хотя многие дочери мелкопоместных дворянчиков, пожалуй, не сумели бы отказать пылкому юноше.
При этом Дафф не умел или не хотел держать язык за зубами, так что все свои похождения он необычайно красочно описывал своим приятелям, прекрасно понимая, что тем самым предоставляет им очередную порцию предметов для острот.
Нужно отметить, что из всей троицы лишь он один и не был женат – Дафф успел осиротеть до того, как родители устроили его личное счастье, так что теперь он с полным правом наслаждался холостяцкой жизнью. У него было несколько братьев, и о наследнике думать нужды не было, что полностью устраивало молодого повесу.
И вот теперь Давин никак не мог взять в толк – чем же таким этот оболтус мог так расстроить и взволновать Лауру. Более того – похоже, он её здорово напугал.
– Он приезжал ко мне, чтобы… Чтобы просить моей руки…
И вновь Давин с неприятным чувством отметил странную сломленность, звучавшую в её словах. Но абсурдность сказанных слов заставила его не очень-то вежливо фыркнуть, забывая даже о состоянии гостьи.
– Дафф? – с недоверчивой насмешливостью переспросил он. – Просил твоей руки? Как-то непохоже на него!
– Он и сам был на себя непохож, – лорду показалось, или Лауру даже передёрнуло. – Он изменился, Давин. Давно ли ты видел его?
– В последний раз – во время погребения Торвина, – невольно помрачнев, ответил Олтендейл. – Но тогда мы все были на себя непохожи…
– Он прибыл ко мне пятого дня, – заговорила Лаура, нервно ломая пальцы. – Приехал в сопровождении целого отряда – человек двадцать, а то и больше. И едва ли не с порога объявил, что намерен взять меня в жёны.
– Да уж… – тон Давина продолжал оставаться насмешливо-легкомысленным. – От этого болвана многого можно ждать, но такое чудачество странновато даже для него. Ну так откажи – велика проблема! Уверяю тебя, даже если он будет божиться, что наложит на себя руки от горя – он позабудет об этом уже на следующий день!
– Ты ничего не понял!.. – с тихим отчаянием возразила Лаура. – Дафф изменился! Его словно подменили! Он был жёсток и циничен. И дал понять, что не потерпит отказа.
– Не потерпит? – Давин ухватился за последнее слово, хотя всё, что говорила Лаура звучало достаточно абсурдно. – Что значит – не потерпит? И что же он сделает?
– Он пообещал, что… возьмёт силой и меня и домен… – сгорая от стыда, Лаура закрыла лицо дрожащими пальцами.
– Что?.. – недоумённо рявкнул Олтендейл, хотя ощущение абсурда не отпускало – слишком уж не вязалось то, что говорила несчастная женщина с тем образом гуляки и ловеласа Даффа, который был так хорошо ему знаком. Однако же сказанное было столь вопиющим, что кровь бросилась ему в лицо. – Ты уверена, что верно поняла его слова?
– Разве тут возможны разночтения? – горько усмехнулась Лаура. – Всё, что он говорил, было предельно ясно и недвусмысленно.
– Подонок… – глухо проворчал Давин.
Сказанное Лаурой решительно отказывалось укладываться в голове, и где-то в глубине души он по-прежнему считал всё это недоразумением. Но его честь восставала даже против этой мифической на первый взгляд ситуации. Пусть даже несчастная женщина, недавно потерявшая мужа, превратно всё поняла – в данный момент он не имел права усомниться в её словах.
– Ты хочешь сказать, что он обещал не только обесчестить тебя, но и забрать себе домен? – продолжил он.
– Всё было именно так… – пролепетала бедняжка, и пережитое потрясение вскипело в её глазах в виде огромных слёз. – Уверяю тебя, Давин, Дафф совершенно изменился. Я никогда не видела его таким. Это будто другой человек… Он сказал, что… – Лаура едва подавила рыдание. – Что убьёт Увилла, а меня сделает… своей наложницей…
– Он блефует! – со всей горячностью заверил её Давин. – Стол никогда не примет этого. Попробуй Дафф выкинуть что-нибудь в этом роде – и против него ополчатся все лорды. Да и хватит ли у него силёнок!..
– Он сказал мне, что уже хоть завтра под стенами Колиона будут стоять семь тысяч клинков…
– Этого не хватит для полноценной осады! – попытался убедить Лауру Давин, хотя прекрасно понимал, что Колион далеко не идеален в плане обороны. – Он потеряет уйму времени, а к тому времени подоспеет помощь!
– Похоже, Дафф заранее переговорил с наиболее влиятельными из наших вассалов, – кулаки женщины судорожно сжались. – Все они в один голос советуют принять его предложение. По их мнению, шестилетний мальчик будет плохим лордом и не сумеет защитить их от нападок.
Увы, мир между доменами действительно был достаточно хрупким и сохранялся, если можно так выразиться, лишь на глобальном уровне. Это не мешало каждому лорду иметь иной раз десятки территориальных претензий к соседям, так что небольшие приграничные стычки из-за спорных территорий случались постоянно. Что говорить – и сам Давин уже несколько раз переведывался со старым Пиладом Диввилионом из-за парочки лугов на границе с доменом Диллая.
Так что в словах вассалов была доля истины. Особенно остро это понимали как раз приграничные феодалы, которым обычно доставалось больше всех, а потому они как никто были заинтересованы в сильном и решительном лорде, внушающем почтение и страх соседям. Правда, это описание, вроде бы, совершенно не вязалось с Даффом Саваланом, но, говоря откровенно, выбор между инфантильным и легкомысленным мужчиной и серьёзным не по годам ребёнком всё же редко падает на долю последнего.
– У меня три с половиной тысячи мечей, – мрачно проговорил Давин. – Я тотчас же пошлю их в Колион.
– Это бессмысленно, – возразила Лаура. – Если придут войска Даффа, мои вассалы, боюсь, переметнутся на его сторону. Ты понапрасну потеряешь людей и будешь втянут в нешуточную войну.
– Мы сейчас говорим об одном и том же Даффе? – вновь переспросил Давин, не в силах отделаться от ощущения сюрреалистичности этого разговора. – Этот свиристел, помнится, не мог без посторонней помощи зашнуровать штаны! О какой нешуточной войне ты говоришь?
– Ах, Давин, – судорожно вздохнула Лаура. – Ты никак не можешь понять – того Даффа больше нет. Ты совсем не знаешь его!
– А ведь верно, – хлопнул себя по колену Давин. – Мне всего-то и нужно, что встретиться с ним. Бьюсь об заклад – я всё улажу. Или мы позже вместе посмеёмся над этим недоразумением, или… Или я размажу его по стене как комара! – мрачно закончил он.
– Это опасно! – с ненаигранным ужасом воскликнула Лаура. – Ты не можешь ехать к нему! Кто знает, что он с тобой сделает?
– Дафф? – зловеще рассмеялся Давин. – Я прекрасно знаю, что он сделает – расскажет очередную тошнотворную историйку про свои игрища с малолетней служанкой, или же напьётся до бесчувствия, чтобы избежать разговора.
– Пожалуйста, Давин, возьми с собой столько людей, сколько сможешь! – взмолилась несчастная женщина.
– Может быть, прихватить сразу всё войско? – ухмыльнулся лорд. – Полно, Лаура, всё будет хорошо! В последнее время тебе пришлось через многое пройти, и сейчас ты… слегка расстроена. Давай договоримся – ты будешь гостьей моего дома, покуда я не вернусь от Даффа. Я приволоку тебе этого засранца за ухо, чтобы он вымаливал твоего прощения, стоя на коленях. Идёт?
– Давин, поклянись мне, что возьмёшь с собой самых лучших и самых верных твоих людей! – в отчаянии воскликнула Лаура. – Поклянись, или я никуда тебя не отпущу!
– Ты заговорила прямо как моя жена! – с явной нежностью усмехнулся Олтендейл, глядя на милое, несмотря на невзгоды, личико гостьи.
Она всегда нравилась ему. Конечно, он ни на миг не забывал, что Лаура – жена его друга, а потому его приязнь была чисто дружеской. Просто так распорядилась судьба в лице родителей двух семейств. Просто его отец подыскал ему Кару, дочь своего вассала, бывшего ему ещё и лучшим другом. А родители Торвина отыскали для него вот это чудо. Впрочем, сейчас Давин был несправедлив в своих мыслях. Кара – чудесная женщина. Она добра, весела – что довольно непросто при её частых приступах болезни. Лорд не терял надежды, что однажды она подарит ему наследника, и добросовестно делал всё возможное для этого.
– Ладно, клянусь тебе! – смягчившись, улыбнулся Давин. – Я возьму столько людей, сколько это будет приемлемым в данном случае. Ведь всё же я отправляюсь в гости к старому другу, а не на переговоры с врагом! – горько хмыкнул он. – Но обещаю тебе, что эти люди будут лучшими из лучших!
На том и было решено. В тот же день, чтобы не терять времени, Давин отправился в путь в сопровождении десятка вассалов – то число, которое он счёл обоснованным для лорда, предпринявшего путешествие за десятки лиг4. Лаура с детьми осталась гостьей в замке Олтендейлов, окружённая тёплой заботой его хозяйки. Давин обещал вернуться не позднее чем через две недели.
Глава 2. Добрые друзья
В отличие от Танна, Латион был городом всегда. Построенный аж во времена империи, он, должно быть, когда-то давно был достаточно крупным. В то время, как столица империи Кидуа исчезла, поверженная северными варварами, а многие западные города подверглись разрушению, сюда, в так называемые центральные домены, разруха пришла вполне естественным путём. После падения империи всё здесь пришло в упадок и безо всяких варваров – города захирели, население уменьшилось. Междоусобицы, голод и болезни сделали своё дело, отбросив мир в своём развитии едва ли не на тысячелетия назад.
И всё же наследие империи в некотором виде сохранилось. Дороги, которые постепенно приходили в упадок без должного ухода, но всё же были; города, которые лишились двух третей своих жителей и были совершенно запущены, но всё же были. Давин мог только предполагать – как выглядел Латион во времена Кидуанской империи. Даже сейчас он смотрелся внушительно, хотя было ясно, что от былого величия осталась лишь бледная тень.
Для пущей представительности Давин решил путешествовать в экипаже, но в итоге проклял это решение. Да, наверное, пару тысяч лет назад было бы сущим удовольствием прокатиться в карете по мощёной дороге, но теперь… Было видно, что за дорогой никто не ухаживает – огромные ямы зияли то тут, то там. Кое-где, напротив, здоровенные глыбы булыжников выпирали наружу, так и норовя сломать если не само колесо, то хотя бы каретную ось.
Насколько же приятнее казались сейчас родные грунтовые дороги его собственного домена! Пусть это были лишь две уезженные колеи посреди полей, но по ним путешествовалось не в пример комфортнее. Впрочем, когда-то, много-много сотен лет назад мощёная дорога шла и через земли домена Танна, направляясь к Танийскому перевалу и дальше – в Загорье. Однако от неё не осталось и напоминаний – она была вся целиком разобрана для строительства укреплений в том числе и того же Танна.
В общем, к замку Даффа, располагающемуся неподалёку от вальяжно текущего Труона, Давин подъехал в не лучшем расположении духа. Однако же, собрав всё своё раздражение, накопившееся в дороге, он попытался засунуть его как можно глубже. Сейчас нельзя было поддаваться эмоциям – нужно было максимально беспристрастно и спокойно разобраться в ситуации.
Впрочем, начало оказалось немного сбивающее с толку и с нужного лада – Даффа, судя по всему, не было дома. По крайней мере, предупредительнейший лакей сообщил, что господин отправился на охоту и вернётся лишь к вечеру. Слегка обескураженный Давин хотел было отправиться на поиски, но вовремя сообразил, насколько это будет неуместно.
– Изволите обождать в покоях? – низко кланяясь, осведомился лакей.
– Изволю, – буркнул Давин, входя.
Его провели в гостевую комнату, где спешно растопили камин и постелили свежее бельё на постели. После принесли весьма неплохой обед. Вассалы Давина также были размещены в одной из больших комнат в первом этаже.
Весь остаток дня Давин пытался скоротать время. С наслаждением повалявшись пару часов на вполне удобной постели, чтобы хоть как-то унять ноющую после дороги спину, дальше он просто сидел у окна, время от времени потягивая пиво и почти машинально жуя куски холодной оленины.
Всё это время он пытался проиграть в голове предстоящий разговор. Нужно ли было бросаться с места в карьер и, вполне возможно, огульно обвинять Даффа в скотстве? Или же не открывать сперва истинной причины приезда, чтобы понаблюдать за ним? Обычно лицо юноши было открытой книгой, на которой всё отображалось едва ли не раньше, чем формировалось в самом мозгу.
Когда уже начало темнеть, всё тот же лакей осторожно осведомился – подать ли гостю ужин, или он предпочтёт дожидаться хозяина? Есть особенно не хотелось, но добрая еда – отличное средство от скуки, поэтому Давин решил, что Дафф вполне поужинает и без его компании.
Уже совсем свечерело, так что за мутным слюдяным окном нельзя было уже ничего разглядеть. Давин валялся на кровати, любуясь танцем света и тени на потолке и стенах от горящего камина. По всем подсчётам Дафф давно уже должен был бы вернуться – разве что он охотится за пару десятков миль от города.
В коридоре послышались шаги. Это точно был не кто-то из слуг – те старались передвигаться бесшумно. Кроме того, характерное позвякивание шпор по камням с головой выдавало дворянина. Это точно был Дафф. Однако же, это было довольно странно. Давин обладал достаточно чутким слухом и был уверен, что сумеет услыхать возвращение охоты. Но ничего подобного не было. Вместе с тем, трудно было предположить, что лорд Савалан отправится на подобное мероприятие в одиночку или лишь с парой слуг.
Не был он ни на какой охоте! – с досадой подумал Давин. Всё это время он был здесь, в замке! Лорд Олтендейл скрипнул зубами, резко садясь. Впрочем, само по себе это ещё не означало – подобная идиотская выходка была вполне в духе этого несносного буффона.
Шумно распахнулась дверь, и в комнату ввалился сам хозяин замка. Он был в охотничьем костюме и даже, как мы упоминали ранее, не снял шпор, будто бы лишь только узнав о госте, тут же бросился к нему. Впрочем, костюм был чист и свеж, так, будто бы его надели какую-нибудь четверть часа назад. Да что там костюм! Сапоги были начищены так, что на них вопиюще выглядела бы даже небольшая пылинка. Да, в этом был весь Дафф – его ума хватало лишь на нелепые шутки.
– Давин, дружище! – расплываясь в счастливой улыбке, возопил юный шут. – Какими ветрами тебя закинуло сюда? Извини, не знал, что ты сегодня прибудешь – иначе ни за что не заставил бы тебя ждать! Но что поделать – мне скучно, вот и приходится развлекаться хотя бы охотой!
Уже в эту самую секунду Давин принял решение подыграть Даффу. Нет, этот недотёпа никак не мог быть тем самым Даффом из рассказа Лауры! Бедняжка явно что-то напридумывала себе. Ну да ладно, вскоре всё выяснится. А потому сейчас не нужно быть чересчур серьёзным, чтобы вскоре не сделаться смешным из-за этих нелепых подозрений.
– Что-то подсказывает мне, приятель, что охотился ты совсем не за косулями или кабанами, – поднимаясь навстречу Даффу, рассмеялся он. – Что там сегодня в твоём ягдташе? Дочка мельника? Жена лесника?
– Ты, как всегда, видишь меня насквозь! – с комичным смирением вздохнул Дафф, обнимая друга. – Если выбирать между ланью, что бегает на четырёх ногах и той, что бегает на двух – я всегда предпочту последнюю! Как минимум, погоня за нею не бывает такой утомительной!
– Не говоря уж о том, что трофей оказывается куда приятней! – подмигнул Давин.
А может быть всё действительно объясняется куда проще? Возможно, этот потаскун просто весь день прокувыркался в своей постели с какой-нибудь смазливой горожанкой? На самом деле, на Даффа одинаково было похоже и то, и другое. Но Давин давно уже привык не обращать внимания на подобные выходки.
– Тут даже и не поспоришь! – хохотнул в ответ Дафф, присаживаясь за стол, где стояли не убранные до сих пор остатки ужина. – Ну а ты тут какими судьбами? И как добрался?
Давин ухватился за второй неосторожный вопрос и решил пока не отвечать на первый – он решительно не знал, как к нему подступиться.
– Отвратительно добрался! – проворчал он, плюхаясь на другой стул. – Завтра поутру пошли своих людей в направлении к Колиону. Клянусь честью, твои дороги вытряхнули из меня добрую половину кишок! Пусть они соберут их и привезут обратно – авось я найду лекаря, который приладит мне их назад!
Дафф захохотал и, не брезгуя, подхватив с тарелки Давина недоеденный кусок мяса, направил его в рот.
– Во имя всех богов, Дафф! – продолжал сокрушаться Давин. – Ты же сам ездишь по тем же дорогам! Неужели сложно отправить крепостных, чтобы они хотя бы завалили самые глубокие ямы? Молот Асса, да я почти своими глазами видал, как смерды ловят карасей в этих яминах! А в некоторые даже забрасывают сети!
– Я не езжу в каретах, – с набитым ртом пояснил Дафф. – Вот тебе главный урок, дружище – не нужно быть таким неженкой! Ехал бы верхами – горя бы не знал! Дьяволы! Это мясо жёсткое, словно подошва! А пиво ты, я погляжу, вылакал до дна!..
Схватив нож, он заколотил им по пустому кувшину. На звон тут же явился лакей.
– Пива! – выплёвывая недожёванный кусок прямо на стол, рявкнул Дафф.
Лакей тут же исчез. Дафф с некоторым отвращением смахнул комок мяса на пол. Давин никак не отреагировал на происходящее – он лишь всё больше убеждался в том, что Дафф нисколько не изменился.
– Сейчас нам принесут лучшего пива в окрестности сотни лиг! – заявил хозяин замка, не церемонясь, утирая рот рукавом. – Выпив его, ты будешь полностью вознаграждён за свой нелёгкий путь, поверь мне! Это пиво варит жена моего кузнеца, и оно такое же тёмное, как самая тёмная палатийская ночь!
– Зная тебя, я ожидал куда более скабрёзной метафоры, – усмехнулся Давин. – Кажется, наш мальчик стал подрастать.
– Кузнечиха страшна как Гуррова задница, – отмахнулся Дафф. – Так что мне не с чем было сравнивать.
Словно позабыв недавний опыт, юноша вновь откусил здоровый кусок холодного мяса и принялся его жевать. Отсмеявшись непритязательной шутке приятеля, Давин теперь мог помолчать и собраться с мыслями. Он пристально вглядывался в лицо Даффа, пользуясь тем, что сидит спиной к камину, и пытался разглядеть в нём что-то, что доказывало бы правоту Лауры. И не находил.
Принесли пиво, и оно действительно оказалось выше всяких похвал. Дафф, отхлебнув едва ли не половину кружки, наконец сумел протолкнуть в горло неподатливый кусок. Впрочем, это уже не имело значения – вместе с кувшином слуга принёс и поднос с двумя дымящимися тарелками.
– Так что же всё-таки привело тебя ко мне? – залпом приканчивая остатки пива в кружке, поинтересовался Дафф. – Не пойми меня неправильно – я очень рад тебя видеть и всё такое… Просто любопытно.
– Ты приезжал не так давно к Лауре? – максимально нейтральным тоном спросил в свою очередь Давин.
– Приезжал, – легко согласился Дафф, продолжая нарезать кусками мясо, истекающее душистым соком.
– Зачем? – видя, что приятель полностью сосредоточился на столь важном деле, полюбопытствовал Давин.
– Просить её руки, – лорд Савалан взглянул в ответ столь ясными и наивными глазами, что сердце Давина внезапно неприятно ёкнуло.
Он переигрывает – понял вдруг Олтендейл. Дафф слишком уж увлёкся, играя в этакого простачка. Он, конечно, всегда был недалёк, но теперь… Всё это в совокупности – идеально чистые ботфорты, преувеличенно легкомысленный тон, святая простота в глазах… Даже то, как он пытался разгрызть жёсткое холодное мясо, хоть и было похоже на Даффа, но… Именно что похоже. Он будто намеренно изображал дурачка, словно пытался запорошить взгляд гостю.
– Но она носит траур, – не меняя тона, проговорил Давин. – Между прочим, по твоему другу.
– Ну я же не собираюсь жениться на ней прямо сейчас! – подёрнул плечами Дафф. – Это была, скажем так, декларация о намерениях. Мы молоды, и вполне можем подождать годик.
– То есть, ты просто предложил ей подумать о возможном замужестве?
– Арионн милосердный, ну конечно же! – возвращаясь к трапезе, воскликнул молодой человек.
Вся проблема была в том, что теперь Давин ему не верил. Он и сам не мог объяснить – почему, но сейчас он остро чувствовал, что Лаура, пожалуй, была права, а этот наглый малец просто врёт ему прямо в лицо.
– И ты не угрожал ей?
– Угрожал? – изумлённо переспросил Дафф, не донося кусок до рта. – С чего бы мне ей угрожать?
– Ты не умеешь врать, приятель, – с угрозой в голосе проговорил Давин, решив покончить с этим балаганом.
– Серьёзно? – лицо Даффа внезапно исказила злорадная гримаса.
Он бросил кусок мяса обратно в тарелку и с явным отвращением оттолкнул её от себя так, что она едва не упала на пол.
– А ты знал, что я отужинал около часа назад, и что сейчас я глядеть не могу на это мясо? Было ли похоже, что я давлюсь от отвращения, заталкивая его в рот?
Давин совершенно не ожидал подобного всплеска, и уж подавно он не ожидал услыхать подобный тон от Даффа и увидеть подобного выражения лица, а потому совершенно опешил.
– А ты знал, что я не был ни на какой охоте, и всё это время промариновал тебя здесь, сам находясь в какой-то сотне шагов отсюда?
– Это я знал, – чуть оправившись, ответил Давин, пытаясь вернуть себе былую уверенность. – Тебя выдал твой наряд. Ты оказался настолько туп, что не потрудился даже запылить ботфорт.
– По-твоему это была тупость? – ухмыльнулся Дафф. – Нет, дружище, просто мне было всё равно. Я знал, что ты не такой простак, что мне удастся вечно ломать тут комедию. Знаешь, я прямо-таки надеялся, что ты тут же уличишь меня в этом. Я ведь с самого начала понимал, зачем ты здесь! Лаура каким-то образом проскользнула к тебе и наябедничала.
– Ты действительно угрожал надругаться над ней? – Давин скрежетал зубами, пытаясь держать себя в руках.
– Ну, может и говорил что-то такое, не припомню… – улыбнулся в ответ Дафф.
– Скотина! – Давин вскочил и набросился было на бывшего приятеля, но вдруг увидел лезвие кинжала, направленное ему в грудь.
– Спокойней, защитник прекрасных дам! – засмеялся Дафф. – Не надо дёргаться. Мы – взрослые люди, и можем поговорить спокойно.
Давин невольно содрогнулся – он действительно видел перед собой совершенно незнакомого человека. Куда делся этот извечный налёт дурашливости и добродушия? Глаза Даффа смотрели холодно и властно – он явно чувствовал себя хозяином положения. Не будь в его руках кинжала, Давин, быть может, и не сумел бы сдержать себя, а так он, глухо зарычав, повалился обратно на стул.
– Вот так намного лучше, – одобрил Дафф. – Давай проясним всё раз и навсегда. Ты в моём доме, и если мне даже просто покажется, что ты хочешь причинить мне вред – я убью тебя, и никто не осудит меня за это, поскольку, как я уже говорил ранее, ты в моём доме. Твои молодцы тебя не услышат, а вот мои меня – непременно. Если ты приехал разговаривать – так давай говорить!
– Что с тобой случилось?.. – почти прошептал Давин, не в силах прийти в себя от потрясения.
– Ты ничего не понимаешь, да? – расхохотался Дафф и вдруг столкнул свою тарелку на пол, словно она раздражала его тем, что стояла на краю, но так и не упала в предыдущий раз. – Думаешь, что здесь замешана магия? Или это сам Гурр вселился в меня? Ты об этом думаешь, деревенский дурачок?
Давин не привык бояться и до сих пор делал это довольно редко, но сейчас он боялся. Он действительно решил, что в Даффа вселился демон – слишком уж разительной была перемена.
– Ты сказал давеча, что я не умею врать, – внезапно становясь серьёзным, с жаром заговорил Дафф. – О, как ты не прав! Да вся моя жизнь – одно сплошное лицедейство! Как думаешь – легко ли внезапно стать лордом в неполных четырнадцать, когда твои отец и мать буквально сгорели от алой лихорадки у тебя на глазах? Тебе было шестнадцать, семнадцать?.. Ты будешь доказывать, что два года не имеют разницы, но в глубине души и сам признаешь, что имеют! В четырнадцать ты – мальчишка. В шестнадцать – юноша. И отношение к тебе совсем другое. В четырнадцать твои собственные вассалы глядят на тебя так, будто не знают, что им лучше сделать – отодрать тебя розгами, или же убаюкать на руках.