Теперь можно и спускаться!
Главное, все делать медленно, с подробным объяснением каждого движения. Новички с первого раза все равно не запомнят, но на пятое-шестое повторение, можно будет и самим доверить. Следя, разумеется, за руками, чтобы вовремя огреть по затылку, и не дать самим себя убить.
*****
Сложнее всего в профессии стенолаза вовсе не сама работа.
Дюжину мешков цемента и песку на крышу поднять не сложно. Кликнул на помощь «береговых» [местный аналог бичей], кинул им пару медяков на опохмел. Они и тебя поднимут на руках, бережно, словно бесценную фарфоровую вазу.
К высоте и ощущению пустоты под ногами и под задом тоже привыкаешь. Не сразу, постепенно… Потом так во вкус входишь, что ломает будто с похмелья, если долго не висишь.
Сама работа, тем более, не сложна! Два шпателя – ладонный и малолоктевой [по ширине рабочей кромки. 10 и, соответственно, 30-40 сантиметров], ведро с раствором, ведерко с водой, да стена. Ее с земли видно не особо, можно не выглаживать особо, не выделываться “под свечу”[в нашей реальности – “под лампочку»] не ровнять.
Сложнее всего – это с заказчиков деньги за работу получать. Вот тут свои тонкости. Малоприятные.
Приходи завтра! Сегодня сложный день, пойми! Я еще и в карты проигрался очень сильно! Кредиторы в жопу колючую акацию суют, а тут ты еще! Да отстань, потом, завтра, нет, послезавтра! А лучше – никогда, войди в положение!
Глава 3. "…а крови – сколько смесь возьмет!"
– Анри, чтоб тебя дикобразы любили! Или ты их! Ты что делаешь?!
Белобрысый высунул нос над парапетом, скосил взгляд на ругающегося мастера:
– Раствор! Ты же сам сказал, что мне рано на веревки…
– Ты понос делаешь! – для убедительности, Хото зачерпнул раствор шпателем, поднял. Темно-серая жижа стекла обратно в ведро, не задержавшись на полосе металла.
– А ты чего ржешь?! – развернулся Высота к висящему рядом с ним Фэйри. Черпанул уголком инструмента по краю ведра, метко швырнул кусок раствора в новичка. Попал точно в лоб. Чернявый уронил свой шпатель в ведро, схватился за пораженное место, размазал по лицу…
– Сам такой же рукожоп! Тряпкой вытри! Глаза выест к херам!
– Хото! – заревел снизу Ойген, прервав очередное нравоучение.
Высота, оттолкнулся ногой, крутнулся в воздухе, развернувшись спиной к стене, вызвав завистливый вздох, что у Фэйри, что у Анри.
– Чего надо? Денег нет!
– У тебя всегда нет! Тут с тобой поговорить хотят.
Стоящие рядом с Ойгеном крепкие парни замахали приветственно руками.
– Говорите откуда стоите. Мне и так слышно!
– Мастер Хото, – крикнул один из парней, – вы лучше слезайте!
Высота понял, что, действительно, лучше спускаться. Все равно работать не дадут. Еще начнут дергать за веревки. Ойген начнет их бить, они начнут отмахиваться. К делу подтянутся зеваки… И начнется пожар на тонущем плавучем борделе в шторм.
– А то что? Подниметесь ко мне?
Анри храбро свесился с крыши, высунув не только нос, но голову целиком:
– Если полезут, то мне как, лестницу отпихивать?
– Бить лопатой по башке, когда залезут! – рыкнул Хото. – Не чуди. Это стража.
– Тем более! Мастер, можно я на них хоть мешок уроню?
Хото сунул оба шпателя в ведро, прицепил его к рабочей веревке, болтающейся рядом, на расстоянии вытянутой руки:
– Забирай, роняльщик!
Анри потянул груз наверх. Ведро чиркало краем по стене, в смесь сыпалась крошка. Высота покачал головой – раствор будет проще выкинуть, чем снова пускать в дело. Можно, конечно, снять верхний слой… Но смысл? Стража вряд ли явилась пожелать хорошего дня, или уточнить, почем нынче «резанный лист» на Стрельбище. Нет, дело куда серьезнее. И, что уж тут, опаснее.
– Так, ты тоже давай вниз, – приказал он замершему Фэйри, ждущему мудрых указаний. – Не спеша, медленно. Успеешь еще веревки пожечь.
Сам же Хото, конечно, не собирался следовать своих же указаниям. Он же их не себе давал!
Скинув оба огона с «рога», Высота ослабил хватку… И полетел вниз, затормозив веревку в спусковухе буквально в паре локтей над землей. Так, чтобы «падение» закончилось эффектнее.
Один из стражников удивленно охнул.
А что вы хотели, ребята? Не с лесов штукатуров гоняете, к мастеру пришли. Хоть и не на поклон.
Высота отстегнулся от веревки, стараясь не коснуться разогретой быстрым спуском восьмерки – ожог схлопотать легче легкого!
Затем собрал обе веревки, отвел в сторону, придавил подходящим камнем – ветер поднимется, побьет свежую работу – не сдать потом такой орнамент даже самому непритязательному заказчику.
Стражники терпеливо ждали. Иногда, впрочем, оглядываясь. За ними стоял Ойген, похлопывающий по ладони «усом» с тремя карабинами. Убойнейший кистень в умелых руках, но при этом, совершенно законный. На аудиенцию к бургомистру не пустят, а так, гуляй смело.
– И что надо?
– Мастер-стенолаз Хото Норден, прозвищем Высота?
– Нет, блядь, разведчик с Островов! – вызверился Хото на стражника, решившего не вовремя соблюсти правила.
– Вас просит на разговор господин Фуррет.
Вот тут-то Высота и удивился…
Господин Фуррет занимал множество должностей, охватывая власть в Сивере с обеих сторон. С одной стороны, он был Капитаном Стражи, с другой – был человеком, на которого работали, или которому отстегивали часть прибыли все сукины сыны этого раскаленного города. Так уж сложилось, что Фуррет был самым опасным среди них.
На углу дома стояла обычная карета для перевозки заключенных. Впрочем, судя по тому, как она просела – не совсем обычная. Или внутри Высоту ждет полдесятка дюжих дознавателей с полевым пыточным набором и малой жаровней.
Однако внутри кареты Хото ждал только господин Фуррет. Без телохранителей и дознавателей.
– Привет, мастер! – кивнул Фуррет стенолазу, и махнул рукой стражникам, свободны, мол!
– И вам доброго дня, гранд мастер! Как поживаете, как здоровье дражайшей супруги? – с такими людьми излишняя вежливость никогда не бывает лишней.
