Ненависть эльфа – любви не помеха

– Ты еще чем-то недоволен? Тогда, наверное, отменю еще и морковку с остролистом! – Объявил Мэлинар и тут же получил хлесткий удар искрящейся белоснежной гривой по лицу.

Вечернее небо затянулось густым полотном с россыпью бриллиантовых крошек. С речек подул холодный ветер, несущий в себе ароматы полевых цветов, скошенной травы, ила и хоздворов. Из дубовой рощи завыли сумеречные коты, а птичьи свирели стали умолкать.

Кирилла, обдуваемая свежим ветром немного подмерзла. Она попыталась согреться, растерев плечи руками, тем самым намекая жениху об ухаживаниях, о которых слышала из рассказов старушки Алетты, но эльф не проявил никакого энтузиазма, даже, когда Кирилла застучала зубами и сотрясаясь от дрожи, громко сообщила о том, как ей до смерти холодно. Все что сделал в этой ситуации Мэлинар, это предложил ей уже зайти в дом.

Смелая девушка не хотела оставлять своих попыток добиться расположения будущего супруга и делала все, чтобы Мэлинар заметил ее содрогания и проявил инициативу. Она даже, якобы невзначай терлась о его высокую фигуру, желая, чтобы эльф ее хотя бы приобнял, но в самый неподходящий момент ее прервал Просфор.

Слуга, как раз приготовил для всех гостей комнаты для ночевки и вышел, чтобы объявить и показать будущему зятю хозяина его покои. Заслышав о подготовленной комнате, Мэлинар быстренько ретировался и скрылся из виду.

***

Ночь для дочери барона была совсем неспокойной, так как за стеной спал эльф, в которого она влюбилась с первого взгляда. Эта мысль держала девушку в тонусе до самого утра, не давая молодому организму, подвластному гормонам, сомкнуть глаза. Мэлинару в соседней комнате тоже не спалось и дело было не в том, что, человеческая кровать для его роста была слегка маловата, хотя так и было на самом деле, а перина и одеяло были слишком мягкие, что он в них просто проваливался. Эльфу не давали уснуть мысли о предстоящей свадьбе на рыжем рябом поросенке. Его коробило то, что будучи принцем и обладая влиянием, он был полностью подвластен своему отцу и должен был жениться не на своей красавице- эльфийке Сеофее, которую страстно любил, а на неуклюжей человечке, уже успевшей ему изрядно надоесть. По этой причине, свою злость Мэлинар вымещал на подушках, мутузя их кулаком и, с вымученным вздохом падая в них лицом, каждый раз, когда возникал раздрожающий рыжий образ.

Оба соседствующих персонажа так продержались до самого утра и смогли сомкнуть глаза, под которыми залегли темные круги, только с первыми лучами летнего солнца.

В комнату своей юной воспитанници ворвалась нянюшка Алетта, которая пришла по приказу мадам, дабы поднять Кири вовремя.

– Ох, Плюшечка, сколько ты будешь нежиться в кровати? Ты так всю помолвку пропустишь! – Вздыхала Алетта, пытаясь растолкать неподвижную воспитанницу, чей кончик носа с веснушками торчал из-под пухового одеяла. – Вставай, засоня, петухи уже раз сто прокукарекали! Что скажет твой нареченный, когда узнает, какая ты лентяйка на подъем? – Бурчала старушка, пока откидывала шторы, чтобы впустить через большие окна яркий свет в комнату.

Пастельный курган зашевелился и из него показалась огненная голова со спутанными на ней кудрявыми волосами, что торчали в разные стороны. Кирилла медленно отодвинула одеяло и приподнялась.

– Батюшки – мой свет! Ты себя хоть видела? – Всплеснула руками нянюшка и ударила себя по бедрам. – Ай-яй-яй! На голове воронье гнездо, лицо опухшее и измятое. Да нам теперь придется до самого обеда тебя приводить в порядок, поэтому вставай немедля! – Скомандовала Алетта и утиной походкой подошла к юной госпоже, чтобы помочь ей покинуть мягкую и теплую постель.

– М-м-м, – промурчала Кири и потянувшись зевнула, – а-а-а-а-с-сколько времени? – Промямлила, еще не пришедшая в себя после сна, девица.

– Уже как «жаваронков час», давным-давно уж минул, а ты еще даже не одета! – С ноткой возмущения в голосе, ответила ей нянюшка, параллельно стягивая со своей воспитанницы белую ночную сорочку.

– Как? Всего-то? Так солнце еще ж не встало высоко? – Заунывным голосом удивлялась Кири, понимая, что ей удалось поспать от силы пару часов, но больше нежиться в кровати она не желала, хоть и очень хотелось, ведь сегодня тот самый день, когда она станет официальной невестой настоящего эльфийского принца.

Подпрыгнув в кровати, как ужаленная, она вырвала из рук Алетты панталоны с рубашкой и впопыхах натянула все на себя.

– Батюшки! – Округлила глаза испуганная и не менее удивленная старушка. – Чего ты это так резко?

– А ты не понимаешь? Сегодня день, когда твоя Кирилла станет самой счастливой, нянюшка! – Просияла девушка и с широкой улыбкой на лице, вскочила с кровати, чмокнула старушку в мягкую морщинистую щечку и помчалась к зеркалу, что стояло в углу комнаты, рядом с платяным шкафом.

– И то верно, плюшечка, – заулыбалась наставница, зарядившаяся от Кириллы хорошим настроение, но потом ее улыбка понемногу стала угасать, – но ты это… – не могла подобрать слов старушка, – брак – это не неожиданное счастье, а тяжкий и изнуряющий труд, и чтобы огонь любви не угасал, его постоянно нуж…

– Как же не неожиданное счастье? Конечно счастье! Самое настоящее счастье! – Радостно взвизгивала Кири и очень энергично крутилась у зеркала, не слушая мудрые слова, повидавшей жизнь Алетты.

Девушка со всем своим энтузиазмом раскрыла дверцы шкафа и стала выкидывать из него все платья, выбирая самое нарядное, чтобы показаться в нем перед своим женихом на завтраке.

– А ты куда это принаряжаешься? – Сузила глаза няня.

– Ну как куда, на завтрак! – Фыркнула Кири, закопавшись в куче выходных платьев.

– Так нельзя же!

– Хм, это еще почему? – Отвлеклась от нарядов девушка и всем своим юным любопытным взглядом, уставилась на старушку Алетту.

– Ну, как? Примета такая есть. До венчания и помолвки, нельзя видеться со своим суженным, а то счастья не будет.

Кирилла не доверительно хмыкнула, а затем сузила глаза и хихикнула.

– Глупости! Простые суеверья! – Махнула она рукой. – Вот увидишь, я буду самой счастливой на всем белом свете! – Мечтательно просияла она и снова, от переполнявших ее эмоций, радостно захихикала.

– Ох, ну раз ты такая несуеверная, тогда давай приводить тебя в порядок. – Пролепетала Алетта и поставила по-деловому руки в боки.

Глядя на то, какая Кири счастливая, нянюшка не посмела больше пугать ее суевериями, потому, как не хотела портить девочке настроение перед помолвкой, ведь счастье воспитанницы, которая ей была словно родная внучка, для старушки было на первом месте.

Алетта позвала еще одну служанку – Гертруду, моложавую хохотунью лет тридцати. Вместе они стали отмачивать опухшее от сна лицо молодой хозяйки в ледяной воде и травах, с целью снять отек. После вымачивания, Кириллу ждала еще более худшая экзекуция. Гертруда обнаружила, что брови Кириллы «не куда не годятся» и выглядят не так изящно, как у девушек из столичной знати, а поэтому посоветовала выщипать лишние волоски нитью. Кирилла по незнанию своему и наивности, быстро согласилась на это, так как для Мэлинара хотела выглядеть не хуже богини Ауринии, о красоте которой слагались песни и легенды. Но девушка не подозревала, каких именно жертв требует эта красота, и ей пришлось призвать всю свою волю, чтобы не разрыдаться под конец мучений. Все же, Кири выдержала пытку нитью с достоинством, хоть и ойкала и призывала мать каждый раз, когда волосок покидал свое насиженное место. Отмучавшись и с рыком утерев глаза, девушка расслабилась, но не тут-то было… Гертруда, успевшая, как следует разглядеть залегшие тени под глазами, намекнула об этой проблеме и о том, что знает, как избавиться от нее. Неохотно и очень нерешительно Кирилла попросила совета:

– А ты что думаешь? Не уже ли они такие заметные? – Разглядывая свои глаза в зеркало, насупилась Кирилла.

– Еще какие заметные! Тут и думать нечего! – Возмущалась Гертруда. – Не переживай, мы из тебя конфетку сделаем, будешь сиять перед своим принцем. Только давай, госпожа, решайся скорей, а то у меня дел по горло. – По-деловому продекламировала она.

Кирилла быстро решилась, так как ей действительно хотелось сиять перед Мэлинарам и для этого она была готова на любые муки.

Тридцатилетняя блондинка быстро сбегала за сметаной и фруктовой нарезкой. В ступе она смолола из ингредиентов кашицу и все это нанесла девушке на лицо. Пока фруктово-сметанная каша впитывалась в лицо, служанка заплела госпоже две косы, но как только она начала влажным полотенцем очищать лицо своей подопытной, на пороге комнаты показался ее десятилетний сынишка.

– Ма-ма-ня! – Протянул смуглый мальчишка, просунув свою взъерошенную темноволосую голову в щель между дверью и откосом. – Тебя там Просфор ищет, ругается, что картоху чистить некому.

– Да иду, иду! Что за люди, и минутки передохнуть не дают! И так с самой зорьки на ногах! – Сетовала Гертруда, отдавая предпочтение косметическим процедурам нежели чистке картофеля.

– Привет, Ролик! – Ласково поздоровалась Кирилла со своим юным ухажером, который часто баловал ее ворованными с сада ее отца ягодами, фруктами и цветами.

Мальчик еще больше надул свои щеки и ничего не ответив, хлопнул дверью.

– Не обращай на этого дурака внимание! – Ухмыльнулась Гертруда и продолжила приятное занятие. – Рол все еще дуется. Дурачок, никак не может понять, почему ты выбрала принца вместо него. Он до сих пор не выкинул свои мечты жениться на тебе. – Хохотнула служанка. – Ну и упорный же он, прямо как его отец. Уж сколько я ему объясняла, что наша семья не под стать высшему обществу, все никак не поймет, что сын конюха не ровня дочери барона. – Развела руками Гертруда и, довольная результатом своей работы, заключила. – Все, теперь ты готова хоть на бал, хоть под венец! А мне пора… Не хватало, чтобы Просфор лично за мной пришел, тогда от его бубнежа голова разболится.

Гертруда, получив благодарность от юной хозяйки, исчезла из комнаты, оставив Кириллу и Алетту одних. Старушка и юная дева еще долго дивились результатом освежающей процедуры, подозревая, что действия Гертруды были, ничем иным, как шаманским заговором, так как Кирилла не только выглядела свежей и бодрой, но и изрядно похорошевшей и сияющей, какой-то необъяснимой красотой.

– Ну, сколько там времени? – Отсутствующе спросила Кирилла у Алетты, завороженно разглядывая себя в зеркале.

– Ох, батюшки – свет! – Спохватилась старушка, взглянув на старинные напольные часы с маятником. – Уже две минуты, как минуло восемь! Завтрак! На завтрак опоздали! А ты все еще в одних портках!

Эта фраза вывела девушку из забвения и Кири, как подстреленная курица помчалась по комнате, на ходу натягивая узкие туфли и корсет. Алетта тоже спустилась на неуклюжий бег, так как уже в дверях поймала воспитанницу, напрочь забывшую о платье и, желавшую выбежать из комнаты. Старушка стала помогать ей одеть то самое неудобное, но очень красивое платье, которое выбрала молодая госпожа, но из-за паники это удалось сделать лишь с третьей попытки.

***

Кирилла резко распахнула двери и вбежала в столовую, массивная мебель в которой смотрелась излишне чопорной. Этим девушка обратила на себя внимание, по меньшей мере, десяти пар пытливых глаз, две пары из которых, смотрели на нее с осуждением.

– Доброе у-утро! Всем и п-приятного а-аппетита! – Запыхавшись сказала она с добродушной улыбкой и присела на свое место.

Никто кроме Лилэй не ответил любезностью на пожелания девушки. Все завтракющие продолжали жевать свою еду: эльфы, как всегда – траву и фруктовые салаты, а барон с женой гренки с джемом, запивая все это парующим чаем.

– Ты чего так долго? Я уже было подумала, что ты сбежала этой ночью, чтобы не выходить замуж за этого зануду. – Хихикнула шепотом эльфийская принцесса, когда Кири села подле нее, проерзав тяжелым стулом по полу.

– И что тебя так сильно задержало? – Строго спросила баронесса со своим бесстрастным постным лицом. – Я всегда воспитывала тебя правильно, но видимо это у тебя в крови, как и у твоего отца. – Съязвила она и, сидя с прямой спиной и оттопырив мизинец, продолжила пить горячий чай из фарфоровой чашки.

– Прошу прощения, матушка. Мне не спалось этой ночью, и удалось сомкнуть свои глаза лишь только по заре. – Виновато пролепетала Кири и несмело посмотрела на родителей.

Кажется, этой ночью никому не удалось выспаться как следует, так как родители, не взирая на раннее утро, выглядели очень уставшими и потрепанными. По взгляду своей родни, которые изо всех сил, с хмурными лицами, делали вид, что все в порядке, девушке удалось понять, что между ними произошел очередной скандал, виновницей которого была ее персона.

Наверняка, как и всегда, мачеха жевала и бранила отца, и уж, тем более, когда он впервые за шестнадцать лет совместной жизни дал ей отпор, она не оставила это безнаказанным, а значит любимый отец был вынужден выслушивать неприятную сентенцию до самого рассвета. А уж если баронесса была недовольна, то плохо было всем, при чем очень-очень долгое время.

– Манерам твоим не от куда взяться, коль их и не было совсем! – Как бы между разговором сказала Иллиада, словно бы ее слова ничего не значили, или, как это бывает, когда не о чем говорить, все заводят пустой разговор о погоде. С тем же значением и выразилась баронесса. – Как говорится, что сделано в кузне… не поддается перевоспитанию.

– Ну что же вы ругаете мою драгоценную невестку, она ни в чем не виновата. – Вступился за Кириллу лесной владыка, закончив с завтраком. – Юные девушки очень чувствительны к такого рода событиям и мне понятно ее волнение, ведь помолвка и свадьба бывает один раз в жизни, за редким исключением – два. – Улыбнулся Вэлиоруэль и бросил кроткий взгляд на среднего сына, который проигнорировал комментарий и устремил насупленный взгляд в другою сторону, чтобы не встречаться глазами с отцом.

– С вашего позволения, я пойду готовиться к помолвке. – Холодным тоном изрек Мэлинар.

Эльф встал со своего места, отложил накрахмаленную салфетку и, прежде чем выйти из столовой, учтиво поклонился всем присутствующим за завтраком.

Владыка эльфов провожал сына подозрительным взглядом, пока тот не скрылся за тяжелыми дубовыми дверями столовой.

– Да, думаю нам всем есть, чем заняться до вечера, поэтому не смею никого задерживать. – Вежливо улыбнулся барон, отодвигая от себя опустошенную тарелку с гренками, что в начале завтрака была так переполнена, что некоторые аппетитные куски просто падали с нее.

– Благодарим за чудесный завтрак, барон, он был и впрямь выше всех похвал. Особая благодарность вашему повару. – Встал из-за стола владыка и откланявшись, ушел в след за сыном.

Вэлиоруэль заподозрил что-то неладное в поведении сына и не мог проигнорировать тот маячок в его сознании, сигнализировавший о плохом исходе такой покорности, поэтому владыка, крадучись, проследил за Мэлинаром.

Герой намечающегося празднества, озираясь по сторонам, прошмыгнул в конюшню. Благо все слуги были слишком заняты приготовлениями к помолвке, чтобы следить за всем остальным в усадьбе, поэтому, незамеченному эльфу, удалось проникнуть в святая святых барона. Мэлинар открыл стойло, где ночевал Шторм и вывел своего жеребца. Действуя быстро и с опаской, он лихо накинул ему на спину седло и снарядил его в дорогу.

Стоя за приоткрытой дверью конюшни и наблюдая за происходящим, через щель, владыка понял, что его нерадивый сын снова хочет совершить глупость, а именно сбежать из-под венца.

«Что же это такое?! Вновь позорить меня, я тебе не дам, сопляк!» – Оскорбленный дерзким намерением сына, про себя подумал владыка и нахмурил брови.

В темном помещении конюшен, куда мало проникал дневной свет, Мэлинар закончил с поводьями, похлопал Шторма по морде и сказал:

– Ну что ж, послужи мне, друг, – обратился он к верному четвероногому товарищу. – Увези меня, как можно дальше от этого триклятого места, ерехон бы его побрал! – Эльф лихо запрыгнул на коня, натянул поводья. – Вперед, к свободе, Шторм! – Победоносно произнес он.

Конь встал на дыбы, а после сорвался с места, но в воротах, в ярких лучах света, путь ему преградил знакомый силуэт в легких развивающихся одеждах, напоминающий самого владыку Вэлиоруэля. Мужская затененная фигура выставила руки в сторону.

– Стоять! – Грозно приказал голос эльфийского правителя.

Перед властной фигурой, жеребец застыл на месте, а центробежная сила заставила седока перекувыркнуться через голову своего коня и упасть к ногам владыки.

– Куда собрался, паршивец? – Рыкнул отец, глядя сверху вниз на своего сына и буравя его своим пронзительным взглядом цвета морской волны, продолжил тираду. – Мало я тебя в детстве шлепал! – заявил он.

Моргая глазами и пытаясь разглядеть выражения отцовского лица, Мэлинар простонал. При падении он сильно ударился спиной об каменный пол, и это без учета того, что при ударе из его глаз брызнули искры.

– Хватит валяться, сопляк! – Пнул его папаша носком своих легких сапог. – И потрудись объясниться, что это было?

Мэлинар поднялся с пола и почесывая спину и зад, опустил глаза, но из ступора его вывел отцовский шлепок по уху.

– Ты хоть представляешь, как бы я выглядел в глазах барона, узнай он, что его зять удрал еще до помолвки? – Сквозь клыки шипел явно разозленный владыка. – По-твоему, договоренность между нашими владениями ничего не значит? – Продолжал отчитывать сына, и, не сдержав свои порывы, эльф снова шлепнул провинившегося по уху, но уже по-другому. – За такую выходку тебя следовало казнить или изгнать из царства! Это же измена!

– Уж лучше смерть, чем свадьба на этой рыжей жабе! – Спрыснул сын, краснеющий от стыда и одновременно от гнева.

– Смерть? Что ты знаешь о смерти, болван? Твоя выходка вполне могла стоить нам всем жизни и если тебе наплевать на собственную, то пожалей хотя бы своих братьев. Зачем ты их обрекаешь на такой позор? – Свирепо шипел разгневанный владыка. – Ты думаешь мне или твоим братьям не приходилось делать, что-то против своей воли? Передо мной много раз вставал выбор между сердцем и долгом, и я все время выбирал долг, и время показывало, что я ни разу не ошибся. Вот что значит быть правителем! – Заявил Вэлируэль и немного сбавив тон, продолжил. – Но как ты можешь рассчитывать на царство эльфов, когда сам творишь такие глупости? Не совершай опрометчивых поступков, сынок, иначе ты будешь за них расплачиваться всю свою вечную жизнь.

– Женившись на этой мелкой пигалице вместо любимой женщины я и так буду расплачиваться всю жизнь, отец! – Выплюнул слова Мэлинар, не скрывая своей неприязни к будущей жене.

– Не смотря на твои немаленькие годы, ты все еще остаешься глупым подростком. – Высказался Владыка, а после недолгого молчания, он обхватил руками лицо Мэлинара и продолжил. – Я ведь тоже не сразу полюбил вашу мать. Так же, как и ты, я был вынужден жениться не по своей воле. –

Мэлинар поднял глаза на отца и увидел правду в его взгляде.

– Элфиэль, – продолжал владыка, – была красива и робка, а я был слишком пылкий и дерзкий, как ты, чтоб разглядеть ее суть. Вечно напуганный вид вашей матери, словно перед ней стоял ни красивый претендент на эльфийский трон и самый искусный воин лесного королевства, а ерехон из диких пустошей, раздражал меня. Этот ее плачевный взгляд вызывал у меня отвращение и уныние, что мне приходилось искать утешение на стороне. – Сказал стыдливо Вэлиоруэль, явно не хвалившийся этой темной стороной себя.

– Почему ты не рассказывал об этом раньше? – Задал вопрос растерянный Мэлинар, впервые услышавший правду об истории любви отца и матери. До этого он слышал красивую истории о том, что они самой судьбой были предназначенны друг другу и что между ними все было гладко со дня их знакомства.

– Сам понимаешь, это не та история, которую стоит рассказывать кому-либо, особенно своим детям.

– Да, но я всегда думал, что вы с матерью были безумно счастливы вместе и влюблены друг в друга, поэтому сам же хотел такого для себя.

– И это было правдой, – согласно кивнул владыка головой, – но наша любовь пришла через годы и претерпела ни мало препятствий.

– А что же было дальше, то есть, как вы смогли полюбить друг друга, если ты ей изменял, а она тебя боялась до дрожи? – Спросил Мэлинар, заинтригованный тайной историей своей семьи.

– А так и случилось… – Выдохнул отец. – Когда она забеременела Эльсинером, то очень сильно изменилась. Стала с улыбкой встречать меня, во многом поддерживать. В общем стала не только формальной женой, но и верным другом. Тогда я понял, что никто больше не может мне дать уверенности, покоя и теплоты на стороне, которые давала мне ваша мать, а после, эльфийские боги наградили нас еще двумя наследниками: тобой и Лилэй… – Владыка на мгновение просиял, но потом его взгляд помрачнел, а глаза заблестели от влаги. – Не было и дня, чтобы я не вспоминал вашей матери и не жалел о том, что ее больше нет с нами, поэтому, чтобы уберечь тебя от моих ошибок, я прошу тебя, сынок, исполни свой долг, женись на этой доброй девушке, и она одарит тебя неслыханным счастьем. Если ты не веришь мне, то посмотри на Эльсинера и Лилэй. К ним тоже не сразу пришла любовь, но те чувства, что родились в этих парах самые настоящие. К Сеофее ты чувствуешь страсть, но никак не любовь… Твоя помешенность на ней наводит меня на мысль, что тебя околдовали…

– Откуда тебе знать, отец, что я чувствую к Сео? – Спросил скептично Мэлинар и сглотнул.

– Да как ты не поймешь, дурак, она не твоя, поэтому ты так страстно хочешь обладать ей, но если бы ты женился на этой бессердечной женщине, то стал бы самым несчастным эльфом на земле.

– Почему вы все считаете, что она мне не пара? А эта рыжая гномиха, по-вашему для меня идеальный вариант?

– Ты околдован страстью к этой эгоистке, поэтому не видишь, насколько она лицемерна, но эта девушка добрая и невинная душа, жаждущая одарить своего избранника любовью, нежностью, заботой, подобно твоей матери. С ней ты будешь счастлив. Поверь мне сынок, я ведь не желаю тебе худа, так что не делай глупостей и женись на этой девушке.

Мэлинар поджал губы и, опустив задумчиво глаза, прошептал:

– Хорошо отец, я сделаю, как ты просишь, но знай, что это только ради тебя и государства.

– А вот вы где? – Послышался игривый голос Лилэй из-за кустов жасмина, густо посаженных в ряд, дабы перебить запах скотного двора. – А мы вас уже обыскались.

В конюшню вошли двое: младшая наследница из королевской правящей семьи Дантаур и ее возлюбленный Минор. Окатив взором расчувствовавшегося владыку и брата с красными опухшими ушами, Лилэй тут же смекнула, что к чему.

– О Боги, только не говорите, что Мэлинар на кануне своей помолвки решил трусливо удрать! – Смеялась эльфийка, толкая в плече своего жениха, который стоял как неподвижный истукан и никак не реагировал на ее подначивания.

– В этом нет необходимости. – Осадил дочь владыка. – Мы поговорили о предстоящей помолвке и… – Вэлиоруэль обратился к Мэлинару. – Раз ты сделал правильный выбор, вот тебе, сынок, держи. Это для твоей невесты.

Владыка вынул из внутреннего кармана своих одежд кольцо с сияющим белым светом камнем и вложил его в ладонь Мэлинара.

– Что это? – Спросил эльф, зачарованно разглядывая украшение.

– Незадолго до своей смерти, ваша мать отдала мне три одинаковых кольца и сказала…

***

В сознанье владыки вновь предстала картина тех минувших счастливых дней, когда его любимая жена была еще жива, а он сам был только претендентом на эльфийский трон.

Красивая и нежная, как горный эдельвейс эльфийка, паря по будуару в своем легкой, прозрачной и порящей ночной сорочке, прошла к туалетному столику. Из самого верхнего ящика, она вынула небольшую шкатулку. Подойдя к мужу, который все еще нежился в кровати после сладострастных минут, проведенных в объятиях любимой жены, она высыпала содержимое шкатулки на постель. В слабом свете свечей что-то блеснуло.

Владыка нагнулся к сверкающим изделиям и спросил:

– Зачем тебе так много одинаковых колец?

– Это для наших детей. – Ласковым голосом, что был как звон колокольчика, поведала супруга.

– Но они еще совсем малыши! Боюсь, что в таком возрасте они не оценят всей значимости такого дорогого подарка. – Усмехнулся еще молодой владыка, превстав в кровати на локтях.

– Эти кольца я купила у мастера по украшениям, у гнома Драндуила. Они сделаны из белого золота, а камень – эльфийский звездный алмаз. Ходит поверье, что обладатель кольца и тот, кто принес его в дар, будут связаны друг с другом всю свою жизнь и…

– И что их ждет неземное счастье, любовь и так далее… Да я слышал о звездном алмазе, но никогда не видел его так близко. – Прервал ее супруг, чтобы дополнить ее рассказ своим лилейным голосом. – Но все равно, не понимаю, для чего они нашим детям, ведь сказанья – всего лишь вымысел?

Эльфийка поправила свои русые волосы, зачесав прядь за острое ухо, чтобы убрать ее с глаз, и присела на кровать рядом с мужем.