Ненависть эльфа – любви не помеха

Мэлинар стоял неподвижно, как изваяние из камня, лишь его длинные волосы, цвета белого золота слегка покачивались на ветерке. Его холодный, даже рассерженный взгляд буравил ту, что была предназначена ему в жены и, разглядев ее как следует, он громко расхохотался, запрокинув голову назад.

– Вот это она – моя невеста? – Спросил он, стирая проступившие слезы из глаз. – Ха-ха-ха. – Да это же леприкон, одетый в тыкву! – Не мог успокоиться эльф.

Кирилла зарделась. Увидев беловолосого эльфа с поистине дьявольски-красивым лицом при свете заката, ей казалось, что перед ней стоит эльфийское божество из сказок, которые рассказывала ей нянюшка на ночь. Его плавное движение и изгибы тела, привлекали к себе внимание, а его волшебная улыбка, с удлиненными клыками была такой притягательной, что девушка не могла отвести от нее взгляд. Разум Кири тут же застелила пелена образа эльфа, где он, ласкаемый золотистыми лучами заката, стоял на фоне таких же белых, как его улыбка цветов. Его взгляд небесных, светящихся добротой и страстью глаз, коснулся ее взгляда и с этого момента Кири полностью капитулировала, понимая, что навечно останется заточена в плену его мистических очей, а вокруг пели свою симфонию птицы, затмевая посторонние звуки… И естественно Кирилла пропустила всю его язвительность в ее адрес, потому что в этот момент в ее ушах слышался стук от ударов ее собственного сердца.

Владыка Вэлиоруэль громко откашлялся, призывая сына к благоразумию и Мэлинар подчинился.

– Ну, что ж, – промямлил неуверенно барон, – поскольку все уже собрались, то проходите за стол.

Он тоже предпочел сделать вид, что не расслышал упреков в адрес внешности дочери, так как понимал, что представления эльфов о красоте, как и их требования, гораздо выше, чем у людей, но барон был просто рад тому, что породнится со своим кумиром и считал, что его дочери несказанно повезло в жизни – быть женой одного из сыновей великого, уважаемого и доблестного владыки эльфов. К тому же, возможность выдать дочь за эльфийского принца, Кирон Адальский считал подарком судьбы, ведь, упусти бы он такой шанс, то максимум на что он мог расчитывать, это выдать дочь за какого-нибудь мелкого чинушу из людей, а так, она будет носить титут эльфийской принцессы и иметь в своем распоряжении плодородные земли и богатые леса, что тоже неплохо.

***

В столовой стояла гробовая тишина за исключением громыхания вилок и ножей по тарелкам. Эльфы больше налегали на зелень и фруктово-овощные салаты и нарезки, а вот барон с аппетитом обглодал десятое по счету баранье ребрышко и, запивая крепким вином, отбросил кость в тарелку, где уже собралась гора из бараньих костей. Баронесса со своим вечно постным лицом, так и не притронулась к еде. Она, чтобы сдержать свое разочарование из-за того, что, вместо богатенького кронпринца, эльфы сидели за ее дубовым столом и ели с ее жутко-дорогой посуды, заливала в себя вино, дабы вычеркнуть сегодняшний вечер из своих воспоминаний. Для нее раса эльфов представлялась не более, чем лесными аборигенами-энтузиастами, так как вместо золота, серебра и драгоценных камней, лесной народ больше ценил лошадей, деревья и природу, заботясь о сохранности лесных обитателей и их драгоценных шкурок. А, достижения эльфов в ремесленных, оружейных, научных и военных делах, которых они достигли, совершенно не интересовали баронессу, так как звон злата ей больше был по нутру, нежели неосязаемые богатства.

Кирилла тоже мало, что ела и совсем не пила, так как заботливая нянюшка сразу же убрала от нее кубок и отставила кувшин с вином подальше, на другой край стола. Но, не ела Кири не потому, что ей не дали возможности, а потому, что ее девичий, взбудораженный разум был наполнен мыслями о Мэлинаре. Все внимание и взор девушки были обращены к ее ненаглядному жениху, который своей сверкающей красотой затмевал всех. Неосознанно, поедая Мэлинара взглядом, Кирилла расплывалась в пьяной улыбке, и, чтобы эльф не делал: жевал листья салата, что застревали у него в зубах или откашливался, поперхнувшись глотком крепкого вина, для девушки казалось утонченным, наделенным огромным смыслом действо. Невольно в голове у Кири, словно как на картах у гадалки разложилось все ее будущее с прекрасным эльфийским принцем, сидящим на против нее. Вот она видит себя и его у алтаря, следом видение нарисовало, как нежатся влюбленные в цветах на эльфийских полянках, а вот и они в окружении десятка детворы, обнимаются и смеются над их шалостями.

Мэлинар же напротив – не обладал такой буйной фантазией, но и ему в этот момент мерещилось видение, в котором, за столом, сидел хряк в рыжем курчавом парике. В своих копытах он держал кость и, поедая ее, довольно чавкал. Рядом с ним по левую сторону на стуле расположилась швабра, которой только что вымыли пол. По правую сторону от хряка сидела его маленькая копия в парике с косами и голодными глазами смотрела на него, словно хотела съесть его. От этих мыслей принцу стало не по себе, и он снова поперхнулся вином, в который уже раз…

«М-м-м-м». – Мечтательно протянула Кири про себя, пьяными глазами буравя своего нареченного. – «Интересно, как долго нужно ждать свадьбы? Если церемония состоится не в ближайшую неделю, то я не выдержу и умру от отчаяния. Я и так слишком долго ждала этого мгновения – целых восемнадцать, нет, девятнадцать лет! Больше нет сил терпеть, хочу замуж прямо сейчас!» – Мысленно возмущалась она, желая поторопить события, чтобы как можно скорее оказаться в обьятиях красавца-эльфа у алтаря.

Лилэй, заскучавшая от такого продолжительного молчания, отложила в сторону столовый прибор и с улыбкой обратилась к Кирилле.

– Не ожидала, что ты окажешься невестой моего брата. Это же так здорово, теперь мы станем не только подругами, но и близкими родственниками.

Кирилла не сразу отреагировала на слова Лилэй, так как, словно завороженная пялилась на Мэлинара, боясь на секунду отвести от него взгляд, словно он исчезнет, если она посмеет сделать это.

– Ах, да, – очнулась она и счастливо повторила, – теперь мы станем родственниками!

Все участники ужина, за столом, улыбнулись, только баронесса состроила физиономию еще кислее, чем до ужина и снова потянулась за кубком, а Мэлинар и вовсе подавился.

– Так может выпьем за счастливую семью и предстающую веселую свадьбу, сулящую мир нашим землям?! – Объявила Лилэй.

Владыка довольно кивнул дочке, поддерживая эту здравую идею и, взявшись за свой кубок поднял его над столом.

– Что ж прекрасный тост! Давайте выпьем за слияние наших семей и крепкую дружбу между двумя королевствами! – Торжественно огласил Вэлиоруэль.

Барон, Лилэй, Минор, Элсинер, Владыка и трое стражей, которых радушный хозяин тоже усадил за праздничный стол, и Кирилла расплылись в довольной улыбки, но были и те, чьи лица напоминали грозовую тучу, что вот-вот разразится молниями на ясном небе.

Покончив с ужином, мужчины отправились в кабинет, куда барон Кирон водил всех своих гостей, дабы не только похвастаться заслугами своих предков и поговорить наедине, но и ненадолго скрыться от контроля вездесущей женушки.

Там, разлив гостям крепкой травяной Алеттыной настойки и предложив кубок каждому, Барон усадил их на изящные софы, изготовленные в стили рококо, и расслабленно заговорил:

– Ну, что сваты и мой дражайший зять? Пришло время обговорить саму свадьбу и определиться с датой.

– Прекрасно, – молвил лесной владыка, – по мне так, чем раньше, тем лучше. Вам сгодиться, если свадьба наших детей состоится в конце этого месяца? – Спросил он у барона.

– Так быстро? – Возмутился Мэлинар, немного привстав с мягкой поверхности софы. – Почему так скоро? Куда ты так торопишься, отец?

– Сейчас погода еще замечательная, но скоро начнется сезон дождей и праздновать свадьбу в королевстве эльфов будет затруднительно и не так радужно, как в летний период. – Пояснил владыка. – Поэтому, лучше сыграть ее пораньше, в ясный и прекрасный день.

– В вашем королевстве? Я думал, что наша усадьба прекрасно бы справилась с этой задачей.

– Да, барон, нисколько не сомневаюсь в добротности вашего дома, но разместить всех моих придворных и родственников, даже ваша усадьба не в состоянии, тем более, что свадебные ритуалы эльфов немного разнятся с заключениями браков у людей, поэтому свадьба состоится в Вессерионе и это не обсуждается. Единственно, на что я соглашусь это на то, что свадьба единственной вашей дочери прошла в соответствии с вашими традициями. – По-доброму заявил Вэлиоруэль и глотнул настойки, от чего кончики его ушей моментально покраснели и дернулись.

– Но можно подождать до окончания сезона дождей и тогда уже… – Вернулся к прошлой теме Мэлинар, который плохо слушал все, что говорил его отец, так как раздумывал над тем, как бы схитрить и совсем не жениться на рыжем поросенке.

– Нет, – отмахнулся владыка, – это слишком долго. Ты же не хочешь, чтобы бедная девушка, будучи твоей невестой, жила отдельно от тебя? В конце концов она может не дождаться и выйти замуж за более энергичного молодого мужчину или же состариться раньше, чем ты решишься на серьезный шаг. Так что, чем раньше это произойдет, тем лучше, ведь ей так же нужна инициация дабы стать бесмертной.

Мэлинар фыркнул в ответ на слова своего отца, но про себя подумал: «да я был бы только рад, достанься это порося кому-нибудь другому».

– Я понимаю ваше желание ускорить весь процесс, но тут я соглашусь со своим будущим зятем, разве за такой короткий срок можно подготовиться к свадьбе, как следует? – Озадачился Кирон, переживая за свою дочь, ведь для нее он хотел устроить самую лучшую и роскошную свадьбу. – До конца месяца осталось всего-то ничего…

Вэлиоруэль встал со своего места и скривившись из-за допитой настойки, поставил кубок на столик и объявил:

– Уж поверьте, дорогой барон, эльфы не только искусные мечники, войны, архитекторы и ученые, но и хорошие декораторы. Уверяю вас, к концу месяца все будет готово в самом лучшем виде.

– Да, но… – начал было хозяин усадьбы.

– Никаких «но», дорогой друг или уже можно звать вас «сват»? – Весело, из-за выпитого напитка, подтрунивал Вэлиоруэль и, взяв барона под локоть, повел его из кабинета. – Не будем мешать счастью наших детей и скорее соединим их судьбы… Ах, говорят вы разводите непревзойдённых скакунов? Не изволите ли вы показать их мне?

– А? Да, конечно, пройдемте в конюшню… – Поспешил с ответом барон и оба мужчины под ручку вышли из кабинета.

Выглядело это достаточно комично, так как оба мужчины по внешним признакам были абсолютно противоположны. Высокий и худой владыка с красивым молодым лицом, что не многим отличало его от резонно молодых сыновей, слегка склонился при ходьбе, чтобы ему было удобней вести под руку круглого коротконогого барона, чья походка напоминала перекатывание шара для игр.

– А как же сватовство? – Спросил удивленно барон Адальский, который раздумывал над предстоящими хлопотами и тратами.

– Сватовство? – Переспросил его порозовевший из-за настойки эльф. – Думаю, в этом нет необходимости. Мы же уже обо всем договорились.

– Вообще-то да, – неуверенно промямлил рыжий барон, – но все же по-хорошему нужно было бы созвать родственников и гостей, дабы объявить о скорой свадьбе.

Мыжчины пересекли холл и вышли через черную дверь, которая вела во внутренний дворик и сокращала путь к конюшне.

– Это слишком долго и хлопотно, поэтому лучше будет обойтись без этого официоза. – Пробурчал Вэлиоруэль, внимательно разглядывая землю под своими ногами, так как не желал угодить своими замечательными белыми сапогами, что всегда были натерты до блеска, в птичье или собачье дерьмо, которого здесь было вдосталь.

Мысленно, владыка сравнивал свое королевство с людским и понимал, что для него нет ничего лучше, чем родные пенаты, ведь там все искрилось от света чистоты и лоска, хотя его дворец находился в густых лесах Вессериона.

– Право, владыка, но я не могу пойти вам на уступки и оставить свою единственную дочь без обручения. – Возмущенно закудахтал барон, уже представляя, какую взбучку получит от жены, если та не сможет похвастаться родством с королевской семьей перед своими родственниками, особенно перед сестрой.

Немного подумав, Вэлиоруэль причмокнул губами:

– Раз вы настаиваете, сват, что ж, будь по-вашему, но обручение должно произойти уже завтра.

– Куда ж вы так торопитесь? – Всплеснул руками Кирон. – В первые встречаю эльфа, который так спешит, обычно эльфы не так торопливы из-за того, что у вас впереди целая вечность… Я имею ввиду – подготовка требует времени и больших затрат…

– Да, но у владыки эльфов слишком много обязанностей и слишком плотный график, я не могу так долго тянуть. Даже, имея вечность в своем распоряжении мне есть куда спешить, чего не могу сказать о вашей дочери… Молодость человеческих девушек слишком быстро увядает. Будем честны друг с другом, мой дорогой Кирон, но чем дольше мы оттягиваем свадьбу, тем сильнее ставим под удар счастье наших детей. Ваша дочь замечательная добрая девушка, это видно невооруженным глазом, но сможет ли она встретить более выгодного кавалера, а учитывая, как она смотрела на моего сына во время ужина, могу заключить, что девочка влюблена по уши. – Сказал это владыка не без доли хитрости во взгляде и посмотрел на реакцию барона. – Она вам не простит того, что вы препятствуете ее скорейшему замужеству.

Барон сразу состроил глубоко задумчивый вид, а после спохватился и стал суетливо рассуждать:

– Всемилостевые боги, а ведь вы правы! – Воскликнул рыжеволосый колобок, приставляя палец к губам. -Боюсь, моя дочь не стерпит долгого ожидания.

– Тогда договорились, вы берете все хлопоты по завтрашнему сватовству на себя, а я уже оплачиваю свадьбу.

Эльф и человек ударили по рукам перед конюшней, решив тем самым судьбу своих детей.

Барон, озадаченный скоропостижной помолвкой тут же позвал Просфора – своего распорядителя и раздал ему указания по распределению эльфов на ночевку и подготовке к сватовству, а после вернулся к разговору и показу своих фаворитов среди скакунов.

Остальные эльфы, оставшись наедине в кабинете завели разговор.

– Ерехон бы побрал всех этих людишек! – Рыкнул Мэлинар, проклиная в уме злой рок, что его преследует. – Отец точно пытается выжить меня, если не из дворца, то точно из собственного ума.

– Не все так ужасно, Мэл. – Заговорил старший брат Эльсинер. – Отец желает тебе только добра…

– И поэтому он прочит мне в жены рябого поросенка? – Осклабился средний из братьев.

– Не знаю, как утешить тебя, но отец знает, что для нас лучше. Раз его выбор пал на эту девушку, то это не спроста… как знать, может он в ней увидел нечто большее, чем просто внешность?

– Тебе-то он выбрал в жены красивую эльфийку, Лилэй – позволил выбрать сердцем и благословил, но только на мне он решил отыграться…

– Мне и Лилэй просто повезло с выбором. Наши возлюбленные оказались по сердцу отцу, а вот твой выбор, мягко говоря, неудовлетворительный. – Высказался Эльсинер.

– Да он просто ненавидит Сеофею! – Взорвался Мэлинар. – Если бы она ему нравилась, то этого всего бы не было, я бы женился еще раньше вас.

– Так подумай над тем, почему отец так рьяно протестовал против того, чтобы Сеофея была твоей женой? – Пытался вразумить эльфа старший брат.

Лилэй все это время сидела и помалкивала в стороне, не пытаясь влезть в разговор старших братьев, потому как была поглащена мыслями о Миноре и о том, как ей повезло, что она самая младшая из детей Владыки и ей позволено влюбляться в кого угодно.

– Да я почем знаю, чем она ему так не угодила? – Всплеснул руками Мэлинар. – Тем, что воспитывалась у людей и переняла некоторые человеческие привычки? Но, так теперь, он меня самого заставляет жениться на одной из них! В чем смысл его действий?

– Да в том, что у Сеофеи нет к тебе любви.

– Ты глупость гворишь, братец! – Окончательно разозлился Мэлинар. – Мне порядком надоело слушать весь этот бред, и я намерен кончить разговор!

Эльсинер только покачал головой, удивляясь упрямству своего брата, и сдался, так как понял, что переубедить Мэлинара у него не получится.

– Отец видит всех насквозь и уж если ему, кто не понравился, то это навсегда. – Сказал он в довершении речи и расслабился на удобном кресле.

В кабинете барона Кирона повисла тишина минуты на три, и, не выдержав такой гнетущей атмосферы, младшая из наследников решила ее разрушить.

– И что это было? – Возмутилась Лилэй. – Мы так и просидим в тишине, пока отец и барон решают серьезные вопросы? Как, не вежливо с их стороны оставлять нас одних… В таком случае, пойду поговорю с Кири, уж с ней будет куда повеселей, чем на этом поминальном вечере.

Блеснув своим сарказмом, Лилэй пыталась подтрунить братца, который, сидя на краю софы, прибывал в состоянии близком к смерти. Сестрице даже показалось, что от Мэлинара исходит черная аура, возвещавшая всех о его злом расположеньи духа.

– Кири? Это имя той тыквы в парике? Не знал, что вы настолько близки. – Мрачно буркнул Мэлинар. – Раз вы уж такие близкие подруги, не могла бы ты меня выручить, и сама жениться на этой рыжей свинье? Ты все равно таскаешь на себе доспехи и выглядеш в точности как я… Тебя даже никто не заподозрит…

Минор оскалил свои клыки и прорычал на Мэлинара, но Лилэй знала, как можно быстро успокоить своего зверя. Она тут же подскочила к нему с поцелуями и чмокнула любимого в ланиты.

– Не сердись на этого болвана, Минор, не видишь второй принц Вессериона не в настроении от предстоящей свадьбы. Не будем разочаровывать его еще сильней… А ты, – обратилась она к Мэлинару строгим тоном, чтобы отчитать его, – чем петь дифирамбы о своей утраченной свободе, лучше бы пошел и познакомился с Кириллой. Узнав ее получше ты поймешь, что она та, которая тебе нужна.

– Как же вы меня все достали! – Вспрыснул Мэлинар и резко поднялся со своего насиженного места. – Почему вы считаете, что лучше знаете, что мне нужно, чем я сам? Уж как-нибудь без вас я разберусь со своей жизнью!

Сказав это, Мэлинар с обиженным, даже рассерженным лицом подошел к двери и, только он открыл дверь, чтобы уйти, как в комнату с другой стороны дверного полотна ввалился тот самый рыжий поросенок, о ком шла речь.

Девушка, обуреваемая эликсиром храбрости, не в силах усмирить свое любопытство, все это время, как мужчины и Лилэй заперлись в кабинете, пыталась подслушать, о чем они говорят, но попытка не увенчалась успехом, так как кабинет был слишком хорошо шумоизолирован, а поступь у эльфов и вовсе не слышна из-за легкости костей.

Она всем телом оперлась на дверь и приклеилась к ней ухом и, когда дверь открылась, Кири, всей своей тушкой грохнулась прямо перед сапогами своего будущего мужа.

– Ко всем своим недостаткам, она еще и подслушивать любит. – Хмыкнул Мэлинар, обращаясь к своему брату и сестре, и указал ладонью на нее.

Кири приняла этот жест за помощь и потянулась к его руке, но эльф, полностью игнорируя ее с озадаченным взглядом, переступил через ее руку и вышел из кабинета вон.

– Все равно ничего не было слышно, так что это не считается подслушиванием. – Возразила девушка, безуспешно пытающаяся встать, так как уже запуталась в своем нелепом и тяжелом платье.

– Кири, как же тебя угораздило? – Засмеялась Лилэй и поспешила на помощь к подруге.

Эльфийка помогла девушке выпутаться из плена юбок, что зацепились за носок остроносых туфелек и подняла ее.

– Не обижайся ты на этого грубияна, он только создает такую видимость, но на самом деле он еще та тонкая натура. Тебе просто с ним нужно пообщаться поближе. Знать бы куда он ушел… – Задумчиво проговорила младшая принцесса.

– Кажется, он пошел проведать лошадей. – Подсказал Минор, догадываясь куда бы мог пойти Мэлинар в чужом доме, где ничего не знает.

– И то верно, как только он чем-то не доволен, так сразу идет жаловаться своему Шторму. – Хихикнула Лилэй и подталкивая свою подругу к выходу, добавила. – Ну же, иди к нему, заведи разговор… В общем не мне тебя учить. Ступай.

Эльфийка наглым образом выпихнула Кири из кабинета и, озадаченная девушка отправилась к своему будущему мужу для знакомства, благо, что нянюшкина настойка еще не успела, как следует выветриться, и придавала девушки решимости.

Выйдя в приусадебный дворик, где эльфы привязали своих коней, Кири увидела своего ненаглядного эльфа. Он стоял рядом с одним из гордых, искрящихся от белизны скакунов и, разглаживая его гриву, шептал ему что-то на ухо. Конь, словно понимал все, о чем говорит ему хозяин, подергивал ухом и возмущенно фыркал ноздрями.

Завидив издали рыжее, похожее на тыкву недоразумение, что со всех ног бежала к нему, Мэлинар похлопал Шторма по крупу и пожаловался:

– А вот и моя суженная идет. Ерехон бы ее побрал! Я знаю, что ты, как и все остальные был не в восторге от Сеофеи, но эта человечка не в какие ворота не вписывается со своими крестьянскими замашками.

Шторм заржал и закивал головой.

Как только Кирилла достигла своей цели, она, не успев отдышаться, поклонилась эльфийским лошадям и сделала это с глубоким уважение, чем вызвала удивление на лице Мэлинара и всех эльфийсих скокунов. Заметив непонимающий взгляд жениха, девушка тут же объяснилась:

– Я слышала, что эльфийские кони очень умные и не терпят того, кто не считается с ними и держит их за простых животных, совсем, как и драконы. – Улыбнулась Кири и разогнувшись с блеском в глазах стала разглядывать лошадей, чьи восемь пар удивленных глаз уставились на рыжеволосую девушку. – Они такие высокие? Выше, чем у моего отца, а у него самые высокие во всем Энтарионе… И они все такие беленькие… Как только эльфы их различают? – Медленно и с небывалым восторгом спросила она, разглядывая, нет ли у них каких-либо отличительных знаков.

Мэлинар больше, чем свою возлюбленную Сеофею, любил еще и лошадей, а также разговоры о них самих, поэтому не мог оставаться равнодушным, когда девушка завела речь о них.

– Все очень просто! – Решил сумничать Мэлинар. – У каждого скакуна с его наездником образуется что-то типа ментальной связи, и уже эльф ни с кем не спутает своего жеребца.

– Только жеребца? А что на счет кобылиц? У меня есть любимая молодая кобылица Звездочка, но отец запрещает мне кататься на ней, да и вообще на лошадях, потому как боится, что его единственное дитя может разбиться или свернуть шею, свалившись с нее. – Вздохнула Кири и протянула руку, чтобы погладить Шторма по носу.

– Не нужно этого делать, Шторм не любит, когда к нему лезут незнакомцы, особенно люди. Он может взбрык… – Успел вымолвить Мэлинар, пытаясь остановить от глупого шага девчонку и, на полуслове замер от неожиданности.

Шторм сразу с опаской отстранил свою морду, но потом осторожно обнюхал ладонь Кириллы и, пройдясь по ней губами, позволил ей себя погладить. Он даже подставил свою шею для почесывания и довольно фыркал, когда девушка охотно подчинилась его желаниям. Кири, хохоча от того, что его грива щекотала ее лицо, прислонилась к его шее и обняла Шторма.

– Хи-хик! Какой ты хорошенький и мягонький, Штормик! – Лаково сюсюкалась она с жеребцом, который с таким же восторгом принимал ее ласки.

– Ну все, хватит! Он все-таки боевой конь, а не садовый пони… И не называй его Штормиком, его имя – Шторм и точка! – Приревновав своего верного четвероногого друга, прорычал Мэлинар, а после, сощурив злобно глаза, проговорил шепотом коню. – Ах ты ж предатель! Я думал хоть ты за меня!

Шторм вывернул губы так, чтобы обнажились все зубы и закивал головой, как бы насмехаясь над своим хозяином. Остальные жеребцы не обращая никакого внимания на Шторма и его компанию мирно жевали овес и отгоняли мух своими длинными хвостами.

На очередное замечание своего хозяина о его неблагодарности, Штор ответил незамедлительно. Он своей тяжелой головой пихнул Мэлинара и тот, не удержавшись на месте, наскочил на рядом стоящую девушку. Кирилла была так близко к своему возлюбленному, что даже могла почувствовать аромат его кожи, напоминавший ей букет лесных цветов. Этот жест девушка приняла за романтический намек и, поправив рыжий завиток, прыгающий перед самым ее носом, заполыхала алой краской. Мэлинар же резко отскочил в сторону, словно бы обжегся о пламя и, извинившись, посмотрел со злобой на своего коня, а затем показал ему угрожающий кулак. Шторм, кажется, не принял угрозу хозяина в серьез и сделал губами многократную волну, которая больше по звуку напоминала очень неприличные звуки жизнедеятельности.

Кирилла захохотала:

– А ты, оказывается, милашка! – Адресовала она Шторму, а затем, весело высказала свое заключение эльфу. – Уж с юмором у эльфийских скакунов точно все в порядке!

– В этом нет ничего веселого, – оборвал ее Мэлинар, все так же из-подо лба поглядывая на своего взбунтовавшегося скакуна. – Когда вернемся домой, то я лишу тебя яблок! – Проговорил он, тыкая пальцем в нос Шторму.

Жеребец возмущенно заржал.