Равновесие во Тьме. Писатель
– В ту же ночь привезли отца девочки после аварии, он погиб на месте! – вслух продолжала историю Ирен. – Но, дорогой, это не самое страшное.
Она почувствовала, как Джон поворачивается к ней, будто бы желая узнать историю дальше.
– Самое страшное, что семьи погибшей пары отказались от своей внучки! – кричала она, рыдая. – Понимаешь, Джон?! Обе семьи, сразу. Они написали отказ. Я сама видела эти документы. В моем сердце теперь неспокойно, – продолжала она говорить, как вдруг услышала звук подъехавшей к дому машины.
Ирен поднялась с кровати и, заметив, что вернулся Джон, почувствовала, как комната начинает вращаться вокруг нее,.
– Наверное, что-то забыл, – произнесла она, падая в обморок и пытаясь ухватиться за велюровое кресло, стоящее рядом с окном.
Ирен Прайс не знала, что создав разговор в реальном времени, тем самым передаламентальный посыл своему мужу, который заставил его вернуться домой и подняться к ней.
Джон услышал каждое слово своей жены, и был в курсе истории, когда она пришла в себя.
– Нам срочно нужно поговорить, Джон, – шептала она, беря стакан с водой в руку, который он держал для нее, – срочно.
– Я знаю, – отвечал он с пониманием, – мы поговорим, как только тебе станет лучше.
Ирен достаточно быстро смогла вновь встать на ноги, спеша озвучить мужу историю, которую произносила вслух на кровати, в момент, когда его не было рядом.
– Джон, – обратилась она к нему, – в больнице есть девочка, которая потеряла обоих родителей.
– Ей всего семь месяцев, – продолжил он, – ты сама присутствовала на операции и видела, как умирает ее мать.
Ирен сидела в недоумении, посчитав, что спит, или вновь упала в обморок. Она била себя по щекам, и от ее резких ударов они становились красными, пока Джон не остановил ее, взяв заруки.
– Без понятия, что произошло, – сказал он, – но в машине я услышал всю рассказанную тобой историю про девочку, которая потеряла родителей…
– Джон, – вновь обратилась к нему Ирен, глядя в его большие глаза цвета ясного неба, – в ту же ночь привезли отца девочки после аварии, он погиб на месте.
– Самое страшное, – прервав ее, начал описывать ситуацию Джон, – что семьи погибшей пары отказались от своей внучки. Обе семьи, сразу. Они написали отказ. Ты сама видела эти документы. В твоем сердце теперь не спокойно.
– Джон… – удивленно смотрела на него Ирен. – Как?!
– Не знаю! – воскликнул он, глядя в глаза любимой жене. – Но я готов обсудить то, чтоизранило твою добрую душу.
Ирен смотрела на него, а в глазах стояли слезы, требующие свободы.
– Ну что ты, дорогая! – произнес Джон, обнимая ее. – Ты сделала все, что в твоих силах! Я уверен.
– Ты прав! – натирая уставшие глаза, повысив голос, призналась она. – Но я не смогу вернуться на работу! Этот случай сломал меня.
– Ирен! – обратился к ней Джон, взяв за плечи. – Как только мне стукнуло слегка за тридцать, наша семья перестала в чем-либо нуждаться, и пойти учиться было только твоим желанием. Ты могла остаться дома, воспитывать Бобби, уделяя больше внимания нашей семье.
– Ты же знаешь, – печально произнесла она, – что я никогда не хотела зависеть от твоего финансового положения.
– Знаю, – ответил он резко, подойдя к столу с чертежами.
– Ты опять не хочешь со мной разговаривать?! – начала истерично спрашивать Ирен. – Что происходит?
– Мне неприятно, что ты шарахаешься от моих денег и статуса, словно я заработал их нечестным трудом, Ирен, – сухо ответил он на ее вопросы.
– Ты прав! – поджав колени к груди, хриплым голосом сказала она. – Здесь я перешла черту. Прости меня, Джон.
– Ирен, я любил тебя со дня нашей первой встречи! – встав на колени перед ней, произнес Джон. – Я до сих пор люблю тебя! Только тебя одну!
– Скажи тогда! – заливаясь слезами, пытала она вопросами мужа. – Что за девушка звонила вчера?
– Сложно… – Он опустил голову, оставшись стоять на коленях перед женой. – Прошу, не спрашивай меня об этом.
– Изменяешь мне? – спросила она, держась из последних сил, чтобы не начать реветь. – Все-таки изменяешь?!
Он не понимал, что сказать ей, выбирая наименее ранящую ее информацию, в которой он мог бы признаться. Ему не хотелось доставить ей очередной моток боли, видя, в каком она сейчас состоянии.
– Давай мы отложим этот разговор? – спокойно попросил Джон. – Поговорим об этом позже, ты согласна, милая?
– Хорошо… – невольно согласилась Ирен. – Но, скажи мне, могу ли я взять в семью Лизи Кларк?
Их разговор вернулся в прежнее русло. Они обсуждали различные варианты, осознавая, что на разрешение нынешней ситуации в любом случае понадобится не менее двух месяцев, за которые девочка сможет окрепнуть, находясь под присмотром врачей.
– Как замещающая семья, наверное, я согласен, – задумчиво произнес Джон, – пока ей не подберут ответственных родителей.
– То есть удочерение ты не рассматриваешь? – спросила его Ирен, подойдя к окну итеребя шторы пальцами, сквозь которые пробивался свет от фонарей,. – Ты можешь объяснить мне почему?
– Отвечу честно… – Джон подошел к ней, положив голову на ее плечо. – Не рассматриваю, потому что у нас есть сын, которого нужно поставить на ноги, и внук, с которым мы еле справляемся.
– Я уйду с работы и буду воспитывать эту девочку! – повернувшись к мужу, высказалась Ирен. – Я смогу вырастить ее, Джон, с твоей помощью!
– Вот именно, – вытирая ее мокрые от слез щеки, говорил он, – с моей помощью, которую я не смогу тебе оказать, потому что мне нужно обучать сына работать в моей строительной компании.
– Почему это не терпит? – оттолкнув его, спросила она, усевшись в кресло. – Возишься с ним, как с маленьким ребенком!
– Он и есть маленький ребенок. – улыбнулся Джон. – Мы отложим этот разговор. Как только я буду готов, расскажу тебе все до мельчайших подробностей.
– Изменяешь мне? Хочешь уйти из семьи? – продолжала она закидывать вопросами уставшего от разговора мужа, словно хотела искусственно вызвать конфликт. – Ты скрываешь от меня что-то важное!
Джону нестерпимо хотелось ответить ей «да», чтобы она перестала спрашивать его об этом, обвиняя на пустом месте.
– Нет! – выкрикнул он, выйдя из комнаты, чувствуя, как его одолевает агрессия. – Позже, Ирен!
Глава 6. Неустойчивая реальность
Воспоминания по свадебным фотокарточкам
Сидя на террасе воскресным вечером, Бобби рассматривал фотографии, отдавая дань традиции – сегодня была годовщина свадьбы с Энн. Приглушенный свет, давя на его глаза, вызывал приступ зевоты, а Робин так и не мог уснуть.
– Иди ко мне, сынок! – позвал его Бобби и посадил на колени. – Смотри, это наша с мамой свадьба.
– Ух ты! – восхищенно смотрел на карточки Робин, активно передвигая их маленькими пальчиками.
Энн вышла на террасу из дома, она приготовила горячий какао, и захватила плед, чтобы позаботиться о своих родных.
– Спасибо тебе, дорогая, – произнес Бобби, посмотрев на нее до бесконечности влюбленными глазами, – сегодня как-то особенно холодно.
– Не за что, мой хороший, – укутывая мужа и сына, отвечала она, – пять лет назад я боялась, что именно таким холодом будет наполнен наш день и он притащит с собой простуду.
– Мы согрели его любовью! – тихо сказал он, нежно обняв Энн, прильнув головой к ее животу. – Помню, что нам очень повезло с погодой.
– Иначе не скажешь, – делая глоток горячего какао, улыбалась Энн, – март 1987 года выдался крайне неприятным.
– Только представь, – переворачивая снимки в альбоме один за другим, шептал Бобби, – именно седьмого марта погода была благосклонна к нам.
– Помню! – искренне улыбаясь, произнесла она. – Это был один из самых теплых дней того месяца!
– Я бы с радостью повторил тот день, – поделился Бобби, смеясь, – когда звонил твоей маме, чтобы узнать, какие именно цветы ты любишь.
– Ромашки! – воскликнула Энн, крепко обняв любимого мужа и сына. – Без них не было бы свадьбы!
– Это точно! – смеялся Бобби, ощущая, как его тело наполняется теплом от счастья. – Мне очень хотелось произвести впечатление на тебя.
Семья Прайс сидела на террасе, листая свадебный фотоальбом, наполнив атмосферу вокруг себя нежным ароматом какао и сиянием, исходившим от их счастливых, улыбающихся глаз, прячущих сердцебиение, которое можно было услышать в тишине.
– Твои карие глаза, в которые я влюбился, – беря за руку Энн, говорил Бобби, – сияют так же, как в тот день, когда я впервые надел кольцо на безымянный палец этой руки.
– А твои, – скромно ответила ему Энн, – остались такого же небесно-голубого цвета с нотками искры, которая появляется, когда ты смотришь на меня.
Робин сидел на коленях отца, постепенно засыпая от разговора родителей, окунающего его в сказку.
– Аккуратно, – шептал Бобби, – нам стоит перенести его в кровать.
Энн помогла Бобби выбраться из задвинутого вплотную стола вместе с Робином на руках, и они вместе подошли к кровати сына.
– Он такой хороший мальчик, – тихо произносил Бобби, укладывая его, – спасибо тебе за сына, моя дорогая.
– Тебе спасибо за счастье, – обняв его, прошептала она, – которое ты даришь мне каждую секундочку нашей совместной жизни.
– Он уснул! – произнес Бобби, глядя ей в глаза, крепко сжимая ее в своих объятиях. – Пойдем на террасу?
– Там холодно, но если ты хочешь, то давай попробуем, – ответила ему Энн, аккуратно закрывая дверь комнаты Робина.
Выйдя на террасу, Бобби, включил мелодию, которая звучала в день их свадьбы, и достал из альбома два листочка с клятвами, которые они писали друг другу, будучи совсем детьми.
– Мы будем читать их спустя пять лет? – удивленно спросила Энн. – Там же написана какая-то чушь!
– Не чушь, – нахмурился он, держа листы, – а искренние пожелания.
– Я бы не стала их читать сейчас, – смеясь, произнесла Энн, – может, ещё лет через пять согласилась бы.
Он спрятал их свадебные клятвы обратно в альбом, предвкушая тот день, когда они, оставшись наедине в похожей обстановке, смогут прочитать слова, дорогие их сердцам, спустя десять лет семейной жизни.
– Потанцуем? – спросил Бобби, надевая для приличия свадебный галстук. – Ты принимаешь мое предложение?
– Как я могу отказать прекрасному джентльмену? – заигрывая и поправляя длинное белое платье, сказала Энн. – Конечно, я согласна на танец с тобой, мой очаровательный Бобби Прайс.
Они танцевали на террасе под еле светящими фонарями, оказываясь среди мелких капель дождя, которые пожелали намочить деревянный пол, срываясь с оборудованных клумб и подоконников, беспокоя крепкий сон их сына.
– Надеюсь, что Робин больше не проснется, – шепнул Бобби, убирая волосы Энн, целуя ее в мочку, опускаясь к шее, – у меня есть кое-какие планы на сегодняшнюю ночь.
Бобби взял Энн на руки и начал кружить, а она пыталась сдержать свой громкий смех, который точно разбудит и Робина и соседских детей, вытащив напоказ их недовольные лица среди позднего вечера.
– Побежали гулять под дождем?! – окунувшись в карие глаза Энн, предложил Бобби, продолжая смотреть на нее. – Бежим?!
– Мой романтичный и самый дорогой сердцу муж! – восторженно произнесла Энн, вцепившись в него. – С тобой хоть на край света!
Бобби выбежал на дорогу, держа Энн на своих руках, кружа ее, целуя, пока перед его глазами не стали расплываться стоящие возле дома. Осторожно опустив молодую жену на асфальт, он взял ее за талию, сжимая слегка намокшее платье и прижимая ее к себе.
– Кажется, дождь заканчивается! – сказал он и страстно поцеловал ее. – Как же я люблю тебя, милая Энн!
Облака над ними рассеялись, показав небо, сквозь серый туман Бобби смог разглядеть белое намокнувшее платье Энн, подчеркивающее очертания ее тела.
Он смотрел на нее с любовью в глазах, страстно желая, как в первый раз, прикасаясь руками к нежной коже сквозь ткань.
– Я бесконечно влюблен в тебя, Энн! – кричал он на всю улицу. – Клянусь любить только тебя!
– А я люблю тебя, мой романтик, – отвечала она, стесняясь кричать, переживая, что разбудит соседей своим звонким голосом, – люблю, Бобби.
Он подошел к Энн, сильнее сжимая ее белое платье, желая поскорее снять его, обнимая ее со всей силой, с которой только мог, целуя в мокрые пухлые губы. Энн, как и пять лет назад, прикусывала его нижнюю губу, жадно забирая взаимную страсть. Двое до беспамятства влюбленных не замечали, насколько замерзли в ту ночь, увлекшись друг другом. Бобби снял обувь, выкинув ее к соседскому газону, показав пример Энн, которая тут же повторила за ним этот трюк. Он взял ее за руку, и они вдвоем побежали вдоль домов района, смеясь, прыгая по лужам и иногда кратко целуясь. От усталости, семейная пара постепенно сбавила темп, они сели на мокрый асфальт, продолжая целоваться, и обнимались, словно после долгой разлуки или командировки, выматывающей всю душу.
– Нам пора домой, – прошептала счастливым и нежным голосом Энн, посмотрев на мужа, – нужно следить за Робином. Вдруг он проснется.
– Мы недалеко ушли, – ответил Бобби, обнимая ее, – я скучаю по тебе каждую секунду, даже сейчас, когда ты рядом.
Бобби поднялся с асфальта, взял на руки Энн и донес ее до дома, где все еще играла тихая, легко уловимая свадебная мелодия.
Собрав фотографии, выключив фонари вместе с музыкой, Бобби зашел в дом и увидел, как Энн снимает промокшее платье, дрожа от холода.
– Я согрею тебя, милая Энн, – сказал он, подойдя к ней сзади, держа мягкий плед, – потерпи, скоро холод закончится.
– Мне тепло с тобой, – ответила она, прижимаясь к его горячему телу, укутываясь в плед, – даже жарко.
Новость, топчущая планы
Спустя пару месяцев Джон и Ирен смогли оформить документы и принять в семью Лизи Кларк, как замещающие родители, до тех пор, пока не найдется достойная семья для малышки.
Ирен была вне себя от счастья, ожидая, когда сможет подержать маленькую девочку на собственных руках, подарив ей материнское тепло.
Оставалось несколько дней до важного момента, по случаю чего Ирен Прайс решила организовать праздничный ужин, сообщив единственному сыну о прибавлении в семействе.
– Представляешь, у Бобби появится сестренка! – смеялась Ирен, готовя огромную утку в духовке на праздничный стол, не смотря на то, что до Рождества оставалось еще много месяцев. – Сестренка, Джон!
– Смешно, – отвечал он угрюмо, помогая жене с хлопотами, – а у нас второй ребенок, не иначе.
– Может тебе понравится снова стать папой такой крошки? – Ирен прижалась к мужу, и представила, будто танцует с ним. – Она такая маленькая и совсем скоро станет нашей!
– Не думаю, – сухо ответил Джон, – я не был согласен на второго ребенка, ты знаешь.
– Жаль, что у нас только один сын, – опечалившись, произнесла она, – хотя мы в самом расцвете сил.
Ирен посмотрела на мужа, расстегнув несколько пуговиц на платье и заметив интерес, стала целовать его везде, снимая с него штаны, отдаваясь страсти, по которой бесконечно соскучилась, пока муж пропадал на работе. Джон отвечал ей взаимностью, прикасаясь пальцами к пышной груди, беспокоясь о ее желании иметь от него детей. Она настойчиво посадила его на стул, чтобы ему было некуда деться, и почувствовав ответное возбуждение, быстро перешла к задуманному, как их резко прервали.
– Не открывай! – просила она его, крепко обняв. – Постучат и уйдут!
– Милая… – обратился к ней Джон. – Что ты делаешь?
– Я хочу тебя, Джон Прайс! – кричала она, сидя сверху в длинном платье, снимая с себя трусы. – Хочу!
– Мы без защиты, любимая! – переживая, предупреждал он ее. – Я не хочу еще детей!
– А меня ты хочешь?! – спросила она, расстегивая платье на груди, показывая ее целиком без белья. – Хочешь, а?!
– Конечно, хочу! – сжав ее в объятиях, произнес он. – Ты же видишь!
Ирен стянула с него штаны, насколько смогла, чтобы он вошел в нее, подарив долгожданную беременность, и продолжала страстно целовать его в губы, как в молодости.
В дверь продолжали стучать, а затем начали звонить, не переставая.
– Это невозможно! – возмутился Джон. – Надо открыть!
– Давай закончим, любимый! – смеялась Ирен. – И сразу откроем.
– Не могу я так! – разозлился он, прерываясь. – Не могу!
– Джон! —раздражалась она, пытаясь не отпускать его от себя. – Черт! Ты точно мне изменяешь!
Отойдя друг от друга, на несколько секунд они стали далеки, пока не услышали знакомые голоса.
– Это мы! – хором закричали Бобби и Энн, стоя за дверью, перестав названивать в звонок. – Вы куда пропали?!
– Сын приехал! – прошептала Ирен, глянув на Джона. – Натягивай штаны! Немедленно!
– Что они тут забыли? – растерянно спросил он, одеваясь. – Еще слишком рано для ужина!
– Не знаю, – продолжала шептать Ирен, – но сейчас они нам очень помешали.
– Может, к лучшему, – сказал Джон, поднимаясь на второй этаж, – я скоро вернусь.
Ирен поправила платье, застегнув пуговицы на пышной груди, и отдышавшись возле двери, поспешно открыла дверь.
– Кто тут у нас? – сказала она, искренне радуясь присутствию Робина. – Какой взрослый мальчик!
– Мама, дай нам войти в дом! – резко произнес Бобби. – Что происходит, почему у тебя дикая отдышка? Тебе плохо? Где отец?!
– Мы ждали вас позже, к ужину, – стараясь остыть, отвечала она, – мне нечем вас кормить, а внук будет мешать готовить.
– Я послежу за ним! – стараясь успокоить Ирен, произнесла Энн, поглаживая живот. – Он не помешает.
Ирен Прайс обратила внимание на странный жест со стороны жены Бобби, изрядно напрягаясь.
– У нас тоже есть новости, мама! – радостно выпалил Бобби. – Так что ужин очень кстати!
Энн с Бобби остались наедине в гостиной, не зная, как преподнести родителям новость.
– Ты точно решила? – взволнованно, с бегающими по сторонам глазами, спросил он ее. – Точно?
– Тише ты! – показывая ему, что стоит говорить тише, произнесла Энн. – Окончательно решила!
– Сама им скажешь? – смущенно задал вопрос Бобби. – Или вместе?
– Мне неловко, если честно, – призналась она, – сообщать об этом после того, как ты говорил, что не хочешь второго ребенка.
– Прости, – поцеловав жену в лоб, тихо прошептал Бобби, – не переживай, мы все окончательно решили.
– Может, ты сам расскажешь? – смотря в его глаза, попросила Энн. – Мне еще своим родителям рассказывать эту новость, от которой они вряд ли будут в восторге.
– А давай, – предложил он, – одновременно произнесем фразу: «Мы беременны!»
– Бобби, – посмеялась Энн, – ты не беременный.
– Я в твою первую беременность переживал так, – открывался он ей, волнуясь, – словно сам с животом ходил!
– Ничего себе! – удивленно произнесла она. – Вот это да!
Энн обняла мужа стоя на цыпочках, подставив свою голову под его, а он начал вдыхать аромат ее длинных темных волос, которые постоянно так и норовили забраться в его рот, словно стоматологи на осмотре.
– Пойдем, – спокойно сказал Бобби, взяв ее за руку – я с тобой.
– Когда ты говоришь так, – остановила она его, посмотрев в глаза, – меня начинает переполнять желание и хочется поприставать к тебе.
– Стоп! – воскликнул он. – Молчи!
– Что? – засовывая свои руки к нему в задние карманы брюк, спросила Энн. – Что тебе не нравится, дорогой?
– С таким накалом страстей, милая, – объяснялся он, – у нас появится еще сотня детей.
Их молодые игрища прервали родительские голоса, приближающиеся к гостиной.
– Ужин готов! – кричала Ирен раздраженным голосом. – Садимся!
– Вы внука решили нам подарить? – смеялся Джон, бегая за ним. – Мы не можем угнаться за пятилетним сорванцом!
– Нет, пап! – забрав Робина на руки, произнес Бобби. – Что ты!
Семья Прайс в полном составе села за небольшой стол, приземлившись в удобные вельветовые стулья. Каждый из присутствующих пропитывался ощущением уюта, когда Ирен зажгла свечи, а Джон задернул шторы. Робин смирно сидел за столом, ожидая возможности прикоснуться к еде своими маленькими ручками.
– У нас есть для вас радостная новость! – воодушевленно произнесла Ирен. – Вы готовы?
– Да! – ответил Бобби, гладя живот любимой жены. – У нас тоже есть неожиданная, но прекрасная новость!
Джон Прайс, наблюдая за рукой сына, которую тот положил на живот Энн, сильно напрягся, догадываясь, какой информацией хотят поделиться молодые супруги.
– Ребята! – встрял в разговор Джон. – Даем вам первое слово, как молодому поколению.
– Ух ты! – воскликнула Энн. – Так волнительно!
Она попыталась встать со стула, который не спешил ее выпускать. Взяла стакан, наливая в него приготовленный лимонад, даже не обратив внимания на алкоголь. Джон был уверен почти на сто процентов, что речь пойдет о детях.
– Я беременна! – внезапно сказала Энн, расплакавшись у всех на глазах. – Снова беременна!
Вместо поздравлений за столом воцарилась траурная тишина, преследующая Энн ощущением безысходности.
– Присядь, – предложил ей Бобби, держа за руку, спустя пару секунд молчания, – все хорошо.
– Не может быть! – закричала Ирен, сдерживая слезы. – Не может быть! Нет!
– Мама?! – удивленно произнес Бобби. – Энн беременна!
– Не может быть! – Ирен повторила, убежав на кухню. – Нет!
– Я что-то не так сказала? – взволнованно спросила Энн, посмотрев на Бобби. – Мне пойти за ней?
– Нет! – сказал Джон, положив руку на плечо встревоженной Энн. – Я помогу Ирен принести подарок для вас, ведь мы догадывались!
– Поэтому она так остро отреагировала? – уточнила беременная девушка, посмотрев в глаза Джону. – Все в порядке?
– Именно! – ответил он, пытаясь скрыть волнение за фальшивой улыбкой. – Мы скоро вернемся!
Джон, задвинув стул, быстрым шагом направился за Ирен на кухню, чтобы успокоить ее.
Энн осталась сидеть за столом, наблюдая за Робином, похожего на хомяка с набитым ртом, краем глаза она смотрела и на мужа, сжимая его руку от беспокойства.
– Что-то они не договаривают! – произнес вслух Бобби, оставляя жену за столом. – Странно.
– Ничего не понимаю! – тревожилась Энн, глядя, как Бобби сбегает на улицу. – Бобби!
Выбежав на террасу, он оказался в растерянности, видя со стороны улицы, как в доме плачет его мама, обнимая отца. Бобби не понимал, что происходит и подошел поближе к окнам со стороны фасада дома, где располагалась кухня и якобы был спрятан подарок.
– Ирен! – обратился к ней Джон. – Ты же понимаешь, что теперь мы не сможем взять девочку?!
– Я понимаю! – отвечала она, захлебываясь слезами и начиная истерично рвать приготовленные документы для принятия малышки в семью. – Понимаю, черт возьми!
Бобби услышал, что они с Энн украли шанс на счастье для его матери, приняв решение оставить ребенка. Он продолжал стоять около окна, пытаясь узнать, как можно больше о загадочной девочке.
– Я сделаю все, чтобы малышка попала в хорошую семью, – уточнил Джон, крепче обнимая Ирен, – с ней все будет в порядке.
– Сделай так, чтобы она жила неподалеку, – вытирая слезы, произнесла она, – я буду присматривать за ней.
– Милая, у нас двое родных внуков, – поддерживал Джон свою жену, забирая из ее рук порванную бумагу, – тебе есть за кем присматривать.
– То есть ты не дашь мне обещание, – сказала Ирен, посмотрев на него, – что она будет жить где-то рядом?
– Нет, – ответил Джон и закрыл кухонное окно, сдвинув шторы.
Бобби вернулся за стол к Энн, наблюдая, как она играет с Робином, и глядя на ее живот.
– Может все-таки аборт? – внезапно выпалил он, поставив Энн в неудобное положение. – Ты точно готова родить еще одного ребенка?
– Бобби! – закричала она. – Я не понимаю! Только что мы были уверены, что оставляем ребенка!
Она раскричалась и выбежала из дома. Сев в машину, она поехала неизвестно куда, оставив сына с мужем. Бобби молча сидел за столом, не пытаясь ее остановить и боялся признаться самому себе, что надеется на самопроизвольный выкидыш, который позволит его матери обрести долгожданное счастье.
Дождливый ноябрь стремился забрать несчастные души
Энн попала в больницу на сохранение, выдохнув, что отделалась от мужа, который не давал ей должного спокойствия. Бобби начал придираться к ней по мелочам, намекая, что второй ребенок – ошибка, и они его не потянут.
– Мы можем его отдать, – произнес он, стоя у окна, держа за руку Робина и наблюдая за туманом, – и все станет, как прежде.
– Ты сумасшедший! – закричала на него Энн, держась за огромный живот. – Я никому не отдам нашего сына!
– Твоего сына, – уточнил Бобби, принявшись за работу, – твоего, Энн.
Он не представлял, что его слова ранят ее настолько и ему самому придется отвозить ее срочно в больницу.
– Что с ней? – впопыхах спросила Ирен. – Где она?
– Да все нормально, – махнул рукой Бобби, – не переживай, мам.
– Ты, сынок, стал совсем равнодушен к своей жене! – возмущалась она, ожидая Джона. – Ты разлюбил ее?