Допросы сионских мудрецов. Мифы и личности мировой революции
Еврейский бизнес
Поначалу политика имперских властей по отношению к евреям отличалась достаточной терпимостью. Можно было
бы сказать, что они особо и не ощутили перехода в другое государство.
Проблемы у евреев начались после того, как в конце 1780– начале 1790 годов в Москве столкнулись экономические интересы русских и еврейских купцов. Согласно действующему тогда законодательству, купцам и мещанам запрещалось покидать города, к которым они были приписаны. А вот Сенат в 1782 году разрешил купцам, проживающим на вновь присоединенных территориях, в интересах их коммерции переезжать из города в город. Законодатели имели в виду только территорию Белоруссии, а евреи воспользовались «прорехой» и начали активно осваивать Москву и Смоленск. Трое купцов-евреев записались в 1-ю купеческую гильдию в Москве. Используемые ими методы торговли, говоря современным языком, местные бизнесмены посчитали приемами незаконной конкуренции и начали жаловаться властям. Сложно сказать, что использовали в Москве новички на рынке, но в Англии произошел аналогичный конфликт. Там торговцы-евреи начали использовать рекламу, агрессивный маркетинг, а также продавать не один вид товаров, например, чай или табак, а сразу несколько.
В Российской империи указом от 23 декабря 1791 года была впервые введена черта еврейской оседлости. Евреем запретили записываться в купечество за пределами Могилевской и Полоцкой губернии, т. е. Белоруссии. Одновременно им разрешили переселяться в Екатеринославское наместничество и Таврическую область.
На протяжении последующих лет черта оседлости то сужалась, то расширялась, составив к концу XIX столетия 15 губерний, именно: Бессарабскую, Виленскую, Витебскую, Гродненскую, Екатеринославскую, Ковенскую, Минскую, Могилевскую, Подольскую, Полтавскую, Таврическую, Херсонскую, Черниговскую и Киевскую (кроме города Киева). При этом следует отметить, что украинские, белорусские, литовские, польские и бессарабские евреи являлись отдельными общинами, а не расплывчатым географическим или региональным понятием.
Несмотря на обособленность и автономность общин, их члены занимались одним и тем же делом: управляли поместьями или арендовали сельскохозяйственные угодья (фактически выступая в роли помещиков), отдельные права и монополии (например, продажу спиртных напитков или соли), содержали шинки и постоялые дворы. Одно время они фактически полностью контролировали кредитную сферу. Также активно участвовали во всех видах торговли (оптовой, розничной и посреднической). Еврейским ремесленникам принадлежала монополия на отдельные виды услуг (пошив одежды, ремонт обуви и т. п.).
В XIX веке в Российской империи начало стремительными темпами развиваться еврейское предпринимательство. В качестве источника первоначального капитала можно назвать доход от ростовщичества, торговли спиртным и розничной торговли.
К 1830 году в восьми губерниях Северо-Западного и Юго-Западного края евреям принадлежало 149 фабрик и заводов из 528. А еврейские купцы контролировали 30 % текстильной промышленности на Украине. Часть из них постепенно переключилась на быстро развивающуюся сахарную промышленность. К 1872 году четверть отрасли находилась под контролем евреев. Первоначальный капитал будущие сахарные короли сделали, как и большинство иудейских предпринимателей, на винных откупах. Так же они преуспели в мукомольном и кожевенном производстве, пивоварении, табачной и некоторых других отраслях промышленности.
Не меньших успехов они добились и во внешней торговле. В первую очередь, в хлебной и лесной торговле. По мнению одного из исследователей, они «вывели Россию на мировой рынок». Действительно, в середине XIX века почти вся сухопутная торговля с Западом шла через российских и австрийских евреев. Например, в Минской, Подольской и Черниговских губернях все купцы 1-й гильдии были евреями, а в Витебской, Волынской и Гродненской – свыше 90 %. В остальных губерниях черты оседлости этот показатель стремительно приближался к 50 %.
В 1859 году в Санкт-Петербурге появился первый еврейский банк «И. Е. Гинцбург». Евреи начинают играть ключевую роль в финансовой сфере и железнодорожном строительстве. Другой показатель. В 1896–1900 годах 11 % основателей акционерных обществ были евреями. А в апреле 1914 года выяснилось, что среди банковских служащих в Северо-Западном крае 35 %– евреи, в то время как русских– 8 %. Если брать общую ситуацию по Российской империи в целом, то в 1914 году евреи составляли 20 % «деловой элиты» страны[21]. Хотя максимальная концентрация евреев-предпринимателей наблюдалась в городах. Согласно переписи 1897 года, среди занятых в торговле 618926 человек 450427 были евреи. Фактически, в стране, где иудеев было 4 % от всего населения, в торговле их было в 2,7 раз больше, чем представителей других национальностей[22].
Миграция по Российской империи
С середины пятидесятых годов XIX века началось расселение евреев за пределами черты оседлости. Первым позволили выбирать место для жительства купцам 1-й гильдии вместе с семьями в 1859 году. Этим предложением воспользовалось 108 семей.
В последующие двадцать лет был издан ряд законов, разрешающих лицам с высшим образованием, а также медицинским работникам (не только врачам, но и дантистам, повивальным бабкам (акушеркам) и т. п.) повсеместное жительство в империи. В 1865 году аналогичной привилегии удостоились ремесленники. Евреи также получили право поступать на государственную службу (до этого времени могли лишь только принявшие православие), участвовать в городском и земском самоуправлении.
Тысячи еврейских детей двинулись в гимназии и институты. Для них это означало не только начало прекрасной карьеры, но и освобождение от военной службы и снятие множества ограничений. При этом им не требовалось принимать православие и отказываться от иудаизма. Поэтому нет ничего удивительного в том, что если в 1865 году число евреев не превышало 3,3 % от общего числа гимназистов, то в 1880 году их число составило 12 %. Понятно, что в Виленском или Одесском учебном округе этот показатель был значительно выше.
В 1887 году была введена процентная норма для поступления евреев в средние, а затем, в том же размере, и в высшие учебные заведения: 10 % – в черте оседлости; 5 % – вне черты и 3 % – для столицы. Многие видят в этом еще одно доказательство антисемитской политики царских властей. При этом мало кто хочет признавать тот факт, что евреи в 1880 году составляли 4,8 % от всего населения Российской империи, а потом их количество начало постепенно уменьшаться. Так что 3 % и 5 % появились не случайно.
Другой популярный миф, о котором мы уже упомянули выше. Евреи уезжали из России исключительно из-за погромов. Если посмотреть статистику, то первый пик эмиграции пришелся на 1906 год. А массовый исход начался в 1904 году и закончился в 1907 году. Что происходило в Российской империи в тот период: русско-японская война и первая русская революция. Первая означала призыв в действующую армию, а вторая – уличные беспорядки и массу проблем для обывателей. Фактически евреи предпочли перебраться в более спокойную и сытую Америку. С 1903-го по 1907 год в США эмигрировало 482 тысячи евреев. Второй пик пришелся на 1914 год. Тогда Россию покинуло 102,6 тысячи человек. Часть из них спасалась таким образом от мобилизации в армию, остальные решили переждать Первую мировую войну в Новом свете, справедливо полагая, что там безопаснее.
Погромы в Российской империи
Среди определенных кругов существует устойчивое мнение, что правительство Российской империи делало все, чтобы не только спровоцировать еврейские погромы, но и поощрить их участников. Вот только факты говорят об обратном процессе. Представители местной администрации, допустившие такие инциденты, часто лишались своих постов.
Первые «еврейские погромы» произошли в Российской империи 15–17 апреля 1881 году в Елисаветграде. Затем до 1884 года было зафиксировано еще 150 случаев нанесения имущественного ущерба евреям (начиная от битья стекол и заканчивая избиениями). Как на это отреагировали власти? Объявили благодарность участникам, скажете вы. Как раз наоборот– ввели в Уложения о наказаниях (аналог современного уголовного кодекса) новую, 269-ю статью. Просто под существующую 38-ю статью («буйство в публичных местах») это деяние не подпадало. Размах и общественная опасность были очень большими. А знаете, сколько при этом погибло евреев – двое, и то их смерть не была квалифицирована как преднамеренное убийство. Зато при подавлении погромов от пуль солдат погибло 19 крестьян. Да и громили они в основном питейные заведения[23].
В Кишиневе 6 апреля 1903 года в результате погрома погибли 43 человека (из них 39 евреев) и было ранено свыше 500, разгромлено свыше 1500 домов и лавок. Мало кто знает, как на самом деле развивались события и почему так много жертв. 6 апреля молодежь, состоящая в основном из подростков, начала бить стекла и выбрасывать вещи на улицу. К вечеру в город ввели войска и арестовали 62 человека. На следующий день беспорядки продолжились. Некоторые евреи, защищая свое имущество, начали стрелять из револьверов. Один из стрелков застрелил буяна, а потом и сам погиб. Чуть позднее погиб христианский мальчик. А после этого началось побоище. И вот что интересно, погромщики не применяли огнестрельного оружия, чего не скажешь о защитниках[24]. Также нужно учитывать два факта. Во-первых, еврейские погромы продолжались и после того, как Бесарабия стала провинцией Румынии. Говоря другими словами, наличие или отсутствие царского правительства не влияло на настроение масс. Во-вторых, половина населения Кишинева были евреями, занимались исключительно бизнесом и воспринимилась местными крестьянами как дельцы.
А теперь факт, о котором стараются не вспоминать. Знаете, как звали «инициатора» погрома? Паволаки Александрович Крушеван. Вас не удивляет, что имя молдавское, а не русское? Его владелец и сам гордился принадлежностью к знатному молдавскому роду. А знаете ли вы, что погромщики были молдаванами по национальности, а многие вообще не понимали по-русски? Это и неудивительно, ведь Бессарабия вошла в состав Российской империи только в 1812 году[25].
В 2003 году, спустя сто лет, в Кишиневе поставили памятник жертвам тех событий. А сразу после погрома вся местная администрация была вынуждена сменить места работы. Губернатор фон Раабен был причислен к министерству внутренних дел простым клерком с окладом 2800 рублей вместо привычных 12000 в год, которые он получал на прежней должности. А также лишился множества привилегий, например, казенной квартиры. Полицмейстер Ханжонков, как казак, вернулся в войска с окладом в 22 рубля в месяц, а начальник охранного отделения ротмистр барон фон Левендаль был отчислен из Корпуса жандармов и уволен в запас. Возникли серьезные проблемы и у начальника расквартированной в городе кавалерийской дивизии – его не перевели на новую должность[26].
Власти при всем своем желании не могли предотвратить погромы. Одна из причин – бытовой антисемитизм, которым были пропитаны не только низы общества, но и часть интеллигенции. Мало кто знает, но традиционные первомайские забастовки и маевки, близкие по времени к еврейской и православной Пасхе, угрожали перерасти в еврейские погромы, и революционерам стоило огромных усилий удержать пролетариат от столкновений на этнической и религиозной почве. При этом, кроме антисемитских, были еще и религиозные, а также экономические причины для столкновений. Например, жесткая конкуренция за рабочие места между русским и еврейским пролетариатом. Негативное отношение со стороны работяг к евреям – спекулянтам и торговцам.
А вот о том, как произошел погром в Гомеле.
«Рапорт Могилевского губернатора Государю Николаю Александровичу. Могилев, 4 сентября 1903 г.
Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству о выдающемся происшествии в Могилевской губернии.
29 августа в городе Гомеле на базарной площади крестьянин, поспорив с еврейкой из-за доброкачественности товара, ударил ее по лицу селедкою. Тотчас, по данному сигналу, толпа евреев бросилась на крестьянина, за которого заступились бывшие на базаре русские, и произошла драка, во время которой ранен колющим оружием христианин, вскоре умерший. Когда толпа была рассеяна, из выделившейся группы евреев посыпались в чинов полиции камни и был сделан выстрел, на который полицейский чиновник отвечал выстрелом на воздух, случайно легко ранив при этом одного еврея. В этот день евреи считали себя победителями и открыто этим хвастались. 1 сентября группа рабочих из прилегающих к городу железнодорожных мастерских в 12 часов дня, расходясь на обед, вступила в город с явным намерением произвести насилие над евреями, но, встреченная полицмейстером с военным патрулем, хотя и успела разбить двери и окна в ближайших еврейских домах, но вскоре успокоилась, и порядок был бы водворен, если бы в то же время не появилась из города толпа евреев до 800 человек, вступившая тут же в борьбу с полицией, намереваясь напасть на рабочих, причем был тяжело ушиблен полицейский чиновник. Тогда рабочие, к которым успели присоединиться городские мастеровые, начали разгром еврейских домов. С самого начала беспорядка, были вызваны войска, и задачей полиции при помощи трех рот 160-го Абхазского полка было недопущение столкновения двух скопищ – христианского и еврейского – и предупреждение проникновения бушевавшей толпы в центр города. Вскоре прибыли еще несколько рот того же полка. Из толпы евреев, состоявшей преимущественно из молодых людей, ожесточенных не менее христиан, сделано было несколько револьверных выстрелов в оцепивший ее воинский отряд, который вынужден был дать залп, другой залп направлен был в христианскую толпу, после чего в 3 1/2 часа дня порядок был восстановлен. К 5 часам беспорядок возобновился на одной из окраин города, но вскоре был прекращен, причем войсками был дан один залп в христиан. Центр города, где помещаются лучшие здания и торговые заведения, совершенно уцелел, на окраинах же разгромлено, но не разграблено до 200 еврейских домов. При действии войск и во время драки огнестрельным оружием убито: 2 еврея, 2 христианина, ранено 5 евреев, 4 христианина, режущими и колющими орудиями убито 2 еврея, 2 христианина, ранено 3 еврея, 3 христианина. Из воинских чинов легко ранен фельдфебель и легко ушиблено 4 нижних чина.
Хотя происшествию этому придается характер еврейского погрома, но считаю долгом свидетельствовать перед Вашим Императорским Величеством, что главными виновниками события стали сами евреи. Подпольною антиправительственною пропагандою они возмущают рабочий класс, подстрекая к беспорядкам, которые при первом подходящем случае отражаются на них же самих вследствие их вызывающе дерзкого пренебрежительного отношения к христианам.
По прибытии в Гомель я из беседы с представителями еврейского населения, и, между прочим, с лицами интеллигентными, убедился, что они за евреями не признают вины даже в событиях августа и 1 сентября, обвиняя правительство в непринятии мер к защите их от христианского населения.
В настоящее время в Гомеле все спокойно.
Н. М. Клининберг»[27]
Странный стиль поведения. Вместо того чтобы отвести хулигана в полицейский участок, его зачем-то начинают избивать. В ходе завязавшейся драки, обратите внимание, холодное оружие применил еврей, один из участников погиб. А дальше возникает такое чувство, что евреи специально провоцировали конфликт. Зачем-то бросали в полицейских камни. А вас не удивляет, как выстрелом в воздух можно ранить человека? Это может произойти только в двух случаях – пуля рикошетом заденет жертву или человек сам полезет на полицейского, а то будет вынужден защищаться, стреляя по ногам напавшему. Да и затем евреи постоянно провоцировали столкновения.
Хотя они раздражали население не только своей агрессивностью, а по-другому это не назовешь, но и своим стилем в коммерции.
Русский писатель Всеволод Владимирович Крестовский, которого трудно упрекнуть в антисемитизме, в своем очерке «Базарный день в Свислочи» описал типичный еврейский бизнес.
«Каждый воскресный день в Свислочи с раннего утра подымается особенное движение. Жидки торопятся выслать своих "агэнтов" на все выезды и ближайшие перекрестки дорог, ведущих к местечку. Это в некотором роде сторожевые посты "гандлового люду". Но зачем такие посты нужны свислочскому люду гандловому? Нужны они затем, чтобы перенимать на дороге крестьян, доставляющих на базар свои сельские продукты. Везет себе белоголовый хлоп на своем возу "каранкову", а то и целую "корцову" бочку "оброку" или "збожа" и уже рассчитывает в уме своем предстоящие ему барыши, как вдруг на последнем перекрестке налетает на него с разных сторон ватага еврейских "агэнтов". Хлоп моментально оглушен, озадачен и закидан десятками вопросов, летящих вперебой один другому: "А что везешь? А что продаешь? А сколько каранков? А чи запродал еже кому? А чи не запродал?" Хлоп не знает, кому и что отвечать, а жидки между тем виснут к нему на задок, карабкаются на воз, лезут с боков и с переду, останавливают под уздцы лошаденку, тормошат ошалелого хлопа, запускают руки в овес или в жито, пробуют, смакуют, рассматривают, пересыпают с ладони на ладонь и при этом хают – непременно, во что бы то ни стало, хают рассматриваемый товар, а другие – кто половчее да поувертливее – насильно суют хлопу в руку, в карман или за пазуху сермяжки кое-какие деньжонки, и не столько денег, сколько запросил хлоп, а сколько самим вздумалось по собственной своей оценке, которая, конечно, всегда клонится к явному ущербу хлопа, и если этот последний не окажет энергичного сопротивления с помощью своего громкого горла, горячего кнута и здоровых кулаков, то та партия жидков, которой удалось, помимо остальных агентов, всунуть в руку продавца сколько-нибудь деньжонок, решительно овладевает и хлопом, и его збожем, и его возом.
…Составляется обычная стратагема следующего рода: прежде всего жидки торопятся сбросить на землю мешки с овсом или житом, лишь бы только скорей с возу долой, дабы потом иметь ясное доказательство, что товар уже продан, на тот случай, если бы несговорчивый хлоп вздумал упираться и если бы какими-нибудь (впрочем, весьма трудными) судьбами удалось ему прибегнуть к помощи властей или постороннего люда. Последние случаи весьма редки, но прозорливый еврейчик всегда уж ради собственного спокойствия постарается оградить и обезопасить себя и свое дело со всех возможных сторон…Пока одни меряют, пересыпают да отсыпают, другие стараются разными приятными разговорами и расспросами отвлечь внимание хлопа от совершаемого дела, и этот маневр всегда почти удается им как нельзя лучше. Зерно умышленно просыпается из меры на землю и спешно подметается метлами в какой-нибудь укромный уголок, ибо просыпка этого рода в общий счет не идет, хотя, в конце концов, и составит собою несколько лишних гарнцев, дающих возможность к лишнему гешефту…Но вот перемерка да пересыпка окончена, оброк спешно убран в еврейские амбары, и хлоп, ощущая ничтожность насильно всунутого ему задатка, начинает требовать окончательного расчета; но евреи с крайним удивлением ответствуют, что деньги-де уже получены им сполна, что никаких более расчетов нет и что надо, дескать, Бога не бояться, требуя с них вторично уже полученную плату. При этом для окончательного ублагодушенья хлопа ему иногда подносится еще один келих водки; а буде хлоп упирается – то расправа с ним коротка: ворота настежь, оглобли поворочены и – в шею! Озадаченный, раздосадованный, разочарованный и огорченный хлоп посмотрит жалостно на доставшиеся ему скудные гроши, перекинет их раздумчиво с ладони на ладонь, почешет за спиною и, сообразив, что на такую ничтожную сумму не приобретешь ничего путного для своего хозяйства, махнет рукой и повернет до корчмы, где и спустит до конца всю свою злосчастную выручку»[28].
А далее Всеволод Владимирович Крестовский рассуждает на тему роли евреев в жизни Российской империи, а если точнее, то той его части, что именуется Царством Польским:
«Базарные площади облепились со всех сторон гостеприимными шинками, куда евреи всячески заманивали крестьян, приезжавших на торг, и где слабодушный хлоп нередко пропивал последнюю копейку, как и ныне пропивает ее. Базары сделались благодаря шинкам да корчмам притонами разгула, пьянства и нравственного растления. Благосостояние крестьян чахло, гибло и пришло, наконец, к тому, что в настоящее время, когда крестьянин стал свободным землевладельцем, земля его, принадлежащая ему, на самом-то деле принадлежит корчмарю-еврею, ибо нет почти такого крестьянина, который не состоял бы в неоплатном и вечном долгу этому корчмарю своей деревни. Евреи веками высасывали крестьянские пот и кровь, веками обогащавшись за счет холопского труда и хозяйства. Такой порядок вещей давно уже породил в высшей степени напряженное, ненормальное состояние, продолжающееся и по сей день и отразившееся инерцией и вредом на все классы производителей. Довольно будет, если мы для более наглядного примера скажем, что в 1817 г. на 655 ярмарочных и торговых мест одной лишь Гродненской губернии было 14 000 шинков и корчм, содержимых исключительно евреями, стало быть, более чем по 12 на каждое место! Четырнадцать тысяч кабаков в области, которая имеет всего лишь около 6000 разного рода поселений – местечек, деревень, усадеб, фольварков и т. п.!»[29].
А теперь посмотрим, как используют евреи свою «монополию» в бизнесе.
«Но более всего, по всевозможным направлениям, во все концы и во все стороны снуют и шныряют жиды, жиденята, и все куда-то и зачем-то торопятся, все хлопочут, ругаются, галдят и вообще высказывают самую юркую, лихорадочную деятельность. Они стараются теперь перекупить все то, чего не удалось им захватить в свои руки с бою на аванпостах. Но главные усилия братии израилевых направлены на дрова, на хлеб зерновой, на сено, т. е. на такие все предметы, на которые, в случае большого захвата оных в еврейские руки, можно будет тотчас же повысить цену по собственному своему произволу»[30].
А вы говорите, евреи в Российской империи жили плохо. Поголовно торговлей занимались, и никто им не мешал, а государство даже от погромщиков защищало. Может, так бы все дальше продолжалось, если бы после дарования свобод Манифестом от 17 октября 1905 года деятельность городской полиции и армии не оказалась парализованной. Один из политиков той эпохи вспомнил о состоявшемся 18 октября в Московской консерватории собрании:
«В вестибюле уже шел денежный сбор под плакатом "На вооруженное восстание". На собрание читался доклад о преимуществах маузера перед браунингом».
Можете представить, что тогда происходило в стране.
За 12 дней в стране произошло 660 погромов. В ходе них погибло 1622 человека, из них только 711 (43 %) евреев. Среди раненных 3544 человека и в их числе 1207 евреев (34 %)[31]. Тогда против кого были направлены погромы и почему так много жертв среди «погромщиков»? Есть два ответа на этот непростой вопрос. И оба в какой-то мере правильные.
Во-первых, погромы были направлены против революционеров, демократически настроенной интеллигенции и учащейся молодежи. А вот среди них действительно было определенное количество евреев. Да и шансов у последних стать жертвой разъяренной толпы было значительно больше, чем у русских или поляков. Хотя если евреев не было, то погромы все равно происходили. Например, в Вятке 22 октября 1905 года произошел погром. Его жертвами стали одни русские[32].
Во-вторых, евреи оказывали вооруженное сопротивление погромщикам. В Одессе, например, против погромщиков применили пулемет. Добавьте к этому многочисленные вооруженные отряды еврейской самообороны. О действиях этих формирований мы поговорим чуть ниже.
Фактически, евреи-революционеры своим активным участием в антиправительственной деятельности, приведшим к изданию Манифеста, обрушили гнев антисемитских низов российского общества на своих соплеменников. Разумеется, бремя вины они делят с представителями других народов, но и вклад иудеев в революцию 1905 года был велик. И об этом мы подробно расскажем в следующих главах нашей книги.
Первый погромы эпохи Революции 1905 года произошли в Одессе, Ростове-на-Дону и Екатеринославле.
В Одессе, по данным полиции, было убито 400 евреев, около 300 тяжело ранено, было разгромлено 1632 еврейских дома, квартиры и лавки.
Другой погром– ростовский– был спровоцирован столкновениями двух манифестаций. Члены одной колоны несли плакаты «Сион» и «Наша взяла», а также красное знамя, а другой – портреты императора.
В ходе расследования многие участники погромов объясняли свое участие ответом на оскорбления иудеями российского императора, православной веры и русского народа. Также они называли финансовые потери, связанные со спровоцированными евреями стачками. С другой стороны, они были разочарованы в результатах революции. Их положение не изменилось, чего не скажешь о руководителях революции, захвативших на непродолжительное время власть в отдельных местностях[33].