Волчья сотня

Глава 3 Бой

Кони пряли ушами и пофыркивали, тревожно переступали с ноги на ногу. Стоять на одном месте невмоготу, поскорей бы в бой, в лютую сечу. Они откуда-то знали, что их ждет впереди. Одно слово – боевые кони, прошедшие через множество сражений. Тело напряжено, каждый мускул на взводе в ожидании приказа. Готовность с места в карьер.

Серега сидел в седле, напряженно вглядываясь за околицу деревни, на руку намотаны поводья. Можно было воспользоваться биноклем, чтобы разглядеть приближающихся врагов, только в вечерней темноте бинокль не поможет. Позади него застыли в седлах четыре десятка волчьих солдат – ударный кулак одинцовской армии. Десятники Вихрь, Бобер, Лодий и Крушила держались рядом с командиром, ничем не выдавая тревогу и нетерпение.

Большинство десятников сочли план сотника авантюрным, к тому же идущим вразрез с приказом воеводы Глухаря, который наказал не покидать расположение лагеря до своего возвращения. Куда он уехал и зачем, даже Сереге не было известно. Однако десятники безоговорочно поддержали командира. Волк всегда поступал по-своему, часто нарушал приказы, только всегда выходил победителем и доказывал свою правоту высокими результатами. Одно взятие замка Дерри и сражение с кабаньеголовыми рыцарями при Тусклых холмах о многом говорило. Жаль только сотники Кринаш, Ругвольд и Сабутай отказались поддержать Волка, правда пообещав в крайнем случае прийти на помощь. Такой ответ немало разозлил Одинцова. Ну да бог им судья. Настанет час расплаты.

Серега разделил свою сотню на четыре не равные части. Сам возглавил кулак из четырех десятков, который оставил в расположении деревни. Укрыться всадникам среди изб и облетевших садов оказалось не так уж просто. Куда ни встань, отовсюду как на ладони. Одинцов злился, пробовал варианты, но его все не устраивало. Выход подсказал кузнец Микула, отворивший двери общинной конюшни, куда волчьи солдаты набились, словно рыба в садок. Место удачное, проглядывался каждый сантиметр на подступах к деревне. С другой стороны, если кузнец окажется засланным казачком, то в этой конюшне их разом можно прихлопнуть. Двери заложить да подпалить строение со всех концов. Только Серега Микуле верил. Мужик железный, правильных взглядов на жизнь, не подведет.

На совещании десятников день назад, где определялась стратегия грядущего боя, Одинцов предложил заманить врагов в деревню, а уж на тесных улочках уполовинить гостей из арбалетов с крыш, а затем точечными ударами добить оставшихся. Тех же, кто попытается бежать, сомнет конница. План казался идеальным, только вот Черноус его сразу разметал в пух и прах, заявив, что боркичи не дураки и в деревню не сунутся. Нужда заставит, разобьют лагерь на околице, а в деревне всем тесновато будет. Если же они заподозрят неладное, то атакуют зажигательными стрелами деревню издалека. Деревянные избы вспыхнут за милую душу. А пока волчьи солдаты собьются в боевое построение, добрая половина останется лежать на земле.

Серега вынужден был согласиться с Черноусом. Совещание затянулось до глубокой ночи, но ловушка была выстроена, осталось только дождаться добычу и захлопнуть капкан.

И вот несколько часов назад разведчики, ворвавшиеся в деревню, принесли весть. Армия сотника Ярина на подходе. У волчьих солдат осталось время выдвинуться на позиции и встать в засаду.

Серега не сомневался в победе. Он не знал, откуда пришло это чувство, но оно напитало его спокойствием и решительностью.

Вот показались первые тени вдалеке на дороге. Одинцов не мог разобрать подробностей. Сквозь приоткрытые двери конюшни лился лунный свет. В крайних домах деревни мерцал в окнах трепещущий огонь лучин – иллюзия жизни. Враги должны поверить, что их тут ждут друзья.

Минуты текли медленно, словно медовая патока в бочку. Вражеская армия приближалась. Серега уже мог разобрать их построения. Первыми шли конные десятки. Приличное количество. Позади маршировала пехота с копьями в руках и щитами, прикрывавшими грудь. Осматривая накатывающий вал железа, Серега выискивал взглядом командира армии. Он скользил по доспехам и оружию, взгляду не за что зацепиться.

Наконец, он увидел сотника Ярина. Сомнений быть не могло, это он. Могучий богатырь, закованный в пластинчатый доспех, с огромным щитом, притороченным к седлу. На щите был изображен костер, на котором корчились грешники, над костром заливался смехом череп с горящими изнутри глазами. Жуткое зрелище. Голову рыцаря закрывал шлем, исполненный в виде смеющегося черепа. Подле сотника ехали пятеро рыцарей в тяжелых доспехах – личная охрана.

Серега поднял вверх правую руку, сжатую в кулак, приказывая приготовиться.

Враги приближались все ближе и ближе. Судя по расслабленной позе Черепа, они не ожидали подвоха, убежденные в собственной неуязвимости. Минуты наполнились вечностью. Казалось, время просто остановилось. Одинцов чувствовал, как окружающее пространство налилось грозой, готовой вот-вот разразиться смертоносным ливнем.

Враги пересекли линию смерти, намеченную Серегой. Волк выхватил меч из ножен и пустил коня вскачь, ощущая спиной, как пришла в движение людская масса. Они вылетели из конюшни, словно сошедшая с снежных круч лавина. В считаные секунды оказались за пределами деревни и понеслись на врага, сохраняя холодное молчание.

Череп, похоже, почувствовал неладное. Дернул руку вверх, останавливая движение войска. Но даже природа играла за Волчью стаю. Луна спряталась, и в сгустившихся сумерках ему было не разглядеть, кто это приближается к ним. Минутное замешательство. И в воздух поднялась туча стрел, она обрушилась на головы боркичей, выкашивая солдат. Замешательство. Крики боли и ужаса, взметнувшиеся над дрогнувшими и смешавшимися рядами.

Луна выглянула сквозь тучи, и Череп увидел летящую на них железную волну, сверкавшую обнаженными мечами.

В этот момент Одинцов завыл по-волчьи, и его боевой клич подхватили волчьи солдаты. Жуткий утробный вой первым налетел на вражескую армию, окатил ее словно ледяной водой на морозе, выстужая сердца, сея страх и неуверенность.

Серега улыбнулся про себя. Идея с волчьим воем оказалась очень удачной. Лех Шустрик придумал. Хитрюга, довольный собой, скакал подле друга, выставив перед собой меч.

В следующую секунду волчья стая врубилась во вражеские ряды. Серега закрутил мечом из стороны в сторону, рубя направо и налево. Удары отражались, где-то попадали в цель. Не было времени, чтобы оглянуться и посмотреть на результат своих трудов. Серега сеял смерть направо и налево, прорубая просеку в рядах врагов. Всадники мертвыми кулями падали на землю. Ржали кони, чувствуя запах крови. Оставшиеся без седоков лошади метались по бранному полю, создавая иллюзию хаоса. Одинцов крутился в седле, грозя протереть в нем дыру. Шарил взглядом по сторонам, искал Черепа, но его нигде не было видно, как и солдат его охраны. Струсил, гад, спрятался за спинами своих солдат.

Краем глаза Серега увидел, как Лex Шустрик пропустил удар. Меч врага тараном прошиб нагрудный доспех. Шустрик откинулся назад, натягивая поводья, поднимая коня на дыбы. Лошадь заржала и тут же получила удар копьем в грудь. Заблестели умирающие глаза животного, заваливающегося на бок. Шустрик забился в стременах, пытаясь выбраться, но не успел и оказался придавлен тушей лошади.

Серега не знал, жив ли друг, но одна мысль, что Лех мог умереть, привела его в состояние дикой ярости. Он превратился в сторукое чудовище и в каждой руке по доброму клинку. Он не помнил момента, когда коня под ним убили. Он успел спрыгнуть на снег и тут же подрубил подпругу седла врагу, сбрасывая его на землю. Оглядевшись, Одинцов обнаружил, что всадников почти не осталось. Те из них, кто выжил, уже давно оказались на земле и рубились пешими. Повсюду, куда мог дотянуться взгляд, были горы мертвых тел.

Серега краем глаза уловил резкое движение позади себя. Развернулся и насадил солдата на меч. Тот нелепо взмахнул руками, выронив оружие. Позади него виднелись двое бойцов. Одинцов сблизился с умирающим, выдернул меч из раны, схватил его за плечи, резко развернул навстречу одному из врагов и толкнул мертвеца под ноги солдату. Одновременно с этим он нанес удар сверху. Перепрыгивая через собрата, боркич пропустил удар, прорубивший шлем и разваливший голову напополам.

Высвободив клинок, Серега встретил боковым ударом второго солдата. Не достиг цели, отразил выпад сверху и ударил ногой бойца в пах. Железная пластина защитила хозяйство боркича, но удар смутил его. Серега воспользовался этой растерянностью и воткнул меч ему в живот.

Вокруг Одинцова образовалось свободное пространство. Рядом сражались друг с другом солдаты, но не находились желающие умирать от рук Волка. Минутная возможность передохнуть и оценить положение дел.

Внезапность принесла свои результаты. Много боркичей погибли, не успев даже выхватить мечи из ножен. Но теперь положение изменилось. И уже волчьих солдат теснили к деревне. Пора было вступать в бой засадным отрядам. Главное – только не опоздать.

Серега увидел вдалеке от себя знакомое лицо. Солдат Якуб яростно сражался с насевшими на него тремя бойцами. В глазах его плескалась ярость и веселье. Он упивался битвой. Крутился как волчок, отражая клинки, стремящиеся его ужалить, и нанося удары в ответ. Но враг подкрался со спины и воткнул железо в стык между краями доспеха. Якуб застыл в удивлении, обводя растерянным взглядом врагов, которые тут же воспользовались его замешательством. И уже по земле покатилась срубленная голова Якуба с обиженным выражением лица.

Серега заскрипел зубами от злости, но ничем уже не мог помочь мальчишке. Это война. Каждый из них знает, на что идет. Он оглянулся на место падения Леха Шустрика. Туша лошади колыхалась, словно отбивала сердечный пульс земли. Серега рванул к ней.

Шустрик был жив. Успевший выскользнуть из одного стремени, он прыгал с лошади, когда она упала на него. Ему придавило ноги, возможно что-то и поломало внутри. Во взгляде плескалась боль, разбавленная упоением битвой. Не говоря ни слова, Серега воткнул меч в землю, нагнулся и попытался приподнять конскую тушу. Да сколько же весит эта животина? Кажется, после смерти она изрядно прибавила. Серега скрипел зубами, но тянул тушу вверх, чтобы у Леха появился шанс выползти. Когда Шустрик оказался на свободе, он уронил тушу и схватился за меч, потому что к ним уже подбегали вражеские солдаты.

Где-то вдалеке запели боевые рога, заставляя петь душу Одинцова.

Серега встретил противника обманным финтом, поднырнул ему под руку, оказался за спиной и с разворота рубанул по шее. Солдат по инерции пробежал еще несколько шагов и упал лицом в землю. Нет возможности передохнуть. Со всех сторон на Сергея посыпались удары. Он только успевал отражать их, отступая шаг за шагом. Споткнулся обо что-то, покачнулся и стал заваливаться на спину. В опасной близости от лица пролетел клинок. Серега упал, откатился в сторону, что сделать в полном боевом облачении чертовски трудно. Оказавшись на ногах, Одинцов отразил удар, идущий ему в голову, и ответил в полную силу. Рука противника дрогнула, выпустив меч, и клинок Сереги впился ему в лицо.

Меж тем два десятка волчьих солдат под предводительством Черноуса вылетели из леса и ударили с правого бока по боркичам. В то время как Дорин с двумя другими десятками впился железными зубами в левый бок врага. Смешались боевые построения. Вражеские солдаты дрогнули, не устояли под натиском и отступили. Над полем боя пронесся протяжный победный волчий вой. Боркичи побежали, но в этот момент путь к отступлению оказался перекрыт. Два десятка воинов под командованием бывшего лесного разбойника Карима ударили им в спину. Противник оказался зажат меж зубьев жерновов. Машина пришла в движение в желании перемолоть человеческие жизни в труху и прах.

Одинцов молчаливо сражался с врагом, который уже и помыслить не мог о победе. Как бы жизнь свою уберечь. Серега кружился вокруг раненого Леха Шустрика, который не мог подняться на ноги. Пытался несколько раз, но от жуткой боли кричал и падал. Теперь, привалившись к туше мертвого коня, он выставил перед собой меч и время от времени вносил свои штрихи в картину сражения. То ноги солдату подрубит, то ткнет зазевавшегося бойца под панцирь.

Внезапно враги разошлись в стороны, освобождая коридор, по которому к Волку молча шагал сотник Череп в сопровождении верной охраны.

Серега опустил меч к земле, устало дыша. Все равно его никто больше не атаковал, видно, боркичи решили оставить самый лакомый кусочек своему командиру, который неумолимо приближался, чеканя шаг. Телохранители чуть отстали и вскоре остановились. Череп продолжил путь, поднимая тяжелый меч.

Одинцов перекрестился. Никогда нигде ему не требовалось так заступничество Всевышнего, как сейчас. Раньше, в прежней жизни, он не так уж и сильно верил. Его бабушка верила в Бога и приучила его к мысли, что есть где-то существо мудрое, создавшее все сущее и присматривающее за людьми. Поэтому не греши, внучек. В прежней жизни он даже церковь обходил стороной. Но, попав сюда, Серега на своей шкуре ощутил чудо, так что тут было о чем задуматься. К тому же противник ему попался серьезный. Такого на испуг не возьмешь.

Череп остановился перед Одинцовым и смерил его равнодушным взглядом. В черных бездушных провалах глазниц шлема Серега увидел свою смерть. Это зрелище только разозлило его. Черта с два вы сегодня получите Одинцова! Не выгорит!

Волк резко прыгнул в сторону, нанося удар слева. Череп дернулся, отразил выпад. Клинки соприкоснулись с диким лязгом. Руки Сереги загудели от напряжения. Удар был сильным. С таким серьезным противником ему еще не доводилось встречаться. Одинцов отступил на несколько шагов, переводя дыхание, пытаясь сориентироваться. Череп не дал ему расслабиться. Он сократил расстояние и ударил.

Со стороны это, вероятно, выглядело эпической битвой. Два исполина сошлись на бранном поле.

Сотник Волк, чья слава поражала сердца врагов надежнее, чем каленая стрела, и прославленный сотник Ярин, известный всем как Череп, безжалостный, могучий. Великий боец. Две стихии сошлись в последней битве, пытаясь выяснить, кто из них достоин жизни. Пело железо, прославляя героев. Но жизнь вокруг них продолжалась, вернее с каждым новым взмахом меча она обрывалась. Сражение шло своим чередом. Волчьи солдаты рубились с боркичами, истребляя их. Ловушка захлопнулась, из нее никому не уйти. Противник это понял, поэтому сражался ожесточенно, дорого продавая свои жизни.

Никто не мог вырвать победу. Череп казался смертоносной машиной, наносящий удары то слева, то справа, то сверху, то снизу. Откуда в нем только силы берутся? Но и Одинцов не сдавался. Он не отступил ни на шаг, плотно стоял, словно пустил корни. Снег вокруг них таял, от жара, шедшего от разгоряченных тел. Серега оборонялся и атаковал, но ловил себя на мысли, что долго так он не продержится. Мысль эта была спокойная, будто добытая из ледяного капкана. Она не пугала его. Значит, остался еще шанс выстоять и одержать победу. Это добавляло новых сил. И откуда они только приходили?

Внезапно Серега почувствовал какое-то движение у себя за спиной. Неужели кто-то решил вмешаться в их поединок. Оставалось надеяться, что это не вражина с отравленным кинжалом подкрадывается для предательского удара. Одинцов попытался развернуться, чтобы увидеть, что происходит у него за спиной, в то же время не выпустить из виду Черепа, усилившего натиск.

Увиденное повергло его в шок. Со стороны деревни к ним приближался человек в черном балахоне с золотым шитьем и капюшоном, скрывающим лицо. Мертвые проснулись? Дохлый магик, чувствуя, что его союзники проигрывают, решил вмешаться? Быть такого не может. Но он видел это своими глазами. Может, это другой магик? Воспользовавшись хаосом сражения, он лесными тропами обогнул деревню, чтобы зайти волчьим солдатам со спины и ударить…

Череп яростно взревел, предчувствуя близкую победу. Всего на мгновение он потерял осторожность, раскрылся, и Серега воспользовался его оплошностью. Скользнул в просвет защиты и воткнул клинок в грудь Черепу. Послышался неприятный скрежет, но доспех боркича треснул, пропуская сквозь себя меч Сереги.

Одинцов зацепил краем глаза, как пришли в движение телохранители Черепа, бросаясь на помощь своему господину. Меч боркича уже летел ему в голову, Серега дернулся, ушел с траектории удара, выдернул свой клинок из тела противника и отразил удар. Закончить дело не удалось. Он так и не увидел, как жизнь покинула сотника Ярина. Телохранители мгновенно оттеснили его от поверженного командира, окружили тело кольцом и словно бы растворили в себе. После того как они отступили, на память от прошедшего поединка осталась только свежая кровь на тусклом снегу.

Одинцов оглянулся на Леха Шустрика. В горячке схватки он совсем о нем забыл. Только и противник не вспомнил о его существовании.

Шустрик сидел, привалившись к туше мертвой лошади, и с нескрываемой тревогой наблюдал за битвой. Заметив взгляд Сереги, Шустрик махнул рукой, показывая, что с ним все в порядке.

Серега посмотрел в сторону деревни. Магик медленно приближался к ним, и его намерения не отличались дружелюбностью. Сомнений в этом не было.

– Что будем делать, командир? – раздался позади голос Вихря.

Серега обернулся. Возле него стояло с десяток волчьих солдат, готовых прикрыть спину Волка, если потребуется.

– Посмотрим, что он хочет. Если вступит в бой, его надо убить.

Одинцов не оставлял надежду взять магика живым, чтобы как следует допросить.

Вихрь что-то сказал стоящему рядом солдату. Слов было не разобрать. Боец кивнул согласно и тут же исчез.

Сражение близилось к финалу. Оно перетекло к лесу, и было видно, что боркичам не выстоять. Они сбились в несколько кучек и пытались еще держать оборону, но надолго их не хватит. Слишком мало их осталось, да и боевой дух подорван. Сколько Серега ни пытался найти Черепа, у него не выходило. Даже его жутких телохранителей нигде не было видно. Скорее всего, сотника уже прикрыли и вывезли с поля брани. Сейчас в тыл княжества мчится отряд с раненым командиром, везя дурные новости для воеводы Зарецкого. Да и черт с ними. Главное, теперь остановить магика во что бы то ни стало.

Вот человек в черном приблизился к сражению. Он оказался в непосредственной близости от волчьих солдат, когда его силуэт размазался по ткани реальности. Так это выглядело со стороны. Был человек, а стало черное пятно, стремительно перемещающееся от человека к человеку. Там, где он проходил, падали замертво люди.

Одинцов бросил быстрый взгляд на Вихря. Он ничего не сказал, но одного его взгляда хватило, чтобы понять приказ. Вихрь поднес к губам командирский рожок, висящий у него на груди, и протрубил сигнал. Тут же в воздух поднялась туча стрел, опавшая на магика, но неожиданно стрелы изменили траекторию полета и попадали в снег, не долетев до цели. Словно невидимая сила оттолкнула их от человека в черном. Магик остановился, вновь превращаясь в человека, и посмотрел в сторону Волка. Серега почувствовал на себе колючий взгляд, и его передернуло от отвращения. Да что же это за чертовщина творится.

Магик вновь пришел в движение. Только теперь волчьи солдаты расступались перед ним, как уходят от надвигающегося цунами жители континента в глубь территории. Больше никто не пытался его остановить. И Серега не осуждал их за это. Они столкнулись с явлением, не поддающимся объяснению, с силой, с которой пока не знали, как справиться. Хотя настанет день и час, когда Волк сможет сломать хребет магикам.

Может, поэтому они решили вмешаться в войну княжеств, почувствовав надвигающуюся смертельную опасность. Может, поэтому за его голову назначили цену. Хотят убить, значит, боятся. Эта мысль согрела Серегу.

Неожиданно для всех магик исчез. Вот он был, и вот его нет. Но сил на удивление не осталось.

Сражение закончилось. Осталось подсчитать потери, добить раненых врагов, прибрать с бранного поля трупы и предать их всеочистительному огню, как завещали предки.

Одинцов поймал себя на мысли, что думает, как один из местных, родившихся в этом мире. Усмехнувшись в усы, Серега направился к Леху Шустрику.

– Эй, ребята, ну-ка помогите мне. Срочно сообразите носилки.

Трое солдат пришли в движение, засуетились, и вскоре из связанных вместе плащей появились носилки, на которые они переложили Леха Шустрика. Меж тем кто-то из бойцов раздобыл для командира коня, похоже, из конюшни боркичей. Серега запрыгнул в седло, обернулся, нашел взглядом Вихря и распорядился:

– Заканчивайте тут.

Процессия тронулась с места. Неспешно впереди всех ехал Сергей Одинцов. За ним следовали четверо солдат, несущих на плащах Леха Шустрика. Последний выглядел довольным жизнью. И ведь не скажешь, что еще какие-то полчаса назад он лежал под лошадью и прощался с белым светом. Вот же как судьба злодейка переменчива.

По прибытии в деревню Сергей распорядился, чтобы Леха разместили в его избе, и тут же отправил солдата за медоводом. Никодим не замедлил отозваться и пришел, неся кувшин хмельного меда. За что получил одобрительный взгляд Волка.

Штатный лекарь сотни еще не вернулся с поля боя, поэтому Серега доверил осмотр Шустрика медоводу, который еще в прошлый постой в деревне показал себя с лучшей знахарской стороны. Никодим сразу же сказал, что ноги сломаны в нескольких местах. Правда ради этой истины к лекарю ходить не надо, достаточно было видеть, как морщился от боли Лех при каждой встряске его носилок. Коняшка слишком тяжелой оказалась. Никодим вышел на улицу и вернулся с какими-то деревяшками, из которых соорудил два лубка, в них он поместил ноги Шустрика и надежно перевязал конструкцию.

Серега разлил мед по кружкам и протянул одну из них Леху.

– А мы им все-таки надрали задницу, – заявил довольный собой Шустрик.

– И не говори. Мы победили, – сказал Одинцов.

Только сейчас он почувствовал, насколько сильно устал.

– Надеюсь оно того стоило, – произнес Лех.

Серега хотел было возмутиться, но промолчал.

Он вспомнил, что с сотней Ярина в деревню должны были прибыть наемные убийцы по его душу. Интересно, они остались лежать на поле боя или, как и магику, им удалось скрыться.

Серега в несколько глотков осушил кружку. Он пил и не чувствовал вкуса хмельного меда, словно это вода вовсе. Когда показалось дно, он наполнил кружку из кувшина.

– Кто выиграет на этой войне?

– Ты о чем? – спросил его Шустрик настороженно.

– Мы сражаемся за Вестлавт. В чем суть этой войны. Два правителя делят территории, но после этой войны оба правителя будут обессилены. Погибнет множество людей. Много оружия придет в негодность. Боеприпасы закончатся. И когда улягутся сражения, по дорогам княжеств пойдут караваны магиков, и вновь начнут торговать разными ненами, технологической отрыжкой. Увеличатся продажи. Причем сильно увеличатся. И кто окажется в выигрыше? Эти самые таинственные магики. Им эта война очень выгодна.

Серега уткнулся в кружку и не видел, каким серьезным, настороженным взглядом смотрел на него Лех Шустрик. Так смотрит на ограбленного вор, пойманный на месте преступления с поличным.

Глава 4 Лагерь

– Не могу поверить своим ушам и глазам! Сотник Волк, извольте объяснить мне, кто дал вам право покинуть расположение лагеря и участвовать в войсковой операции при деревни Ульцы? Это безрассудство! – неистовствовал воевода Глухарь.

Серега Одинцов во главе Волчьей сотни вернулся в лагерь Вестлавта через несколько дней после сражения с боркичами. Бойцы только успели поставить палатки, как прибыл вестовой от воеводы и потребовал сотнику явиться в штаб. Оказалось, что воевода Глухарь вот уже два дня как вернулся в лагерь и лютует по-страшному.

– Разведка донесла… – попытался вставить хоть слово Сергей, но воевода тут же перебил его:

– И что разведка? Ради отряда боркичей вы сдернули с места целую сотню. Безрассудно и глупо.

– Мы узнали, что на подходе войско противника, и я принял решение расставить капкан, в который в итоге и угодила сотня Ярина.

В углу штабной палатки сидели сотники Кринаш, Ругвольд и Сабутай, и, судя по их довольному виду, спектакль пришелся им по душе.

– Мы приняли бой, который в итоге выиграли. Сотня Ярина разбита. Мало кто уцелел из врагов в той сече.

– Что могло потребоваться Ярину в этих местах? Почему он пришел столь малыми силами? Если он знал, что здесь стоит войско, то должен был привести куда больше народу, чтобы нас побить. Что за странная вылазка? – сбавил тон воевода, присаживаясь за штабной стол, на котором была разложена карта княжества Боркич.

– Не могу знать. Попытка разговорить пленных не принесла желаемого результата. Солдаты не знали, на что шли, а сотника Черепа не удалось захватить в плен, – тут же ответил Серега.