Чужая воля

ГЛАВА 1.

Артема нашли только через полгода после того, как его родители подали заявление о пропаже. Все это время тело пробыло в воде, сильно разложилось, так что установить причину смерти было затруднительно. Судмедэксперты не обнаружили повреждений и переломов, а внутренние органы были практически полностью выедены речными обитателями. Правда, один рьяный интерн-стажер – а это было его первое дело (тело), и он подошел к нему со всем еще не растраченным пылом молодого специалиста – разглядел на левом надглазничном крае черепа едва различимую царапинку. Насмотревшись старого американского сериала «Кости», в котором главная героиня, глядя на скелет, не только безошибочно определяла причину гибели, но и вычисляла убийцу, он смело предположил, что покойного могли убить ударом острого предмета – узкого ножа или отвертки – прямо в глаз. А может, и вообще – шампуром….

– А что? – разглагольствовал он. – Тело нашли в курортной зоне, вокруг множество турбаз и просто мест для отдыха. Очень легко предположить, что приехала компания на пикник, напились, перессорились, и один другого раз – и шампуром в глаз! А тело в речку – и готово! Поэтому нам надо определить дату смерти, а потом запросить данные обо всех случаях…

Но тут полет его мысли прервал наставник, эксперт с тридцатилетним стажем, который поначалу не обратил внимания на эту царапинку, а когда разглядел, то заявил, что может назвать с десяток других – и гораздо более правдоподобных – причин ее возможного появления. Юный следопыт уже приготовился слушать и даже включил диктофон, чтобы не упустить ни одной мудрой мысли, но более ничего от гуру так и не услышал, кроме распоряжения позвать санитаров унести останки.

И в заключении было написано: «Смерть по неустановленным причинам». Дело было закрыто.

Годом ранее….

– Пойдем, чего покажу, – с заговорщицким видом Артем взял Володю под руку и повлек в сторону туалета.

– Может, не стоит? А то вдруг у меня потом комплексы возникнут, – засмеялся Володя, стараясь высвободиться из рук приятеля. Но Артем пропустил шутку мимо ушей и, не позволив Володе вывернуться, втолкнул его в дверь. Уже начались занятия, и в туалете никого не было, только под потолком плавала легкая табачная дымка – несмотря на строжайший запрет, некоторые рисковые личности все равно покуривали в переменку. Артем задрал футболку. На левой стороне груди, внизу, на нижнем ребре темнела татуировка. Маленький, не больше банковской карточки, рак. Тату была сделана так искусно, что рак казался живым, на выпуклой иссиня–черной клешне блестели капельки воды, по спинке и хвосту пробегала полоска света, словно отраженного от тусклой туалетной лампы. Ощущение было такое, что он сейчас пошевелится.

– Ух ты! – восхищенно выдохнул Володя. Он не удержался и провел по татушке пальцем. Он так и ожидал ощутить твердый холодный и мокрый панцирь, но палец ткнулся только в теплое плоское ребро.

– Но–но, предметы искусства руками не трогать! – Артем опустил футболку. – Ну, как тебе? Как живой, скажи?

– Супер! Я такой красоты ни у кого не видал! Где это ты такой салон нашел? Дорого, небось?

– Да так, случайно получилось, и не салон это, вовсе…, – Артем опять напустил на себя таинственности. – Ладно, погнали, а то пара уже началась, опять Михайловна гундеть будет.

Они быстрым шагом направились к аудитории, где уже началась лекция. Михайловна что-то писала на доске, и их опоздание осталось незамеченным. Только староста группы Шуджаят по кличке Черный Носорог недовольно повел своим всевидящим носом. Впрочем, на него друзьям было совершенно начхать.

После занятий, по пути домой, Володя все-таки добился от приятеля подробностей. Помявшись, Артем рассказал, как обзавелся этим шедевром татуажа:

– Меня батя на овощную базу послал, ты же знаешь, он у меня самогон варит, и ему постоянно нужны всякие фруктики – типа виноград, слива, абрикосы и всякое такое. Ну, он и берет некондицию по дешевке, там есть такой ангар в самом конце. То есть фрукты там всякие мятые, давленные, не гнилые еще, но продать уже нельзя, вот их и отдают задешево таким вот самогонщикам да виноделам. Ну и бабульки на варенье берут. Ну, короче, я иногда туда езжу. Вот и на той неделе отправил меня батя за сливой, я загрузился и уже уезжать собрался, как увидел паренька такого странного. Там в этом ангаре, сбоку какой-то подвальчик, и у входа на ящике сидел этот паренек, даже не паренек, а скорее – мужичок, с бородкой такой жиденькой, сам тощенький. Вообще какой-то странный. Он в халате сидел, в обычном таком синем халате, с рукавами завернутыми. И меня поразили его руки – они все сплошь были покрыты татухами, прям живого места не найти. И черт меня дернул заговорить с ним, я ведь никогда этим особо не интересовался, а тут как помутнение какое–то нашло. Ну, слово за слово, и вдруг я ни с того ни с сего, заявляю, что тоже хочу себе наколку сделать, да только не знаю, к кому обратиться. А он и заявляет, что, мол, я могу тебе набить. Прямо здесь и сейчас! И прикинь, я иду с ним в этот подвальчик – а там у него какой-то ссаный матрасик в углу, тумбочка, да пара деревянных ящиков вместо стульев. Вот и вся меблировка! Он достает из тумбочки толстенный засаленный альбом. А там тысячи всевозможных татуировок, и черные, и синие, и разноцветные. Чтобы просто все просмотреть – дня не хватит! А уж, чтобы выбрать…. Ведь на всю жизнь делаешь, тут с наскока нельзя. Вот, значит, вылупился я на эти рисунки и завис. А паренек этот мне на помощь пришел: какой у тебя знак зодиака, спрашивает. Как бы направляет меня. А что, знак зодиака – это мысль! Это не просто украшение, а со смыслом получается, мне понравилась идея.

– Рак, – отвечаю.

– Вот и славно. – Он быстро листает альбом. – Вот, смотри, – а там страниц десять одних только раков: и готических, и восточных, и схематичных, и совсем натуральных, и цветных, и черных. Я опять зависаю.

– Ну, хорошо, где набивать будем, на каком месте?

Я опять задумался, но потом все–таки решил: где–нибудь на груди, чтобы под футболкой не заметно было. Ну, он мне этот рисуночек и предложил, я сразу согласился.

– А почему это чтоб под футболкой не видно было?

– Да черт знает, на всякий случай. Ты историю с Юркой не помнишь? Он в нашей школе, на два класса старше учился.

– Юрку-то помню, а про историю не в курсе. А что там случилось?

– Ну, он работу искал, резюме в одну солидную контору отправил, его на собеседование пригласили. Там какой-то конкурс лютый был, чуть не пятьдесят рыл на место. Кучу тестов, задачек разных сдавать пришлось. Так вот он на все вопросы правильно ответил, ни единой ошибки, а его все равно не взяли. Потом уже рассказали, что их там всего двое таких умников оказалось, что все правильно порешали, но поскольку место было всего одно, то им пришлось выбирать, и они взяли того другого, потому только, что у Юрки татуха была на предплечье набита, а он в футболке был, мол, солидная компания, и такое не приветствуется. Конечно, если бы он единственный был, кто все верно решил, никакие татухи бы их не испугали, и его бы взяли. Но тут был выбор, и они предпочли не разукрашенного. Вот я и решил подстраховаться на всякий случай, кто знает, куда карьера занесет? Ну да ладно, вернемся к нашим баранам, то бишь – к мужичку этому.

– А сколько стоит-то? – спрашиваю. А он отвечает, что, мол, бесплатно тебе сделаю, только одно условие – чтобы я никому не рассказывал. Поэтому я только тебе, как лучшему другу – больше никому, даже предкам. Я и татуху–то только тебе показал. Так что и ты держи язык за зубами.

– Что-то тут не так – с какого хрена он тебе бесплатно–то? Может, не договариваешь чего? А ну колись, – Володя ткнул Артема в бок.

– Да я сам напрягся, где подвох, спрашиваю. А он говорит, что, мол, первую бесплатно, а вот за последующие уже платить придется. Типа рекламная акция. Видать, уверен, что я еще приду. Но я-то больше и не собираюсь, тут он просчитался, – Артем довольный ухмыльнулся. – Хреновый из него бизнесмен.

– Блин, я тоже такую красоту хочу! Особенно – на халяву! – оживился Володя.

– Так какие проблемы? – пожал плечами Артем. – Как бы случайно там окажись, побазарь с ним за то за се, он тебе сам наверняка и предложит. Только меня не выдавай, я ж пообещал все–таки.

Овощебаза занимала обширную территорию на юго-западе города. Одной стороной она примыкала к линии железной дороги, сбоку от нее располагалась электроподстанция, от которой над территорией базы протянулись высоковольтные провода, вследствие чего этот большой участок земли не подходил под жилищное строительство. И хотя жадные взоры застройщиков то и дело останавливались на этом лакомом куске, строительные нормы оставались неизменными, город навстречу застройщикам не шел и разрешения на застройку не давал – базой рулили тоже ребята авторитетные и совсем не бедные, и база спокойно себе существовала вот уже более пятидесяти лет. Обнесенная по периметру железобетонным забором, украшенным поверху колючей проволокой, она, по сути, представляла собой маленький обособленный город внутри большого города. Попасть внутрь можно было только через КПП, а чтобы въехать на машине, нужно было получать специальный (и не бесплатный) пропуск. Внутри были все атрибуты небольшого городка: главный проспект с большими кирпичными и металлическими ангарами, от которого по обе стороны расходились улицы, состоящие преимущественно из морских контейнеров, от которых, в свою очередь, разбегались совсем маленькие, заканчивающиеся тупиками проулочки, состоящие из палаток и ларьков. Была своя центральная площадь со зданием ратуши, то бишь администрации, с припаркованными Бентли, Майбахами и прочими Гелендвагенами. Была своя небольшая гостиница для шоферов, кафешка, и для полного сходства с городком не хватало разве что церкви. Хотя, в данном случае, мечеть была бы более уместна.

И вот в ближайшую субботу, прогуливаясь по территории овощебазы – ну где еще погулять теплым летним деньком? – Владимир «ненароком» оказался у ангара с уцененными фруктами. Найти его оказалось непросто, он находился в самом дальнем конце, но Володе помогли подсказки Артема, а потом и специфический сладковато–гнилостный запашок.

Странный мужичок оказался на том же ящике у входа в подвал, как и рассказывал Артем. Привалившись к стене и закинув ногу за ногу, он читал газету. Было жарко, и он был без халата, только в дырявых трениках, да в шлепках на босу ногу. Его худое тело сплошь покрывали татуировки, издали он казался одетым в сине-зелено-красно-черный бадлон. Через дырку в штанине виднелся кусочек также густо размалеванной ноги.

Володя неторопливо прошелся мимо и даже постоял немного, оглядываясь, будто искал чего-то, но мужичок продолжал себе читать газету, не удостоив его даже взглядом. Вокруг носились тучи мух вперемежку с осами, и Володя то и дело отмахивался, но мужичок совершенно не обращал на них внимания, и, похоже, насекомые отвечали ему тем же.

– Ой, извините, – не дождался приглашения Володя, – у Вас такие красивые татуировки, не подскажете, где найти мастера, что этакую красоту набить сможет? Я бы тоже не отказался.

Мужичок отложил газету. Выглядел он действительно странновато: темные в мелких завитушках короткие волосы, желтоватое, как у китайца лицо с китайской же тонкой жиденькой бородкой, крупный, мясистый нос с горбинкой и неожиданно голубые глаза под длинными белесыми ресницами.

– Так здесь и делают, – голос его тоже показался Владимиру странным и смутно знакомым.

– Неужели?!! – восхитился Володя. – Значит, вы – этот мастер и есть?

Мужичок кивнул.

– И прямо сейчас сможете сделать?

Снова кивок.

– Ой, как жаль, что прямо сейчас у меня с собой денег нет, – он сокрушенно похлопал себя по карманам.

– Это не проблема, первую тату я набиваю бесплатно.

– Здорово! Давайте сделаем! Так, а если я захочу потом еще, то это будет уже за деньги?

– Да, за следующие придется платить.

– А, это типа промо-акции, заманиваете клиента? – Володя широко улыбнулся. – А если я всего одну хочу и больше не появлюсь, – не удержался он от ненужного вопроса, – то акция не сработает?

– Ну, значит тогда хреновый из меня бизнесмен, – без улыбки сказал мужичок своим странным, бесцветным голосом, и жестом указал на приоткрытую дверь.

Они спустились в подвальчик. На удивление, здесь совсем не было насекомых, видно было, как они роились у открытой двери, но внутрь не залетали, как будто был включен фумигатор. Мужичок достал уже знакомый по рассказу Артема альбом.

До туалетной демонстрации Володя никогда и не помышлял о том, чтобы сделать тату. Но две страшные силы – красота и халява (особенно – халява) – побудили его всерьез обдумать такую возможность. И, идя сюда, Володя подготовился и уже представлял, что и на каком месте хочет набить. У него на ноге, на голени, еще с детских времен остался след от ожога. Играясь возле костра, он упал и горящей головней довольно сильно ожег ногу, даже волдырь образовался. Со временем все, разумеется, зажило, но след остался – небольшое пятно белесой, как бы пергаментной кожи. Не сказать, чтобы оно как-то мешало жить, но, если есть возможность замаскировать его красивой (и бесплатной!) наколкой, то почему бы и нет? Он и рисунок примерно представлял себе: какого-нибудь паука, да желательно пострашнее – ему хотелось добавить своему облику толику брутальности.

Пауков оказалось тоже с десяток страниц. Он сразу остановился на большом мохнатом тарантуле. Он как-то видел его в аквариуме у знакомых и запомнил то смешанное ощущение красоты и жути, исходящее от раскинувшего мощные волосатые лапы, неподвижного паука.

Он ткнул пальцем в рисунок и закатал штанину, показывая на пятно, которое хотел замаскировать наколкой. Мужичок кивнул, усадил Володю на ящик, уложил его ногу на другой, затем достал из тумбочки небольшую деревянную коробку, в которой оказались маленькие баночки и тонкие заостренные палочки, похожие на гигантские зубочистки. Сам уселся рядом на маленький складной стульчик.

– Куда ползет?

– Кто? – не понял Владимир.

– Паук. Вверх, вниз, влево, вправо?

И тут Володя вспомнил, где он уже слышал этот голос. Так разговаривал автомобильный навигатор в машине отца: «Через триста метров поверните направо…».

– Ну, пусть вверх смотрит, так, наверное, эффектнее будет. А что, это имеет какое–то значение?

– Все имеет значение, – мужичок кивнул и принялся за работу. Он не пользовался специальной машинкой, а работал деревянными палочками, окуная их в чернильницы и тут же быстрыми частыми ударами втыкая в кожу. Палочка в его руках ходила, как игла швейной машинки. Работая, он совсем не смотрел на образец, он вообще отложил свой альбом в сторону, как будто знал его досконально.

Было больно. Чтобы как-то отвлечься, Володя стал разглядывать узоры на склоненной перед ним спине мастера. Сперва в какофонии красок он не мог разобрать отдельные рисунки, так они все были переплетены, но, присмотревшись, стал разбирать и узнавать очертания. Вот стройной колонной маршируют древнеегипетские жрецы, как обычно нарочито плоские и повернутые строго одним боком к зрителю, а вот вокруг них обвивается уже объемная, покрытая разноцветными блестящими чешуйками змея, только что сползшая с могучего плеча воина племени маори. Вот изящные китайские иероглифы прядью волос стекают на окровавленный лоб Иисуса, а рядом Шива наблюдает своим третьим глазом за полетом белоголового орлана, словно только слетевшего с герба США. Вот показались было серп с молотом, но тут мастер шевельнул лопаткой, и атрибут советского прошлого исчез под русалочьим хвостом.

Но вот работа была завершена, и мастер, смазав рисунок какой-то вонючей, бурой мазью, аккуратно его забинтовал.

– Два дня не мочить и не снимать.

В подвальчике было душно, и мастер вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Володе вдруг стало жалко этого наивного дурачка. И кто его только надоумил так бизнес вести? Небось, какой-нибудь дерьмовой американской книжонки про маркетинг начитался, бедолага.

– Большое Вам спасибо! – он попрощался – Я наверняка скоро еще приду. Говорят, это дело затягивает, на одной татушке редко останавливаются, – соврал он, желая сделать мастеру приятное и обнадежить его.

– Всего хорошего, думаю, мы еще увидимся.

“Странно, что он не попросил меня держать язык за зубами, как Артема”, – подумал Владимир, шагая обратно.

Через два дня, вернувшись с занятий, он закрылся в своей комнате и аккуратно размотал бинт.

Паук смотрел прямо на него всеми своими четырьмя парами глаз. Он сидел, распластав по ноге четыре задние лапы, а передние поднял в угрожающей стойке. Мощные жвала были полураскрыты, готовые в любой момент вонзиться. Володя не сразу решился погладить собственную ногу, настолько страшен и реалистичен был рисунок.

– Да это же просто смешно! – он резко накрыл рисунок ладонью и с облегчением ощутил собственную прохладную кожу, а не шерстистое тело паука. Подтянув ногу поближе, он внимательно рассмотрел рисунок. Он был совершенен. Была прорисована каждая ворсинка, каждая полосочка на спинке и лапках. Пятна от ожога и след простыл, настолько искусно оно было вписано в паучью жопу. Когда, на следующий день, он показал Артему, того аж передернуло:

– Бр-р-р… какую жуть набил! Но сделано классно, конечно! – с некоторой долей ревности он все же оценил паука.

Друзья решили больше никому не рассказывать о странном чудо-мастере – а то понаделают все, кому ни попадя. Пусть только у них двоих будет.

Вскоре им представился шанс явить свои новоприобретения миру – вместе с одногруппниками они отправились на пляж. Поехали на машине Артема. Сперва договорились ехать вчетвером с Ленкой и Мариной, но вездесущий Шуджаят пронюхал и довольно бесцеремонно напросился. Пришлось взять и его. Нахальный Носорог тут же ломанулся на переднее пассажирское сидение, вынудив Володю с девчонками сидеть на тесном заднем диване. Ехать было минут сорок, и всю дорогу Володя ощущал ногой упругое, горячее Ленкино бедро, едва прикрытое легким платьицем, ощущал исходящий от нее легкий цветочный запах шампуня и какой-то косметики, и уже за одно это простил Черному Носорогу всю его бестактность и назойливость.

Приехали, припарковались. Не сразу, но нашли на многолюдном пляже свободное место и расстелили свои покрывала. Быстро скинули одежду и гурьбой бросились в воду. Только Носорог, бодро разогнавшийся вместе с остальными, у самой кромки воды резко затормозил. Он, осторожно ступая, зашел по грудь и остановился. При этом у него на лице застыло такое подозрительное выражение, что замечающие его купающиеся старались незамедлительно убраться подальше. А Шуджаят просто-напросто не умел плавать. Хотя, возможно, брезгливые выражения лиц и имели под собой основания.

Обратно парни шли уже не спеша, аккуратно лавируя между повсеместно расстеленных покрывал и пледов. Не торопились намеренно, давая возможность всем желающим рассмотреть и оценить свои маленькие чернильные шедевры. Но на открытом, залитом солнцем пространстве их татушки затерялись, померкли и особого внимания окружающих не привлекли. Сами рисунки были небольшими, да и на пляже было полно парней и девчонок, украшенных более яркими и крупными наколками. Володя даже почувствовал некоторое разочарование. Однако Ленка, расположившаяся рядышком на своем пледе, паука разглядела и оценила. Ленка, отличница и веселушка, была, что называется, «на любителя»: высокая и сухощавая, с практически отсутствующей грудью, она обладала неожиданно широкими и крепкими бедрами и такими же крепкими и округлыми ягодицами, что в сочетании с тонкой, «осиной» талией придавало ей какой-то нереальный, мультяшный облик. Длинный, острый и прямой нос, насмешливые серые глаза, две смешные косички – Володя явно был тем самым любителем и, как ему иногда казалось, не без взаимности.

– О, какой злобный паучище! – она ткнула пальцем в рисунок и тут же с наигранным ужасом отдернула руку.

– Ну, сейчас он совсем не злой, скорее-напуганный – он же света не любит. Вот вечером, при свете луны, или ночника – вот тогда он реально впечатлит.

– Ага, а при свечах и в спальне вообще шокирует? – она весело рассмеялась, но в ее смехе, помимо сарказма, ему почудилось еще кое-что. Проскользнуло нечто такое, отчего настроение у него заметно улучшилось. Настолько, что ему пришлось незамедлительно перевернуться на живот, и продолжать беседу из менее удобного положения.

– И где такую красоту накалывают? Вон, и у Артемки тоже классная. Вы их в одном салоне, что ли делали? Я бы тоже от маленькой бабочки или пчелки не отказалась….

– Ну, это мы случайно попали, там у знакомых ребят один мастер заезжий был, сейчас уже уехал, – промямлил Володя, придерживаясь выбранной легенды.

– Ну и ладно, – легко оступилась Ленка, – шкурка целее будет.

Через неделю, надевая утром носки, Володя заметил какую-то крошку, прилипшую к ноге прямо у края татуировки. Он хотел было смахнуть ее, но безуспешно. Приглядевшись, он увидел, что это не крошка, а кусочек того самого пятна обожженной кожи, что так умело было замаскировано паучьим туловищем. Оно что, выросло? Абсурд какой-то. Впрочем, некогда тут размышлять, пора бежать на занятия, и так уже опаздывает.

Вечером он тщательно осмотрел ногу – все было как утром, прямо из мохнатой паучьей жопки торчало, словно хвостик или какашка, небольшое светлое пятнышко.

На следующее утро пятнышко еще немного выросло. И тут до него дошло: это не пятно растет – это паук пополз вверх! Его пробил озноб. Он тупо уставился на наколку. Паук в ответ смотрел на него всеми своими восемью честными глазами.

Через несколько дней наблюдений и замеров стало ясно, что мохнатая гадина днем сидит неподвижно, а каждую ночь перемещается на несколько сантиметров вверх по ноге. Когда Володя рассказал Артему, тот не поверил:

– Это что – как в сказке получается? Волшебник типа, волшебную татушку набил, и она ожила? Хрень какая-то! Может, тебе просто кажется? Чудес не бывает!

Володя молча закатал брючину. Артем помолчал немного, а потом выскользнул из аудитории прямо посреди лекции и вернулся через несколько минут, заметно повеселевшим.

– Не, у меня никуда не ползает, сидит где нарисовали, – шепотом сообщил он.

– Хорошо тебе, а я прям не знаю, что и делать? Хрен знает, куда он в итоге заползет, вдруг на лоб залезет? – попытался пошутить Володя.

– У меня идея, – шепнул Артем через некоторое время и полез в телефон, – ща мы про твоего паука все в Яндексе узнаем.

Через несколько минут Володя услышал сбоку приглушенное похрюкивание. Повернувшись, он увидел покрасневшего Артема, изо всех сил пытающегося сдержать смех.

– Это тарантул, – немного успокоившись, зашептал Артем, – он по ночам охотится, а днем спит…, – его опять начал душить смех. Отдышавшись, он продолжил:

– А спит он в норе. Понял, куда он направляется? Берлогу себе искать! Норку!!! – его опять накрыла волна смеха. – Жди новосела!

Володя, глядя на приятеля, тоже не смог удержать смешок.

– А питается он знаешь, чем? Всякими кузнечиками, тараканами, а также гусеницами и маленькими змейками. Змейками, понимаешь?!!!! – тут Артема снова накрыло, да так громко, что Черный Носорог обернулся и зашипел на него.

– Все, все, – жестом успокоил его Артем, но как только староста отвернулся, продолжил:

– Представляешь, он закусит одноглазой змейкой, а что не доест – утащит в норку, – нанес он последний удар, утирая слезы.

Шутки шутками, а что-то надо было делать. Только что? Володя совершенно не представлял. Сходить к этому мастеру? Пусть объяснит, что это за паучьи бега? Надо будет на выходных зайти…

На другой день Артем уже не был таким веселым. Он ходил притихший, то и дело прикладывая руку к груди, к тому месту, где под рубашкой пряталась татуировка. По пути к дому на расспросы Володи Артем расстегнул рубашку. Кожа под рисунком покраснела и вспухла. Рак оказался как бы сидящим на кочке.

– Вечером чесаться начало, как будто прыщ или простуда лезет, а ночью болеть начало, и все больнее и больнее становится, – поморщился Артем.

Как ни подмывало Володю отомстить приятелю и пошутить на тему рака, свистящего на горе, но шутка завязла во рту – уж больно зловеще выглядела опухоль.

– Иди-ка ты к врачу, – вместо этого сказал Володя. – Прямо сейчас и иди, тут явно воспаление, не тяни.

На следующий день Артем на занятия не пришел. На мобильный тоже не отвечал. Уже вечером – звонок, дрожащий, тусклый голос:

– Привет, я в больнице. У меня саркома, операцию будут делать.

– О, Господи, а что такое саркома?

– Онкология, злокачественная опухоль! Понимаешь, рак! – трубка взвизгнула. – Этот хмыреныш мне рака набил – и вот, как говорится, получите и распишитесь!