Дедушка, не спи!

– Ничего п-подобного, Дэн! Т-ты же видел списки.

– Сколько раз мы уже влетали вне очереди? Ты просто не знаешь моего деда. Он очень подлый человек.

Миша пожал плечами.

– У меня есть отличная идея, – вдруг спохватился я. – Уже пять тридцать и нам пора на ужин!

Миша поднял руки к верху и прихлопнул.

– Т-точно! Идем!

В тот вечер мы еще не раз вспоминали о наших общих знакомых, пока не настал понедельник.

А в понедельник случилась беда.

В восемь часов утра все роты собирались на центральном плацу академии для поднятия государственного флага. Академический оркестр исполнял гимн, курсанты пели, флаг взмывал в небо, и так начинался каждый рабочий день, насколько я себя помню. После поднятия флага роты шли торжественным маршем, отдавали честь начальнику строевого отдела, и расходились по учебным корпусам. Исключений не делали ни девочкам, ни юношам, ни командирам. Торжественным маршем шли все, и а то, как и кого это получалось, уже другой вопрос. Чем старше курс, тем расхлябаннее выглядела вся рота.

Отношение высших начальников к младшим курсам всегда отражалось на собранности. За двухнедельный период мы хорошо выучили, что на подъем флага лучше не опаздывать. Перед построением командир проверял людей выборочно, после считал всех по головам. Сегодня произошло одно изменение. Переклички не случилось. После поднятия флага командир отправил нас на занятия, а сам устроил плановую проверку кубриков. В конце сентября ребята еще не пропускали пары и ходили даже на те, где преподаватели не проверяли курсантов по списку. Лекции были скучными. Досиживать их без телефона в руках могли лишь немногие. Впоследствии те «немногие» выйдут на новый уровень. Кто-то станет учиться на четверки, кто-то пойдет на красный диплом, и тогда произойдет еще одно расслоение. Стипендия.

Но в тот понедельник речь об этом еще не велась. Все ждали послеобеденного построения, где командир роты озвучит большой наряд, созданный им из проживающих тех кубриков, где был оставлен беспорядок. Большой наряд делился на пять категорий. Камбуз, патруль, дежурное подразделение, наряд по корпусу и рассыльные дежурного по академии. Всего двадцать три человека, но провинившихся в чем-то и где-то всегда было больше. Как говорил наш командир: «Желающие всегда найдутся, даже если на наряд понадобиться вся рота».

– Мы убрались? – прошептал мне Миша, как только мой дед появился в дверях второго корпуса с книгой нарядов в руках.

Строй загудел. Все понимали, что через десять минут кто-то пойдет на уборку и после четырех часов отправится домой, а кто-то пойдет готовиться к наряду и всю ночь и завтрашний день будет впахивать без сна.

– Убрались, убрались, – успокоил я его, ощущая тревогу.

Миша тоже ее ощущал. Миша ощущал многое, что происходило вокруг, словно его сердце обладало каким-то даром предвидения. Сейчас он не просто волновался. Его колотило.

– Успокойся. Все будет норм!

Олег и Игорь стояли впереди нас. Игорь о чем-то беседовал со старшиной роты, а Олега привлекли голуби, собравшиеся в кучу на крыльце перед корпусом. Командир роты, грохнув дверью, распугал пол стаи, и Олега это привело в неописуемый восторг. Старшина Юра кивнул в его сторону, и они с Игорем тихонько засмеялись. Не с голубей. С Олега.

– Даже если залетели с кубриком, постоим в патруле или на камбузе. У меня уже четвертый наряд. Останется еще один.

– У меня тоже четвертый, – сказал Миша и почесал лоб.

– Пусть так, – я махнул рукой, и командир роты дал команду «Становись!»

После того, как курсанты встали по своим местам, выровнялись и со смирением повернули головы к командиру, кто-то чихнул. Рота засмеялась, но лишь к несчастью неудачника. Через секунду имя курсанта уже было в книге нарядов.

– Чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, – начал командир, окидывая роту так, словно мы недостаточно внимали его приказания. – Я зачитываю список кубриков, нарушивших правила порядка проживания. Если кому-нибудь придет в голову оспорить мое мнение или рассказать мне о ваших проблемах, готовьтесь к еще одному наряду. В этом месяце свободных мест предостаточно!

С этими словами его взгляд, полный ненависти ко всем стоящим в строю, опустился на листок. Он уже приготовился читать, но тут его седые брови приподнялись, правый уголок рта скривился, и он вновь воззрился на нас.

– Утром я вас предупреждал, – договорил он, и по роте курсантов прокатилась волна. – Кто наплевал на мое распоряжение, просим на ночную вахту. А перед заступлением в наряд каждый из здесь стоящих продемонстрирует мне порядок в своем кубрике.

Курсанты зашумели.

– Рты закрыли! – рявкнул командир роты.

Над строем воцарилась тишина.

– Старшина!

Невысокий темноволосый парень по имени Юрий Данишевский выбежал с правого угла строя.

– Расписывай!

Это была обычная трапеза. Юра подходил к каждому курсанту, подсовывал книгу, где значилась его фамилия и наименование наряда. Курсант расписывался, и старшина шел к следующему. И так пока книга не заполнялась и каждый боец не получал свою личную задачу.

И конечно, Юра не прошел мимо нас.

– Я нисколько не удивился вашей бездарности и безответственности, – сказал командир роты после оглашения списка. – Я устрою еще одну проверку! И так будет до тех пор, пока каждый из вас не научится убирать за собой свое дерьмо!

Он сделал шаг вперед и пошел вдоль первой шеренги. Он говорил с нами на предельно высоких тонах, и даже дневальные с пятого этажа высунули головы изо окон, чтобы посмотреть на наше построение. Кому-то было смешно. Мы же большую часть сказанного в тот день, восприняли очень серьезно.

– В кубриках я нашел массу артифактов, таких как джинсы, гражданские рубашки, куртки и туфли. Все это неуставное барахло! Предупреждаю первый и последний раз! Одежда, не относящаяся к курсантской форме, должна храниться дома, в шкафу! В казарме разрешена только уставная форма, которая четко расписана на входе каждого из этажей нашего корпуса. И если кто-то из вас по каким-либо причинам не удосужится выучить эту часть устава, пеняйте на себя. Легкой жизни здесь вам не предвидится!

Командир роты дошел до последней колонны и развернулся.

– С завтрашнего дня ваше шмотье я начну выкидывать из окон. Можете сразу растягиваться в цепочку вокруг корпуса, занимать наиболее удобные места и ловить свои джинсы. Обратно вы их больше не принесете!!!

Он вышел на середину строя и продолжил уже более спокойным тоном:

– Надеюсь, я ясно изложил указание.

Строй молча взирал на своего командира. Даже курсанты, которые не попали в списки нарядов, были обеспокоенны нововведениями. Все знали, что такое устав, но никто не думал, что командир станет следовать ему так четко.

– Не слышу!!!??? – проорал мой дед.

Рота в один голос ответила:

– Так точно!!!

– Старшина!

Юра подбежал и протянул книгу.

– Все на месте, товарищ подполковник. Наряд до каждого доведен.

– Молодец, – пробормотал командир себе под нос. – Наряд по роте я жду на инструктаж в четыре часа десять минут. Хоть один умудриться опоздать, всех поставлю по новой. А сейчас… – его слова повисли в воздухе и обычный трудовой день продолжился.

После построения Олег и Игорь были раздосадованы больше обычного. Никто из них не планировал попадать в вечерний наряд, поэтому едва командир распределил личный состав на работы, они бросились в канцелярию. Такие ребята никогда не оставались в стороне. Их язык создавал им уважение среди сокурсников. Но больше всего меня удивляло то, что у них хватало смелости перечить кому угодно. И исключений в этом списке не имелось.

Наша пара заняла пост по обе стороны от канцелярии. Игорь заглядывал внутрь, а Олег потирал кулаки. Через пару минут к ним подключился еще один человек по имени Павел Мордаков. (Не сложно догадаться, как его называли товарищи). Парней мучили сомнения. Кому-то из них уже приходилось задабривать командира роты, и по опыту предыдущих дней они знали, что единственным средством, способным привести его в душевное равновесие, является спиртное. Хотя и оно помогало не всегда. Мой дед не любил подхалимов.

Я смотрел на парней и понимал, что та уверенность и чувство юмора, с каким они подбирались к Мише, исчезла. Они стояли в пасмурном настроении, покусывая губы и почесывая вспотевшие лбы. Близился серьезный разговор, и каждый из них представлял его по-своему. Как мне казалось, двое из них вообще не знали, что говорить. И только у Игоря имелись нужные слова и продуманый план действий.

Дверь канцелярии открылась. Вышел старшина. Он перекинулся с ребятами парой слов, усмехаясь над выражениями их лиц. Сквозь шум казармы я услышал, как Игорь порекомендовал Юре далеко не уходить, потому что скоро тому придётся кроить наряд заново. Все трое зашли в канцелярию, но очень скоро вышли из нее. Юре не пришлось переписывать наряд, и ребят это растрогало. Игорь появился в кубрике первым.

Он сел рядом с Мишей, прижался к нему плечом и сказал:

– Мы же предупреждали тебя, что будет, если ты плохо уберешь кубрик?

В испуге Миша отсел от него. Игорь не растерялся и притянул его за рубашку к себе. было видно, как сильно его заботил сегодняшний вечер. А точнее не сам вечер, а в чьей компании он его сегодня проведет.

В кубрик ввалилсь Олег. Его голова была круглой и красной, точно его покусали осы. После короткой беседы с командиром роты побагровела даже его лысина. Уши походили на два опаленных лопуха. Сказать, что Олег выглядел рассерженным, равносильно не сказать ничего. На фоне невозмутимого Мордака он смотрелся, как бык, сорвавшийся с цепи. Той походки, того рева и рвения к драке, хватило, чтобы понять, насколько Олег разъярен.

– Я тебе сейчас втащу, ублюдок!!!! – он ринулся к кровати, но между ним и Мишей внезапно встал Игорь.

– Подожди, – он сделал жест рукой.

Мордак остался у двери. Он учился с Олегом в одном классе, и прекрасно знал, чем заканчивается дело, если друг так взбешен. В одной руке он держал пакет, в другой сжимал папку. Вероятно, Мордак еще надеялся выскочить из кубрика, чтобы не видеть сцены очередных неприятностей. Когда раздался первый крик, он так лениво закрывал дверь, словно тому препятствовал сам звук. Он осторожно поставил пакет в угол, защелкнул замок и заслонил спиной маленькое дверное окошко, которое дедушка именовал очком безопасности. Я не знаю, насколько очко услужило нашей безопасности, но по пришествию года, из-за окна в наряде постояла большая часть роты.

Мордак занял пост у двери, а Олег ринулся на Мишу.

В тот момент я ещё мог как-то повлиять на события, но Олег был слишком разъярён, а переубедить Игоря было невозможно.

Олег не думал. Олег действовал. Он сделал шаг вперед и замахнулся. Первый удар не получился сильным, потому что ему пришлось изгибаться под верхней кроватью, но кулак попал в цель. Из носа Миши хлынула кровь, и белая рубашка мигом окрасилась в страшный цвет. Мальчишка схватился за нос и получил удар в живот. Боковины кровати ударили в стену. Игорь неохотно отодвинулся. Миша согнулся пополам.

– Вылезай, падла! – заревел Олег.

Миша лежал, не шелохнувшись. Олег снял рубашку.

– Вылезай! – он ударил по ножке кровати.

Я надеялся, что ножка не согнётся, но удар был такой силы, что сталь деформировалась, и кровать вскрикнула, как в предсмертной агонии. Мне стало понятно, насколько опасен Олег в бешенстве. Когда он улыбался, у меня был небольшой шанс сказать что-то наперекор судьбе, но сейчас любое действие могло повлечь за собой необратимые последствия. Я испугался, забился в угол и, молча, наблюдал за тем, как один более хлипкий гад пытался внедрить в голову другого какую-то идею.

– Постой, – Игорь выставил руку. – Я хочу, чтобы он знал, за что получает пиз…!

Олег с размаху всадил кулак в матрац.

– Ты посмотри на эту тварь! Какая разница, что он понимает своей тупой башкой! Я залетел из-за него в наряд!

– Я хочу поговорить с ним начистоту, – Игорь не повышал голоса, но говорил так твердо и уверенно, что Олег ненадолго остыл.

Ненадолго, не значит навсегда. Олег еще кипел. Его кулаки наливались свинцом. Он подошел к столу и с размаху ударил по крышке. Наши тетради и учебники тут же оказались на полу. Поверх всего полетела лампа и кружки. Лампа разбилась, оросив мелкими осколками пол. Кружки остались целыми лишь благодаря тетрадям. На середине стола появилась глубокая трещина.

Игорь не стал уделять этому внимание. Я думаю, что Игорь сам боялся попасть под горячую руку. В тот момент Олега боялись даже занавески на окнах, не говоря уже о людях, находящихся в кубрике. Игорь повернулся к Мише, и шлепнул его по щеке, чтобы тот открыл лицо.

– Из-за тебя, маленького заикающегося уродца, у меня меняется вечернее расписание, – начал он. – Вместо секса с очень привлекательной девочкой я должен буду стоять в па-па-патруле, – Игорь обхватил шею Миши и сдавил пальцы на лимфоузлах. – Как я должен себя чувствовать, говнюк?

– У меня сегодня тренировка по рукопашке! – Олег заглянул под кровать. Кулак был наготове. – А вместо этого я должен стоять в патруле!

– А у меня сегодня сладкая ночь с длинноногой блондинкой. Я клеил её целую неделю! И у кого, черт побери, более важное мероприятие?!

– Тогда влепи ему тоже! – Олег толкнул кровать и вдруг в кубрик постучали.

Все обернулись. Мордак отошел от окна. С его губ беззвучно сорвалось грубое ругательство, но адресовалось оно исключительно воздуху. По другую сторону двери стоял командир роты.

Обычно ни в один кубрик он не стучал. Казарма была его домом. Здесь он ел, спал, смотрел телевизор, и иногда ему было плевать, что происходит за гранью канцелярии и его комнатой отдыха. Сегодня что-то переменилось в его поведении.

Мордак неохотно потянулся к замку. Когда мой дед, кубрик словно оцепенел. Я слышал, как Мордак забился в угол и случайно толкнул свой пакет. Раздался звон, из пакета выкатилась бутылка, но Мордак так и не решился сунуть ее обратно. Игорь встал с кровати, заслонил собой Мишу и встретил командира роты, изображая верность и покаяние. Если бы у Игоря был хвост, он бы завилял им, как преданный пес. Краем глаза я видел разбрызганную по простыне кровь. Миша прикрыл ее подушкой. Свой нос он держал запрокинутым, будто только что закапал. Я не помню, как исчез из кубрика Олег. Это произошло мгновенно и бесшумно, и только балконная дверь качнулась в обратную сторону, точно ее толкнул ветер.

Командир роты вышел на середину и осмотрел помещение. Если бы он проверял так все кубрики роты, ему бы понадобился не один день, чтобы закончить начатое. Я подумал, что он что-то ищет, поэтому так обозревает и молчит. Все самое ужасное уже лежало на виду. Сломанный стол, разбросанные тетради, разбитая лампа, окровавленная простыня. Но он искал нечто похуже. И нашел. На полу рядом с нашей кроватью он обнаружил плевок, который оставил Олег, перед тем, как развалил стол.

– Как прикажешь это понимать? – он обратился ко мне.

Я безразлично пожал плечами. А что он мог придумать хуже наряда? Ничего. Но и в этом я ошибся.

– Где четвертый? – он повысил голос.

Я указал на балкон, потому что был уверен, Олег ушел именно туда.

– Ярофеев!!! – проорал он.

Его рев разорвал кубрик напополам. Я подумал, что стена, отделяющая балкон, обвалится, и Олегу не придется утруждать себя лишними движениями. Игорь вцепился в кровать, будто его утягивал ураган. Миша выронил подушку, которой прикрывал кровь. Мордак зажмурился, а я почувствовал, как по спине сползает большая капля пота.

Олег появился в дверном проеме.

– Вы что ошалели!!! – мой дед резко развернулся к Игорю, и я решил, что сейчас он отвесит ему затрещину. Вероятно, Игорь тоже об этом подозревал. С его лица мгновенно стерся летний загар. Остались только темные пятна на скулах, характерные некоторым курильщикам раннего возраста. – Командир роты вошел! Какая команда должна подаваться, придурки!??

– Смирно, – промямлил Игорь.

С тем же успехом он мог кричать водителю трактора сделать мотор потише.

– По-твоему это команда? – Он подошел к Игорю вплотную, и я почувствовал, что ярость его затаилась, и если она вырвется, нас сотрясет еще больший гром, чем был минуту назад. – По-твоему это команда?

– Смирно, – позыв Игоря был похож на оклик пьяницы, которого жена не пускает в дом.

– Смирно!!!!!!! – мой дед проорал ему в лицо. – Смирно!!! Недоумки!!! Когда вы научитесь уважать своего командира, тогда он станет уважать вас самих!!!

Из его рта брызнула слюна. Игорь вытер щеку и отошел к стене. Выглядел он, как после бомбежки.

– Какую задачу я поставил на построении?

– Навести в кубрике порядок, – ответил я, оглашая первое и последнее, что услышал перед тем, как старшина подсунул мне книгу.

– Что происходит сейчас?

– Мы убираемся, – вымолвил Игорь. – Уже начали.

– Ты держишь меня за идиота?

– Никак нет, товарищ подполковник. Просто мы только что зашли, и начинаем уборку.

Игорь ободрился. Мордак спрятался за его спину. Олег стоял у балконной двери и осматривал погром, устроенный своими руками.

– Я даю вам не больше часа устранить все недостатки, – приказал командир роты. – А завтра, вы начнете отмывать стены роты. Сверху до низу. От начала северного крыла до конца южного. Хлоркой.

– Товарищ командир, – отозвался Мордак. – Мы в патруле стоим. У нас свои обязанности. Это они… – он указал на Мишу. – За наряд по роте расписывались.

Мой дед явно этому удивился, но комментировать не стал.

– Мордаков! Какого черта ты здесь делаешь?

– Забежал на секунду тряпку взять, чтоб полы в кубрике помыть.

– Значит, за тряпкой пришел? – с порога кубрика он позвал писаря.

Канцелярия находилась напротив, поэтому писарь откликнулся почти сразу. Он принес книгу нарядов, и мой дед сделал в ней очередную поправку. Так халявный наряд в патруле для Мордака обернулся весьма ответственным дежурством в учебном корпусе. Теперь Мордак был рассыльным, и до пяти часов следующего дня ему точно не придется думать о том, как бы смыться с наряда и ничего не убирать. Он даже не сможет выбрать лучшую смену, потому как весь день проведет в компании дежурного по академии, который точно заставит его чистить мусорные баки в трех курилках, мыть палы на центральном входе, и бегать с различными указаниями от начальника строевого отдела до начальника военного факультета. Короче, Мордак влип, но это было еще не все.

– К тебе в кубрик я зайду в четыре часа, – сказал командир роты и пригрозил. – Если найду пыль на окнах или грязь на подоконниках, поставлю по новой.

Мордак расписался за наряд и отдал книгу писарю. После указаний он поплелся к себе, забыв про пакет с бутылкой.

– Ярофеев, – командир роты выдержал небольшую паузу. – Не пыли здесь. Думаешь, я не знаю, на что способна пустая башка.

Олег скупо улыбнулся.

– За уборку, товарищи! Все вместе за уборку! – мой дед хлопнул в ладоши. – Нет ничего лучше в бою, чем взаимопомощь четырех лучших друзей-танкистов.

Он удалился из кубрика, и все началось сначала. Олег забрался на кровать, и принялся руководить уборкой. Игорь взял телефон и вышел на балкон. А мы с Мишей убирались. Миша, потому что его заставляли, а я, потому что не мог смотреть, как он трудится один.