Россия и мир. Синергия развития

2.1. Ограниченность материалистического понимания человека

Отдельный человек для марксизма остался загадкой за семью печатями. Наиболее существенное в марксистском подходе к человеку даже не то, что марксисты не способны разгадать его тайну. Само отношение к человеку со стороны марксизма основано на отрицании существования этой тайны. Современные марксисты недалеко ушли от такой примитивизации. Например, в учебнике политической экономии под редакцией В. А. Медведева объявляется, что нравственность человека, как элемент надстройки, определяется экономическим базисом.

Человек не может быть понят не только марксистами, но и материалистами вообще, потому что он не только и не столько существо материальное, сколько духовное.

Во многих школах экономической теории, в том числе экономического либерализма и монетаризма, понимание человека ограничено так называемым «экономическим человеком». При этом человек считается одновременно и производителем, и потребителем, сопоставляющим свои трудовые усилия с получаемым вознаграждением и соответственным образом определяющим свое поведение в рамках выгоды. Все это действительно существует, но только как один из аспектов, срезов человека, более глубокого и многогранного.

Марксистская политэкономия провозглашает человека главной производительной силой общества и конечной целью развития производства. Тезис возражений не вызывает, особенно если бы он был осуществлен в советской действительности. Но при этом остается невыясненным простой вопрос: работает ли человек для того, чтобы есть; ест ли он для того, чтобы работать; или и работает, и ест, чтобы жить? Но если последнее, то в чем смысл этой жизни заключается? Вопрос о смысле жизни имеет значение только для человека свободного, обладающего выбором из различных альтернатив. В реальной действительности люди скованы в одних своих проявлениях и более или менее свободны в других.

В состоянии свободы и несвободы человека выделяются два качественных уровня.

Первый уровень – материальный. Условия жизни человека на этом уровне могут колебаться от абсолютной несвободы (рабство, трудовые армии казарменного социализма, в том числе в форме стройбатов и мест заключения) до полной свободы частного и группового предпринимательства и получения процентов на накопленный капитал.

Второй уровень – духовный. Он имеет свои подуровни, но от них мы в данном случае абстрагируемся. Здесь свобода и несвобода определяются в зависимости от пробуждения в человеке индивидуального духовного начала, истинного Я. Степень понимания себя, других людей, окружающего мира является мерилом внутренней, духовной свободы человека. Внешним признаком такой свободы служит неподвластность догмам, стереотипам и предрассудкам.

2.2. Внутренняя свобода и труд

Казалось бы, второй уровень свободы является предметом исключительно философии, но не экономики. Однако это не так. Как материальная свобода и несвобода, так и духовная в жизни людей постоянно переплетаются. Соответственно переплетаются материальные и духовные стимулы к труду.

Что заставляет трудиться работников современного цивилизованного общества? Согласно многочисленным социологическим опросам, в странах Запада люди выдвигают два основных требования к работе. Во-первых, чтобы она нравилась или, по крайней мере, не угнетала. Во-вторых, вознаграждение за труд должно обеспечивать соответствующий стандарт жизненного уровня. При этом сама по себе номинальная величина заработной платы не играет принципиальной роли. Деньги расцениваются лишь как средство для приобретения благ. Иными словами, работника интересуют не деньги, а тот набор благ, которые он может на них приобрести.

Иной подход пыталась реализовать административно-бюрократическая система в Советской стране. Бюрократы от экономики в течение десятилетий пытались разработать шкалу заработной платы и премий в зависимости от достижения тех или иных плановых показателей. Стимулирование труда мыслилось при помощи обесценивающихся рублей вплоть до того, что за них уже мало что можно было купить. Достойный человека уровень жизни, обеспечение жизненного стандарта, необходимого для воспроизводства квалифицированного работника, во внимание не принимаются до сих пор. Выдающиеся советские специалисты при условии эффективной честной работы по государственным ставкам заработной платы, налогам, ценам не способны были даже отдаленно приблизиться к минимальному жизненному стандарту заурядного работника в странах Запада.

Однако как в нашей стране, так и в странах Запада есть немало людей, для которых нажива, увеличение денег и других богатств, превращается в жизненную доминанту. Здесь налицо частный случай еще одного, третьего стимула трудовой активности.

Человеку свойственна потребность занимать то или иное место в системе взаимоотношений людей. Общественное признание, слава, почет, уважение, с одной стороны, возможность проявлять власть и произвол – с другой, это внешние признаки занятия определенного места в иерархии общественных отношений.

2.3. Социальная ноосфера

Система взаимоотношений людей внешне проявляется в их материальных действиях, статусе, потреблении и т. и. Но в своей внутренней природе эта система охватывает связи между психикой людей, их индивидуальным сознанием, другими словами, принадлежит психическому миру, или ноосфере планеты. Человек, по убеждению автора, даже лишенный своего физического тела, способен существовать в ноосфере, будучи облачен в более тонкие тела (эфирное, астральное и т. д.). Через ноосферу происходит как взаимный обмен жизненными энергиями, так и вампиризация таких энергий одними людьми за счет ее поглощения у других.

Борьба за место в ноосфере и за поглощение обращающихся в ней энергий происходит в двух основных формах: в процессе выживания в трудных или экстремальных условиях; в игре (спорте), условия которой достаточно серьезно принимаются как участниками, так и болельщиками. Критерий серьезности – это бессознательная отдача своей жизненной энергии для игры, будто одни жокеи, а другие болельщики, делающие свои ставки на лошадей, проносящихся по ипподрому жизни. К сказанному добавим, что только отдельные выдающиеся индивидуальности могут поглощать жизненную энергию из космического океана жизни и не нуждаются в ноосфере для энергетического подпитывания своей психики.

Сравним двух людей. Один увлечен наукой и большую часть своих жизненных сил отдает разработке определенной проблемы. Другой, будучи бизнесменом, обладает капиталом, который не истратить в течение тысячи лет при самом расточительном личном потреблении. Тем не менее все свои силы он тратит на увеличение своего капитала. Несмотря на существенные различия, у обоих этих людей общим является то, что каждый из них бессознательно стремится к облюбованной им ячейке в ноосфере. Ученый ищет не только информацию, но и признание себя, своих усилий и результатов людьми, ценящими определенный тип информации. Бизнесмен накапливает свой капитал для расширения степени своего признания всеми теми, кто ценит накопление капитала.

Аналогичным образом спортсмен стремится своим результатом добиться признания у конкурентов и болельщиков. Всякий спорт имеет смысл в условиях состязательности, при наличии большего или меньшего количества людей, задетых состязанием за живое. В противном случае будет иметь место самая обычная физкультура. К спорту близка борьба за достижение власти, даже доходящая до войны. И в данном случае имеет место состязание за место в ноосфере. За порцию ее энергетики.

2.4. Три стимула к труду

Таким образом, выделяются три стимула к труду:

1) сам процесс труда при условии, если он носит творческий характер и раскрывает внутренние потенции человека (в творчестве человек поглощает жизненную силу непосредственно из Космоса);

2) обеспечение определенного жизненного стандарта в материальной жизни (освобождение от угнетения нуждой и дискомфортом);

3) занятие соответствующего устремлениям личности места в системе общественных отношений (в ноосфере, с учетом потребления обращающихся в ней жизненных энергий).

Все означенные выше стимулы к труду у каждого конкретного человека выражены далеко не в одинаковой степени и находятся в той или иной комбинации. Кроме того, один вид стимула способен накладываться на другой. Например, человек очень часто приобретает дорогостоящие вещи не столько ради них самих, сколько ради признания своей личности людьми через выставление напоказ престижных предметов потребления. Это позволяет утвердить себя в системе общественных отношений, занять определенное место в ноосфере.

2.5. Информация и труд

Только индустриальные страны Запада, в известной мере некоторые новоиндустриальные страны (Южная Корея, Тайвань, Сингапур) приближаются к обеспечению благосостояния подавляющего большинства населения. В них вызревает тенденция кардинального изменения стимулов к труду и жизнедеятельности при переходе от индустриальной стадии развития производительных сил к информационной.

В информационном обществе доля труда в сфере материального производства станет ничтожно мала. Преобладание автоматизированной техники вероятно не только в производстве, но и в сфере потребительских услуг. Главной ценностью в таком обществе становится информация. Наиболее производительным и пользующимся наибольшим общественным признанием выступает труд по производству новой информации, понимаемой в самом широком смысле слова – от научного открытия до произведения искусства. Однако труд в сфере информации, в сравнении с трудом в сфере материального производства, помимо прочего, имеет одно принципиальное отличие. Вследствие легкости копирования новой информации, общественно полезной признается лишь такая, которая превышает уже имеющиеся мировые стандарты. Информация второй, третьей и других категорий никому не нужна. Напротив, материальные предметы воспроизводятся и в своих более худших качествах – на всех самого лучшего не хватит. Поэтому в материальном производстве и сфере потребительских услуг находят применение относительно худшие работники. Не так в сфере производства информации. Лишь относительно небольшая доля трудоспособного населения способна производить ее на должном уровне. Ведь существенные различия в способностях людей, их талантах остаются всегда. В итоге развитым индустриальным странам в будущем предстоит преодолеть кризис, связанный как с избыточностью большей части трудоспособного населения по сравнению с потребностями общества в результатах ее труда, так и с проблемой смысла жизнесуществования, свободного времяпровождения миллионов людей. Народная поговорка давно подметила, что голод лечится значительно легче сытости, для этого достаточно куска хлеба.

2.6. Духовный кризис человеческой цивилизации и его преодоление

Назревающий духовный кризис человеческой цивилизации может быть преодолен только на основе качественного прорыва людей в сферу духа, установления сознательного контакта с другими мирами и сферами существования путем овладения передвижением в многомерных пространствах, одним из измерений которых является время. Симптомом такого передвижения являются летающие тарелки, представляющие, по убеждению академика В. Казначеева, вовсе не жителей далеких планет, но существ, проникающих к нам из другого пространства и времени, пронизывающего наше.

Традиционные религии, учившие о контактах с иными мирами, основывались на вере, несовместимой с сознательным, творческим проникновением в глубины мироздания. Именно несовместимость информационного общества с традиционной духовной культурой, основанной на вере, является преддверием кризиса цивилизации. Она неизбежно стоит перед дилеммой: впасть в духовное разложение изнутри или установить сознательный контакт с более высокими мирами и более высокими существами, чем человек, не опираясь при этом на внесознательную веру. Последнее может быть определено как переход от информационного общества к обществу духовно-психологическому. Духовно-психологическая культура должна стать ведущей сферой человеческой деятельности.

Говоря о переходе человеческого общества от индустриальной стадии развития к информационной (постиндустриальной), от нее – к духовно-психологической, нужно иметь в виду, что индустрия и информационное обслуживание не отбрасываются, но лишь преобразуются и отходят как бы на второй план.

Человек, достигший полного материального благополучия и комфорта, стоит перед выбором из трех жизненных альтернатив. Одна из них – впасть в духовное, психическое, а затем и физическое разложение. Другая альтернатива – сознательно прорваться в высшие миры. На третьей нужно остановиться особо.

Люди могут стремиться занять высокое место в иерархии ноосферы не за счет творческого, продуктивного труда и признания его результатов другими людьми, но путем достижения власти, приобретаемой всеми средствами без разбора, начиная от грубого насилия и произвола и кончая интригами, подлостью и обманом. Именно такие люди становятся источником войн, общественных потрясений, массового террора.

Если в обществе будущего основная масса людей сможет достичь уровня полного материального благосостояния и комфорта, то в прошлой человеческой истории этого уровня достигали лишь представители элиты. И на протяжении веков они либо разлагались в праздности, разврате, пьянстве, либо направляли свои усилия в сферу духа, мистики, религии, либо отдавались инстинкту властолюбия. Нередко в одном и том же человеке сочетались все три означенных выше тенденции.

Но если в прошлом борьба за власть приводила к массовым жертвам, лютой эксплуатации трудящихся, грабительским войнам и т. и., то в современном и будущем обществе инстинкт властолюбия, получивший в свое распоряжение ядерную энергию, биотехнологию, индустрию, способную вызвать экологическую катастрофу общепланетного масштаба, может привести все человечество к гибели.

Если страны Запада начинают бороться с экологическим кризисом, то этого нельзя сказать о развивающихся странах. Но ведь экология Земли общая для всех.

Отрицание индивидуального бессмертия и возможности сознательной связи людей с иными мирами делает жизнь человека бессмысленной. При этом жизнь человечества замыкается сама в себе. Такая самозамкнутость становится почти полной в условиях тотального материализма, но она имеет место в человеческой истории и в условиях выхолащивания живой сущности религий, когда они центрируются на оторванном от людей фетише и используются в эгоистических интересах сильных мира сего.

2.7. Система четырех каст

Как это ни покажется странным, но система четырех каст существует в любом более или менее развитом человеческом обществе. Такое деление на касты приобретает реакционный характер именно в условиях самозамкнутого общества.

Вспомним систему каст Индии. Первоначально она возникла под импульсом высших цивилизаций, которым доступно перемещение не только в пространстве, но и во времени. Система каст основывалась на идее космической эволюции и перевоплощении живого существа, восходящего от одного уровня духовного развития к другому, более высокому. Идея исходного и конечного равенства не только людей, но и всех живых существ сочеталась с идеей лестницы космической эволюции, иерархии живых существ на основе различия уровней их духовного развития. Для каждой касты в Индии существовало свое внутреннее призвание (дхарма). Исполняя его, человек переходил из одной касты в другую, более высокую, чаще уже в своем следующем воплощении, но порой и на протяжении одной человеческой жизни. Призвание низшей касты (шудры) состояло в выработке духовного качества трудолюбия, прилежания. Следующая каста (вайшью) должна была развивать в себе предприимчивость, инициативу, изобретательность. Сфера действия этой касты – торговля, коммерция, предпринимательство и т. и. Каста воинов и правителей (кшатрии) видела свое назначение в служении высшим идеалам, в жертвовании собой ради их воплощения в окружающей жизни. И наконец, высшая каста жрецов (брамины), не имея прямой власти, управляла обществом через правителей и воинов, способствуя восприятию ими идеалов и высших духовных истин. Духовная каста могла выполнять такую роль лишь при условии непосредственного контакта жрецов (браминов) с другими, более высокими мирами, способности проникновения в мир духа, истины и любви.

В дальнейшем потеря творческого огня, живого контакта с этим миром, догматизация и формализация духовных учений не позволили жрецам выполнять свое истинное предназначение. В итоге они оказались ненужными правителям и воинам, которые стали опираться не на живые идеалы духа, но на собственную волю, быстро выродившуюся в произвол. Тем самым они стали воплощать в себе слепую силу. В такой ситуации методами комбинирования и хитросплетений каста купцов и предпринимателей захватывает реальную власть, используя маски жрецов, правителей, воинов. Политика сменяется политиканством. Внешне, для поверхностного взгляда, мало что изменилось – та же самая религия, те же самые касты. Но люди, их внутреннее ядро и устремления кардинально изменились.

Падение общества на этом не останавливается. Политиканы неизбежно раскалываются на группы, ведя ожесточенную борьбу за власть. При этом нужно помнить, что при сохранении внешних форм каст браминов и кшатриев они, по существу, уже исчезли, остались лишь единичные люди, уже не составляющие социального слоя. При четырех формальных кастах в обществе сохранились лишь две: вайшью, правящие под маской трех высших каст, и лишенные всяких прав шудры. В такой ситуации часть политиканов, наиболее деградировавшая в плане нравственности, вступает в коалицию с наиболее темной, отсталой частью шудр, с тем чтобы, опираясь на нее, обеспечить себе монополию власти.

Именно так открывается запретная дверь в мир хаоса, проглатывающего общество, до этого впадшее в процесс разложения.

Сравним описанную выше модель древних обществ, которую можно при внимательном изучении наблюдать у многих народов, с современным человеческим обществом. Если не обманываться масками, мы найдем полную аналогию. Так, возьмем современное демократическое общество, где все пользуются одинаковыми гражданскими правами, равны перед законом, на равных условиях избирают правительство. В то же время внутри этого общества мы видим четыре основополагающие касты. Во-первых, слой, формирующий духовную культуру общества, его ментальность (ученые, деятели культуры). Во-вторых, аппарат управления и профессиональные военные. В-третьих, предприниматели, бизнесмены. В-четвертых, различные категории работников, начиная от «серых» и «белых воротничков» и кончая ремесленниками и фермерами.

Однако, в сравнении с известными историкам древности обществами, новая система каст имеет существенные отличия:

– она не оформлена законом;

– люди, принадлежащие разным кастам, имеют одинаковые конституционные права;

– массовым явлением стал переход людей из одной касты в другую;

– в рамках одной семьи ее члены принадлежат к разным кастам;

– один и тот же человек может диверсифицировать свою личную и социальную активность и потому одновременно принадлежать к нескольким кастам;

– кастовость возникает не сверху, а образуется естественно, снизу.

Подразделение общества на касты, оформленное законом, традицией, официальной идеологией или без оных, являет собой принципиально иной принцип классификации общества, чем его подразделение на классы и социальные группы.

Первое исходит из полюса духа. Духовное начало инспирирует психическую структуру человека, стиль его поведения, жизненное целеполагание, настрой на тот или иной вид труда, определяет характер личной, социальной активности. Вторая классификация исходит из полюса объективной материальной действительности, выделяя такие принципиальные признаки, как отношение к власти и средствам производства, способ и формы присвоения общественного богатства.

В принципе обе классификации имеют право на жизнь, поскольку в конкретных людях может преобладать как полюс духа, так и полюс окружающих их материальных условий. Одни люди активно творят свою жизнь, другие пассивно следуют за обстоятельствами. Часто один и тот же человек активен в одних гранях своей личности и пассивен в других. На протяжении человеческой истории в ее разные периоды также может преобладать полюс духа или материи, соответственно на центральный план выдвигается та или иная классификация, хотя обе они присутствуют одновременно.

Социология выделяет различные социальные группы и подгруппы, которые как бы пронизывают собой касты и классы. Например, женщины, молодежь, пенсионеры, национальности, этнические образования и т. и.

Нужно обратить внимание на еще одну классификацию, касающуюся социально-психологического типа работника.