Пламя, объявшее наши крылья

Глава VII

Темная и беспощадная северная ночь словно поглотила остатки волшебных фиолетовых облаков, заменяя их серым необъятным пологом. За скудной небесной рекой показывались сверкающие звезды, но бесцветное небесное течение то и дело перекрывало собой серебристые точечки, категорично не позволяя насладиться их манящим блеском.

Как и было обещано, близнецам предоставили небольшую, но уютную комнату на одном из этажей великой ратуши. Находясь в самом конце коридора, она была защищена весьма прочной дубовой дверью, а внутри нее южных гостей ожидал горячий хвойный чай и полные тарелки ароматных яств. По левую сторону от входа вдоль стены располагались две одноместные кровати: добротно устланные огромным количеством меховых одеял, их изголовья разделялись разве что небольшим столиком. Справа виднелся письменный стол с разложенным на нем пергаментом и несколькими ветхими книгами, а дальше, в согревающем оранжевом свете, горел камин, озаряя светом стойки для доспехов.

Ворон зашел внутрь, с легкой улыбкой осмотрев свое новое обиталище. Эта спокойная комната навевала ему воспоминания о родном доме, а приближение достойного горячего ужина и не менее теплой постели заставляли любые душевные беспокойства померкнуть. Он торопливо принялся высвобождать себя из черного металлического доспеха, и Анна, узрев это, протянула свои руки к многочисленным лямкам и ремешкам, намереваясь привычно помочь своему братцу скинуть с себя эту тяжеленную броню.

– Ты правда сможешь побыть без меня некоторое время? И ничего плохого не случится, да? – глядя на бушующие в камине пламенные всполохи, негромко спросил Ворон. Аппетит множил сладостный аромат покоящегося на столе приготовленного мяса, и сейчас, когда трапеза была неизбежна, хотелось прочувствовать все грани того самого близящегося мига.

– Наверное. Только не оставляй меня насовсем, – ответила сестра своим тихим и нежным голосом. – И принеси мне оттуда немного снега. Ты ведь пойдешь завтра на улицу, верно?

– Снег растает, если держать его в помещении. Почему же ты сама его не взяла? – стянув с себя кирасу и поручи, вопросил Ворон. Волосы ниспадали ему на глаза, но он устало убрал их в сторону, потирая щеку.

– Тот, который видели мы – не считается. Я хочу тот снег, где был виден целый вихрь из этой надоедливой призрачной реки. Рано или поздно ты столкнешься с ней, ты знаешь? – продолжила Анна, осторожно возложив ладони на плечи своему брату и упершись лбом в его затылок. Наконец-то, кончики ее пальцев чувствовали ткань и телесное тепло, а не холодный равнодушный металл.

– Не представляю, в какую призрачную реку ты хочешь меня отправить, – юноша слегка покачал головой, сбросил с себя поножи и уставился на легкую дымку, исходящую от мяса на тарелке. Ворон редко когда способен был понять запутанные и витиеватые речи сестры, и сейчас явно был не из тех случаев, когда ему удалось бы постичь тот самый заветный смысл. – Но, если хочешь, я постараюсь притащить тебе снег. Только не выходи отсюда никуда, хорошо? И не открывай никому. Что бы тебе ни говорили.

– Да, я буду как птичка в клетке. Помнишь того смеющегося человека, у которого была синяя птичка? Только вот я не синяя, а черная, – едва улыбаясь, Анна расставила свои руки в стороны, демонстрируя темную ткань своего длинного платья, больше похожего на какую-то рясу.

– Помню. Надеюсь, ты не подведешь меня, – произнес юноша, вспоминая любимого синекрылого питомца одного из замковых знахарей. – А теперь давай поедим и ляжем спать.

Но плотный ужин и тепло толстых мехов почему-то не подарили Ворону покоя. Судя по глубокому дыханию Анны, она уже давно видела тысячный сон, а вот к ее брату ночные видения почему-то приходить отказывались. Он беспокойно ворочался среди нескольких плотных одеял, никак не способный уснуть или даже сомкнуть век. После взвалившейся на него усталости, он рассчитывал, что изможденное тело его сразу же утихнет, а разум быстро померкнет, объятый узами благодатной дремоты. Но, почему-то, этого не происходило – организм, словно открывший в себе второе дыхание, неистово противился сну, и юноше не оставалось ничего, кроме как присесть на кровати, вслушиваясь в абсолютную ночную тишь. Бесцельно снующие по комнате глаза сначала разглядывали трещащие в камине бревна, а затем медленно переметнулись к находящейся рядом стене. На ее неровной каменной поверхности были сделаны практически незаметные надписи, не особо понятные для чужеземца. «Сияющий за Гранью ждет нас всех», – гласила одна из особо приметных строчек, «Кленохлад изуродован и слеп», – отмечала другая.

Когда и изучать чужие каракули стало слишком скучно, Ворон аккуратно надел на себя свои тяжеленные сапоги и, взглянув на спящую сестру, осторожно вышел за дверь их комнаты, стараясь приглушить свои дребезжащие шаги.

Словно долго этого ожидая, холодные северные ветра сразу же сомкнули на теле вышедшего из прогретого помещения юноши свои морозные клыки. Причина гуляющей по коридору стужи была очевидна – находящаяся рядом дверь, ведущая на один из балконов, была распахнута настежь. На нем, упираясь руками в парапет, одиноко стояла девушка. Услышав позади себя шум, она развернулась, показывая свое обрамленное кровавыми локонами недовольное лицо. Вдоль него, касаясь носа и щек, проходила прерывистая черта из блеклых веснушек.

– Что, смотрю, тебе не спится? – чуть щурясь, спросила она.

– Именно. А ты что тут бродишь?

– На звезды смотрю. Или их ты у меня тоже надумаешь забрать? – едкий тон множился с каждой выговоренной буквой, и Алетта привычно для себя сложила руки на груди.

– Я ничего у тебя не забирал, девочка. Я предлагал Магнусу деньги, но он настоял на том, чтобы именно я стал его помощником.

– Я не девочка! Черт. Мне двадцать. Понимаешь? Да я лучше тебя управляюсь с мечом! – щурясь еще сильней, Алетта сделала несколько шагов к юноше, гневно сжимая ладони в кулаки. Правда, угрожающе эта картина не выглядела вовсе – раздраженная северянка была похожа на обиженное дитя.

– Не кричи здесь, – попросил Ворон, плотней затворяя дверь комнаты. Ему явно не хотелось, чтобы чьи-то вопли разбудили спящую сестру.

– Нужно больно, – с досадой проговорила Алетта, отворачиваясь и направляясь обратно к балкону. Облокотившись на парапет, она посмотрела на небо. – Забавно, что ты сам не знаешь, почему он выбрал именно тебя. Наверное, я должна тебе кое-что сказать. Ты просто не очень понимаешь, что здесь происходит, и, быть может, мой ненужный совет поможет тебе.

Вздохнув, Ворон подошел ближе к девушке. Невзирая на пронизывающий тунику и плоть беспощадный ночной холод, он уверенно ступил на балкон, и перед ним предстала поразительная панорама: тысячи звезд мерцали с прекрасного черного неба, выстраивая причудливые созвездия. Коварные серые облака, словно по взмаху волшебной палочки, бесследно рассеялись, представляя абсолютно чистую и чарующую картину сплетенного из бесчисленных серебристых искр недостижимого небесного полотна. Сияние звезд отражалось в изумрудных глазах Ворона, и он, позабыв о беспощадной стуже, самозабвенно вглядывался в россыпь завораживающих серебристых огоньков.

– Красиво, правда? – спросила Алетта. – Мне всегда казалось, что небо – это огромное сказочное зеркало. Люди проживают свои жизни, сетуя на то, что им недостает грез. Но ведь на самом деле они таятся совсем рядом. Достаточно лишь взглянуть вверх. Разве нет?

– В детстве мне очень нравилась книжка о небесном кузнеце, – задумчиво начал Ворон. – Рассказ об огромном невидимом титане, который кует солнце. Искры от его дневных трудов настолько горячие и стойкие, что не гаснут до самого утра. Их свет не позволяют миру погрузиться в полную непроницаемую тьму.

– Похоже, теперь я хочу узнать всю эту историю целиком, – со вздохом поделилась девушка, после чего повернулась в сторону Ворона, пристально смотря в его изнуренные глаза. – Но многие считают, что это вездесущие очи всевидящих богов. Они неусыпно смотрят на людей, вот только я не понимаю, зачем им это.

– Затем же, зачем и твоя жизнь. Тебе ведь неведомо, для чего ты находишься в этом мире? Каждая живая душа хотя бы раз задавала себе этот вопрос. Многие получали ответ, но шел он вовсе не оттуда, – юноша поднял взор на темную завесу с мириадами звезд. – Он шел изнутри самого человека. Мне кажется, что эти неведомые боги, даже если они и есть, безмолвны и безучастны. И, когда весь мир разобьется вдребезги, они продолжат непоколебимо взирать на его мучительную агонию и гибель. Возможно, даже к лучшему, что мы все обречены на слепоту и незнание.

– Значит, таков зловещий замысел., – выдохнув облачко пара, согласилась девушка. – Но для меня это все равно будет темным зеркалом мечтаний.

– Как пожелаешь, – отведя взор от небесных искр, Ворон, хмуря брови, ответил на сосредоточенный и неотрывный взгляд своей собеседницы. – Ты хотела мне что-то сказать?

– Тот человек, с которым ты пойдешь завтра в северный лес. Я должна была следить за ним и понять, чего именно он добивается, – практически шепотом предостерегала Алетта. – Не верь ему. Никогда и ни за что не верь ни единому его слову.

Глава VIII

Утро было довольно холодным, и Ворон должен был покинуть стены города еще раньше, чем солнце начало тщетно пытаться прогреть своими первыми лучами отвердевшую от бесконечного холода землю. На пару с Магнусом они под покровом темноты вышли через малоприметные задние ворота и, спустившись по склону, направились в сторону таинственного северного леса. Их доспехи и одеяния обносило белыми хлопьями снега, и ветер, дувший в лицо, словно упорно желал отвадить их от приближения к заветной цели. Ворон успел тысячу раз проклясть всю эту затею, но в голове его вновь и вновь всплывали те вчерашние слова его нового спутника о том, что выбора у него нет. Быть может, все-таки стоило бы попробовать им с сестрой выжить самим? Возвести покосившуюся избушку ближе к границе с Королевством, где не так холодно, сделать себе лук из орешника для охоты да соорудить хоть какую-нибудь каменную печку? В грезах все это, конечно же, выглядело вполне себе целостно, но стоило юноше взяться за подобное – все валилось бы из рук. Без инструмента и опыта такие самонадеянные планы были не больше чем красивыми детскими мечтами, да и он сам, к счастью, понимал, что как бы сильно ему не хотелось быть полностью независимым – в нынешних условиях это было невозможно.

Мысли о вожделенной самодостаточности как-то медленно сменились раздумьями о безопасности Анны. Перед своим уходом Ворон несколько раз наглядно продемонстрировал, как ей необходимо будет подпереть крепкую дверь стойкой для доспехов, когда он уйдет. Девушка и так была должным образом заперта, но, так или иначе, Ворон считал, что дополнительные меры никогда не будут лишними. Он еще не знал, оберегает ли он сестру от незнакомого города, или же сам город от своей сестры, но перед самым уходом опрометчиво произнес судьбоносные слова, мысли насчет которых до сих пор не отпускали его разума. Глядя прямиком в ее невинные глаза, он напомнил ей о ее разрушительном таланте и сказал, что если кто-то посмеет приблизиться к ней или возжелает нанести вред, то она должна будет воспользоваться им. Без всяческих раздумий пропустить через себя витающую в воздухе призрачную энергию и, воплотив ее в несущее погибель рубиновое пламя, обратить в пепел всех тех, кто осмелится обидеть ее.

Перед внутренним взором почему-то сразу пронеслись полыхающие неостановимым и жадным огнем руины Кленохлада, и юноша покачал головой, надеясь, что до этого не дойдет.

– Может быть, у тебя есть какие-нибудь вопросы, Ворон? – голос Магнуса быстро развеял все мысли, и юноша вернулся в реальность, вновь отчетливо прочувствовав все грани северного мороза.

– Нет. Я прекрасно понял, что мне нужно стоять за твоей спиной и не вмешиваться. Я что-то вроде страховки.

– Не волнуйся. До драки даже не дойдет. Те люди не убийцы и не культисты, как считает князь. Будет тебе известно, он во многом заблуждается, и способы решения проблем у него достаточно поверхностные, – поглядывая на своего спутника, проговорил мужчина. Привыкший к холоду, он, похоже, вовсе не реагировал на низкую температуру и снег, то и дело летящий ему в лицо.

– Похоже, он был не особо рад моему прибытию, – отец Ворона всегда радужно встречал гостей и лекарей, а подобный скомканный и холодный разговор посреди мрачного помещения явно не внушал оптимизма. Можно было списать все на надвигающиеся тяжелые времена, но, если так приветствовали наследника Ормуса, страшно было представить, какой прием ждет остальных людей. Когда они с Магнусом еще выходили из города, можно было увидеть вдали огни костров и выросшие навесы возле стен – похоже, беженцев не торопились впускать внутрь.

– Я немного пустил под откос его планы. Он хотел всучить мне в помощники ту истеричную девчонку. Не самая лучшая перспектива, согласись? – кажется, мужчина попытался усмехнуться. Юноша же тем временем вспоминал вчерашний разговор с Алеттой под россыпью звезд. Она была вспыльчива, но слова его спутника о том, что она истерична, как-то неприятно отдались в душе легким уколом. – Но самая главная беда в их желании следить за мной.

– Почему? – после недолгой паузы изрек Ворон. Он не нашел ничего лучше этого нелепого вопроса, ибо осознавал, почему князь хочет иметь представление о его деяниях – Магнус был лжецом.

– Гретир думает, что я пытаюсь сместить его, – наместник Кленохлада вдруг остановился, серьезно взирая на юношу. – Знаешь, почему он даже не стал спорить насчет тебя? Он не может не считаться с моим мнением и решениями. Я сделал слишком много для города, и фактически весь он держится на моих плечах. Изредка князь что-то пытается мне противопоставить, но мы оба с ним прекрасно понимаем, что это не больше чем смешная иллюзия.

– Зачем ты говоришь мне все это? – удивленно вопросил Ворон. Конечно, он предполагал, что здесь имеют место быть какие-то хитросплетенные интриги, но чтобы его покровитель во второй день знакомства разом все выпалил – это было до невозможности диковинно. На мгновение даже показалось, что в голубых и вечно трагичных глазах Магнуса проступили искры какого-то раздражения.

– Потому что мне даром не нужен этот глупый город. Я не хочу никаких переворотов. У меня есть другие цели, которые никак не навредят этому проклятому промерзлому поселению. Но чертов князь, обуреваемый паранойей, не желает верить мне. Настраивает против меня своих людей. Готов поспорить, что за ночь и тебе уже успели многого наговорить.

– Но ведь… – произнес юноша. Похоже, что на его румяном от холода лице предательски выступали все его мысли.

– Не говори ничего. Это не важно. Все что я хочу – твоего доверия и немного молчания. Я сделаю все, чтобы твоя сестра была в полной безопасности, но если тебя спросят что-нибудь о том, что ты увидишь вместе со мной – молчи. Я могу верить тебе, Ворон?

Ворон кивнул, пристально взирая на своего спутника. Он явно не торопился доверять его словам, но в этой ситуации не оставалось ничего, кроме как дать положительный ответ. За то скромное время, что пробыл выходец из Лорднаса в Кленохладе, он уже успел попасть в круговерть каких-то непостижимых интриг и скрытых противостояний. Во всем нужно было тщательно разобраться, но одно было известно точно – это неведение являлось вполне себе достойной ценой за тепло и безопасность. Те отчаявшиеся люди, теснящиеся возле стен, способны заплатить и куда большую цену.

Вскоре после извилистого предлесья взору показалась небольшая рощица, в которой притаилось несколько обнесенных снегом шалашей, окруженных хрупким и покосившимся от влаги частоколом. Зыбкое оградительное кольцо даже не было замкнуто или укреплено воротами – огромный, видимо служивший входом, зияющий прогал обращал на себя внимание сразу же при заходе в этот перелесок. Видимо, место было выбрано не случайно – тянущиеся к небу вековые деревья утаивали этот маленький лагерь, скрывая его даже от стеклянного ока высоченной ратуши.

Магнус уверенно шел вперед, примечая, что обитателей этого места охватило беспокойство. Покинув свои убежища и забыв о греющихся на огне котелках, они дружно стянулись к центру, беззвучно ожидая, пока явившийся человек заговорит. Их было не больше пяти человек, и некоторые с интересом оглядывали незнакомого им юношу в черных доспехах.

– Мы ведь соблюдали твои правила. Почему ты пришел? – обеспокоенно вопросил бородатый мужчина преклонного возраста. Похоже, он был здесь негласным лидером. Его окружали достаточно немощные люди с трагичным взглядом: двое стариков в потрепанных меховых одеяниях и русая женщина с маленькой девочкой лет двенадцати, кожа и волосы которой были белее самого снега. Подобно какой-то игрушке, она обнимала живую белокрылую утку, и та спокойно находилась в ее руках, поглядывая на все происходящее своими крошечными глазами-бусинками.

– Так было нужно. Вас всерьез намереваются выгнать отсюда, поэтому то, что я просил, необходимо мне прямо сейчас, – голос Магнуса сломил пропитанное волнением беззвучие.

– Еще слишком рано. Ты же знаешь, что нам нельзя заходить слишком далеко. В чащах стало что-то происходить. Это ведь Ищущие, да? Похоже, они поняли, что мы затеваем. Теперь мы между молотом и наковальней, друг. Почему этот чертов князь настолько бессердечен? Куда он хочет нас выгнать?

– Вам стоило помнить про его отношение к предателям. Но нет нужды волноваться. Пока вы делаете то, что я говорю – вы в безопасности. Я сумею удержать его паранойю, – уверил наместник, после чего протянул к собеседнику свою руку, облаченную в кожаную перчатку.

– Там всего несколько точек. Для чего бы тебе не нужны были эти схемы, но картина еще не полная, – бородатый мужчина достал из внутреннего кармана сложенный в несколько раз пергамент, отдавая его Магнусу.

– Даже эти несколько точек являются сокровищем. Но сейчас у нас нет времени, – не посмотрев содержимое, наместник убрал таинственную схему к себе, развернулся и вознамерился уйти. – Вы немедленно должны приступить к последнему шагу.

– Но Магнус. Если мы отправимся туда, то больше не вернемся! Этот север просто сущий кошмар, заражающий нас безумием! Пожалуйста! Ты не представляешь, что там творится, – сетовал человек, обеспокоенно размахивая своими руками.

Магнус замер, подняв задумчивый и ледяной взгляд на взволнованного мужчину. Почему-то в этот момент даже безучастный ко всему этому Ворон встревожился.

– Представляю, – прозвучал негромкий ответ. – Если вы не принесете мне то, что нужно, не только ваши жизни постигнет катастрофа.

Тем временем в нерушимую кованую дверь, ограждающую Анну от всего остального мира, кто-то осторожно постучал. Обеспокоенная темноволосая девушка с изумрудными очами, что доселе увлеченно рисовала что-то на клочке бумажки, вскочила, медленно подходя к проему. Склонив голову вбок, она ждала того, что произойдет дальше. Неужели ее братец вернулся так рано?

– Леди, откройте, пожалуйста, – донесся с той стороны чей-то незнакомый голос, заставивший Анну вздрогнуть.

– Ворон сказал, что нельзя впускать сюда посторонних. Его сердце опять наполнится расстройством, если я это сделаю, – проговорила девушка, осторожно прикасаясь ладонью к твердой поверхности двери, словно она способна укусить ее.

– Но я вовсе не посторонний. Пожалуйста, откройте мне. Всего на минуточку. Я уверяю, что никто даже не узнает об этом! – продолжал упрашивать глухой голос.

И почему-то, вопреки всем наказам своего брата, Анна поддалась на все эти настойчивые вежливые просьбы и, убрав упирающуюся в дверь стойку для доспехов, отворила ее. Почему-то незнакомые и чужие люди представлялись ей какими-то монстрами, которые грубо и яростно набросились бы на нее, а тут вполне себе обычный и возможно даже доброжелательный человек просит впустить его. Разве он может быть посторонним? Такие мысли даже не приходили в голову.

– Спасибо вам, леди, – улыбчиво поблагодарил невысокий незнакомец с аккуратно завитыми усами и небольшой бородкой. Анна заметила, что позади него недовольно стояла вчерашняя девушка с кровавыми волосами, скованно скрестив свои руки на груди и надув щеки. – Вы выглядите прекрасно. Разрешите войти к вам? Мы совсем ненадолго, правда.

Анна кивнула, всматриваясь в располагающие к себе глаза пришедшего усача. Он же, получив согласие, зашел внутрь вместе со своей спутницей, и та заперев выход, встала подле двери и уперлась в нее спиной. Алетта почему-то осталась безучастной, и вид ее явно говорил о том, что она недовольна всем происходящим в этот миг.

– У меня к вам всего один вопрос, – сделав лицо более серьезным, продолжил мужчина. Его одеяния не были даже близко похожи на красивую форму гвардейцев Кленохлада – наполовину потертая металлическая, наполовину кожаная, его косо надетая броня больше походила на облачение какого-нибудь стражника. – Вы умеете повелевать красным огнем?

Анна замешкалась, и взор ее забегал по комнате. Ворон говорил, что эту тему не следует поднимать, а тут человек напрямик задает ей вопрос, связанный с ее страшным проклятьем. Вновь она ощутила, как прозрачные потоки энергии льнут к ее рукам, пытаются просочиться в душу и выйти в форме разрушительного и всепожирающего пламени. Это заставляло нервничать, и девушка больше прочего желала сейчас уткнуться в плечо своего брата. Но где же был Ворон? Почему он не рядом?

Широко раскрыв слезящиеся глаза, Анна почувствовала, как ее руки затряслись. Реальность обрела новые, более острые формы, принимаясь беспощадно колоть ее с разных сторон и не давая даже секунды на то, чтобы продохнуть. В ее голове пронеслась пылающая красным огнем черная башня, душераздирающие крики ее брата и пронизывающий до самых костей холод ледяного дождя.

Это что, воспоминание?

Она не заметила, как припала на колени, но зато явственно почувствовала, как незнакомец прикоснулся к ней. Пальцы, которые легли на ее плечо, отдались внутри еще большей болью. Вызвали нечеловеческое отвращение и мигом прекратили поток текущих из глаз раскаленных слез. Он словно прикоснулся своими грязными конечностями к ее чистой огненной душе.

Девушка медленно подняла взгляд своих глаз на гостя, и тот беспомощно отшатнулся назад от увиденного. Его ноги подкосились от трепета, и он упал на пол, исступленно взирая на два красных кольца, сменивших былой изумрудный блеск невинных зеленых очей. Воздух вокруг стал невыносимо жарким и удушающим. Грохотнула позади дверь – Алетта в ужасе сбежала прочь.

– ЧЕГО ЖЕ ТЫ ЖДЕШЬ? – раздался вдруг исполненный яростью голос из уст девушки.