Пески забвения
Проходя возле вышеуказанного завода, Адиля, можно даже сказать, испугал, так близко прозвучавший громкий звук. Каждый житель города, в том числе и он, знали, что это был гудок завода, чье громогласное повелевание двигало тысячу людей на работу и обратно домой. Слыша этот гудок на окраинах города, люди по ним сверяли свои часы. В данный момент, Адиля удивило то, что вышедшие вмиг через проходную тысячи людей, заполнили всю улицу.
Знакомые друг другу люди, что-то эмоционально рассказывали следовавшему рядом собеседнику; некоторые сосредоточенным взглядом молча шли и при этом смотрели себе под ноги, а другие, порой мимолетом, весело здороваясь с неподалеку идущим человеком, успевали еще и подшучивать над ним – все они возвращались домой с работы, спешили к своим домашним делам.
Сильные духом и телом заводчане, самоотверженно выкладываясь на работе, олицетворяли былую и настоящую гордость их красивого края. Та гордость, прорезая бескрайние просторы моря, без устали борясь с ее коварными волнами, служила во благо людям. Красивые корабли, бороздившие море, были непременно детищем их завода. Гордые за свой неимоверный труд и люди не могли не походить на свои создания. Такие же красивые и трудолюбивые, как созданные их мозолистыми руками корабли, они, молча и без пафоса, кто как мог, вносил свою лепту в дело возрождения Арала.
Идя им навстречу и протискиваясь через торопящихся людей, Адиль старался не потерять Шуглу из вида. Буквально за несколько минут, как вода, впитавшаяся в песок, люди быстро поредели и они, быстро найдя друг друга, продолжили свой путь. Уже приблизившись к дому тети, Шугла, попросила его подождать на улице.
Дав ей знак, что он будет поблизости, он отошел под дерево, где под ее покровом, в тени, он мог бы дожидаться свою взволнованную спутницу.
Доносимые через громкоговоритель голоса и множество одетых в спортивную форму молодых людей, привлекли его внимание. Теперь же для Адиля происходящее вокруг иное столпотворение подсказывало то, что недалеко от него происходило что-то интересное и что это было каким-то необычным событием.
На стадион Судоремонтного завода «Водник» собирались люди для празднования Дня Физкультурника. Множество людей, как только что растаявшие весной ручейки в степи, собираясь в большие потоки, что по велению Природы, в своем безудержном стремлении движения, хотело, если не подчинить, то увлечь собой все живое тут.
Все происходящее вокруг событие, окунало наблюдавшего человека в происходящий вокруг праздник: громкая музыка, прибитые на стены стадиона спортивные лозунги и ряды высоких флагштоков с разноцветными на них флагами, которые желали только вырваться, колыхались на ветру. Все причастные к спорту и физкультуре люди в ожидании этого состязательного дня, не могли его пропустить. Пройдя за ворота стадиона и оказавшись внутри него, как бы в эпицентре клокочущего кратера вулкана, он, остановившись, захотел постараться охватить все своим взором.
На центральном поле шел футбольный матч между одноименной футбольной командой судоремонтного завода и футбольной командой «Чайка» военно-морской части Аральского военного гарнизона. В равном бою, что выдавал счет на табло, сошлись давние противники. Команда заводчан, ведомые спортсменами-энтузиастами, под шум и улюлюканье местных зрителей, требовала от них подвига – непременно, а главное, достойно выиграть в красивой игре эту команду, составленную из офицеров и матросов.
Выделывая искусные, скорее заготовленные на тренировках, после трудных своих работ на заводе, финты на поле, на которые непременно попадались их грозные противники, они, несомненно, этим воодушевляли зрителей. В порыве спортивного азарта люди, болевшие за родную команду, уверенные, что их наставления они непременно слышат, перебивая друг друга, кричали во все горло и махали им своими руками. Тот неистовый раж, в который их затянул этот матч, уводил их в воодушевлении, их разве что, как бы, в Мундиаль24. С виду меньшие по своим габаритам, заводчане, ловко пробираясь перепасовкой мяча между крупными широкоплечими визави, успевали завершать свои атаки ударами по нему. Но точность ударов по мячу, так не хотевшая соответствовать их создаваемым заделам в игре, не хотела радовать их и зрителей. Лишь в воздушной борьбе за мяч, крепкие военные моряки не оставляли никаких шансов своим юрким и неуловимым соперникам.
В соревновательном списке футбольных команд, что висел рядом с табло, дожидались, делая свои разминки для следующего выхода на футбольное поле, команды военных частей «Урал» и «Сокол».
Оторвав свое внимание от футбольного матча, Адиль обратил свой взор также и на идущих параллельно этому событию, еще и ряд других состязаний. На подготовленных площадках проходили тоже жаркие по своему накалу, соревнования по баскетболу, волейболу, легкоатлетическим прыжкам в длину, перетягиванию каната среди трудовых коллективов города, ну и, конечно, поднятию гири. Каждый тут присутствующий на стадионе, мог найти свое, где он бы мог окунуться в знакомую атмосферу состязания, принять, может быть, участие или даже поболеть за выступающих, как болельщик.
Но Адиля, особое его внимание, привлекло несколько неприметно расставленных поодаль, в углу стадиона, столов и сидящие над ними люди. Это были шахматисты и шашисты. Уж точно, для него, как великими мыслителями, они, поглощенные игрой, силой своей мысли, оторвавши себя от происходящей суматошной реалии, сидели и раздумывали свои и чужие ходы. Жаркие по накалу их рыцарские ристалища, могли оценить, разве что, проходящие рядом, непричастные совсем к этому соревнованию, люди. Порой, ошарашенными, вмиг возникавшими спорами на фоне, как бы размеренной игры, своими выраженными жестикуляциями, они пугали прохожих. Непонятно переглядываясь на них, те, крутили свои пальцы у виска и смеялись. На что, конечно, никто не мог и не хотел обижаться.
Так, пробыв там порядка получаса, вспомнив об оставленной у дома ее тети, Шуглу, он быстро возвратился к тому месту. Ее там не было. Зная, что она все еще там, он, успокоившись, решил присмотреться вокруг и протянуть получаемое сейчас наслаждение.
Все же, его волнение переполнял тот самый футбольный матч, где команда заводчан своей решимостью и нацеленностью на победу, сумела вырвать на последних минутах, столь желанную победу. Ощущая свою причастность за выстраданную, но столь нужную победу, он радовался за них и за себя. Что сегодня он, оказался здесь, рядом с увлеченными и счастливыми людьми, на большом празднике состязательства. Вспоминался и не хотел уходить из памяти даже то, как случаем, когда к нему подкатился мяч, вылетевший с того именно матча в аут, он, оглянувшись и не увидев никого рядом, сумел передать его подбежавшему крепко сложенному игроку. Радуясь за то, что он невольно стал причастным к данной игре, что его подача мяча могла и должна была посодействовать ходу всей игры, будоражила его разум. Купив на выходе стадиона у ларька лимонад, быстро его опустошив, он встал на свое место.
Открывавшийся у ворот стадиона «Водник» обзор, был по-своему роду необычен. Через расположенный чуть поодаль от стадиона, озера солончака, словно как будто выросшими из песка, стояли белые пятиэтажки военного городка «Урал». В стороне, как неким серым огромным замком, отдельно стояла русская школа № 197, вокруг которой виднелось множество бегающих счастливых детей. Виднелся также за проходной КПП, в своем желании взметнутся и улететь в синеву, установленный на постамент, серебристый макет самолета. Улицы их домов обрамляли полосы высоких деревьев.
Каждый, из таких закрытых военных городков, расположенных вокруг города Аральска, жил своей жизнью. Ведомые своими правилами, чуждыми для жителей города, они решали свои задачи и цели. И только в такие состязательные дни они, принимая вызов аральцев, становились напротив них. Показывая своим примером силу и самоотверженность на поле состязаний они, порой и не могли просто так легко совладать с местными спортсменами. И только царившее тогда вокруг уважение друг другу, крепкие рукопожатия визави, объединяло всех их. Радуясь происходящим, позже, каждый из них это пронесет через свою жизнь.
Через некоторое время вышла Шугла и, не обратив своего внимания на него, прошла рядом. Вся заплаканная, в попытке скрыть это, она спешно вытирала платком свои же слезы. Догнав ее, Адиль остановив, начал расспрашивать. Только отойдя от дома тети, она, не выдержав своих вмиг вырвавшихся наружу эмоций, обняв Адиля, зарыдала.
Ей хотелось рассказать многое из того, что увидела, но в желании совладать собой, она не могла успокоиться и все больше и больше плакала. Также обняв, он постарался ее успокоить. Нужные его слова, сумевшие возыметь на нее, остановили ее плач. Он не стал больше задавать ей вопросы. Молча идя, они продолжили свой путь домой к ней.
В глубине души она знала, что происходит и что произойдет в будущем с ее любимой тетей. Запущенный рак ее легких с образовавшими метастазами вершил свой приговор и ни у кого не было шанса ее оттянуть, ее коварный и смертельный замысел.
Позже Адиль, хотел было подытожить для себя все события, что вмиг пронеслись перед его глазами. В его образах мелькали люди с завода и люди в спортивной форме, где в порыве страсти, пересиливая боль, они старались вырвать победу и признание болельщиков, и человек, коим была тетя Шуглы, тихо и молча по-своему, как могла, противилась своей болезни. Где все несли свой Флаг и хотели водрузить ее на самое видное место. Чтобы Жизнь, как бы и кем бы ни застигнутая врасплох, могла бы оставить свой неизгладимый след…
Молча пройдя всю дорогу, только уже было, повернув на свою улицу, Шугла, вдруг, внезапно спросила его:
Адиль, ведь поздно уже. Ты где остановишься? Есть куда пойти?
Не волнуйся за меня. Все в порядке. Остановлюсь у родственников. Наверное, тоже дожидаются и волнуются… Завтра уеду домой. За тебя волнуюсь я. Всю дорогу молчала. Все внутри держишь. Разве это хорошо? Ладно то я, ведь я уеду… Так тебе надо было выговориться, поделиться болью? Разве мы помогли друг другу своим молчанием? Ведь, столько всего, у тебя внутри… Надеюсь, что в следующий раз, мы поговорим о ней. Я хотел бы послушать тебя. Просто молчал бы и слушал бы. Договорились? – в желании насладиться последними секундами ее присутствия возле себя и в желании как можно еще дольше протянуть эту их беседу, он заваливал ее своими вопросами.
Эх, Наполеон ты мой. Ты даже и не представляешь, как ты помог мне своим молчанием. Спасибо тебе за это, что не стал допытывать и расспрашивать меня. Мне так было удобно идти рядом с тобой и погружаться в свои мысли. Чтобы я делала, если бы сегодня тебя не было бы рядом? Позже при спокойной обстановке, я расскажу тебе все. Давай прощаться. На следующей неделе сумеешь приехать в город, Адиль?
Да, конечно постараюсь. Тогда ладно. Все же держи себя и не раскисай так впредь. Ты замечательная девушка, а они, точно, знают же, как надо себя держать ведь… – ответил он ей шутливо.
Спасибо тебе. Непременно так и впредь буду делать медленно, приблизившись и быстро поцеловав его в щеку, она нырнула в открытую дверь ворот дома.
Не веря произошедшему с ним некоему нежданному чуду, озираясь вокруг, не увидел ли этого, случаем, кто-то, довольный он, торопливым шагом, направился к родственникам.
Вспоминая все события, в которые его сегодня окунула судьба, он не мог выделить самое главное из них. Смешанные события, пронесшиеся в его сознании, словно песчаный вихрь, в жаркий и знойный день лета, всецело его опустошили. Лишь сладкий финал дня, оставлял приятные воспоминания. Толкаемый этим поцелуем, он хотел петь и подбирал в уме нужную для этого события песню, но знакомые и столь приятные ему песни упрямо не лезли в голову. Наоборот, услышанные на стадионе торжественные песни не хотели покидать его, а невольно заученные слова уже из текста так и норовили выскочить из его уст.
Как же так?! Надо же так случиться то? Ведь специально и не сумеешь запомнить текст таких сложных песен, а тут они как приклеенные встали?.. Давай Адиль, лучше помолчим, – улыбнувшись, весело оглядываясь по сторонам, он продолжил свой путь.
Глава 3
АК СУЙЕК
Грустная ирония заключается в том, что мы часто вглядываемся в космос, гадая, есть ли там еще разумные существа, в то время как мы окружены тысячами видов разумных существ, чьи способности мы даже пока еще не научились открывать, ценить и уважать…
Доктор Уилл Таттл
Адиль проснулся рано. Солнце чуть вставало. Он вышел во двор и, оглянувшись вокруг, подошел к кошарам и загонам. Увидев его, животные засуетились. Небо было чистым, легкий мороз щипал лицо. Шугла уже возилась возле самовара, который, как размеренная и важная персона, не хотел реагировать на нее. Он, завидев это, помог ей разжечь самовар и быстро зашел домой. Выйдя через некоторое время, уже оттуда одетым, он вынес на руках седло и стал его устанавливать на коня. Конь его не противился и только, наверное, может быть, в ожидании предстоящего выхода в степь, фыркал и махал головой. Пару хлопков по его бедру, хозяином, его быстро успокоили.
Самовар вскипал. Адиль, встряхнув остатки золы с самовара, занес его в дом. Дастархан уже был накрыт и Шугла, любившая всегда удивлять своего мужа, поставила на стол, меж тем, что-то вкусное. Приготовленные самой печенья и горсть карамельных конфет, разукрасили стол. Попивая чай и прикусывая вкусными печеньями, Адиль произнес:
– Шугла, по приезду вечером, напомни, надо подправить ограду кошар и загонов. В некоторых местах они покосились. И еще, на днях я встретил в степи старшего сына Сабыра, из соседнего жайляу. Он передавал от своего отца нам привет. И, кстати, он просил меня забрать обещанного мне, когда-то щенка, пока не разобрали их всех. Сегодня я чуть позднее приду домой. Еще они хотели навестить нас.
Да, конечно. Двери наши всегда открыты для хороших людей. Пусть они непременно детей привезут. Они такие хорошенькие… Щенок? А что за щенок то? – поинтересовалась она.
То не просто щенок. То щенок тобета25. Эх, жаль, моего отца нет, пусть земля ему будет пухом. Он всегда хвалил этих собак. Вот скоро и узнаем, что это такое – с пафосом ответил Адиль.
Посмотреть бы на него, небось, красивый, наверное … А как ты его и, главное, в чем привезешь то? По дороге не закармливай его, иначе из-за встряски ему плохо станет – поинтересовавшись, недоуменным взглядом, она посмотрела на него.
Ничего, что-то придумаю на месте, – сказав и нахмурившись, он продолжил потягивать приятный и густой чай.
Вскоре, попив чай и позавтракав, он начал собираться на работу. Уложенные старательно Шугла, свертки еды и бутылка с айраном26 стояли в стороне. Их, она быстро вынесла и разложила по коржын27. Отдельно, аккуратно сложенный тряпичный сверток, где лежали там курт и иримшик из верблюжего молока, она протянула его в руки Адилю. Быстро закинув их за пазуху куртеше, освободив коня, не отпуская поводка, он, подойдя к загонам и кошарам, выпустил животных. Те, толкаясь и горланя, поднимая пыль, двинулись вперед.
Подготовь место и миску для щенка, – выкрикнул он и, вскочивши на своего коня, уже догонял свое стадо.
Уже который день он держал у себя эту новость касательно щенка и не говорил о ней своей жене. В эти дни он старался переосмыслить то, что скоро, получив щенка тобет, он получит не только, в будущем, охранника своих стад животных, от их природных врагов, но и одновременно помощника в своей работе. Главное, все же, что он станет обладателем, пусть правда еще и щенка, но собаки тобет. Он это знал не понаслышке, насколько они были хороши и, главное, необходимы тут.
Погнав свое стадо в направлении дома Сабыра, уже после полудня, вдалеке он увидел его дом. Большой их дом был каркасно-щитовым. Аккуратно заштукатуренные и побеленные известкой стены неожиданно напомнили ему родительский дом на Ак Жайлау. Только при приближении, он заметил, что всю картину портила лишь дымоходная труба. Из покосившейся и еле державшейся на крыше было трубы, весело извиваясь, тянулся дым. Вокруг дома бегали дети. Они-то и напомнили ему, что также, тогда, позабыв все на свете, в безудержном азарте, он мог отдаваться играм с соседскими ребятами. И одним из них тогда был и сам Сабыр. Тогда же, дети, так хотевшие стать быстрее взрослыми, не могли догадываться, что самое лучшее время для них, было в их настоящем! Детство, не обремененное заботами и переживаниями, полными радостными впечатлениями и любимыми, главное, рядом людьми, не могло быть непритягательным для любого.
В тот момент, его воспоминания «оживили» Прошлое, происходящее Настоящее, для себя и играющих неподалеку детей, радовало его, и лишь подкравшееся Будущее, тихо и молча, не напоминало о себе…
Оно, а именно, тот черный комочек живого существа, за которым Адиль приехал за много километров отсюда, греясь на солнышке, ласкаясь, лежал возле своей матери.
Также, как и Адиль, обласканный, когда-то своей матерью, тот щенок тоже, теперь же, уже играясь со своими братьями и не подозревал, что и его судьба вскоре изменится.
Оставив недалеко стадо животных, непонятно волнуясь, он, подойдя к дому, вспомнил про кулек, которую дала ему жена, и потянулся за ним.
Эй, чьи это джигиты? – слезая с коня, он окликнул было, непонимающе глазевших него, ребят.
Чьи вы дети? – снова задав им вопрос, уже посмотрел на них прямо.
И видимо уже на этот подготовленный их отцом вопрос, все трое, вместе, одновременно ответили:
Мы сыновья Сабыра!
Эй, жарайсындар!28 – сказал он, успев схватить одного из них, вручил ему свой кулек со всем содержимым там угощением. И тогда радостные дети, отойдя в сторону, что-то обсуждая, уже не переглядываясь на него, стали делить его содержимое меж собой.
Вышедший было уже с дома Сабыр, молча наблюдавший за этим ярким представлением, не вмешиваясь, лишь улыбался. И только тогда, когда он и Адиль встретились глазами, он подал ему знак.
Ассалам алейкум Сабыр ага, – поприветствовал его Адиль.
Уагалейкум ассалям, Адиль мырза29, – ответил ему Сабыр. Еще с детства знавший Адиля, Сабыр, всегда называл его так. Даже тогда, когда летними вечерами, как спадала вокруг жара, ведомые подбадривающими братьями Адиль, еще, будучи мальчишками, они любили бороться на песке. Часто победу одерживал старший Сабыр, после чего они всегда обнимались. То, было правилом из их Кодекса Чести, придуманный ими, тогда на скорую руку. Никто не смел о нем знать, кроме их двоих и никто не смел его нарушать. Те объятия, им мальчишкам, тогда казались, что они, их, делают важными и взрослыми. Даже порой и братья Адиля недоумевали и смеялись над этим, но та детская их тайна, так и осталась никем не разгаданной…
То уважительное отношение друг другу, перенесенное ими с детства, с возрастом, только крепчало.
С тех пор, как женившись на Шугле, он ушел с их родового жайлау на новое место и начал его обживать, они не виделись уже 5 лет. У Сабыра раньше получилось обустроиться на другом месте, и он уже, можно было сказать, твердо стоял на ногах. Хорошо обустроенное его хозяйство сразу бросалось в глаза вновь прибывшему человеку. У него было четверо детей. Старший сын уже всю работу брал на себя. Сабыру оставалось заниматься домашним хозяйством и лишь изредка, помогая сыну, пробовал учить его обращаться с животными в степи.
Каждый член семьи, как мог, вносил свою лепту в общее дело развития и благоденствия. Такова была участь жизни целого народа, проживавших на просторах бескрайней степи, в его стремлении выживать и развиваться…
Также крепко обнявшись, как в былые времена, расспросив о родных и близких, о работе, о том, как прошла для них последняя зима, он завел своего гостя домой. Сабыр послал старшего сына подсматривать за недалеко пасущимся стадами гостя, коим был, сейчас Адиль, чтобы они могли поговорить некоторое время по душам. Сабыр его пытал своими расспросами, расспрашивая о разном. Адиль же, уже, будучи спокойным за свое стадо, все же в нетерпении, отвечал, как мог подробно, о своих делах и о себе лично. Сабыр, был его не намного старше, и все же он, как и подобает в таких случаях, соблюдал такт.
Попив чай и отведав на скорую руку, приготовленную его женой туски-ас30, они вышли во двор. Наконец, улучив момент, оставшись наедине, Сабыр, поинтересовался, насчет наличия у него детей. Адиль, так не желавший этого вопроса о своей личной жизни, и было уже радостного, что скоро они пойдут к щенкам, уже раздосованный этим, помахал отрицательно головой.
Кудай каласа, успеете. Ваше дело молодое – заметив эту случившуюся оказию, Сабыр, подбодрив его хлопком по плечу, уверенно обогнав его, зашагал вперед.
Ожидание встречи собак тобет, взволновало его, и он ощутил некую оторопь от предстоящей встречи.
Все, началось, – подумав про себя, сказал он и, не успевая за широченными шагами своего дяди, поплелся за ним.
Проведя его за дом к сараю, он остановился и, посмотрев на него, заулыбавшись, сказал:
Адике31, просто не делай резких движений. Собаки мои спокойные. Остальное сам увидишь на месте.
Мать собаки лежала возле щенков. Завидев чужого человека, она приподнялась, и, было только, более внимательно его изучить, подняла свой нос в его сторону. Присутствие хозяина успокоило ее и она, подойдя к нему, дала охотно себя погладить. Ее вытянувшее, но исхудавшее кормлением щенков тело, поразило Адиля своим изяществом. Меж тем, своими размерами, особенно выделялась голова и шея. Медленные и плавные движения ее только настораживали гостя. Подойдя к Адилю, она обнюхала его. Только по настоянию Сабыра, он решился погладить ее. На это, уже успокоившись, она помахала своим обрубленным хвостом. В тот момент, извиваясь меж ног, щенки совали свой нос куда попало. Их было трое. Два кобеля и одна сучка. Щенкам было месяц отроду. Пушистые создания были смешными и походили на плюшевые игрушки. Пробуя толкнуть друг друга, они хотели свалить своего визави, но получалось все наоборот: они сами валились и, как перевернутые степные черепахи, в попытке снова встать, смешливо дергали своими ножками. Адиля это веселило, пока он не почувствовал подошедшего, на запах и звук, сзади, отца щенят.
В этот момент, все тело его одновременно охладело и вспотело. Огромный, как лев, он принюхивался к незнакомому запаху гостя и, только среагировав на команду хозяина, тоже отпустил свое внимание от него. Получив возможность поближе рассмотреть собаку, Адиль попытался запечатлеть увиденное.
Перед ним стояла не собака, перед ним стоял, в обличии собаки, воин. Воин степи, казахский тобет. Огромная широкая голова, с резко обозначенными надбровными дугами и затылочным бугром. Низко подрезанные уши. Лоб плоский, широкий, с плавным переходом на морду. Морда немного короче черепа, с широкой спинкой носа. Мочка носа крупная и черная. Верхняя губа толстая, закрывает нижнюю челюсть, немного образует брыли. Нижняя челюсть широкая с мощными, хорошо выраженными скулами, глаза маленькие, надежно защищены и сидят глубоко. Поясница и круп широкие, хорошо обмускуленная и низко поставленная шея, как продолжение тела, с грубой шерстью на нем, образовывала как бы гриву. Ноги у него были толстыми, массивными, мускулистыми, причем все. Хвост был поставлен умеренно высоко и обрублен он был наполовину. У собаки над глазами имелись светлые пятна.
Как неким мифическим четырехглазым созданием,
смотрел сейчас он на незнакомца. Адиля, все увиденное убеждало в том, что перед ним стоит и нежится, воистину
«бриллиант степи», грозный исполин и верный спутник далеких номадов, великое творение славных жителей бескрайних казахских степей!
Обнюхав свою самку и подбежавших было щенят, кабель уверенно и плавно подошел к Адилю. Настойчивость во взгляде собаки, велела незнакомцу, подчиниться и сделать то, чего так хотела собака.
Поглаживая его голову, он обратил внимание на то, насколько его грубая и натруженная ладонь, на голове собаки, показалось маленькой. Голова собаки, для Адиля показалось как некой скалой, чье величие и неподвижность, смутили его. Не сказать, что собака была немощной и одновременно неграциозной – это было не сказать ничего. Множество следов и шрамов, от полученных когда-то ран, на голове собаки, говорили ему, как и с кем, они были получены… И только теперь, поглаживая собаку, он обратил внимание уже на ласковые и добрые его глаза, которые его вмиг успокоили. Получив свою порцию ласки, видать и было, заскучав от них, кобель обернулся на призывы игравших неподалеку детей, и удалился к ним.
Кобелю было пять лет. Его Сабыр приобрел, в свое время, у знакомого одного пастуха, отдав тогда за месячного щенка, целую корову. Ничто не могло его переубедить в желании тогда уйти от щенков без одного из них! Тогда же, увиденные щенки ему все сразу понравились. Приняв решение, он приобрел свое маленькое и лохматое «чудо». Выпавший судьбой шанс, тогда Сабыром, был использован по максиму. Позже, он не раз, убеждался в правильности своего тогда решения. Щенок рос быстро. Уход и забота новых хозяев, сделали свое дело. Через пару лет, взматерев, он начал проявлять себя. Его интересовала только защита владений хозяина и его имущество. Так, порой сновавшие нос в хозяйство шакалы, а позже, и волки, прекратили свои рейды к ним. Присоединившая позже, сука тобет, только дополняла в работе кабеля, в их нелегкой службе на благо хозяину. Ее Сабыру как подарок из города Кызылорда, тогда трехмесячным щенком, привез племянник.