Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность

© А. В. Федоров, А. В. Шахматов, 2005

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005

Введение

Настоящая работа посвящена комплексному исследованию вопросов правового регулирования содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.

Глубокие социально-экономические преобразования в Российской Федерации вызвали в последние годы резкий рост преступности[1]. Так, если в 1985 г. в России было зарегистрировано 1 416 935, в 1989 – 1 619 181[2], а в 1990 – 1 839 451[3] преступление, то в 1999 г. их уже зафиксировано 3 001748. И хотя официальная статистика 2000–2004 гг. констатировала определенное снижение количества выявленных преступлений (согласно опубликованным статистическим данным в 2000 г. зарегистрировано 2 952 367, в 2001 – 2 968 255, в 2002 – 2 526 305, в 2003 – 2 756 398, а в 2004 г. – 2 893 810 преступлений)[4], криминологические исследования показывают, что снижения реально не происходит и криминальная ситуация остается без изменений.

В условиях роста уровня преступности, отличающейся высокой степенью организованности, вооруженности и профессионализма, эффективность работы правоохранительных органов по выявлению, предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений во многом зависит от должной организации оперативно-розыскной деятельности и использования содействия граждан в ее осуществлении.

Опыт показывает, что невозможно обеспечить раскрытие преступлений и неотвратимость ответственности преступников без противопоставления их криминальной деятельности целенаправленного комплекса оперативно-розыскных мер и следственных действий, без использования в качестве вспомогательной информации данных, полученных оперативно-розыскным путем, без привлечения граждан к содействию в борьбе с преступностью.

Учитывая изложенное, следует признать, что изучение вопросов правового регулирования содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, практики привлечения к такому содействию и соблюдения при этом прав и свобод личности актуально в современных условиях и сохранит свое значение для правоохранительных органов России в будущем.

Изучение этих вопросов имеет и еще один аспект – «легализацию» в общественном сознании института содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.

Последнее обусловлено особенностями менталитета российских граждан. Как справедливо отмечается, в России с определенного времени укоренилось мнение, что скрывать от властей лихих людей, сочувствовать и помогать преследуемым – благо. Поэтому информирующий государственные органы о таких лицах в понимании значительной части наших соотечественников был доносчик, неприятный, порочный, ущербный человек. Между тем в мире осведомитель, информатор, сообщающий властям сведения о противоправных действиях, – обычное явление, реалии повседневной жизни, к которым большинство населения в целом относится одобрительно или нейтрально, как и к использованию иных специальных методов работы уполномоченными на то государственными органами. Объяснить это можно многовековым традиционным законопослушанием граждан и довольно высоким уровнем общественного правосознания[5].

Да и в России на протяжении многих столетий донос (информирование о преступных деяниях) не считался чем-то зазорным, доносительство рассматривалось как норма взаимоотношений индивида и государства, как некое общепринятое правило поведения[6]. При этом следует иметь в виду, что донос, как информирование о совершенном или готовящемся преступлении, и оказание содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, понятия нетождественные.

Лицо, оказывающее содействие, это секретный сотрудник «по совместительству», осознанно связавший себя с правоохранительными органами или спецслужбами и взявший на себя обязательство информировать их об обстоятельствах, необходимых для решения возложенных на эти органы задач. Его деятельность проходит под руководством оперативного работника и является не только объективно обусловленной, но и социально полезной.

Представляется, что независимо от эмоциональных оценок данного института следует согласиться с мнением одного из последних начальников Московского охранного отделения П. П. Заварзина, который писал: «Возможно ли обойтись без внутренней агентуры и чем ее заменить? Таков важнейший вопрос по работе политического и уголовного розыска. Ответ определенный. Ничем ее заменить нельзя, а потому она необходима и существует во всех без исключения странах мира. Без розыскного органа ни одно государство не существовало и существовать не будет»[7].

Известный ученый и практик уголовного розыска И. И. Карпец, обосновывая необходимость агентурной работы и защищая ее от огульной критики, отмечал: «Думаю, что когда громко кричат о „позоре“ как в адрес самой работы, так и агентов, – это ханжество. Когда „осуждающе молчат“ – тоже. Ибо, стараясь быть святее Римского Папы, понимают в душе, что все-таки без этого в борьбе с преступностью не обойтись. Полагаю, что реально мыслящий человек смирится с ее необходимостью, понимая, что польза от такой работы очевидна… Примем ее как данность социальной жизни. А проводить ее в жизнь тем, кому выпадет эта участь, надо так, чтобы свести к минимуму ее негативные последствия и вынести максимум пользы для людей»[8].

История человечества показывает, что с появлением государства возникает потребность в специальных методах, обеспечивающих безопасность государства и общества, к каковым относится и использование тайного содействия отдельных лиц.

Упоминания об использовании такого содействия имеются уже в Библии. В частности, в ней нашли отражение применяемые в древнем мире методы разведывательного проникновения[9], формирования агентурных позиций во враждебной среде, в том числе в целях политического сыска, агентурные комбинации[10].

В. Н. Кудрявцев, исследуя стратегии борьбы с преступностью, указывает, что розыск преступника (сыск) велся с незапамятных времен, но не облекался в какую-либо процессуальную форму. При всех царях, султанах, императорах и т. д. были тайные осведомители, не фигурировавшие ни в каком судебном процессе, но поставлявшие ценные сведения[11].

Как уже отмечалось, использование методов сыскной работы, связанных с получением информации от осведомителей (тайных агентов, негласных сотрудников, доверенных лиц, информаторов, доносчиков и т. д.), не всегда получало однозначную оценку в обществе.

Несомненно, что на определенных исторических этапах формированию негативного восприятия в общественном сознании института добровольного сотрудничества отдельных лиц с государственными органами, осуществляющими борьбу с преступностью, способствовали, в том числе, тайный характер такого содействия[12] и массовые репрессии, отсутствие регулирования данного вида деятельности общедоступными нормативными правовыми документами[13].

Однако исторический опыт показал необходимость указанного института, использование которого позволило предотвратить многие преступления, в том числе, что особо актуально для современного периода, жестокие террористические акты. В связи с этим в общественном сознании, как представляется, формируется более взвешенная и объективная оценка характера сыска и его сердцевины – агентурной работы[14]. Привычной становится и информация о том, что за информацию о лицах, совершивших преступление, назначается вознаграждение[15].

Так, давая нравственную оценку роли сыска, Э. Ф. Макаревич справедливо отмечает: «Мнения вихрятся вокруг двух полюсов: нравственности и безнравственности сыска. А чем измерить нравственную составляющую сыскного дела? Да все тем же: законами, регламентирующими его, и нравственными началами – соотношением добра и зла, свободой личности, правами человека, социальной честностью. Когда есть и то и другое, сыск становится легитимным инструментом сохранения политической безопасности»[16].

В связи с последними террористическими актами общественностью все чаще задает вопрос спецслужбам и правоохранительным органам, почему у них не оказалось осведомителей, которые предупредили бы о готовящихся преступлениях[17]?

Надо особо отметить, что ни в период Российской империи, ни в советский период в России не было соответствующей нормативно-правовой регламентации проведения оперативно-розыскной деятельности. Лишь в последние годы российские правоохранительные органы получили необходимую законодательную базу, обеспечивающую должную организацию оперативно-розыскной деятельности и создающую условия для привлечения к содействию этой деятельности отдельных лиц, в том числе гарантирующую их правовую и социальную защиту.

С принятием Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции»[18] и Закона Российской Федерации от 13 марта 1992 г. «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации»[19] впервые в российской истории было сделано отступление от практики правового регулирования оперативно-розыскной деятельности спецслужб и правоохранительных органов исключительно закрытыми (секретными) ведомственными нормативными правовыми актами, а граждане, оказывающие содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, получили правовые гарантии защиты со стороны государства.

Однако реалии таковы, что имеющаяся нормативная база, регламентирующая вопросы, связанные с использованием содействия отдельных граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, нуждается в совершенствовании, поскольку многие ее положения не отвечают современным потребностям.

Таким образом, особое значение приобретают необходимость совершенствования оперативно-розыскного законодательства и выработка научно обоснованных рекомендаций по правильному и точному его применению.

В связи с этим в отечественной юридической и историко-правовой литературе в последнее десятилетие значительно возрос интерес к исследованию как оперативно-розыскной деятельности в целом[20], так и отдельных ее составляющих, в том числе к истории предшественников оперативно-розыскной деятельности – уголовному и политическому сыску[21]. Появились первые учебники по оперативно-розыскной деятельности[22] и комментарии оперативно-розыскного законодательства[23], переизданы и стали доступны работы, ранее хранившиеся в закрытых фондах[24].

Однако еще практически нет открытых монографических работ, посвященных правовому регулированию содействия отдельных лиц органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, и настоящее исследование предназначено в определенной степени компенсировать этот пробел.

Особенностью настоящей работы является то, что, учитывая определенную «деликатность» темы, она построена на уже опубликованных в открытой литературе материалах и доступных архивных источниках.

Анализируя положения Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и других федеральных законов, содержащих нормы, регулирующие осуществление оперативно-розыскной деятельности, авторы с учетом открытого характера работы не могли привести в ней положения ряда ведомственных нормативных актов по вопросам использования содействия граждан, а также вынуждены отказаться от изложения вопросов организации и тактики сотрудничества с лицами, оказывающими содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность[25].

Для иллюстрации того, как ранее строилась эта деятельность, в качестве приложения к настоящей работе помещены тексты документов, регламентировавших в прошлом отдельные вопросы использования содействия граждан органами, осуществлявшими оперативно-розыскную деятельность. Во всем мире использование такого содействия в значительной части охватывается понятием «агентурная работа».

На протяжении длительного периода времени сведения об агентурной работе органов сыска и документах, ее регламентировавших, либо намеренно искажались, либо замалчивались. Со снятием «завесы» секретности с этих материалов появилась реальная возможность в открытых изданиях исследовать вопросы содействия населения российским органам, осуществлявшим розыск преступников, объективно оценить значение агентурной работы на разных исторических этапах развития нашей страны и показать ее значение в защите интересов личности, общества и государства.

Желающие более обстоятельно ознакомиться с вопросами правового регулирования оперативно-розыскной деятельности и, в частности, содействия отдельных лиц органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, могут также воспользоваться литературой, указанной в постраничных примечаниях.

Глава 1. Периодизация развития российского законодательства об оперативно-розыскной деятельности

В России оперативно-розыскной деятельности в ее современном понимании предшествовала сыскная деятельность, имеющая многовековую историю. Однако соответствующей правовой базы, регламентирующей эти виды деятельности, ни в период Российской империи, ни в советский период не было.

Лишь в конце XX в. российские правоохранительные органы получили необходимую законодательную регламентацию оперативно-розыскной деятельности. Впервые в российской истории с принятием Закона РСФСР от 18 апреля 1991 г. «О милиции» и Закона Российской Федерации от 13 марта 1992 г. «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» было сделано отступление от практики правового регулирования оперативно-розыскной деятельности правоохранительных органов и спецслужб закрытыми (секретными) ведомственными нормативными правовыми актами.

Ранее в законодательных актах СССР и РСФСР содержались лишь указания на возможность проведения оперативно-розыскной деятельности. Так, в ст. 29 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик[26] указывалось, что на органы дознания возлагается принятие необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения признаков преступлений и лиц, их совершивших. Аналогичное положение было закреплено и в ст. 118 принятого в 1960 г. Уголовно-процессуального кодекса РСФСР[27].

Однако на законодательном уровне понятие оперативно-розыскных мер не раскрывалось, а сложившийся в отношении оперативно-розыскной деятельности «культ секретности»[28] не позволял публиковать открытые работы по этой тематике.

Не предавались огласке даже названия нормативных документов, регламентировавших проведение оперативно-розыскной деятельности, и только недавно в открытой литературе были указаны эти ведомственные нормативные акты: Приказ КГБ при СМ СССР 1964 г. «О состоянии и мерах по улучшению практики ведения дел оперативной разработки и оперативной проверки», «Наставление по агентурной работе милиции» (Приказ МВД СССР 1974 г.), «Наставление по агентурно-оперативной работе оперативных аппаратов ИТУ МВД СССР» (Приказ МВД СССР от 27 декабря 1974 г.), «Об утверждении Инструкции по оперативному учету в КГБ при Совете Министров СССР» (Приказ председателя КГБ при СМ СССР от 12 июля 1977 г.), «Об утверждении и введении в действие Инструкции о порядке регистрации, ведения дел оперативного учета и организации оперативно-справочной работы по ним» (Приказ МВД СССР от 29 декабря 1984 г.) и др.[29]

Признав недопустимой практику исключительно ведомственного решения вопросов оперативно-розыскной деятельности, в 1991 г. Верховный Совет РСФСР в Законе «О милиции» закрепил за милицией право осуществлять в соответствии с законодательством оперативно-розыскные меры, в том числе привлекать граждан с их согласия к сотрудничеству; объявлять о назначении вознаграждения за помощь в раскрытии преступлений и задержании лиц, их совершивших, и выплачивать его гражданам и организациям; поощрять граждан, оказавших помощь милиции в выполнении иных возложенных на нее обязанностей (ст. 11 Закона РСФСР «О милиции»).

Содержание оперативно-розыскной деятельности было определено Законом Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». Этот же закон регламентировал содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.

Таким образом, получила официальное признание реальность мировой полицейской практики, свидетельствующая о том, что без агентурной работы, особенно если вести речь об организованной преступности, деятельность какой угодно полиции не станет сколь-нибудь эффективной, и были предприняты первые шаги по постановке агентурного метода на четкую, известную обществу нормативно-правовую основу[30].

Существование названного метода, получившего нормативное закрепление, обусловлено объективными причинами. В специальной литературе по вопросам оперативно-розыскной деятельности справедливо указывается, что лица, замышляющие, подготавливающие и совершающие преступления, стремятся совершенные ими противоправные деяния сохранить в тайне от окружающих, и эта особенность в действиях преступников предопределяет использование сотрудниками правоохранительных органов и спецслужб в целях успешного предотвращения и раскрытия преступлений негласных сил, средств и методов.

Как отмечал, например, И. И. Карпец, сколь бы ни были активны и умелы сыщики, осуществляющие так называемый личный сыск, где огромное значение имеет личная подвижность и смекалка, умение, находясь в массе людей, видеть и слышать то, что не видят и не слышат другие, умение анализировать увиденное и услышанное, принимать немедленно необходимые решения, – они не смогут проникнуть в замыслы, вынашиваемые хорошо законспирированными, сплоченными преступными группами, не смогут предупредить или раскрыть преступление, если не будут иметь агентуру, способную помочь «изнутри», знать, что замышляют преступники[31].

То есть между тайным характером действий преступников и необходимостью использования для успешного предотвращения и раскрытия преступлений негласных сил, средств и методов существует закономерная связь.

С учетом этого получила нормативное закрепление социальная необходимость сотрудничества граждан с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.

В настоящее время оперативно-розыскная деятельность в целом и, в частности, содействие граждан органам, осуществляющим эту деятельность, регулируются в Российской Федерации целым рядом законов, основным из которых является Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности»[32] (далее по тексту – Закон об ОРД), содержащий гл. IV, которая так и называется – «Содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность».

Кроме того, был принят ряд законов, определяющих назначение, правовые основы, принципы, направления деятельности, полномочия, силы и средства конкретных органов, наделенных правом осуществления оперативно-розыскной деятельности, в которых также содержатся нормы, регламентирующие вопросы оказания отдельными лицами содействия этим органам в осуществлении оперативно-розыскной деятельности.

Например, такие нормы содержались в принятых после появления Закона об ОРД Таможенном кодексе Российской Федерации[33], утратившим силу с 1 января 2004 г.[34], и в Законе Российской Федерации от 24 июня 1993 г. № 5238-1 «О федеральных органах налоговой полиции»[35], утратившим силу с 1 июля 2003 г[36], а в данный момент имеются в Федеральном законе от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации»[37], Федеральном законе от 10 января 1996 г. № 5-ФЗ «О внешней разведке»[38] и Федеральном законе от 27 мая 1996 г. № 57-ФЗ «О государственной охране»[39].

В то же время для правоохранительных органов привлечение граждан к содействию розыску преступников не является абсолютно новым направлением деятельности. Более того, в России правовое регулирование оказания отдельными гражданами содействия органам, осуществляющим розыск преступников (сыск), имеет уже тысячелетнюю историю.

При этом, рассматривая исторические аспекты формирования законодательства об оперативно-розыскной деятельности, следует учитывать, что понятия уголовно-сыскной деятельности (уголовного сыска) и оперативно-розыскной деятельности не являются тождественными, и по содержанию эти виды деятельности совпадают лишь частично. Оперативно-розыскная деятельность как таковая возникла и формировалась на первоначальном этапе как составная часть сыскной деятельности (сыска)[40].

К сожалению, история развития правового регулирования оперативно-розыскной деятельности еще не нашла должного отражения в научных исследованиях. Этому есть объективные причины. Главная из них заключается в том, что оперативно-розыскная деятельность как таковая лишь недавно получила в Российской Федерации официальное признание и правовое регулирование законами, дающими определение этому виду деятельности и регламентирующими ее проведение.

Тем не менее уже появились открытые исследования, посвященные периодизации развития российского законодательства об оперативно-розыскной деятельности.

Так, один из авторитетных исследователей оперативно-розыскной деятельности А. Ю. Шумилов считает, что в истории России можно выделить три базовых периода правового регулирования данной деятельности:

1) правовая регламентация сыскной работы в Российской империи (XVIII – начало XX в.);

2) правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности в советский период (середина 1918 г. – август 1991 г.);

3) правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности в современный (постсоветский) период (с марта 1992 г. по настоящее время)[41].

В. Н. Хаустов и А. Ю. Шумилов наряду с указанными основными периодами в нормативной регламентации оперативно-розыскной деятельности выделяют еще и два переходных периода:

1) с момента отказа Временного правительства от нормативных правил розыска царской России и до установления в Советской России собственных нормативно-правовых рамок негласной розыскной работы (март 1917 г. – середина 1918 г.);

2) период современной «смены вех», т. е. период постепенного замещения нормативных актов Советского Союза российскими нормативными актами и регламентации оперативно-розыскной работы не в подзаконных актах, а на уровне законов (август 1991 г. – март 1992 г.)[42].

Указанная классификация, в основу которой положены этапы формирования российской государственности, на наш взгляд, весьма удачна для первой попытки исторической периодизации развития правового регулирования оперативно-розыскной деятельности.

Тем не менее, представляется, что и с точки зрения определения этапов формирования российской государственности, и с позиции определения периода зарождения оперативно-розыскной деятельности как таковой, необходимо говорить не о трех периодах, а, как минимум, о четырех, дополнив предложенную классификацию еще одним – наиболее ранним периодом. Таким базовым периодом, по нашему мнению, является период возникновения сыска и его регламентации в X–XVII вв.

Это не противоречит изложенной выше периодизации, данной А. Ю. Шумиловым. Взяв за отправную точку своей периодизации XVIII в., он в то же время отмечает, что история правовой регламентации сыскной работы на Руси начинается не с XVIII в., а ранее[43].

В свою очередь, указанный период можно разделить на две части: а) розыск преступников по праву княжеского периода (X–XV вв.), и б) розыск преступников в русском централизованном государстве по праву XV–XVII вв.

Ряд авторов, в частности В. И. Власов и Н. Ф. Гончаров, считают, что в древнерусской жизни уже в IX в. имел место розыск преступников по праву княжеского периода[44].

Действительно, когда обычай признается государственной властью, он становится нормой обычного права, и эти нормы могут существовать в устной форме.

Первые княжества восточных славян, предшествовавшие образованию Древнерусского государства, существовали уже до 862 г.[45], и вполне обоснованно можно полагать, что в этих княжествах IX в. действительно имелись в устной форме нормы права, регламентировавшие порядок розыска преступников. Однако применительно к указанному временному периоду еще преждевременно говорить о древнерусском законодательстве.

Наиболее ранними письменными памятниками русского права являются тексты договоров Руси с Византией (911, 944 и 971 гг.)[46]. Таким образом, появление древнерусского законодательства (первых письменных источников права) датируется X в. Учитывая, что в настоящее время изучение древнерусского права возможно лишь на основании имеющихся письменных источников (подлинников нормативных актов либо документов, содержащих их изложение либо изложение норм обычного права), на наш взгляд, исследование права и законодательства княжеского периода, регламентирующего розыск преступников, следует начинать с X в., а не с IX, как это предлагается отдельными авторами.

Кроме того, по нашему мнению, необходимо уточнить и временные рамки советского и постсоветского периодов правового регулирования оперативно-розыскной деятельности, увязав их с соответствующими периодами истории Российского государства. Для советского периода это будут 1917–1991 гг., а для постсоветского периода – с 1992 г. по настоящее время.