Сквозь призму

Глава 4.

На следующий день после яркого визита Адрианы Джону, несмотря на их с племянницей договоренность побегать и заодно получше осмотреть окрестности, пришлось выполнять задуманное в одиночестве. Кристина внезапно решила записаться на ранний приём к доктору Моррису – проверить зрение. И что-то подсказывает мужчине, что, если обычно девушка забегает к офтальмологам не чаще раза в полтора-два года, в этом визите кроется нечто иное. Последний раз она обследовалась каких-то три или четыре месяца назад. Неужели давешняя шутка Джона – о завидном холостяке – попала в самое яблочко?

Впрочем, такой расклад не сильно расстраивает мужчину. Погода за окном так и шепчет, да и не зря же они купили дом в непосредственной близости к морскому побережью. Грех не воспользоваться.

На часах начало восьмого. К своему удивлению, Маллиган замечает, что бегунов, помимо него, не так-то и много, но это и к лучшему – не придется прерывать пробежку, чтобы в очередной раз заводить новые знакомства и отвечать на одни и те же вопросы. Вместо этого мужчина пользуется возможностью получше осмотреть южный район в поисках привлекательных мест.

Здесь, действительно, все по-другому. Эдакое всемирно известное клише из кинофильмов со слоганом: «Начни жизнь с чистого листа». И вот ты в новой сказке, где все складывается, кажется, даже слишком хорошо, а надоедливые призраки прошлого бьют в спину, заставляя бежать быстрее. И Джон ускоряет темп, давно позабыв о музыке в наушниках и теперь вслушиваясь в ритм собственного сердца.

Сохранять быстрый темп долго мужчине не приходится. В очередной раз обводя взором округу, он замечает высокий женский силуэт впереди, в котором безошибочно узнает Мелиссу. И дело не в орлином зрении, а в своре крупных псов, собравшихся вокруг девушки. В памяти всплывают обрывки фраз Пауэлл, что с крайним удовольствием расписывала накануне соседей, в особенности Кроуфорд. Джон кривится в улыбке, подумав, что один из пунктов уже сошелся с действительностью. Может, и остальные не далеки от истины?

Прежний маршрут машинально сменяется новым – ведущим прямиком к шатенке, но Джон не спешит выдавать себя. Пряча в карман наушники, он присматривается к тому, как Мелисса, теперь уже сидящая на корточках, наполняет емкость жидкостью и пододвигает по песку, смешанному с мелкой галькой, к питомцам, виляющим хвостами. Но все трое, ощутив чужое присутствие, быстро забывают о воде и поднимают головы, правда, с места не двигаются. Доберман, самый молодой – судя по взгляду и усилиям, с которыми он удерживает себя подле хозяйки – рассекает тишину громким лаем, не агрессивным, но заинтересованным. Отчасти предупреждающим.

– Эй, Мелисса! – Маллиган поднимает руку в качестве приветствия и окончательно переходит на шаг, когда до девушки остаются считанные метры.

Легонько одернув возбужденного пса, Кроуфорд, что всё это время даже не замечала приближения Джона, закрывает бутылку и выпрямляется.

– Надеюсь, ты еще меня помнишь, – несмотря на радушную улыбку, мужчина где-то в глубине души догадывается, что в большом городе – там, где он и его племянница не выступают главной новинкой недели – такая как Кроуфорд забыла бы о его существовании сразу после знакомства.

Теперь у Маллигана есть возможность получше рассмотреть новую знакомую, которая, наконец, предстала перед ним без темных очков. Облаченная в чёрный спортивный костюм, с небрежным высоким хвостом она выглядит не столь галантно, как на собрании в общественном парке. Но всё так же привлекательно.

Спрятав воду в рюкзак, Мелисса сильнее наматывает поводы на руку, и хмурость на ее лице сменяется сухой приветливостью – стоит тёмно-серым глазам воззриться на Джона.

– Привет, – девушка заикается, насупившись. И пусть движения ее неспешные и расслабленные, Маллиган догадывается, что та застегивает олимпийку до самого горла намеренно – дабы скрыть частично выглядывающую татуировку на ключице. Еще один пункт, подчеркнутый Пауэлл, также оказывается верным. – Конечно, помню. Только не сочти меня невоспитанной, но у меня отвратительная память на имена. Ты… Джим, верно?

– Это имя, может, мне и подходит, – мужчина поднимает глаза к небу под натиском сдавливающей неловкости. – Определенно. Но, вообще-то, меня зовут Джон.

Он виновато пожимает плечами, словно извиняясь за то, что его имя не Джим.

– Ах, да, прости, – длинные изящные пальцы небрежно убирают выбившиеся из хвоста пряди за уши. – Но, я почти угадала, м?

Лисса спешит выключить кричащую из наушников, висящих на шее, музыку.

– Не думала, что кто-то еще здесь встает в такую рань, чтобы побегать. Обычно это я и еще пара человек. Остальные в южном районе предпочитают заниматься спортом исключительно вечером. Или не заниматься вовсе.

– Мне, наоборот, кажется, что в таком месте преступление не пробежаться утром. Рад, что встретил кого-то знакомого, – мимолетно глянув на псов, громко хлебающих воду и вместе с тем настороженно поглядывающих на нового человека, Джон возвращает внимание к Кроуфорд. Сейчас от девушки исходит меньше отчуждённости или надменной сухости, нежели при первой встрече, и Джон пока не понимает, почему именно. Но всё же не нужно быть превосходным эмпатом, чтобы приметить невидимую границу, окружающую Мелиссу. И виной тому не громадные псы. От них стремление подружиться исходит куда сильнее.

– Классные псы. Честно. Хотя думаю, ты слышала это уже тысячу раз, – решает Джон зацепиться за другую тему. И он ожидает от шатенки какой-то общей фразы или согласного кивка, но вместо этого удостаивается сомнительной ухмылки.

– Спасибо, конечно. С удовольствием поверю, но, вообще, здесь, в Гринсайде, такие «машины» не пользуются успехом. В моде, знаешь, крошечные собачонки размером с кошек, или даже крыс, – она подкрепляет реплики жестами. – Меня за глаза часто называют помешенной собачницей, или чего хуже, – Джон ощущает явную дисгармонию, когда девушка вдруг громко усмехается. Слишком открыто и искренне, и это так яро контрастирует с прежней холодностью в её глазах.

– Понимаю, – опустив руки в карманы, мужчина подхватывает ее настроение. – Мода – вещь сильная. И страшная. Дай-ка угадаю, были еще и желающие заставить тебя надеть на них намордники?

– Пытались, но быстро бросили эту затею, – на румяном после бега лице проскальзывает лукавство. – Кстати, а где Кристина? Не сторонница спорта? Или любительница поваляться до обеда?

– Ни то, ни другое, – присев на корточки перед сворой псов, Джон бросает на Мелиссу вопросительный взор, пытаясь понять, стоит ли так рисковать, на что девушка кивает. – У нее ворох дел сегодня, так что она снисходительно предоставила меня самому себе.

Что-то новенькое в поведении незнакомца вызывает в животных нескрываемый интерес. Все трое, начав активнее размахивать хвостами и взбудораженно топтаться на месте, жадно принюхиваются к Маллигану. Стоит мужчине протянуть вперед ладонь – чёрный как смоль доберман издает поскуливание и рывком бросается вперед в попытке забросить лапы мужчине на плечи, слишком резко и неожиданно, из-за чего, не удержав равновесие, Джон падает на копчик.

– Эй-эй, – смеётся он, не торопясь подниматься, дабы не нарваться на повторный прыжок.

– Бостон! Позор семейства, – Кроуфорд, одёрнув пса себе за спину, спешит подать мужчине руку. – Извини за это. Ему недавно исполнилось два года. Он ещё маленький невоспитанный щенок, пусть и в теле здорового пса.

– И как ты с ними справляешься? – Джон выдерживает паузу прежде, чем принять руку помощи, и как только ладони касается холод пальцев Мелиссы, нечто внутри съеживается, отдаваясь вибрациями в груди.

Помощь девушки условна. Джон поднимается самостоятельно, лишь пользуясь положением, пока касается ее. И Маллигана посещает потребность досконально запомнить это мгновение, ведь, вероятно, оно окажется последним таким.

– Он просто любит показать себя. Ему нравятся новые знакомства, поэтому он, как может, старается повыделываться перед тобой, хотя прекрасно знает и принимает тот факт, что вождь здесь я, – самодовольно объясняет шатенка, между делом потрепав добермана за ухом. – К слову, раз уж ты один, может, составишь компанию? Пробежимся вместе по пляжу, домой я все равно пока не спешу. Не расходиться же нам теперь.

Предложение цепляет Джона неожиданностью, и, потупившись, он едва сдерживает подступающую улыбку.

– С радостью. Если позволишь, могу даже взять самого безбашенного пса на себя. И если ты не против, конечно, громила, – склонившись, Джон застывает, вопросительно уставившись на пыхтящую морду Бостона. – Добежим до парка? Там есть «островок» с кофе. Я бы не отказался, а ты?

– Ну, если ты не боишься, – с сомнением осведомляется Мелисса. – Вообще-то я только «за», но только если ты угостишь. У меня нет с собой денег, но могу потом вернуть с процентами, – шатенка протягивает Маллигану поводок Бостона. Пёс, подпрыгивая на месте, с интересом прослеживает каждое действие хозяйки. – Я слежу за тобой, понял? – почти шёпотом обращается шатенка к псу.

Однажды Джон хотел собаку. Быть может, не перевернись всё с ног на голову, он бы и воплотил желание в жизнь, но оказалось слишком поздно. Теперь, в новой жизни, затея кажется пустой. По крайней мере, будет таковой, пока не перестанет напоминать о болезненном прошлом.

Крепче ухватив поводок, Маллиган кивает через плечо, зазывая Мелиссу с двумя другими питомцами следовать за ним, и в следующее мгновение руку дёргает вперёд, точно на привязи у него бульдозер, а не пёс, переживающий подростковый максимализм. И Джону ничего не остается, кроме как рвануть вслед за Бостоном. Разглядывая зверя, мужчина посмеивается и переводит глаза на Кроуфорд. Девушка уже успела сравняться с ним. Немецкий Дог и Грейнхаунд послушно бегут рядом с хозяйкой, держась во всех смыслах достойно, точно так и норовят показать младшему собрату пример.

Дорога до парка успевает измотать Маллигана. Пусть и не критично. И виной тому – без конца рвущийся «в бой» Бостон, которому, вероятно, не знакомо такое понятие, как усталость. Теперь же вся свора, чисто символично привязанная к оградке, смирно нежится в тени деревьев, ловя на себе заинтересованные и местами настороженные взгляды посетителей парка и открытого кафе.

– Какой кофе будешь? – сгорбившись и поставив руки на колени, Джон переводит дыхание. – Хотя, подожди. Латте? Что-нибудь сладкое, с ненавязчивыми нотками ореха, может? – мужчина тянется за бумажником. – Капкейк? Или маффин?

– Это ты так пытаешься играть в телепата? – глядя на Мелиссу, Джон догадывается, что та не понаслышке знакома со спортом. Девушка, в отличие от него, даже не запыхалась, и лишь редкие покраснения в районе щёк и легкая испарина на лбу говорят о нескольких километрах, покрытых трусцой. Распустив волосы, теперь распавшиеся по угловатым плечам, шатенка расслабленно откидывается на спинку стула. – Не имею ничего против орехов, но я за лавандовый раф. Он здесь просто шикарный. Плюс апельсиновый маффин. Пожалуйста.

Вся ее речь, то, как девушка сидит и смотрит на Джона – есть в этом что-то светское. Мелисса, определенно, не первый год пребывает в элитных кругах богатеньких бизнесменов, но есть во всём этом показном аристократическом поведении нечто, что Джон подмечает и чувствует, но пока не может разгадать. И мужчина не лукавит, мысленно признаваясь себе, что не хотел бы обмануться в своих догадках, пусть во всем этом увлечении и нет никакого смысла.

Галантно кивнув, Маллиган отправляется за заказом и, пока ждет кофе, позволяет себе понаблюдать за неожиданной спутницей. Он хотел бы, чтобы минувшим днем на пороге их дома оказалась именно Мелисса, хотя Джону сама эта мысль кажется нелепой. Такие как она точно не ходят по соседям, делясь куском домашнего пирога за знакомство.

Пройдясь бальзамом по губам, Кроуфорд увлеченно щебечет со своими псами, которые неизменно лежат на траве, но уже с приподнятыми головами, внимая каждому слову хозяйки, но Маллиган, увы, ничего не слышит. Увлекшись наблюдением, он не сразу различает голос баристы, уже приготовившего для него два наполненных картонных стаканчика и тарелку с выпечкой.

– Благодарю, – приняв кофе, Мелисса сразу же делает первый глоток. – Ну, что скажешь? Вы уже обжились?

– Да. Если честно, перевозить вещи мы начали давно, просто делали это постепенно. Поэтому, когда мы официально въехали, все уже не казалось таким новым и необычным, – Джон занимает место напротив и принимается неспешно помешивать горячий шоколад. Шутки шутками, но по настоянию Кристины он все же решил снизить процент потребляемого кофеина. – Успели привыкнуть. Единственное, до сих пор странно… просыпаться и слышать шум моря. Но точно приятно.

Мелисса берётся за маффин, и Джону приходится скрыть улыбку за стаканчиком, ведь он так не вовремя вновь вспомнил о словах Пауэлл на ее счёт. Что это? Давняя вражда? Ему даже становится любопытно, испытывает ли Кроуфорд столь же невыносимую неприязнь к Адриане, но спросить мужчина не решается.

– В каком доме остановились?

– На 17-ой улице. Дом на возвышенности с небольшой площадкой возле берега. Ты могла его видеть, когда мы встретились на берегу. Такой, с красной крышей.

– Да, я знаю его, – Мелисса выдерживает с Маллиганом зрительный контакт, который дается ему легко. – Отличный выбор. К хорошему, в принципе, быстро привыкаешь, так что неделя-две – и ты уже не сможешь уснуть без характерного шума за окном.

Шатенка отводит глаза, рассматривая проходящих мимо людей в парке. Длинные острые ногти, покрашенные в красный, тихо клацают по стаканчику.

– Если бы была возможность, я бы выбрала дом у моря. Выходить с утра, или вечером, на веранду и видеть бушующие волны. Ну, или штиль. Вдыхать этот аромат, – она делает паузу и, мечтательно задумавшись о чём-то, шумно выдыхает. – Я с веранды вижу бассейн.

– А ты? – мужчина запинается, вспомнив, что у девушки напротив есть муж, а в таких случаях принято говорить «вы». – В смысле, вы с мужем давно здесь живете?

– Почти четыре года. Бен купил здесь дом без моего ведома. В качестве сюрприза. Сама я из большого города. Хотя, разницы, конкретно географической, я особенно не чувствую. Район, где я родилась, очень походит на этот, только в разы беднее.

Джон с некой жадностью ловит и запоминает каждый факт о жизни девушки, настоящей и прошлой. Счастливый брак с человеком, вытянувшим ее если не из бедной семьи, то, как минимум, среднего класса. Впрочем, всё не так однозначно, ведь все мы видим только то, что хотим видеть, или то, что нам навязано. В прежней жизни, что еще дышит в спину, это и было его ошибкой.

– Прости за напористость, – внезапно спрашивает Мелисса, и Джон цепляется за то, как шатенка неустанно теребит бегунок на замке олимпийки. К обеду начинает разогревать, да и после пробежки Маллиган по-прежнему ощущает жар в теле. Он вспоминает про татуировку, что Кроуфорд поспешила скрыть от чужих глаз, но всё еще хочет верить, что тот жест был случайностью, ведь кто в наше время стесняется украшений на теле? – Что за пунктик по поводу здоровья у твоей племянницы

– Поверь, это еще не напористость, – улыбается Джон, в очередной раз проведя параллель с Адрианой. Жаль, Мелисса не поймёт. – На самом деле, ничего страшного. Все в порядке, – отмахнувшись, он неловко пожимает плечами.

Маллиган лжёт и не лжёт в одно и то же время. Вопрос столь неожиданно коснулся сложной ситуации, углубляться в которую конкретно сейчас ему хочется меньше всего на свете.

– Просто не я опекаю племянницу, а она меня. И, да… раз уж мы перешли к неудобным вопросам, позволь и мне задать один? – мужчина подается вперёд, виновато глядя на Кроуфорд.

– Люблю интриги. Давай? – Мелисса, скопировав его движение, сокращает расстояние между ними еще на несколько сантиметров, что кажется Маллигану особенно волнительным и притягательным. Лёгкое дуновение ветра – и он улавливает ненавязчивый аромат сладких духов. Определенно, дорогих.

– Там, на пляже, я заметил у тебя татуировку, – блондин кивает на ключицу, прикрытую тонкой тканью олимпийки. – Ты скрываешь их? Или мне показалось?

Вероятно, Мелисса ожидала чего-то иного, потому что, услышав вопрос, в растерянности замирает. И Джон всё же решает продолжить.

– К нам в гости заходила Адриана. Вчера. Не волнуйся, – он спешит выставить ладони, дабы успокоить возможное раздражение или волнение со стороны Кроуфорд, – ничего плохого она не говорила. Просто сказала, что у тебя есть тату.

Ход оказался верным. Слова о визите Пауэлл вносят некую ясность в вопрос, правда, реакция девушки кажется неоднозначной. Несколько секунд вглядываясь в лицо Джона, Мелисса в итоге нервически усмехается и вновь откидывается на спинку стула, всем своим видом демонстрируя, что поняла, что к чему.

– Ну, я примерно догадываюсь, что она могла наговорить тебе, но не хочу разбираться. Мы, как бы это помягче сказать, плохо ладим, – прочистив горло, она допивает свой кофе и в ловком броске отправляет пустой стаканчик в урну, стоящую неподалеку. – Просто, Джон… Даже если Адриана и оперировала фактами, я более чем уверена, что они были приправлены той еще солянкой.

– Разве я похож на человека, который верит сплетням? – пытливый взор ставит девушку в тупик. Она поджимает губы, уголки которых, вздрогнув, вскоре рождают хитрую улыбку.

– А вот это мне только предстоит узнать. Пока еще ты закрытая книга.

Лёгкий флирт? Джону было бы проще разобраться – не будь Мелисса замужем. Не будь она столь непоследовательна в собственных речах и поведении в целом. Но он не может отделаться от мысли, что фраза и то, как она была произнесена, определенно, отличается от всего, что было сказано ранее.

– Ну, вызов принят, – мужчина разводит руками. – Вообще, я завел всю эту тему ради одного вопроса: ты их всё же прячешь? Думаю, не стоит, разве нет?

– Стоит, – с нажимом парирует Мелисса. – Эй, Бостон, я сейчас надаю тебе по заднице, – отвлекшись, она шикает на пса, собравшегося поохотиться на голубя. Голос хозяйки мгновенно приводит добермана в чувство, и Джон с впечатлением отмечает про себя тот факт, что Кроуфорд отлично их выдрессировала.

– Конечно, не всегда, но по большей части внимание к себе такими вещами лучше не привлекать, – возвращается шатенка к разговору. – Иначе прослывешь фриком. Многие здесь – люди высокого класса. Как и я теперь. И пусть звучит всё это как загоны из прошлого века, всё же таким вещам, как татуировки, пирсинг и прочее, не место на теле, внимание, «уважающей себя девушки», – она показывает кавычки, не скрывая иронии. – Конечно, в лицо тебе никто этого, может, и не скажет, но за спиной почти наверняка. А в этом ты уже успел убедиться.

– Какие стереотипные глупости, – Джон непонимающе качает головой. – В Вашингтоне ко мне за заказами пару раз обращались дамы с просто несметными богатствами. И поверь, татуировок у них было не мало.

– Да я не спорю и даже подписываюсь под каждым словом. Но тебе нужно запомнить одну простую вещь, которая, по сути, и является объяснением всему этому дерь… – Мелисса осекается, но Маллиган уже понял, что именно она хотела сказать. И мужчине слово «дерьмо», да еще и во всей этой речи, сказанной с неким апломбом, кажется чужеродным для Мелиссы. Точно из девушки пыталось вырваться нечто, что та усердно скрывает и подавляет. – Гринсайд не большой город, к которому ты привык. Здесь всё по-другому. И вообще, я бы закрыла эту тему, если ты не возражаешь, – Мелисса проверяет часы, и этот жест подсказывает, что встреча, скорее всего, близится к концу. И Джон искренне надеется, что не его любопытство выступило тому причиной.

– Ты же архитектор? Я ведь снова не перепутала?

– В этот раз ты попала в самое яблочко.

– А чем занимаешься сейчас? Если это не какая-нибудь военная тайна, – Мелисса крадёт его пустой стаканчик и, наполнив водой, протягивает Немецкому Догу, просунувшему нос через оградку.

Глядя на эту картину, мужчина хочет улыбнуться, но вместо этого лишь шумно выдыхает, вспомнив о работе и грядущих делах.

– Работаю над проектом нового музея футуристического искусства. Сложный проект, немного изощрённый. Таких зданий мир еще не видел, – Маллиган мечтательно закатывает глаза. – Ну, может, Калифорния не видела.

– Тогда я просто обязана это увидеть, – Кроуфорд воодушевляется, но сдержанно. – Люблю всё необычное, знаешь. Да и в целом, люди с творческими профессиями просто не могут быть скучными или неинтересными.

– Тебе уже пора? – спрашивает Джон, когда глаза Мелиссы вновь касаются часов.

– Да, это я и хотела сказать, – шатенка неспешно поднимается, бросив уже пустой стакан в урну. Заметив движение главного человека в их жизни, все три пса, как по команде, поднимаются, готовые к новому движению. – Я бы с удовольствием поболтала еще, но у меня много дел по работе, но мы ведь увидимся завтра, да? На причале?