Лот номер 69

Глава 4

Фотосессия? Прямо так? В стиле ню?

Первоначальный испуг сменился на смущение. Незнакомец не собирался меня бить или насиловать, что уже хорошо, но… позировать обнаженной? Я максимум рекламировала нижнее белье, но там даже скромно соски закрасили, так что получилось очень целомудренно. А сейчас я в душе, обнаженная, и закрашивать тут явно нужно будет меня всю.

– Без договора не снимаюсь, – рыкнула я в ответ, что ничуть не удивило фотографа. Он поднёс камеру к лицу и щёлкнул меня, прикрывавшуюся руками, без разрешения.

– Договор будет, когда мы отснимем материал, – отрезал мужчина и ослепил меня вспышкой, хотя, казалось, за годы работы я привыкла к ним и могла терпеть не моргая.

– Нет, – настаивала я. – Или подписываем договор, или я не буду позировать.

Без договора работать моделью может только слишком наивная девушка, которая ничего не понимает в бизнесе и не собирается получать деньги. Слишком много кидал, слишком много мошенников и просто непорядочных людей, чтобы доверять честному слову.

– Ладно, принцесса, пойдем к Стелле, подпишем бумаги.

Я даже немного удивилась, что фотограф смягчился и не стал угрожать или заставлять. В голове сразу возник образ Роберта, но и он же не настаивал. Я сама согласилась. Потому должна принять случившееся, как данность, и просто забыть.

Наспех вытершись полотенцем, я повязала его вокруг талии и последовала за бесцеремонным фотографом. Стеллой оказалась женщина, которая меня будила. Несмотря на маску, мешавшую обзору, я разглядела на её лице недовольство от того, что мы вернулись так скоро.

– Уже сделали снимки? – спросила она, хотя по ней было видно, что знала ответ. За несколько минут невозможно провести фотосессию.

– Принцесса отказалась сниматься без договора, – фотограф закатил глаза и сложил руки на груди.

– Мира, – обратилась женщина ко мне по имени, хотя я ей не представлялась. – Я попросила фотографа сделать несколько кадров в душе, чтобы сэкономить время, которого и не хватает катастрофически.

– И кто же в этом виноват? – я упрямилась, желая отстоять свои права даже в столь ужасном положении.

– Полагаю, та, кто обратилась к нам в самый последний момент, – бросила Стелла укоризненно. Я наблюдала за тем, как она встала с дивана, прошлась до шкафа, в котором висел кожаный портфель, и достала из него бумаги. Вернулась к нам, с недовольным лицом бросила их на столик поверх глянцевых журналов.

– Вот, – кивнула она в сторону бумаг. – Пять минут на ознакомление.

Я посмотрела на нее, как на идиотку.

– И что за это время я успею прочесть? Ничего, наверное?

– Меня это не волнует, – она манерно скинула руку и посмотрела на часы. – Ровно через двадцать две минуты придёт визажист, и все оставшееся время тебя будут готовить к аукциону. Кстати, пока мы пререкались, на ознакомление осталось четыре минуты.

– А что, если не подпишу? – осмелилась поинтересоваться я, тем не менее, обошла столик и села на диван, взяла бумаги в руки. Их было всего три штуки, правда, исписаны они были очень мелким шрифтом. Наверное, без линз или очков буду долго разбираться.

– Вылетишь отсюда прямо так и больше никогда не найдешь работу в модельном бизнесе, – ошарашила меня Стелла. – Шеф устроит тебе сладкую жизнь за то, что ты отняла наше время и лишила прибыли.

Я сглотнула, понимая, что в ловушке. Теперь я не могу уйти, даже если внезапно передумаю продавать себя на аукционе. Даже перед своим агентом не оправдаюсь, ведь уже пропустила запланированную фотосессию, и теперь точно буду уволена. Получается, я в безвыходном положении. Вот что же я, блин, вляпалась…

Склонив голову, я подавила ком отчаянья, сперший дыхание, и закусила губу, чтобы не расплакаться. Нельзя было показывать слабость этим хищникам, иначе разорвут на кусочки. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решила попытаться вчитаться в договор, но получалось не очень. Кое-как поняла, что получу всего 50 процентов суммы, за которую меня продадут. Это что, получается, нужно, чтобы за меня заплатили не двести, а все четыреста тысяч? От этой новости закружилась голова и стало очень плохо.

– Ну, подписывай, времени нет, – торопила Стелла, притягивая мне ручку. Я ухватилась за нее, как за последний оплот, и из-за возможности остаться вообще без ничего подписалась, не дочитывая бумаги. Чувствую, что очень сильно об этом пожалею.

– Отлично, – Стелла посмотрела на подпись и, удостоверившись, что она проставлена везде, где нужно, пошла убирать документы в портфель. – А теперь возвращайтесь в душ.

Словно провинившаяся школьница, я склонила голову и спешно вернулась в соседнюю комнату. Фотограф шёл за мной, и о его присутствии я вспомнила, когда меня отрезвил щелчок фотоаппарата. Раз уж предстоит сниматься обнаженной, так хоть сделаю это красиво.

Я включила душ и начала позировать под ним. Мужчина одобрил мою самостоятельность, фотографируя меня с разных ракурсов. Несмотря на обстановку, я старалась принимать как можно более скромные позы и прикрывать интимные места, где это было возможно. Фотограф никак не реагировал на мои попытки сделать кадры менее вульгарными: он позволил мне полностью руководить фотосессией, чего обычно профессионалы делать не позволяют, кстати. Видимо, съемка нужна только для рекламы меня, раз никаких особых требований выдвинуто не было.

Когда двадцатиминутный фотосет закончился, меня, наконец, оставили одну, позволив нормально помыться. Сделала я это быстро, чтобы ко мне больше никаких претензий не было. Просто получу свои двести тысяч, отработаю их и забуду обо всем. Либо сама, либо придётся идти к психологу… зависит от того, как мне предстоит расплачиваться.

Визажист уже ждала меня, раскладывая вещи на трюмо, за которым мне, видимо, придётся просидеть как минимум несколько часов. Бывало, что на макияж уходило больше времени, чем на саму работу.

– Добрый день, – поприветствовала я визажиста, но она мне не ответила. И тоже была в маске. Дресс-код здесь такой, значит? Вместо ответа женщина усадила меня на стул и принялась рассматривать со всех сторон, словно я не человек, а тренировочный манекен для макияжа.

Спустя полчаса мои волосы накрутили на большую плойку, после чего пышные кудри залили лаком. С лицом пришлось пошаманить чуть дольше – спустя час я обнаружила на себе очень яркий вечерний макияж. Видимо, на аукционе будет темно, раз черты лица подчёркнуты так четко.

– Вы готовы? – поинтересовалась Стелла с порога. Она оставляла меня наедине с визажистом на некоторое время, видимо, была занята кем-то другим.

У меня была шикарная прическа и макияж, но я все еще была в полотенце, что и продемонстрировала женщине.

– Не думаю, что махровая ткань сейчас в моде, – добродушно улыбнулась я, стараясь шутить даже в столь неприятной для меня ситуации.

– Согласна, – Стелла неожиданно улыбнулась в ответ. – Красный шёлк тебе подойдёт.

Однако вместо платья в пол, которое я ожидала, женщина вручила мне длинный кусок гладкой ткани.

– Что это? – удивилась я, смотря на красный шёлк в руках.

– Твой наряд, – ответила Стелла. – Заворачивайся, как душе угодно.

Я, недоумевая, посмотрела на неё. Это же просто кусок ткани и ничего больше. Она хочет, чтобы я была на аукционе в этом?

– Это традиция, – объяснила Стелла, видя мое недоумение. – У всех лотов одинаковая одежда – красный шёлк, но разное наполнение. Тебе нужно самой придумать, как правильно облачиться в нее, чтобы выгодно продать себя.

Глава 5

Оставалось пятнадцать минут до начала мероприятия, когда Стелла привела меня в помещение, до отказа забитое другими девушками. К нам навстречу вышел мужчина в чёрном костюме с бабочкой, и традиционно для этого заведения в маске.

– Эстелла, дорогуша, ну где вы пропадаете? Совсем скоро начнётся аукцион, а я никак не мог досчитаться последнего лота! – он манерно всплеснул руками, как типичный городской метросексуал. Никогда таких не любила. Возможно, я старомодна, но ничего не поделаешь. Мужчина должен быть мужчиной. Опорой, защитником, а не модником с ветром голове.

– Лот оказался слишком упрямым, – Стелла сложила руки на груди, а я недовольно покосилась на нее. – Съёмка не прошла вовремя, и вот результат. Кстати, ты видел снимки?

– Да. Отличный стайл, я тебе скажу, – мужчина недвусмысленно посмотрел на меня, а я смутилась от такого комплимента, потому что фотосессия была без одежды.

– Спасибо, – неловко улыбнулась я, поправив красный шёлк, который держался на теле на одном честном слове. Я замоталась в него, как в полотенце. Могла бы придумать что-нибудь оригинальнее, но от волнения в голове не было ни одной мысли. Хотелось только, чтобы все поскорее закончилось. – Когда мой выход?

– Ой, точно! – мужчина в маске дёрнулся с места, побежал к столу у стены, взял оттуда круглый значок с цифрой 69 и вернулся к нам. – Твой браслет на сегодня. Надевай.

Шестьдесят девять? Серьезно? Это же сколько мне ждать выхода?

Эмоции буквально отпечатались на моем лице, поэтому Стелла не смогла промолчать:

– Ради таких денег можно и потерпеть. Сходи, в конце концов, попей водички, посиди на диване… только советую не есть. Некоторые покупатели предпочитают использовать товар сразу после приобретения.

Я не хотела знать, что означает её последняя фраза, но что-то мне стало страшно. Есть я тем более не хотела. Да и не смогу, наверное, ещё долго. От воспоминаний о минете в машине хотелось содрать себе кожу во рту и заменить новой, лишь бы больше не вспоминать об этом унижении.

Вскоре помещение затихло, и из соседнего зала стали доносится обрывки речи ведущего. Я не могла разобрать слова из-за хорошей звукоизоляции, но предполагала, что вечер только начался. Дабы хоть как-то скоротать время, я села на диван рядышком с девушкой, на руке которой был номер 21.

– Как же долго… вот невезуха, – пробурчала она, едва я устроилась рядом. В полутьме помещения мне показалось, что девушка была взволнована не меньше меня. Я решила немного разрядить обстановку.

– Да что ты знаешь о везении? – склонила голову набок. Она глянула меня, затем на мой номер, и на лице, истинные черты которого были скрыты под толстым слоем макияжа, появилась ироничная ухмылка.

– Да, подруга… – протянула она, глянув на меня сочувствующим взглядом. – Очень сомневаюсь, что с последним номером можно поиметь хоть что-то…

– Последним? – возмутилась я. – То есть я выйду в тот момент, когда все желающие потратят деньги?

– Сечёшь фишку. Какой ты раз уже тут? – как бы невзначай поинтересовалась она, заправив рыжую прядь за ухо. Вопрос меня озадачил.

– В смысле, какой раз? Первый… – последнее слово произнесла с такой растерянностью в голосе, что девушка даже не стала ничего говорить, словно не хотела еще больше меня расстраивать. Однако мне уже было интересно, во что же я вляпалась. Кровь застучала в ушах, но я сумела побороть сильную тревогу и спросила: – А что, здесь можно продаваться постоянно?

– Ты же договор подписывала? – спросила рыжая, а я кивнула в ответ. – Читала его перед этим?

– Успела только первую страницу… – разбито произнесла я, ощущая, как сердце в пятки уходит. – Про пятьдесят процентов оплаты мне…

– А вторую страницу? Где сказано, что будет в случае, если тебя сегодня никто не купит?

– Н-нет, – запнулась я и впилась маникюром в ладони, чтобы больше так не делать. – Расскажи, пожалуйста.

– Если тебя никто не купит, то ты обязана будешь отработать затраты на твоё приготовление к аукциону, – пояснила девушка, а у меня камень с души упал. Причёску, макияж и даже фотосессию я, к счастью, потянуть смогу. Заметив перемены во мне, она добавила: – Ты не радуйся раньше времени. Фотки для портфолио и твой внешний вид – всего лишь верхушка айсберга. А дно такое – место на аукционе платное. Заключив договор, ты взяла в долг у клуба несколько сотен тысяч долларов. Я точную сумму не помню, потому что она для меня не важна. Тысячей долларов больше, тысячей меньше… в любом случае, цифра космическая, простой девушке в жизни не расплатиться.

Я опустила голову. Что же это получается? Хотела найти деньги на операцию, а сама попала в долговую яму? Да ещё к кому? К торговцам людьми? Мне стало так больно и неприятно, что пришлось закусить щеку изнутри, чтобы не расплакаться. Глаза намокли очень сильно, но я держалась из последних сил.

– Ты тоже, получается, на это попалась? – спросила я поникшим тоном, более не в силах смотреть ей в глаза.

– Я пришла сюда из борделя, так что мне нормально. Если меня не купят сегодня, то я просто вспомню молодость, так сказать, – слишком спокойно говорила девушка, закинув ногу на ногу. – Ну, придётся некоторое время посидеть взаперти, безвылазно обслуживая клиентов, да раз плюнуть! Так сказать, потренируюсь и снова на аукцион.

Она беспечно махнула рукой, а у меня закружилась голова. Я до сих пор с отвращением вспоминаю, как сосала член незнакомого мужчины, а тут разговор сразу о ежедневном обслуживании нескольких десятков в лучшем случае…

– А… если меня купят? – зацепилась я за вопрос. Может, в этом случае будет не все так плохо?

– Ну, значит, проведешь время в компании богатого папика, – широкая улыбка озарила ее лицо. – А потом обратно.

– Но я ведь… – я осеклась, закусила губу и продолжила: – Как отсюда выбраться?

Она усмехнулась моей наивности.

– Ну, примерно, никак, – девушка развела руками. – Да и не вижу смысла. Деньги есть, работа постоянная, богатые покровители, всё такое… если повезёт, когда-нибудь какой-нибудь сладенький папик покроет все долги и перевезет в съёмную квартиру где-нибудь поближе к его работе, и вот тогда заживёшь…

Она подперла подбородок рукой и мечтательно улыбнулась. По моей спине прошёл холодок. Я была в ужасе. Я просто не могла найти слов для того, чтобы справиться с закипающим во мне гневом. Подняв глаза, я нашла Стеллу, стоящую в сторонке, наблюдающую за толпой собравшихся девушек, и решила, что не дам себя в обиду. Буду стоять за себя до конца, несмотря на совершенную ошибку. Не надо было соглашаться давать номер и садиться в незнакомую машину.

Резко встав с дивана, я сжала руки в кулаки и подлетела к Стелле.

– Я отказываюсь участвовать во всем этом, – прошипела я так громко, что некоторые девушки обернулись на нас. Лицо Стеллы, по крайней мере, нижняя его часть, исказилась в гневе, который она тут же подавила.

– Как это понимать? – надменно спросила она.

– Прямо, – процедила я. – Я отказываюсь выходить на аукцион. Я отказываюсь от договора.

Стелла смерила меня презрительным взглядом и положила руку на плечо. Больно сжала, заставив прошипеть и попытаться оторвать её ладонь от тела. Хватка у неё была железной.

– В таком случае, нам стоит обслужить сложившуюся ситуацию с Робертом, как считаешь?

Не дождавшись ответа, женщина схватила меня за волосы и потащила за собой. Я закричала, попыталась брыкаться, но так боялась оказаться голой среди стольких людей, что тратила силы на удержание спадающего красного шёлка.

Глава 6

Стелла выдернула меня из помещения и потащила по коридору, словно делала это ежедневно с непокорными девушками. Ноги заплетались, я едва не упала, запнувшись о ковёр, но женщина меня удержала. В конце концов, мы без стука ввалились в широкое светлое помещение. После темноты коридоров пришлось зажмуриться, а когда глаза полностью привыкли, я рассмотрела перед собой Роберта и двух незнакомых мужчин в пиджаках. Один был с глубоким шрамом на лбу, жирный и коренастый, даже побольше Роберта, а второй – в очках, с заплывшим морщинистым лицом.

Пока я рассматривала присутствующих, Стелла толкнула меня с такой силой, что я запнулась о ковер и упала на пол. Благо, занятия танцами с детства развили мою ловкость, потому приземлилась я на руки, чуть покарябав ладони. Прическа и макияж остались на месте.

– Так-так, кто это у нас тут? – Роберт встал из-за стола, потирая руки. Присутствующие быстро переключились на нас, когда мы вошли, словно до этого обсуждали не рабочие моменты, а погоду или рыбалку.

– Тупорылая сука, которая смеет ставить мне условия, – выплюнула она в мою сторону.

– Подожди за дверью, – приказал он Стелле. Женщина довольно улыбнулась и вскоре захлопнула за собой дверь, оставив меня в логове зверя.

Роберт обошёл стол, за котором всё ещё сидели двое, пристально наблюдая за разворачивающимся представлением. Найдя в себе силы и гордость, я поднялась на ноги, пытаясь вместе с тем завязать красный шёлк вокруг груди хоть немного туже, чтобы он продержался подольше. Мужчина медленно, походкой зверя, зашедшего полакомиться в логово зайца, приближался во мне. Сердце стучало сильнее с каждым его шагом. Я гордо выпрямилась и прижала руки к груди, стараясь успокоиться.

– Почему Эстелла зла на тебя, милая? – с нотками нежности в голосе поинтересовался Роберт. Меня озадачил его тон и, одновременно, отсутствие агрессии придало мне смелости.

– Я не хочу участвовать в этом. Я всего лишь хотела по…

Я была прервана на полуслове резким ударом по лицу, из-за которого тотчас же оказалась на полу. Едкая боль пронзила щеку и край губы. Не успела я к ней привыкнуть, как сильная боль заставила меня согнуться пополам и громко вскрикнуть. Роберт ударил меня ногой в живот, не делая скидку на то, что я слабая беззащитная женщина. Здесь я была товаром, игрушкой в его руках.

– Не хочешь участвовать, значит? – переспросил он, глядя на меня сверху вниз. Резкая боль перетекла в ноющую. Я убрала руки от живота и вцепилась в ковёр, чтобы развернуться и отползти подальше. Шёлк спал с груди, оставив меня совсем беззащитной перед этим чудовищем. – Тогда мы с друзьями прямо сейчас научим тебя повиновению.

Роберт обернулся к мужчинам и бросил им через плечо:

– Мужики, кто хочет вскрыть целку?

Я начала в ужасе ползти назад, пока не наткнулась спиной на дверь. Хотела подняться, но ноги будто бы не слушались, стали совсем ватными от парализующего страха.

– Чур я! – радостно воскликнул жирный со шрамом. – В ломании целок я мастак!

Роберт понимающе хмыкнул.

– Тогда ее жопа, получается, твоя, Володь, – сказал он очкастому.

К горлу подкатил ком тошноты. Ещё немного, и я упаду в обморок от страха. Руки тряслись настолько сильно, что я никак не могла с ними совладать. Роберт приблизился ко мне и одним движением поднял на ноги. Прижал к двери, моему единственному спасению, и свободной рукой дотронулся до складок влагалища, заставив меня вздрогнуть и закричать. Он тут же убрал руку от лона и закрыл мне рот. Стало тяжело дышать. Практически невозможно.

– Совсем пересохла, бедненькая, – сказал Роберт, продолжая удерживать меня. – Как-то совсем не хочется пихать на сухую. Может, передумаешь, пока не поздно? Стелла наверняка ждёт за дверью.

Его рука пахла крепким табаком вперемешку с потом. От какофонии ароматов захотелось прочистить горло. Я кивнула, и Роберт ослабил хватку.

– Скажи словами.

– Я… выйду на… аукцион, – я еле дышала от всепоглощающего страха, не говоря уже о том, чтобы внятно говорить, но Роберту оказалось этого достаточно.

– Умница, – улыбнулся мужчина и отошёл. – Тогда иди. Я бы дал тебе в рот в качестве наказания, но не хочу портить твой макияж. Жаль, ты решила показать зубки сейчас, а не после аукциона, когда иметь презентабельный вид совсем необязательно…

Мужчины в комнате рассмеялись, а я трясущимися руками нащупала дверную ручку и буквально вывалилась в коридор. Вслед за мной из комнаты вылетел красный шёлк, оставшись на полу. Стелла стояла в углу и курила, несмотря на то, что была в помещении. Заметив меня, она потушила окурок об урну и выбросила его, а затем начала махать рукой вокруг, разгоняя сигаретный дым.

Я прижалась к стене около двери и смотрела на неё ошалевшими глазами до тех пор, пока она не взяла красную ткань с пола. Подойдя ко мне, Стелла заставила меня отойти от стены и стала самостоятельно завязывать шёлк на моем теле.

– Вижу, вы договорились, – бесцветно бросила она. – В таком случае, вернёмся. Поправлю тебе макияж, как смогу.

В моей голове не было ни одной мысли, потому что тело наполнил один только страх. Животный, всепоглощающий… я никогда в жизни так не боялась, как сейчас, и пришла в себя лишь тогда, когда уже сидела на стуле в помещении с другими девочками, а Стелла неосторожно коснулась ещё горящего от удара края губы.

– Не дергайся, – командовала она. – Сейчас замажу и видно не будет.

Я замерла, понимая, что мне все равно никуда не деться. Видя мое состояние, Стелла оставила меня ненадолго и вернулась с пластиковым стаканом.

– Пей, – она потянула его мне. Я боязливо посмотрела на прозрачную жидкость внутри и сглотнула. В горле действительно сильно пересохло, но от страха включился инстинкт самосохранения, который требовал от меня не брать ничего из рук Стеллы. А вдруг подмешали наркотик? Видя мою реакцию, женщина закатила глаза и добавила: – Вот делать мне нечего травить тебя именно сейчас, аккурат перед выходом на сцену. Наверное, чтобы ты точно свалилась в зал, а я получила за это пизды от начальства.

Стелла буквально всучила мне стакан, и я поднесла жидкость ко рту трясущимися руками, по которыми тут же побежали капли, но не смогла даже приоткрыть губы от шока, в состоянии которого находилась.

– Куда ещё бил? – её вопрос вообще не дошёл до меня, потому Стелла тут же отобрала стакан и отвесила мне звонкую пощёчину, вырвав из оков шока. Я посмотрела в её глаза, полные холодного безразличия, и услышала: – Показывай, куда ещё прилетело.

Я опустила взгляд на бок, ноющая боль от которого растворилась в страхе. Отодвинув красную ткань, Стелла открыла большой синяк, из-за чего недовольно скривила губы и начала копаться в косметичке.

– Если кто спросит, скажешь, что упала.

Моего короткого кивка было достаточно. Стелла заставила меня встать, а сама набрала тональник и стала тщательно втирать его в синяк. Последствие удара исчезло после второго слоя средства, и Стелла, довольная своей работой, собирала косметичку.

– Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больнее будет, – предупредила она, занятая сбором, а потому не смотрела мне в глаза. – Оно не только здесь так, везде одинаково. Чем больше сопротивляешься, тем сильнее жизнь пытается тебя сломать. Уж поверь взрослой женщине, которой пришлось пережить и не такое.

Откровенно говоря, после пережитого сегодня мне было плевать на её судьбу, на её чувства, в принципе плевать на неё, потому что моя жизнь рушилась на глазах. Меня едва не… мне стало так плохо от одной мысли о том, что со мной могли сделать в логове Роберта, что перехватило дыхание.

– Что вы тут возитесь? – звонкий голос метросексуала, который встречал нас этой комнате, заставил меня прийти в себя. – Совсем скоро её выход. Она должна стоять у двери и ждать, пока не позовут.

Стелла подняла меня и, поправив импровизированное платье, повела к нужному месту.

– Ты же модель, да? – спросила она, хотя сама знала ответ. – Тогда понимаешь, как должна вести себя на публике. Тебе нужно будет пройти до самого края сцены, остановиться там и показать себя потенциальным покупателям, затем по сигналу ведущего ты станешь на пьедестал, и начнутся торги. Всё понятно?

Я кивнула, понимая, что выхода нет. Может, пройдёт немного времени, и я смогу простить себя за ошибку, что совершила, желая быстро заработать огромную сумму…

Дверь приоткрылась, и чья-то рука поманила меня. Я закрыла глаза, подумав, что это ладонь мамы. Она зовёт меня выйти, потому что ей нужна помощь, она не выживет без меня, не выживет без денег, которые я обязана заработать сегодня.

– Итак, на вашему вниманию представляем заключительный номер 69! – прозвучал голос ведущего.

Открыв глаза, я надела на лицо невидимую маску радости и шагнула в неизвестное. Свет софитов резал глаза, но я позволила себе только моргнуть, чтобы не испортить первое впечатление. Бросив короткий взгляд на ведущего, который стоял за трибуной и улыбался, я решила придерживаться наставлений Стеллы и пошла до края сцены. Осмотреться вокруг пока было невозможно, а свет софитов слепил так, что зрителей не было видно вообще.

Остановившись, я попыталась изобразить как можно более искреннюю улыбку, хотя нутром чувствовала, что от меня разит страхом вкупе с отчаянием за километр. Надеюсь, какой-нибудь не слишком разборчивый в эмоциях богач клюнет на моё молодое девственное тело.