Лот номер 69

Глава 7

Ожидание неизвестного длилось долго. Первые минут пять я ходила из угла в угол, словно добыча, загнанная в клетку, а потом решила поискать хоть что-нибудь, благодаря чему я смогу выбраться отсюда. И плевать на аукцион, плевать на деньги… как-нибудь заработаю. Возьму кредит, продам квартиру… что угодно, только не это.

Окна в комнате не было. Красные стены давили на меня психологически. От них болела голова, даже несмотря на приглушённый свет. Единственный предмет мебели – кровать, подсказывал, для чего использовалась эта комната. Явно не для сна. Больше похоже на комнату проститутки для обслуживания клиентов.

Шаги за дверью заставили меня задрожать и прижаться к деревянному каркасу высокой кровати, как будто я могла бы провалиться сквозь нее, и меня бы не нашли. Шаги стихли у двери, и щелчки ключа в замке отражались в голове громким стуком, разносящим по телу волны страха.

Дверь отворилась, и я замерла на месте, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Ошарашенно я смотрела на вход, будто бы оттуда на меня прям с порога нападет дикий зверь и загрызет на месте. Захотелось спрятаться, но было некуда. Под кровать? Так найдут…

Тёмный силуэт появился в дверном проёме. Высокий, широкоплечий, он едва не задел головой косяк, но вовремя пригнулся. Из-за полутьмы я могла разглядеть только дорогой чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком, под которым очерчивалась хорошая фигура. Не жирный и не грязнуля, – успокаивала себя я. Уже хорошо. Будет не так противно, как тогда, в машине… Наверное.

– Добрый вечер, номер шестьдесят девять, – поздоровался он тёплым тоном, от которого пошли мурашки по коже. Я карябала ногтями кровать, не зная, куда деть руки и как успокоить сбитое дыхание. Надо было ответить, но слова застряли в горле. Я могла только смотреть и больше ничего. Все остальное отключилось под волной животного страха. Не моргнув глазом, незнакомец может прямо сейчас повалить меня пол или на кровать и воспользоваться так, как захочет. Он выше на голову, сильнее… у меня нет ни единого шанса.

– Невежливо молчать, когда к тебе обращается хозяин, – тон стал жёстче, из-за его у меня затряслись коленки. – Ты же знаешь об этом?

Мужчина подошел ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Я подняла испуганный взгляд и увидела, каким леденящим душу холодом блеснули его светло-голубые глаза. Тёмные волосы были зачёсаны назад, лицо гладко выбрито, а брови сведены от недовольства моим поведением.

– У меня… нет хозяина, – прошептала я одними губами, не сводя с него глаз. Незнакомец мог в любой момент наброситься в попытке надругаться надо мной, и мой единственный шанс спастись – ударить его. Желательно, в пах. Страшно, безумно страшно, но переживать изнасилование не хочется совсем.

– Как это нет? – ироничная улыбка придала его лицу насмешливое выражение, которое очень ему шло.

– Я – свободный человек, а не рабыня. У меня не может быть хозяина, – пыталась я взывать к разуму, хотя отчасти понимала, как мои жалкие попытки комично выглядят в контексте сложившейся ситуации. Девушка, которая десяток минут назад продавала себя на аукционе, теперь трясётся от страха и говорит что-то о том, что она не товар. И ведь не объяснишь, что я здесь исключительно по острой нужде, а так бы никогда ни на что подобное не согласилась.

– Правда? – хмыкнул он. – Почему тогда я тебя купил?

– Потому что вы беспринципный… – начала я, но вовремя закусила язык, так и не закончив мысль. Совсем скоро он возьмёт меня без согласия, а потому мне жутко захотелось сделать ему больно хотя бы словами, и я как могла подавляла порыв. К тому же, разве может порядочный и честный человек покупать себе женщину на аукционе? Я считала, что нет.

– Девочка, – снисходительно обратился он ко мне, – не суди людей, которых видишь в первый раз. Это признак вопиющей глупости.

Я сглотнула, наблюдая, как на его шее вздулась жилка от злости, но он не показал эмоцию. Не агрессивный или выжидает момент для нападения?

– Чего вы от меня хотите? – задала я главный вопрос. – Вы изнасилуете меня прямо здесь?

В ответ он усмехнулся, пробежав пронзительным взглядом с ног до головы. Остановился на груди, едва не пожирая взором, отчего мне стало плохо. Ответ на вопрос был очевиден.

– Нет, малышка. Трахать столь изысканное тело на этой кровати все равно, что пить «Кристал» с устрицами в Макдональдсе, – хмыкнул мужчина. – К тому же, ты слишком быстро перешла к главному. Похвально, но я предпочитаю долгую прелюдию. Для начала нужно представиться. Напомни, как тебя зовут, малышка?

От уменьшительно-ласкательного защемило душу, а щеки предательски налились краской. Смотря в его бездонные голубые глаза, я и не заметила, что мужчина уже стоял почти вплотную, отрезав мне любые пути к отступлению.

– Мира, – выдохнула я. Острые скулы стали еще привлекательнее, когда он довольно улыбнулся.

– Мирослава? – переспросил он. Я осторожно кивнула. – Красивое имя. Но для моей личной рабыни не подходит. Теперь тебя будут звать Мишель. Сексуально и со вкусом.

Я молчала, понимая, что в любой момент он может схватить меня за горло и повалить на кровать. Сорвать красную ткань и сделать всё, что придёт ему на ум при виде молодого нетронутого тела. Чем больше я думала об этом, тем сильнее откликалось мое тело. Внизу живота эмоции завязывалась в тугой узел возбуждения, смешанного со страхом, что очень сильно меня раздражало.

– А мое имя тебе знать необязательно, – продолжал мужчина после небольшой паузы. – Будешь называть меня хозяин.

Последние слова прозвучали так грубо и беспринципно, что мне захотелось отодвинуться. Но не из-за страха, а потому, что вопреки здравому смыслу, между ног намокло.

– Я не буду вас так называть, – прошептала злобно только потому, что гневалась на своё тело за возбуждение. Грязно и отвратительно заводиться от таких слов, тем более от незнакомого человека. Мужчина ухватил меня за подбородок, но я тут же вырвалась и выскользнула из под него. – Никогда не буду! И не смейте меня трогать!

Незнакомец склонил голову набок. Мои слова должны были разозлить человека, который просто пришёл попользоваться мной и выкинуть, но… почему он не гневается? Почему так спокоен? От непонимания голова затуманилась. Я ожидала, что буду рыдать от боли и унижения, а вместо этого со мной разговаривают и даже не на повышенных тонах.

– Значит, хочешь поиграть со мной в Шекспира? – хмыкнул он. Я вопросительно посмотрела на него, ища спиной новую опору. Нашла в виде ближайшей стены. – «Укрощение строптивой», – пояснил он. – В таком случае, посмотрим, сколько ты продержишься до того блаженного момента, когда из твоих уст прозвучит слово «хозяин».

Не дождавшись моего ответа, незнакомец несколькими шагами сократил расстояние между нами до минимума, и одним рывком сорвал с меня красный шёлк. Я ощутила прохладу, но не надолго. Зачем-то мужчина стал укутывать меня, дрожащую от страха и холода, в тонкую шёлковую ткань. Не успела я понять, что вообще происходит, как из меня сделали мумию и совершенно беспринципно подняли над землей, а затем и вовсе перекинули через плечо.

– Веди себя тихо, моя маленькая гусеничка, – хохотнул он. – Не хотелось бы искать еще и то, чем заткнуть твой чудесный ротик.

Не знаю, почему, но доброжелательная угроза подействовала на меня хорошо. Вися головой вниз, я ощущала властную руку на заднице, которая, тем не менее, просто удерживала, а не лезла куда не просят. В таком смешном положении он едва вынес меня из комнаты и потащил по коридору твёрдым шагом в неизвестном направлении.

Глава 8

Не успела я опомниться, как меня положили в машину на заднее сидение и захлопнули дверь. Просторный салон поразил моё воображение: я никогда в жизни не каталась на таких широких машинах и видела нечто подобное только в кино. Водитель был огорожен затемнённым стеклом, потому не видел, кого хозяин положил на сидения.

Открылась противоположная дверца, и в салон влез сам незнакомец. Он приказал водителю трогаться, и вновь обратил всё внимание на меня, удивленно осматривавшуюся вокруг.

– Что, малышка, тебе понравилась машина? – ухмыльнулся мужчина. В салоне было очень светло, поэтому я смогла разглядеть длинный шрам на лбу, словно его задели ножом в какой-нибудь уличной драке.

– Развяжите меня, – пробурчала я, опустив взгляд, потому как слишком долго смотрела на шрам, и он стал казаться мне очень мужественным и привлекательным.

– Если пообещаешь, что не будешь драться, – сказал мужчина, словно мое сопротивление можно привести хоть в какому-то результату. Конечно же нет, учитывая, насколько я была хрупка и беззащитна по сравнению с незнакомцем.

– Обещаю, – прошептала я. Было немного неприятно играть по его правилам, но ничего не поделаешь.

Мужчина снял пиджак и, аккуратно свернув, отложил его на сидение рядом, а сам пересел ко мне и коснулся холодными пальцами груди, на которой и была завязана ткань. Странное чувство предвкушения чего-то большего, чем просто освобождение от оков красного шёлка, поселилось в душе, но я тут же попыталась вытравить гложущее изнутри ощущение.

Вместо того, чтобы быстро развязать меня, незнакомец стал медленно поглаживать тело через ткань, словно желал меня возбудить, сломить сопротивление, но я никак не хотела поддаваться. Пальцы дошли до вершины вздрагивающей от каждого вздоха груди, и я тут же попыталась отодвинуться.

– Не трогайте, – попросила я, понимая, что слова бесполезны. Если захочет – возьмёт меня силой в любой момент.

К моему изумлению, он тут же убрал руки и одним движением развязал ткань. Она сразу ослабла, и я смогла сесть, прикрывшись и поджав по себя голые ноги. Мужчина наблюдал за мной с нескрываемым интересом и словно не мог найти объяснение моему поведению.

– Зачем ты пошла на аукцион, Мишель? – будничным тоном поинтересовался он, словно спрашивал о погоде на улице. Даже и в мыслях не было делиться с человеком, который меня купил, жизненными проблемами.

– Меня зовут Мира, – поправила я его, глянув прямо в лицо. Его холодные голубые глаза пронзали до глубины души. Он словно смотрел сквозь телесную оболочку, хотел заглянуть в душу, чтобы вырвать оттуда правильный ответ. От одного его взгляда по телу бежали мурашки, а между ног становилось слишком влажно. Я опустила глаза, понимая, что проиграла битву взглядов, которая ещё даже не началась. Незнакомец коснулся моего подбородка и приподнял голову, чтобы я не могла больше отвести глаза.

– Тебя зовут так, как я сказал, – жарко прошептал он. Странная пульсация между ног заставила меня сжать их сильнее. – Ты – моя покупка. Моя собственность. И я буду называть тебя так, как мне захочется. И ты будешь делать всё, что скажу я, рано или поздно.

– Или никогда, – прошептала я одними губами и зажмурилась, заметив, что в его глазах блеснул огонёк злобы. Сейчас он меня ударил. Щека будет болеть долго… Хоть бы только не до крови…

Ладонь переместилась на щеку и стала нежно гладить. Я приподняла ресницы, чтобы вновь посмотреть на него, но ничего, кроме уверенности в себе и мужества я не увидела. Он собирался покорить меня силой, но не физической. Сломить морально, чтобы я стала зависима от его голоса, чтобы его запах вызывал во мне волнительный трепет, чтобы нежные поглаживания стали для меня чем-то вроде воздуха. Тяжкий ком подошел к горлу от осознания, что когда-нибудь я могу поддаться. Что тогда со мной будет?

– Ты проведешь взаперти в моем доме всего неделю, – начал он, не переставая ласкать мою щеку. Перейдя к уху, мужчина задел мочку и стал её щекотать. – За эту неделю ты либо сама согласишься лечь со мной, либо придётся отрабатывать деньги сквозь боль и слезы. Выбирай сама. А как дальше – посмотрим. Обычно женщина мне наскучивает за неделю, после чего приходится выбирать новую.

Внезапно он отстранился, будто давал немного времени подумать. Значит, всего неделя. Звучит более-менее терпимо. Мной недолго попользуются и выбросят… и что делать дальше? Придётся вернуться в лапы Роберта? Нет, это плохие мысли, я должна выбросить их из головы сейчас же, иначе расплачусь прямо в машине при человеке, которому я не должна показывать слабость. Будь что будет.

Мужчина уселся поудобнее, немного расслабился, расставил ноги, а я заметила выпирающий бугорок в области паха и тут же отвела глаза в смятении. Чёрт, из-за того, что он был так близко, я совсем позабыла о том, что практически голая и надо держать ткань! Немудрено, что незнакомец возбудился. Подтянув красный шёлк, я накрылась им чуть ли не до головы, словно одеялом, оставив обнаженными только ступни.

– Какие соблазнительные ножки, – бесцеремонно любовался он, потому пришлось спрятать еще и их, что развеселило мужчину. – Надо же. Заплатил полляма за то, чтобы заниматься подчинением девственницы. Кстати, на что ты собираешься их потратить?

Он опять лез без мыла в известное место, спрашивая о цели продажи девственности, но я не намерена поддаваться.

– Никто вас и не просил покупать, – буркнула я. – Но если вас так интересует, могу сказать только то, что это слишком личное, чтобы рассказывать вам.

– У моей рабыни не может быть от меня секретов, – заметил мужчина, намекая, что я должна ему открыться. Чёрта с два!

– У вашей рабыни может и не может, а у меня есть секреты, – ответила я. – Не называйте меня так.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Мне уже надоели препирания, – объявил он. – Еще раз ты позволишь себе говорить со мной в таком тоне, и я найду, чем закрыть твой милый ротик до конца поездки.

Я почему-то опустила глаза на его пах, и слюна предательским образом набралась у меня во рту, заставив шумно сглотнуть.

– Я имел в виду обычный кляп, малышка, – рассмеялся мужчина, поправив брюки. – Но потаённые желания, которые написаны на твоём лице, мне очень нравятся.

Я отвернулась от него, словно обиженный ребёнок, которого поймали на поедании конфет вместо супа.

– Не надо выдумывать то, чего нет, – сказала я и настойчиво игнорировала ощущение, что внутренняя сторона бёдер стала настолько влажной, что стоило развести ноги, как станет холодно и липко. – Я сделаю то, за что вы заплатили, но дайте мне немного времени. Мне слишком тяжело даётся происходящее сейчас. Я не смогу лечь с вами сегодня добровольно.

Ничего не ответив, мужчина достал из ящика бутылку шампанского и начал медленно, но уверенно, воевать с пробкой. В горле пересохло от одного вида напитка. Мне так хотелось расслабиться, хотя бы ненадолго отойти от той грязи, в которую я окунулась сегодня, что желание выпить отразилось на моем лице.

– Хочешь шампанского? – спросил он, а я кивнула в ответ. Улыбнувшись, мужчина достал два бокала и, когда с пробкой было покончено, разлил шампанское. Я взяла напиток из его рук и поднесла ко рту, но от первого глотка меня остановил жест рукой. – Выпьем за удачную покупку!

Мужчина протянул мне свой бокал, чтобы мы чокнулись. Тост, как и повод, был так себе, но мне так хотелось пить, что желание спорить отошло на второй план. Ударившись бокалами, мы синхронно пригубили шампанское, и если он пил аккуратно, смакуя каждый глоток, то я осушила сразу половину, лишь бы быстрее накатила томная слабость. Пузырьки приятно щипали покусанную щеку. Игристый напиток прошёлся холодком по горлу, разнося по телу легкое удовольствие.

– Да ты боевая, я смотрю, – хмыкнул мужчина, смотря на мой бокал.

– Просто хотелось пить… – пояснила я слабым голосом. Совсем скоро захотелось лечь на сидении, потому что стало слишком хорошо, хотя сон почему-то не шёл.

– Чувствую, однажды утром ты посмотришь на меня таким же злобным взглядом и скажешь нечто вроде «просто хотелось потрахаться», – хитро улыбнулся он.

Я подавила злобу и вспыхнувшее желание выплеснуть что-нибудь ядовитое в ответ.

– Такого никогда не будет.

– Никогда не говори никогда.

Глава 9 (От лица Хозяина)

Передав покупку на попечение моей самой любимой горничной, я поднялся в свой кабинет и закрылся там. Несмотря на позднее время, нужно было разобрать ещё немного бумаг. Последние несколько лет я сильно охладел к бизнесу, который приносил и приносит до сих пор немалый доход, благодаря которому я смог запастись деньгами на безбедную жизнь не только себе, но и своим пра-пра-правнукам. Однако перестал появляться в офисе, почти всё время проводил дома или в развлекательных заведениях. Очень хотелось избавиться от поглотившей с головой тоски и снедающей душевной боли.

Даже сейчас, читая отчёты финансового директора, я думал не о том, стоит ли удовлетворять её предложение о выделении дополнительного финансирования и насколько оно целесообразно в принципе. Я думал о том, что я, черт подери, делаю со своей жизнью. Покупать проституток на одну ночь – ничего криминального, если женщина сама согласна продать свою любовь. Другое дело, участвовать в аукционе, на котором торгуют живыми людьми. Для меня это было впервые, и чувствовал я себя отвратительно. Женщины, одна за другой, выходили на подиум, как на панель, виляя задницами и бросая развратные взгляды в зал, прося их купить, словно никто из них не знает, что такое чувство собственного достоинства.

Я бы ушёл, никого не купив, с ощущением, словно искупался в яме с помоями, но последним номером вышла она. Изящество фигуры и красота тела – этими качествами обладают многие женщины, но Мира была не просто привлекательной. Она не кокетничала с залом, не пыталась продать себя, наоборот – ей как будто было не место на аукционе. Словно цветок, выросший в поле сорняков, она покорила меня грустной улыбкой, которую отчаянно пыталась выдать за радостную, и бесконечно-печальными зелёными глазами, сияющими ярче самых дорогих изумрудов, что я видел. Она не стоила пятьсот тысяч. Она показалась мне бесценной.

Я никак не мог сосредоточиться на работе и, в конце концов, отложил бумаги в сторону. Встал, подошел к серванту и взял виски. Шампанского мало для того, чтобы снять напряжение. Хорошо, что Мира настолько устала, что без боя согласилась помыться и спокойно переночевать в отдельной комнате, а то ещё немного общения с ней я бы не выдержал. Мне хотелось наброситься на неё и завладеть. Брать её так, чтобы она извивалась подо мной, прося только об одном: не прекращать сладостную муку. Хочу узнать, как звучат её стоны, каковы на вкус пухлые искусанные губы. Хочу видеть, как её томный взгляд затуманивается в пылу неудержимой страсти…

В дверь настойчиво постучали. Откашлявшись, я развернулся спиной ко входу, чтобы моего возбуждения не было видно, и разрешил войти.

– Она в ванной, хозяин, – Ева, единственная горничная, которой я позволил проживать в своём доме, зашла в мой кабинет и закрыла за собой дверь. Я всегда любил её красивые ноги, которые она специально демонстрировала, нося чрезмерно короткую рабочую форму. – Как вы и приказали.

– Спасибо, сладенькая, – улыбнулся я одними губами. Ева была красива: шикарная блондинка с упругими сиськами третьего размера. К тому же, она принадлежала к тому типу женщин, которые невероятно артистичны в постели, но на этом её достоинства заканчивались. – Ты пришла рассказать мне только об этом?

– Нет, хозяин, – Ева кокетливо облизала губу и начала подходить ко мне шагом мартовской кошки, увидевшей добычу. – Я хочу немного поразвлечься.

– Карты, шахматы, маджонг? – иронично перечислил я виды развлечений, который сразу пришли мне на ум, хотя очевидно, что пришла она потрахаться. Просто захотелось побыть немного язвой.

– Давайте третье, – Ева остановилась близ серванта, заполненного алкоголем, и добавила: – Выпить я совсем не против, а маджонг звучит как какое-то китайское вино.

Зря я отхлебнул виски, потому что чуть не подавился крепким напитком, едва сумев его проглотить без последствий. Казалось бы, почти полгода она жила со мной, а я до сих пор не могу привыкнуть к тому, насколько она глупая. Если сравнивать с чем-то, то Ева была глупа настолько, насколько хороша в постели.

– Предлагаю сегодня обойтись Шардоне, – я достал бутылку и поднёс к рабочему столу. Неаккуратно сгрёб рабочие бумаги в сторону и сел в кресло, чтобы было удобнее разобраться с пробкой. Благо, штопор всегда лежал в нижнем ящике. Ева подошла ко мне с пустыми бокалами в руках и наглым образом села на край стола, закинув ногу на ногу таким образом, что мне стало очевидным полное отсутствие нижнего белья на ней. Вот же проказница!

– Хозяин… – обратилась она жалобным тоном, – кто эта девушка?

– Ревнуешь? – я самодовольно посмотрел на прислугу. Она поставила мой бокал на стол, а свой протянула для того, чтобы я поделился вином.

– Да, – призналась Ева. Умная девочка, понимает, что я не люблю, когда мне лгут. – Просто она… красивая…

– Есть такое, – я даже не коснулся второго бокала, который предназначался мне. Пить вино после виски – такое себе. Лучше добью второе, тем более, крепкий напиток с ароматом деревянной бочки – истинное наслаждение. Алкоголь помогал мне избавиться от лишних мыслей в голове, в особенности от тела Миры, оголенные части которого так славно выглядывали из-за красного шелка, что надолго отпечатались в моей памяти. Лишь бы не навсегда…