Чудовище Темного леса
Юлия Пульс
Я и в страшном сне не могла представить, что мужчина, которого я любила с самого детства, ложно обвинит меня в колдовстве! Что, будучи главным инквизитором, он вынесет мне смертельный приговор. Выход один – бежать!Так я и попала в чертоги Темного леса, о котором слагают жуткие легенды. Говорят, в густой чаще живет страшное, беспощадное чудовище, после встречи с которым, еще никто не выжил. Но мне удалось! Лесной монстр пощадил незваную гостью. И теперь я, во что бы то ни стало, отомщу тому, кто предал меня и хотел сжечь на костре!
Юлия Пульс
Чудовище Темного леса
Глава 1
Говорят, первая любовь запоминается на всю жизнь. Самое светлое чувство на свете заполняет сердце до краев. И вот ты уже готов на все ради объекта вожделения. Видишь в карих глазах обожание и безудержное желание слиться в одно целое. Отдаешь ему невинность, лишаясь чести до брака, и ждешь, когда же он сделает предложение. И тут вдруг умирает его отец. Он становится единственным наследником огромного состояния, получает должность главного инквизитора. А потом смотрит на сиротку, занимающую часть его постели, и думает, как бы от нее избавиться. Ведь и любовь не любовь, когда открылись двери в высший свет Валаама. Но разве я могла сдаться? За первое великое чувство надо бороться насмерть!
Увы. Именно это роковое решение и привело меня в Темный лес…
Люций Ретбоун с самого детства был пределом моих мечтаний. Я влюбилась в него сразу, как только впервые увидела. Тогда мне выпал счастливый билет! Меня выбрали среди других сирот приюта для служения в поместье Ретбоун. Годы упорного труда, отличной учебы и прилежания сделали свое дело. Я стала помощницей кухарки. Несмотря на юный возраст, работой меня заваливали знатно. Да и невзлюбили в рядах прислуги. За что? Для меня это до сих пор неразгаданная тайна. Особенно экономка обожала изощренно издеваться, заставляя часами напролет перебирать крупу и драить до ослепительного блеска огромные котлы. Но никакой работы я не боялась и самоотверженно выполняла все приказы. А в редкие минуты отдыха спешила на задний двор, где старший брат Люция учил его бою на мечах. Завороженная смертельным танцем, я глаз не могла оторвать от храбрых мальчишек. Все мечтала, что однажды младший Ретбоун меня заметит. И он заметил! Счастью не было предела, когда экономка послала меня в комнату Люция. Он тогда сильно простыл, а я каждый час носила ему свежий горячий травяной чай.
Мы разговорились и с тех пор сдружились. В моей пустой жизни появился смысл. В сердце ворвалась первая любовь. День за днем, год за годом наши отношения перерастали в большое и светлое чувство. Как думалось, самое настоящее и сильное. Я поддерживала любимого во всем, утешала, когда с фронта пришла похоронка о том, что его брат Лекс погиб на войне. Мать не выдержала горя и скончалась от сердечной болезни. Остался Люций и его влиятельный отец.
Шло время. Уилл Ретбоун наращивал капитал, заводил полезные связи и пробился в элиту высшего общества. Взошел на пост карателя и стал грозой ведьм и колдунов. Научил всему единственного сына и сделал из него безжалостного инквизитора Валаама. А я…
Я просто любила и ждала его со службы. Наводила уют в его комнате, готовила его любимые блюда, ухаживала за его вещами. Все знали о наших отношениях, а господин Уилл на удивление принял выбор сына.
Люций не сделал мне предложение, но о свадьбе мы говорили часто. Все изменилось после смерти его отца. Последний из рода Ретбоун унаследовал недюжинное состояние, а вместе с этим будто ума лишился.
Теперь мне приходилось терпеть частые загулы любимого и всеми силами отваживать от него падких на богатство девиц. Поместье наполнилось ссорами и истериками. Я рыдала почти каждый день, за что выхватывала от экономки Тамми палкой по хребтине. Она наваливала на меня столько работы, чтобы вечером у меня не оставалось сил на скандалы с Люцием, но я всегда находила время для выяснения отношений. Покорно сносить измены – не в моем характере. Наверное, мне следовало порвать с любимым и сменить работу, но сердцу не прикажешь. И расплата за отчаянную попытку вернуть прошлое, когда мы были счастливы, не заставила себя ждать. Привела в глубокий овраг, заливаемый проливным дождем с темного ночного неба.
– Поймать ведьму! Сжечь паршивку! – доносились до меня мужские голоса и топот копыт элитных рысаков, служащих великой инквизиции.
В полуоткрытый глаз врезалась холодная капля дождя, смешалась со слезой и скатилась к виску. И почему на грани смерти я опять думала о нем? Зачем в подробностях вспоминала весь сегодняшний кошмар?
– Что она здесь делала?! Отвечай! – я остервенело скидывала на пол постельное белье, впитавшее в себя запах чужой женщины, и пыталась докричаться до совести Люция. А он просто стоял у окна спиной ко мне и не двигался. На широких плечах висел халат, а под ним идеальное обнаженное тело. Еще вчера я касалась гладкой кожи, а под моими ладонями бугрились мужские каменные мышцы и уже сегодня он привел в дом какую-то пигалицу! Уму непостижимо! Меня рвало от немыслимой злости на куски, и сердце клокотало в горле.
– Умоляю, скажи, что она не к тебе приходила! – меня настолько переполняло отчаянием, что я готова была поверить в любую спасительную ложь. Лучше обмануться, чем принять жестокую правду и жить с ней.
Я разрыдалась, прижала руку к груди и опала на пол. Хоть на коленях умоляй его одуматься, чтобы сохранить нашу любовь, а Люций холоднее льда. Казалось, служба высосала из него всю душу, забрала то светлое, во что я так отчаянно влюбилась. Остались только пустота и алчность. Я не могла докричаться до любимого, не могла достучаться до его каменного сердца. Я больше не была для него той самой и чувствовала это каждой клеточкой тела.
– Люций, я люблю тебя! Прошу, поговори со мной! Что с нами стало, родной?
Он отвернулся от окна так резко, что халат сполз с его плеч и стек на пол под ноги. У меня дыхание сперло от идеальной мужской красоты. И мурашки колкие по позвоночнику пробежали от холода, который источали его карие глаза.
– В поместье Мэлин от ведьминского мора полегла вся прислуга, – прошил меня насквозь равнодушием. Медленно прошел мимо, приблизился к рабочему столу и достал из ящика лощеную бумагу. – В твоей комнате нашли предметы для ритуала на смерть, – я сразу поняла, к чему инквизитор завел этот разговор и на кого в его руках приказ о сожжении.
– Это ложь! Я не ведьма! Ты знаешь, что я не ведьма! – подскочила с пола и попятилась назад к распахнутому окну, всем нутром чувствуя неладное.
Люций едва заметно улыбнулся краешком алых губ.
– Я просто выполняю свою работу, Синтия. За связь с темными силами ты заслуживаешь смерти, – зачитал он приговор ровным тоном. Только тогда я и поняла, что Люций решил избавиться от меня навсегда, чтобы не путалась под ногами со своей безумной любовью.
Осознать суть подлого предательства до конца не успела, как он засвистел, вызывая своих верных псов.
– Ты за это ответишь! – закричала, сердце пропустило удар и ухнуло в пятки.
В комнату ворвалась инквизиторская свита во всеоружии. Недолго думая, я выпрыгнула из окна, больно ушибла ногу, но поднялась и побежала по тому самому заднему двору, где Люций тренировался с братом.
Я знала, что меня поймают и заживо сожгут, если оступлюсь или упаду. Но тогда мне никогда не отомстить за глубокую сердечную рану. Я должна выжить любой ценой, даже если придется и правда стать ведьмой.
Бежать в Темный лес было безумной идеей, но кто сказал, что я в своем уме? Туда уже несколько лет никто по грибы не ходит. Чудовище поселилось в густой чаще и разорвет на куски любого, кто посмеет ступить на его территорию. А мне плевать! Лучше сгинуть в лапах зверя, чем сгореть на потеху псам инквизитора! Никто меня здесь не защитит. Весь Валаам во власти Ретбоуна.
Я бежала от всадников с факелами на пределе сил. И небеса – немой свидетель погони, изверглись на землю проливным дождем. Вода лилась сплошной стеной, замыливая очертания леса. Ноги скользили по мокрой траве, путались, бились о выступы. Но меня гнала вперед неведомая сила, порожденная невыносимой болью преданного сердца. Я уже почти не чувствовала тела, когда споткнувшись, полетела в глубокий овраг и застыла на дне. Прогнав воспоминания о любимом, я слушала крики мужских голосов и просила судьбу о помощи.
Но она не пришла. Меня обнаружили быстро.
Разъяренные головы псов склонились надо мной. Поганые руки потянулись к моему телу и подняли его из оврага. Дождь-спаситель залил их факелы, но ярость не остудил.
– Убьем тварь! Но сначала порезвимся! Люций разрешил, – один из них наступил мне сапогом на горло, а другой разорвал ткань платья на груди.
«Люций разрешил», – врезалось отравленным клинком в подкорку сознания.
Где слезы, а где дождь уже не разобрать.
Я металась, бесновалась, до крови обломала о жесткие штаны мужчин ногти, но не сдавалась. Прежде чем надругаться, этим тварям придется меня убить! Потом пусть делают с моим бездыханным телом все, что хотят, но не сейчас. Нет! Я все еще живу и чувствую. И пока дышу, буду биться!
– Что б вы сдохли, ублюдки! Я невиновна! – но меня не слышали. Инквизиция вообще никогда никого не слушает. Псы выполняют все приказы Люция, не смотря на их страшное содержание.
Грубо раздвинули мне ноги. Навалились всей толпой, паскуды, распяли руки и зажали рот рукой. Казалось, в этот миг даже небо сильнее заплакало. Утопая в луже грязи, я старалась вгрызться в ладонь мужчины. Пыхтела и извивалась. Уже ощутила давление на живот и распирающую боль внутри, когда услышала холодящий душу вой. Он пронизывал до костей, доводя до пика безумного страха перед лесным зверем.
– Чудовище! – вот и псов инквизиции страх перед кошмаром Темного леса заставил слезть с меня и трусливо кинуться врассыпную.
Безудержным смехом я провожала ублюдков, еще до конца не осознавая, с чем сама могу столкнуться. Приподнялась на локтях, и крик ужаса застрял в глотке. Прямо на меня несся огромный серый волк. Глаза так и застыли зеркалом для зверя, который втоптал меня обратно в лужу мощными лапами и клацнул зубами у горла. Принюхался и замер, а я впитала ноздрями стойкий запах мокрой псины. Он повел ушами, улавливая крики мужчин. Гортанно зарычал, отскочил и выпустил когти. С размаху прошил мою ключицу острыми лезвиями до глубоких кровавых ран. От невыносимой боли я потеряла рассудок и сознание.
Глава 2
– Эгри, опять дохлятину откопал? – услышала грозный мужской голос с рычащими нотками. Хотелось открыть глаза и посмотреть на его хозяина, но побоялась. Наоборот, почти совсем перестала дышать. Прислушалась к себе. Кажется, жива. А вот насколько здорова – хороший вопрос. Спина болела так, будто там не кожа, а сплошная рваная рана, и меня долго на большой скорости волочили по земле. Хотя… Может, так оно и было? И плечо ныло от раздирающей боли. Ключицу, по которой ударил когтистой лапой зверь, и вовсе не чувствовала, словно ее не стало или… откусили, что всего скорее. Точно разбитая телега, причем, страшно грязная, если кто-то, взглянув на меня, принял за дохлятину. Обидно, конечно. – Ты притаскиваешь, а мне потом закапывай, чтобы не воняло, – продолжал сокрушаться голос и мужчина явно ходил вокруг меня, шлепая по лужам. – И нечего мне тут фырчать, Эгри! Вечно я за тобой падаль подбираю. Весь двор провонял, – эй! А вот это не правда! Вовсе не от меня шла вонь. Псиной несло от самого говорящего. Особенно остро это почувствовалось, когда он наклонился и задышал мне в лицо. – Ой, – шепнул мужик и замолчал. Надолго замолчал. Так надолго, что мне захотелось открыть глаза, но я стойко выдержала напряжение. Заодно и дождь проклятый кончился, перестал хлестать крупными каплями по телу.
– Это что-то новенькое, дружочек. Умеешь удивлять. Девка-то живая еще. И что прикажешь с ней делать теперь? – по звуку поняла, что мужик откинул в сторону лопату. Уже неплохо. Хоть не закопает заживо. – Ладно. Не скули. Раз ты отметину на ней оставил, заберу.
Меня грубо подняли с земли и перекинули через широкое плечо мешком картошки. Я едва сдержалась, чтобы не застонать от боли. Рано выходить на общение со спасителем. Пусть сначала унесет от зверя подальше.
Пока мужик меня куда-то тащил, я гадала, на кого могла наткнуться. И пришла к выводу, что это скорее какой-нибудь чокнутый лесник, по неизвестной причине сдружившийся с чудовищем. Ох, да какая вообще разница, кто он такой? Лишь бы в беде не оставил. Мне нельзя умирать. Сначала я должна отомстить гаду, превратившему меня в дохлятину. О да! Мне есть ради чего жить! И я не отступлюсь, буду бороться!
Судя по дымному запаху и спертому теплому воздуху, меня занесли в дом. Дверь протяжно заскрипела и захлопнулась. Мужчина снова заговорил с волком:
– Гнались за ней что ли? Ноги сбиты в кровь, – аккуратно уложил меня на что-то мягкое, отошел и зашумел посудой.
Послышался звук льющейся воды и чавканье нализывающего лапы зверя.
– Замызганная тряпка на плече, – подошел и дотронулся до моей кожи на шее. Показалось, что его рука затянута мягкой ворсистой перчаткой.
– Это было когда-то серым платьем, похоже, – продолжил он говорить со зверем, который отвечал лишь чавканьем. Снял с меня тряпку, немного приподняв, просунув руку под спину. Подложил подушку под голову и шумно выдохнул. Снова я ощутила запах псины, но теперь с дымной примесью. Так пахли лапы Эми – моей собаки, которая любила вечером развалиться у камина пузом кверху. Она много раз утешала меня в минуты скорби. Я плакала по Люцию, а она слизывала мои слезы и внимательно выслушивала. Я обожала запах ее мощных, но мягких подушечек лап. Вот и сейчас с ностальгией вспомнила преданную подругу. Как она там без меня? Кто сворует с кухни вкусненькое и даст ей полакомиться?
