Долг Родине, верность присяге. Том 4. Выбор нового пути борьбы
Константин иронично хмыкнул:
– И когда это Лаврентий Маркович кого слушал?
– Ничего, на этот раз у этого временного под задницей раскалённая сковорода, знает же, что криминал и его включил в свой расстрельный список, послушает – куда деваться?
Далее они прикинули план предстоящего обсуждения ситуации. По мнению Кости, она близка к стабилизации, но напряжение ещё есть и продлится некоторое время. Это надо использовать, ведь эти вершители компании сейчас в жуткой панике за свои жизни. Необходимо также потребовать от этого Лазаря выдачи нескольких счетов Лаврентия Марковича для проведения оперативной работы. Кроме того, пусть при Вас издаст приказ о Вашем назначении, а также о назначении Ваших заместителей. Необходимо ещё потребовать передать секретный фонд финансирования скрытных операций службы в Ваши руки. На всякий случай предложите увеличить финансирование ввиду усиления охраны подразделений компании и её высшего руководства. Илья Степанович эту работу уже начал делать, но из своего секретного фонда. К нему, как я понимаю, у Вас пока нет хода, и это следует поправить. Выслушав его соображения, Роман покачал головой, но не возразил. С тем и ушёл, приказав дождаться его здесь.
Известие о скорой и страшной смерти Ильи ошеломило Максима Петровича. Он долго сидел и смотрел на кейс, оставленный ему его товарищем. Он вдруг «обнажённо» понял, кого он потерял. Друга! Верного друга! Вот ведь какая коллизия – столько лет прожили, столько помогали друг другу, а таким вот его не считал. Знал, всегда поможет, откликнется, всё сделает что в его силах и ничего взамен не будет просить. Они даже, как говорится, и «не пили ни разу», хотя поводов для этого было не мало. И вот теперь его нет! Остались от него только воспоминания, да эта странная просьба, хотя почему же странная? Решение этой проблемы могло много значить в его судьбе. Очевидно же – она очень важна была для него, вон даже какую сумму сумел выделить на проведения расследования. И ведь что удивительно, в этой, как теперь оказалось, страшной, тяжелейшей ситуации очень трезво рассуждал, как настоящий специалист, – без эмоций. Другой бы на его месте такого наговорил, а он анализировал. Эх, Илья, Илья! И как же ты, такой «тёртый калач», в ловушку угодил? Ведь знал же, сам сказал! И вот на тебе – угодил! Наверняка кто-то из «сильных мира сего» на него надавил, вынудил ехать в этот капкан. Повинуясь «сиюминутному решению», набрал номер секретаря Ильи:
– Катюша, это Максим Петрович… Да знаю я, уже сообщили. Ты можешь вспомнить поминутно, что произошло. Когда Илья Степанович вернулся в свой кабинет?.. Во второй половине дня?.. Что? Что?.. Кто передал это сообщение? Нечипурюк Аркадий Всеволодович… Быть в пятнадцать часов в администрации в кабинет номер восемь… Так, а скажи-ка мне, Катюша, сам-то Илья Степанович кому-то говорил о своей поездке?
– По телефону только своим замам Виталию Филипповичу и Кондрату Егоровичу, с ними он и поехал. О других разговорах я не знаю. У него же есть и другие возможности…
– Да-да, я это знаю. А не по телефону, может, кого вызывал?
– Вызывал ещё одного зама – Романа Петровича, с ним говорил почти час. О чём не знаю. Роман Петрович сейчас вместо Илья… Степа…но…ви…ча…
– Катенька, не время слёзы лить. Этим не поможешь, а только время потеряешь. Лучше скажи мне, как повёл себя Роман Петрович после получения этого страшного известия?
– Он… он оставил за себя Константина, своего помощника, и умчался на место происшествия. А когда вернулся, тут же связался с Сергеем Фёдоровичем, которого ещё Илья Степанович послал с группой в усадьбу. Затем вызвал к себе своих помощников Ивана и Костю, с ними долго о чём-то говорил, то отпускал, то возвращал их. Потом все куда-то разъехались, в офисе осталась только охрана, да и машин сильно поубавилось. Да вот я сижу на всякий случай.
– Правильно делаешь, Катюша. Помни, Роману Петровичу сейчас очень трудно, ему надо помочь выстоять. Ты мне очень помогла.
Опустив трубку, надолго задумался. Затем принялся составлять состав группы расследования, план его действий. Но всё «валилось из рук», ничего толкового не приходило на ум и странно, он всё чего-то ждал, было такое предчувствие. И дождался.
В одиннадцатом часу ночи пришло сообщение о гибели вора в законе Лосиноостровской группировки. Странное дело – его убили тем же способом, что и Илью. Что это? Заметают следы и маскируются, или натуральная месть Романа? А Нечипурюк? Ведь втихую поговаривают тут, в прокуратуре, о том, что он связан с криминалом, является их представителем в администрации. Он же, эта сволочь, похоже, и заманила Илью в западню. Тому никак нельзя было не ехать в назначенное время к чину администрации, такое непозволительно никому. Да, похоже на это. Но возможно и другое. Кто-то из авторитетных приказал Нечипурюку вызвать Илью к назначенному времени на Старую площадь и одновременно приказал этому Лосиноостровскому пахану сделать засаду, а затем убрать его, чтобы сохранить своего крота в этом гадюшнике. Но вполне возможно, это Роман сам каким-то образом вычислил эту сволочь и убрал тем же способом, дав понять остальным действующим лицам, что их ждёт, если они не прекратят своих действий против них. Насколько я знаю этого Романа, он именно так бы и действовал в аналогичных ситуациях. Но это легко установить, посмотрим завтра, каков будет Нечипурюк. Если с ним что-нибудь произойдёт, то это, скорее всего, работа Романа.
Он ещё с часик поприкидывал, но посмотрев на часы, решил прекратить, домой не ездить, а переночевать в кабинете. Заварил себе чая, достал печенье, из холодильника колбасы с хлебом и маслом, сделал бутербродов, попил, поел. Затем, всё убрав, постелил на диване и улёгся спать. Спал тревожно, всё ему снился Илья и «силился» чего-то объяснить, показать, но почему-то ему всегда кто-то мешал. Утром встал «весь разбитый», сходил умылся, побрился, заварил покрепче кофе. В это время зазвонил телефон. Он взял трубку. Говоривший представился. Максим Петрович его, конечно, знал, вернее, слышал о нём. Да и как не слышать? Доверенное лицо «семейки», выполнявшее их самые деликатные поручения. Но вот сам Максим Петрович дела с ним не имел – не тот уровень! Говоривший предложил встретиться, желательно поскорее и где-нибудь на нейтральной почве. Таким людям не отказывают – себе дороже! Через полчаса они сидели в дорожной кофейне, сильно расплодившихся в Москве в последнее время. Визави Максим Петровича не стал долго «ходить вокруг да около». После дежурных фраз сразу же изложил суть своего предложения:
– Его, то есть Максима Петровича, просят возглавить неофициальное расследование факта исчезновения Космоленского Лаврентия Марковича. Для этого ему выдаётся чек на сумму в триста тысяч долларов, всё, что понадобится сверх этой суммы, должно быть лично Вами обосновано. По завершении расследования будет передан ещё чек на сумму в двести тысяч долларов. При этом Вам предоставляется право распределить её согласно Вашему мнению. О результатах работы Вы должны будете доложить лично мне. Вам необходимо выяснить судьбу Лаврентия Марковича – убит или похищен. А также кто заказчик и кто исполнитель? Отводимое время на расследование – неделя. Вся необходимая помощь Вам будет предоставлена, опять же через меня, другими словами – Вы излагаете свои просьбы, а я принимаю необходимые меры.
Максим Петрович ненадолго задумался и, наконец, спросил:
– Кто из прокуратуры знает о Вашем предложении? Сколько времени Вы отводите на принятие мной решения? Почему обратились именно ко мне?
– Отвечаю по первому пункту. Только генеральный прокурор, он извещён о конфиденциальности такого расследования; по второму – не более полутора часов; по третьему – в настоящее время из действующих работников прокуратуры Вы наиболее подготовленный и грамотный специалист, Вам доверяют другие работники. Не сомневаюсь, на Вашу просьбу поучаствовать в этом деле откликнутся многие из тех, кому Вы предложите. Всё?
– Извините, ещё один. Вы кому-нибудь уже предлагали это?
– Пока нет. Разрешите откланяться. Через полтора часа я Вам перезвоню. Если Вы примите моё предложение, то к Вам подъедет мой помощник и привезёт конверт, в нём будет чек на триста тысяч долларов. Кстати, Максим Петрович, за эти деньги Вам не нужно будет отчитываться вообще.
Откровенно говоря, с этой публикой Максиму Петровичу очень не хотелось связываться. Он отлично знал – она из тех, кто «мягко стелет, но жёстко спать», им только кончик мизинчика покажи, как они всю руку оттяпают, особенно этот Иосиф Александрович Макузон. О нём-то он был наслышан. Собственно финансовыми возможностями Илья его уже обеспечил и не в пример этому Макузону, а за них в этом государстве ныне всё можно узнать, да и у него в генеральной тоже кое-чего имеется, всё-таки он не в последних чинах. И при этом очень даже хорошая позиция – работаешь и отчитываешься только перед своей совестью и никому, кроме памяти Ильи да собственного слова, не обязан ничего говорить и можно ничьи указания не слушать. Но с другой стороны, если он примет предложение этого босса, можно многое сделать, узнать то, что другим способом чрезвычайно трудно, как говорится, сейчас – весьма затратно. В любом деле есть свои плюсы и минусы, важно чтобы плюсов было всё-таки побольше и они весомые. Он ещё не пришёл к окончательному решению, вдруг услышал звонок.
Говорил Макузон:
– Ну что, уважаемый Максим Петрович, надеюсь, мы поработаем вместе, обещаю Вам максимальную поддержку и помощь в любое время.
Вот эти простые слова, особенно весомо звучащие из уст такого человека, внезапно решили все вопросы, отметая большинство сомнений.
– Я согласен, Иосиф Александрович.
– Очень «хорошо». Приступайте к работе.
Через час к нему в кабинет входил молодой, весь прилизанный, скользкий и с застывшей улыбкой на лице человек:
– Максим Петрович, мне приказали передать Вам этот пакет. Проверьте, пожалуйста, и распишитесь.
Он протянул какую-то квитанцию. Максим Петрович внимательно изучил её, но ничего предосудительного не обнаружил, более того, сам текст, описывающий содержимое пакета, был весьма нейтрален. Вскрыв пакет, обнаружил в нём чек, визитку, на которой помимо «кучи» разных реквизитов были вписаны рукой два телефона, а под одним стоял восклицательный знак. Изучив чек, визитку, поставил число, час, свою подпись. Молодой человек взял квитанцию, поблагодарил и растворился. Как только он ушёл, позвонила секретарь генерального с приказом явиться к нему. Тот сразу же принял его и без предисловий заявил:
– Максим Петрович, буду откровенен. Только на неделю могу Вас освободить от других дел. Можете лично ко мне обращаться за помощью. Но далее Вы уж извините, придётся совмещать. Слишком ценный Вы у нас работник и заменить Вас очень трудно по ряду позиций. Вот тут пришло сообщение. Вся администрация…
Тут он поднял палец вверх:
– На ногах, жужжит как потревоженный улей. Оказывается, исчез один из значимых…
Тут он снова поднял палец:
– Сотрудников – некий Нечипурюк Аркадий Всеволодович!
Максим усмехнулся:
– Действительно, знаковая фигура. Я вот только всегда удивлялся, как он там оказался и почему ещё так долго держится.
– Ну-ну, Максим Петрович, не нам об этом судить, им виднее.
– Вот именно что виднее, с ним дело иметь.
Генеральный испуганно оглянулся и почти шёпотом прошипел:
– Не советую Вам так высказываться о власти, очень не советую. Это только я могу Вас слушать, зная Вас, Вашу честность и исключительную порядочность, а другие тут же подведут вас «под монастырь», уж поверьте мне, старой прокурорской крысе, сколько таких примеров на моём веку было. Ладно, так вот я было решил Вам поручить это дело, да тут ко мне со своей просьбой обратился… ну, Вы сами знаете кто. Вот сижу и решаю, кому это дело передать, делото сами понимаете – резонансное.
– Понимаю, понимаю, но не вижу проблем, передайте Шеверину Никите Герасимовичу, он у нас молодой выдвиженец властью, хваткий, связи нужные имеет, не чета нам, старикам, да и людей наловчился через колено ломать. Сдаётся мне, что и второе дело Вам ему придётся передать до кучи.
– Какое дело?
– Убийство воровского авторитета Шайфутдинова Факиль Камгельчановича, не сомневаюсь нисколько – это звенья одной цепи.
– Вы что имеете в виду, Максим Петрович?
– Да связаны эти личности, связаны. Чего уж тут лукавить. Поручите их Шеверину, он всё сделает как надо, не как было на самом деле, а как надо этой власти.
Генеральный покачал головой:
– Вот именно, как надо? Но кому? Люди-то ведь меняются, сегодня одни, завтра другие, а мы уж, если выдаём, то отвечаем независимо от того, кто стоит сейчас, кто будет позже.
– Лично я полагаю, что большого шума не будет. Уж больно эта фигура, как бы сказать помягче, пугала многих в администрации.
– М-да, вот Вы как оцениваете… Спасибо за совет, пожалуй, я им воспользуюсь. Это дело как раз для них, новой поросли.
Вернувшись в кабинет, он сразу же принялся работать над списком команды и планом работы. Через пару часов сходил в столовую, хорошо пообедал и уже с новыми силами взялся за работу. Поставил глушилку, подаренную некогда Ильёй, начал с телефонных звонков.
– Феликс, это Максим. Чем занимаешься?.. Говоришь, пенсионерскими делами? Тогда вот что, срочно бери «ноги в руки» и ко мне. Дело есть, пропуск будет заказан. За час доберёшься?.. Вот и отлично. Жду.
Следующий звонок:
– Макар, это Максим. Чем занят?.. В окно смотришь?.. От дел за старомодность потихоньку отдаляют?.. За старые заслуги дают до пенсии дослужить?.. Значит, нисколько не занят?.. Говоришь, эти дохлые дела могут и подождать до очередного разноса или поиска стрелочника?.. Никто не схватится? Тогда вот что, Макар, через два с половиной часа жду тебя у себя, есть предложение по твоей части, пропуск будет заказан.
Следующий звонок:
– Леонтий, это Максим. Скажи-ка мне, ты сильно занят?.. Ага, говоришь, к пенсии готовишься?.. Дают ещё полгодика, не более того, досидеть?.. Ну что же, в таком случае загрузим Вас, уважаемый подполковник, загрузим. Не беспокойся, кто начнёт выступать, своё быстро получит, гарантирую. Ты к шести подъезжай ко мне, надо нам один интересный вопрос обсудить. Пропуск будет заказан. До встречи.
После этого позвонил своему помощнику и попросил заказать три пропуска на перечисленные лица.
До встречи с Феликсом поработал ещё над планом, дифференцируя в нём участки для каждого из своих надёжных, проверенных друзей, в чьих способностях, умении он нисколько не сомневался.
Феликса встретил он, как всегда, горячим чаем, бутылкой любимого им, но сравнительно простого коньяка, лимоном и конфетами. Они обнялись, выпили по чарке, запили всё ещё горячей чашкой чая, но долго размусоливать не стали. Задал несколько дежурных фраз о здоровье его лично, близких, о делах семейных и пенсионерских. После этого сразу же «перешёл» к делу, сути встречи. Вытащил пачку долларов:
– Феликс, тут аванс в десять тысяч долларов, полагаю, эти деньги тебе и твоей семье как раз, что надо. У меня есть дело. Исчез знаковый для власти бизнесмен, близкий к телу нового хозяина. С ним этот бизнесмен, вернее с так называемой семейкой, он вершил финансовые и прочее дела. Естественно их это исчезновение встревожило, сам понимаешь, почему эти субчики из семейки боятся утечки информации о совместной деятельности с такого рода ничем не брезгающими воротилами. Сие нельзя, ни в коем случае нельзя выводить на свет божий. Мне лично поручили в конфиденциальном порядке при условии соответствующего финансирования и оказании всей необходимой помощи выяснить, кто заказал Космоленского Лаврентия Марковича, кто осуществил эту операцию, какова в настоящее время судьба его. Срок – неделя.
– Ну и ты меня удивил, Максим. За каким чёртом ты согласился влезть в это дерьмо? По мне, если хочешь знать, ежели угробили эту мразь, то туда ему самая и дорога. Я его ещё более десятка лет тому назад посадил. Он уже тогда был отъявленным мерзавцем. Отмазался, сволочь, а я-то его зря отпустил. Не доглядел тогда, подумал он в теневики по молодости, по жадности, по глупости полез. Наивно тогда решил – нахлебается тюремной баланды, поживёт у параши, а может в Машках походит, а таких, как он, в зоне только так и держат сокамерники, ну и начнёт соображать. Да видишь, как просчитался, даже и не думал, что грянет перестройка, найдутся такие перерожденцы, а может быть и просто предатели и начнут строить новое воровское государство с выпуском и отмыванием всех посаженных. И знаешь, Максим, я тебя уважаю, верю, что не за эти окровавленные и омытые слезами тугрики ты взялся, но лично мне совсем не хочется в это дерьмо влезать. Угробили эту сволочь, так туда ему и дорога! Я уж как-нибудь по-пенсионерски проживу, постараюсь дожить до того времени, когда всю эту банду, захватившую власть в стране, начнут сажать и судить именем народа. Зачем мне своего сына и жену подставлять, а ведь это именно так.
– Слушай, Феликс, твои мысли – мои мысли. По мне господин Космоленский – та личность, по которой в нормальное время, в нормальном обществе «верёвка плачет». Но скажу тебе честно, не для других ушей. С этой просьбой ко мне обратился мой друг, а после этой просьбы его в машине вместе с замами заживо сожгли. Это раз. Второе – исчезновение Космоленского означает передел – жестокий, с трупами, причём среди них будет немало ни в чём не повинных. Ну а опасность, что нам впервые что ли? Прошу тебя, Феликс, очень прошу – помоги. Ты же знаешь, понимаешь – эту акулу сожрала другая, ещё более коварная, подлая. Вывести её на чистую воду, как сказал мне мой друг, многое значит! Обещаю также тебе по завершении этого дела выдать ещё четыре таких аванса. Уверен, они помогут тебе и твоей семье.
Феликс задумался на некоторое время, затем молча налил по чарке, поднял свою:
– Если бы не ты, не твоя личная просьба, ни за что бы не полез в это «говенное дело». Но одного я тебя не могу оставить. Слишком мало осталось при деле таких как ты, я же понимаю, с кем придётся столкнуться. Пусть будет так, как ты просишь, задумал. За успех!
Они выпили, помолчали, снова выпили. Максим встал, протянул ему листок:
– Я вот тут набросал план твоих действий. Посмотри, внеси свои соображения. Мне бы, Феликс, хотелось выяснить: круг воротил, способных бросить «перчатку» исчезнувшему толстосуму; кто из них заранее готовится к предстоящему переделу. Сам же знаешь – такие мероприятия с «кондачка» не проводятся. Их надо заранее готовить, дабы опередить желающих и дать им по зубам, если сунут своё рыло. А таких найдётся ныне не мало. Уверен, как только проявится некоторая ясность в судьбе этого прохиндея, так сразу же полезут. Далее хотелось бы выяснить: кто из них уже начал эти действия, и какие рычаги уже приведены в действие. Для ускорения работы можешь взять себе помощника, отберёшь сам, но в главную суть дела постарайся не вводить, только отдельные поручения, чем меньше он будет знать, тем лучше для него, дольше проживёт. Так сейчас любят говорить. Его гонорар до семи тысяч долларов. Какая нужна будет помощь, сразу же ко мне, я напрягу кого надо и как надо.
Феликс покачал головой:
– А ты не продумал того, что помимо нас ещё будут «любители прокачать» судьбу этого бизнесмена? Ведь желающих отгрызть кусок от бесхозного всегда найдётся и не мало.
– Да, такое возможно, более того, скорее всего, так и будет. Тут, Феликс, сам знаешь, наверху тот, кто круче, кто первым финиширует, да и стартует. У нас, говорю тебе откровенно, основные козыри на руках, нужно только ими умело распорядиться.
Он задумался ненадолго и вдруг спросил:
– У тебя, Феликс, есть куда отправить жену и сына на недельку, другую?
– Не суетись, Максим, найду, тем более, что аванс ты уже выдал.
– На решение этого вопроса, Феликс, я вправе ещё добавить столько, сколько надо. Это входит «в статью орграсходы». Прикинь и скажи сколько?
Феликс задумался и наконец «выдал»:
– Полутора-двумя кусками вполне обойдёмся.
Максим встал, прошёл к сейфу, вынул из него пачку, отсчитал две тысячи, протянул. Феликс взял её, сунул в карман и принялся изучать переданный ему план действий. Изучал, исправлял не менее получаса, затем вернул его со словами:
– Вот мои соображения.
Они уже вместе методом мозгового штурма, «прокачали» уточнённый план, согласовав свои мысли. Особо договорились о кодовых словах, о порядке и местах встреч, то, что им приходилось и не раз делать, когда рухнула советская власть, а правоохранительными органами принялись рулить бывшие их клиенты или их ставленники.
Только ушёл Феликс, как из проходной позвонили и сообщили о приходе Макара. Начало этой встречи мало чем отличалось от предыдущей. Да и отказываться Макар начал точно так же, как и Феликс, приводя, по сути дела, те же доводы. Он тоже вполне искренне считал – угробили эту тварь, так от этого людям только польза будет, ведь по нёму «верёвка давно плачет», чего уж тут суетиться? И только тогда, когда Максим его «мягко» попросил, ради него и предотвращения гибели ни в чём не повинных людей в результате неминуемой экономической войны за передел империи Космоленского, он, «скрипя сердцем», принял его предложение. Сразу же начал выяснять, в чём его друг видит помощь от него. Максим пояснил:
– Скорее всего, те, кто смогли похитить Космоленского из его охраняемого логова, очень охраняемого, являются спецами штучной выделки, ещё советских времён. Помнишь позапрошлогоднее дело о ликвидации мафиозной верхушки наркодельцов города Санкт-Петербурга? Они ведь как позиционировали себя – порядочные бизнесмены! А в своих «пухлых, жадных и жестоких ручках» держали и ещё как держали, словно удав какой-то, местную региональную власть.
– Как же? Ещё как помню! Сколько нам эта власть препятствий чинила, каких только посулов мы не наслушались от неё и этих дельцов, какие только угрозы не сыпались на нас со всех сторон, лишь бы мы наркотическую подоплёку сего дела не затронули, а свели бы всё к заурядной разборке, пусть и очень крупной для этого региона, между несколькими не поделившими экономического пирога, выброшенного властью на рынок.
– Макар, я не об этом говорю! Помнишь, как ты вычислил профи, бывших спецназовцев КГБ, осуществивших эту бойню, уничтожение мафиозной мрази, наживающейся на этой отраве. Тебе тогда много пришлось «покрутиться» в этой скрытой от людских глаз среде, обзавестись нужными связями среди этих спецов, познакомиться с некоторыми знающими и влиятельными среди них людьми. А ведь кое-кто из них, помнится мне по твоим словам, по почерку операции способны были определить команду. Вот это наше дело, сдаётся мне, из этой же серии. Думаю, есть веские основания так считать. Разумеется, эта команда только исполнители и заказчик кто-то другой. Но нам и это очень важно, это ниточка! Выяснив исполнителей, мы узнаём в конечном счёте судьбу этого толстосума, а также можем попытаться установить заказчика.
– Знаешь, Максим, мне что-то совсем не хочется устанавливать тех ребят, кто устроил «кузькину мать» этой твари, ограбившей целый народ. Даже наоборот – хочется сказать им от всего сердца «спасибо».
– Давай, Макар, сразу же определимся. Установим команду и подумаем, если она просто исполнитель, то будем искать заказчика, не гробя этих ребят. Ведь от нас что требуется? Установить судьбу Космоленского. Кто заказал? Исполнитель в этом деле – второстепенный вопрос. Вот тебе план и фотографии здания, схема расположения постов охраны, системы видеоконтроля и сигнализации; данные экспертизы покоев похищенного; опрос охраны; копия восстановленной плёнки жертвы с предполагаемыми похитителями. И ещё, если есть такая команда, то наверняка этот господин Космоленский у них не первый. Поэтому прикладываю для тебя данные о нераскрытых исчезновениях крупных бизнесменов за последние несколько месяцев. Подумай, может один и тот же почерк. Я набросал план мероприятий по этому вопросу, посмотри, подумай, поприкидывай. Всё, чего придумаешь, вноси, исправляй. И наконец, вот тебе аванс за работу – десять тысяч долларов. Кроме того, будут оплачены все предстоящие твои расходы. Если нужна машина, спецтехника и так далее, то они по первому твоему требованию будут представлены.
Макар поизучал предложенный план, внёс свои изменения и предложения. После этого они уже вдвоём, как это было не раз, верстали этот план. Закончили это дело чисто «по-русски», выпив по чарочке за успех дела. Договорились о кодовых словах, порядке и месте встречи.
В восемнадцать часов из проходной сообщили:
– К Вам, Максим Петрович, посетитель.
Максим встал, встретил и провёл Леонтия в свой кабинет. И в этой встрече начало её не отличалось от предыдущих. Те же мотивы первоначального отказа, затем согласие. Правда, Леонтий долго думал, прежде чем согласиться. Разумеется, задал вопрос:
– А в чём, собственно, Максим видит его участие в этом деле, ведь его специальность это кадровая работа?