ГраффиК. История с продолжением…

Грохот хохота слышали наверное даже на первом этаже. Пока пытался сконструировать фразу, запутался и наговорил чёрти-что, но самое ужасное – меня поняли.

Пока все, включая мастера, хохотали, я успел покраснеть (надо ж было ляпнуть такое), побледнеть (за такие фортели можно и вылететь в первый же день) и снова покраснеть (стыдно всё-таки). А ведь сама виновата, нечего было огород городить, первая начала про члена. Я же на основании её фразы пытался выстроить вопрос, на «члене» как раз и споткнулся, а дальше уже можно было и не договаривать. Хохотать начали раньше, чем я закончил предложение.

Когда мастер смогла говорить, мы продолжили нашу «милую» беседу:

– Извините, я не это имел ввиду… вернее не то, что вы подумали, – попытался оправдаться я.

– Да уж понятное дело, мы все тут поняли, что Вы имели ввиду, Илья, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Приятно познакомиться, Оксана Сергеевна, меня можно на «ты».

Познакомиться действительно было приятно. Немудрено, что я принял её за ученицу, выглядела она сногсшибательно. Черные, густые волосы до… в общем, вам по пояс будет, фигурка куколки, смазливое личико. В общем, та ещё фифа. Лишь при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что ей уже за тридцать. Довольно развязное поведение и молодежный сленг вкупе с такой внешностью умело маскировали возраст. По крайней мере, на фоне остальных присутствующих она если и выделялась, то явно со знаком плюс.

Пока я оценивающе её разглядывал, она продолжала:

– Проходи, садись, у нас сегодня только классный час, который уже подходит к концу, так что надолго мы тебя не задержим.

А она той ещё штучкой оказалась. Приглашение было с подковыркой. Свободных мест не наблюдалось, точнее свободных парт. Было несколько столов, за которыми сидело по одной ученице.

Я тоже был не пальцем деланный, поэтому принял условия игры. Окинув взглядом каждую из одиноко сидящих мадам, я, добавив в глаза огонька, поинтересовался с лукавой улыбкой:

– А куда, простите, садиться?

– Да куда больше нравится, туда и садись, – прозвучало в ответ с такой же улыбкой.

Это была уже откровенная провокация. В подтексте прозвучало «Кто больше из девчонок нравится, к той и садись». Она была полностью на стороне своих учениц, я бы даже сказал, что она была одной из них, из тех, кто только и ждал удобного момента, поржать за мой счёт.

Думаю, на моем месте каждый бы чувствовал себя неловко. Вот и мне было не пор себе. В сложившейся ситуации я принял единственно верное решение. Я развернулся к притихшему классу, который жадно ждал продолжения:

– Извините, бабоньки, потом разберемся что к чему, сейчас просто сяду, где придется.

Хихикали многие, но уже не так. Налёт кровожадности потихоньку покидал это сугубо женское общество.

– Садись ко мне. Хватит уже издеваться над человеком, в краску вогнали и ржёте, – прозвучало со средней парты первого ряда.

Галёрки тут же ответили:

– О-о-о, смотрите, Маринке мальчонка приглянулся!

Откуда-то с первых парт поддержали:

– А он ничего такой.

– Ага, симпотный, худоват немного, а так ничего.

Колкости сыпались уже со всех сторон. Во влип, одни бабы кругом.

– Да хватит уже, – остановила стёб Маринка. – Чё издеваетесь-то? Стоит ни жив, ни мертв. Иди сюда, лапуля, я не кусаюсь.

– Спасибо, – шепотом поблагодарил я избавительницу. – С меня причитается.

– Ну вот ещё, – высокомерно ответила девушка, всем своим видом показывая, что ей абсолютно пофигу всё, что вокруг происходит и что не для меня она старалась.

«Ага, это мы уже проходили», – ликовала в глубине душе моя темная половина, отвечающая как раз за поставки удовольствий своему организму. «Было бы тебе пофиг, ты бы сидела и стебалась надо мной вместе со всеми».

Классный час действительно закончился довольно быстро. Мне пришлось немного задержаться с Оксаной Сергеевной, которая пояснила, что проф. предмет идет трижды в неделю и все три дня он первый в расписании. Лучшего придумать было невозможно, учеба ни капли не мешала основному занятию – работе. День можно было спланировать так, что я успевал абсолютно всё, ну а если бы где-то не успевал, можно было попросить Лёху подстраховать.

Оставалось нерешенной только что возникшая проблема – истинно женское общество в группе. На одних шуточках я не продержусь, они меня просто заклюют. Положение, скажу прямо, очень «не очень».

В холле первого этажа мне встретился директор.

– Сергей Витальевич, вы издеваетесь? – я не стал ходить вокруг да около. – Там же одно бабьё!

– Ничего, ничего, я тебе напарника нашел, – успокоил он. – Вдвоем-то попроще будет. Завтра он приступает к учебе, познакомитесь и будете держать оборону вдвоем. Девчушки у нас боевые, но и вы парни хоть куда. Прорветесь, а там, глядишь, ещё одного возьмем. Не переживай, жизнь наладится.

Ага, как же. Наладится. Я совершенно не разделял его оптимизма. Девчушки оказались действительно боевыми, ну да ладно. Двое, трое – не один. Будем выживать, тем более мне кроме двух уроков три раза в неделю ничего посещать не нужно.

***

Утром первого учебного дня я решил прийти пораньше, чтобы занять выгодную позицию в классе, надеясь сесть за одну из последних парт, однако фокус не удался. Поднявшись на третий этаж, я обнаружил запертую дверь класса и большую часть группы перед ней. Особи мужского пола, которая должна была разделить со мной участь, не наблюдалось, поэтому во избежание лишних вопросов и смешков я спустился в курилку.

Когда я вернулся, класс уже был открыт. Чертыхаясь я переступил порог. Практически вся группа была в сборе, полностью свободных парт не наблюдалось.

«Да они блин издеваются! Вот сучки, специально так расселись!» Догадка была не лишена смысла, если рассадить всех по парам, они бы заняли максимум двенадцать парт из восемнадцати имеющихся. История повторялась, я снова стоял в дверях в полной растерянности.

– Садись ко мне, – приглашение прозвучало из уст довольно милой девчушки.

В принципе я ожидал чего-то подобного, поэтому без промедлений направился к предложенному месту.

– А чего это к тебе? Садись ко мне, – её соседка была не согласна с таким положением вещей. Приглашающий жест был подкреплен перемещением её попы по лавке, для того чтобы освободить место для меня.

– Не ссорьтесь, девчонки, пусть ко мне садится. – Третья мадам была ещё интересней.

Такое внимание вызывало смущение. Их же тут двадцать девять человек, и все как на подбор. Если бы не колкости, остроты и издёвки, я бы решил, что попал в рай. Ну сами посудите, процентов шестьдесят по моим критериям подходило под определение «очень даже ничего». Остальные сорок можно было поделить на две равные по количеству, но такие разные по качеству, группки. Двадцать процентов были вообще супер, ну а остальные двадцать либо страшненькие, либо очень страшненькие.

Заняв место, которое было предложено первым, я не удержался от соблазна и объявил во всеуслышание:

– Девушки, дорогие, меня конечно на всех не хватит, но клянусь всеми Богами, я буду стараться! Первый урок я буду сидеть здесь, раз я уже тут. Перед вторым уроком пересяду. Так, глядишь, и со всеми, кто горит желанием, посидеть получится. Ну а дальше исключительно по симпатии, тут уж не обессудьте.

Предложение было одобрено под беспрестанные смешки и колкости. Началось знакомство.

Как-то так ещё с детства сложилось, что я очень плохо запоминаю имена. Если мне приходится знакомиться более, чем с одним человеком одновременно, есть все шансы на то, что я не запомню вообще ни одного имени. Предупреждать об этом заранее я не видел смысла, поэтому с умным и одухотворенным лицом выслушал всех.

– Круто конечно, только нифига не запомнил. В голове сплошная каша из имён. Ладно, в процессе разберемся.

– А в каком процессе? – вполне невинный вопрос был задан совсем не невинным тоном.

Ответить я не успел, в класс зашел тот, кого директор училища определил как моего напарника. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – он не выживет. Его сожрут с потрохами максимум за неделю.

Сладкоголосые фурии тут же накинулись на парнишку. Поначалу я даже собирался спасать собрата по несчастью, но уже через минуту понял, что это бесполезно. Да и не собрат он мне. Это чудо даже не понимало, что над ним издеваются. Мило улыбающаяся красотка, елейным голосом задающая каверзные вопросы, получала правдивые заикающиеся ответы на всё. Он даже не пытался сопротивляться. Девчонки, даром, что слабый пол, раскусили его за две минуты.

Помочь ему было уже невозможно. Акулы кружили вокруг своей жертвы, играя с ней и улыбаясь, но безжалостно сжимая кольцо. Конечно, не очень-то приятно наблюдать, как издеваются над мужчинкой, но тут уж не до солидарности было. Я воочию наблюдал то, что могло случиться со мной буквально вчера.

Мальчонку спасла учительница. Появилась она вместе со звонком, оповещающим о начале урока. Вместо приветствия она указала растерянному пареньку на первую парту и, заняв свой стол, начала перекличку присутствующих по журналу. Дойдя до моей фамилии, она остановилась, мы были знакомы. Именно эта учительница преподавала дополнительные курсы, которые я посещал, являясь учеником вечерней школы.

– Здравствуй, Илья. Каким ветром занесло в наше училище?

– Соскучился, Светлана Витальевна. А если серьезно, то даже сам не знаю, наверное, время с пользой провести решил в кои-то веки.

– Ну, ну. Я так понимаю, ты уже в курсе, что тебе необходимо сдать все зачёты по моему предмету? Подойдешь после урока, я тебе объясню, когда и какие темы. Конспектами можешь пользоваться своими. Я вам как раз по программе училища материал давала.

На всё это мне оставалось только утвердительно кивать головой. Девочки естественно в долгу не остались, подколки сыпались со всех сторон:

– Ну надо же, а он, оказывается, знаком со Светланой Витальевной.

– Ага, конспекты какие-то у него уже есть.

– Мальчонка-то не так прост, как оказалось.

Всеобщее обсуждение прервала Светлана Витальевна:

– А ты чего там сидишь? Как в малине прям. Так дело не пойдет, будете мне мешать ещё. Давай на первую парту, к Андрею садись.

Моё перемещение за первую парту сопровождалось новой волной колкостей:

– Как две подружки, за одной партой будут сидеть, – донеслось сзади.

– Это чтобы их ненароком не обидел кто, – стебали уже сбоку.

– А интересно, кто из них активным будет, а кто пассивным? – противный писклявый голом перекрикивал остальных.

Это переходило все границы, я уже собрался было ответить погрубее, чтобы осадить зарывавшихся кошёлок, но меня остановила Светлана Витальевна. Зная, что за словом в карман я не полезу, она в успокаивающем жесте подняла руку, жест адресовался мне, потому что я уже начал вставать, и обратилась к группе:

– Хватит, хватит! Девочки вы или нет? Что это за поведение? Вы, конечно, считаете, что я ничего не понимаю в жизни, но я вас огорчу. Я вас всех вижу насквозь и знаю о вас намного больше, чем вы можете себе представить. Ваше поведение совершенно вас не красит. Вас почти тридцать, мальчишек нужно наоборот подбодрить, они итак себя неуютно чувствуют. А вы? Издеваетесь над ними, смеётесь.

Не знаю, как Андрей, но вот Илью я знаю уже давно, я преподавала там, где он учился. Их там тоже всего трое мальчишек было, один постоянно болел, второй то ходил, то нет. В общем, он один отдувался за всех. По началу над ним тоже похихикивали, а вот потом перестали. И вы перестанете, или я ничего не понимаю в жизни.

Обвинительная речь как-то плавно перетекла в рекламу. Действительно, на тех курсах я поначалу был тише воды, ниже травы. Потом как-то так получилось, что я начал нарушать свои же собственные принципы.

Ну не удержался я. Уж больно просто всё получалось, прям сами подставлялись. К концу обучения моя сущность практически полностью раскрылась. Хихикать действительно перестали, кто-то даже поплакать успел, жестокая всё-таки эта штука – любовь.

Не думал, если честно. Что Светлана Витальевна подмечала такие вещи. Она ж только уроки вела, отношения уже после уроков начинались.

Как бы то ни было, она была услышана, не всеми, конечно, но большинством.

Мой сосед по парте пропал на второй день. Я ему неделю давал, а его всего на один день хватило. Похоже, его просто сожрали в моё отсутствие, больше я его никогда не видел.

***

Первые уроки принесли неожиданные новости. Оказывается, я уже знал всё то, что преподаватель традиционно выдавал в качестве пищи для ума.

Светлана Витальевна подтвердила мои догадки, пояснив, что до этого я действительно учился по программе для училищ, это максимально упрощало все мои чаяния по поводу учёбы. По второму кругу у меня получается учиться просто замечательно, вечерняя школа живое тому подтверждение.

Таким образом, с учёбой вопрос был практически решён, оставалась самая малость, которая постоянно не давала мне покоя. Девчонки почти перестали подкалывать и издеваться, но воспринимать меня как полноценного члена коллектива не спешили. Общаться с ними приходилось постольку поскольку. Меня это категорически не устраивало, но что-либо изменить я был не в состоянии. При раскладе один на один, ну максимум один на троих, я бы без сомнения добился должного отношения к своей персоне, но так как общаться приходилось один на двадцать девять, о положительных результатах нечего было и мечтать.

Как и положено, в каждом обществе, волею судеб собранному в одном месте, уровень интеллекта у всех был различным. Были такие твердолобые особи, которые зарубали все мои попытки сближения с коллективом на корню. Только вроде бы появится тоненькая ниточка, связывающая всех воедино, сразу же прилетает острота или колкость в мой адрес. Ну и как в такой обстановке строить отношение с коллективом? Своими тупыми шуточками и выходками они портили всё. Остальные, как толпа, подверженная стадному чувству тут же воротили свои носы.

Был и ещё один момент. Как-то так получалось, что мне периодически стали попадаться девушки, которые относились ко мне крайне отрицательно без видимых на то причин, прям с момента знакомства. На примере большого женского коллектива объяснить это проще, поэтому, немного отвлечёмся.

Глядя со стороны, можно было поделить всю группу на три части. Первая часть относилась ко мне безразлично, ну есть я, и есть, ничего такого. Вторая часть состояла из тех, кому моё присутствие не давало покоя. Именно от них я постоянно получал колкости и остроты. Третью часть составляли те, кто откровенно меня не переваривал, и хотя таких было всего две-три, легче от этого не становилось, от них я получал самые жестокие и язвительные подачи.

Такие дамы мне уже попадались неоднократно, и было совершенно не понятно, почему они ко мне так относятся. Создавалось впечатление, что они видят меня насквозь и всё-всё обо мне знают, а своим поведением тупо мстят за своих товарок, незаслуженно обманутых в своих лучших чувствах. Не исключено, что именно так и было. Вторым вариантом была ненависть. Но если вдуматься, ненавидеть за то, что я постоянно меняю герл-френдов, это надо быть на голову больной, и как минимум знать обо мне намного больше, чем окружающие. Хотя вполне жизнеспособная версия, но тогда нужно ненавидеть и тех, кто позволял это делать с собой. Я же никого не заставляю. Обманывают тех, кто хочет, чтоб его обманули. Ну это уже так, жизненная мудрость. Вернемся к нашим баранам, вернее овечкам.

Взгляд со стороны на эту группу действительно оптимистичных мыслей не приносил. Изнутри же всё было немножко по-другому. Немножко, но иначе, я это шкурой чувствовал и вскоре убедился в этом.

По истечении полутора месяцев обучения группа уходила на практику, которая должна была проходить в тех местах, где работают продавцы. Мастер лично озадачилась этой проблемой, поэтому заранее пристроила основную часть группы по различным магазинам. Со мной дело обстояло не так хорошо, как ей того хотелось. Не буду же я стоять за прилавком в продуктовом магазине, бред полнейший, я бы на такое ни за какие коврижки не подписался. В общем. Практика близилась, а местом её прохождения я ещё не был обеспечен. Этот вопрос она не приминула поднять на очередном классном часе:

– Илья, ты уж извини, я просто не представляю, где ты будешь проходить практику. С ног сбилась, толку никакого. Может, ты сам сможешь где-нибудь договориться? Всего-то на полтора месяца нужно.

– Я вас понял, просто не совсем представляю где и как искать. Вы мне обозначьте критерии места практики, а я подумаю, что можно сделать.

– Господи, да какие там критерии! Любое место, любая торговая точка. Желательно, чтобы касса была. Но это тоже не обязательно. У нас вон многие девочки вообще в киосках работают. И деньги зарабатывают, и практика. Так что ничего страшного не будет, если ты тоже, допустим, в какой-нибудь киоск устроишься, там всё равно не видно, кто продавец.

– Ну да, не видно, только каждый норовит девушкой обозвать. – Заявление не был голословным, на собственном опыте прочувствованно. – Девушка, пачку «Петра», пожалуйста, – продемонстрировал я стандартное обращение покупателя в любое окошко киоска.

Девочки естественно захихикали. Им доставляло истинное наслаждение напоминание о том, что я лишний в их коллективе. Мне же это уже как слону дробина, поэтому я продолжал плавно подводить разговор к нужному мне финалу. Только что созревший план был просто великолепен. Я же мог проходить практику прямо по месту своей работы. Неужели я для себя справку с печатью не сделаю? Да запросто! Хоть пятьдесят штук. Но сначала нужно плавненько прощупать почву и получить согласие мастера.

– Оксана Сергеевна, а я могу работать в торговле, но не стоять за прилавком?

– Грузчиком что ли? – вопрос тут же вызвал бурю эмоций в классе.

– Ну зачем обязательно грузчиком? – продолжил я гнуть свою линию, когда смешки поутихли. – Просто я уже давно работаю… Не продавцом, но в торговле.

– Вот даже так? А где и кем, если это не секрет? – с явно возрастающим интересом спросила попавшая в сети только что заплетённой интриги Оксана Сергеевна.

Выдержав театральную паузу, дождавшись практически полной тишины в классе, я как можно безразличнее произнёс:

– Я являюсь директором ИП, которое занимается розничной торговлей.

В образовавшейся тишине отчетливо было слышно, как кто-то прошептал:

– Нихера себе, – и уже вслух, – Во даёт!

Все наперебой начали обсуждать эту неожиданную новость. Я же с безразличным видом наблюдал за окружающими глазами мастера. В душе я естественно ликовал, но снаружи я был сама невинность и безучастность.

Расплывчатая формулировка была использована умышленно, недосказанность давала массу поводов для фантазии. Для многих присутствующих ключевым словом было «директор», остальное уже было не важно.

– Вот даже как! Да что ж ты молчал-то? Я, значит, бегаю, ищу ему место работы, а он у меня директор, оказывается. – Оксана Сергеевна потихоньку приходила в себя. – А что за ИП? Где находится? Чем торгует?

– Давайте позже, Оксана Сергеевна, не при всех. Не думаю, что присутствующим это интересно, да и не обязательно им это знать, лишняя информация очень вредная штука, – напустил я ещё больше тумана.

Говорить всем, что ИП – это всего лишь киоск по продаже пива, я не собирался. Пускай в глазах многих я как можно дольше буду успешным девятнадцатилетним директором чего-то-там.

– Да как это позже? У меня куча вопросов возникла.

– Коммерческие тайны не разглашаю, – попытался отшутиться я.

– И не нужно! Скажи, пожалуйста, а кто у вас занимается набором персонала?

– Хозяин, кто же ещё, – не стал лукавить я.

– А ты в этом вопросе вес имеешь? – Не сдавалась упрямая мастер.

– Я не пойму, к чему вы клоните? Пытаетесь выяснить мою компетентность или круг моих обязанностей? Поиском продавцов периодически приходится заниматься, не без этого. Но решение о приёме на работу принимает хозяин единолично.

– Ч ж не просто так спрашиваю, у нас в группе шесть человек без работы. Может, ты поговоришь со своим хозяином, может кого-то можно будет взять? Я-то поговорю, даже сегодня поговорю, но ничего обещать не буду. Нам действительно в данный момент не хватает продавца, но, возможно, пока я здесь, уже кого-то взяли, – намекнул я на то, что наша беседа затягивается.

– Поговори, пожалуйста. Глядишь, и пристроим ещё кого-нибудь.

В классе раздался возмущенный голос:

– Оксана Сергеевна, я не буду на него работать!

– И я, – поддержала ещё одна, видимо тоже безработная ученица.

– Это что, мне его на «вы» называть нужно будет? – негодовал первый голос.

Я был на седьмом небе от счастья. Внешне это никак не проявлялось, но внутренний голос ликующе говорил: «Ну что, сучки, получили? По самые гланды! Неожиданный поворотик, не правда ли?» Вслух я конечно же сказал другое:

– Ну почему сразу на «вы»… Нет, у нас конечно же принято начальство по имени отчеству величать, но для тебя я сделаю исключение. Так и быть, можешь называть меня на «ты». А если серьезно, нужно будет – будешь называть на «вы», ничего с тобой не случится.

Ну не смог я удержаться. Тем более, возмущалась одна из выдр, которым не давало покоя моё присутствие.

– Вот видите, Оксана Сергеевна, я ещё даже не дала своего согласия, а он уже издевается, – продолжала верещать выдра.

– Дашь, куда ты денешься. Тебе понравится, я не кусаюсь, лапуля. – Меня уже ничего не смогло бы удержать. Сама ведь подставилась. Шутку оценили, не все, но оценили видимо те, кто уже имел место работы. Те, кто попадал под разряд моих потенциальных подчиненных, не смеялись. Не до смеха девочкам было.

После этого классного часа больше ни одной подколки не было, вплоть до самого получения диплома. Там я сам подставился, но это уже специально было сделано, чтоб запомнили.

Оставшись с Оксаной Сергеевной после того, как все ушли, я открыл ей всё, что сохранил в тайне от группы.

– А ты хитрец, – оценила мой поступок мастер. – Хотя наверное и правильно, всем нос утёр. Видел, с какими лицами они сидели?

– Ну я же ни капельки не соврал. Всё сказанное соответствует действительности. Я директор ИП, а то, что ИП – это всего лишь киоск, я тактично умолчал.

– Да понятно, понятно, молодец, ничего не скажешь. Насчёт рабочего места я всё равно на тебя надеюсь, хотя бы одного.

– Хорошо, Оксана Сергеевна, я думаю, что смогу решить этот вопрос положительно.

На том и порешили.

Лёха действительно был не против взять кого-нибудь из училища, и уже буквально через пару дней я пригласил на собеседование одну из тех, кто согласился работать под моим началом.

На «вы» меня, конечно, никто не называл, да я и не требовал. Смешно это как-то в девятнадцать то лет. Лёха, даром, что старше на пять лет, тоже терпеть не мог, когда я (специально при продавцах) называл его официально Алексей Андреевич.

За эти полтора месяца не одна и не две девочки из группы успели у нас поработать. Я потихоньку знакомился поближе с каждой, но каких-либо активных действий не предпринимал. Лёха сразу предупредил, что голову открутит. Поэтому я довольствовался тем, что постепенно налаживал с ними отношения.

***

В январе, буквально на сорок пять дней, группа выходила на учёбу, затем начиналась преддипломная практика и соответственно сам диплом.

Изменения, произошедшие в коллективе, не могли не радовать. Естественно, уже все знали, что ИП, в котором я работаю, является киоском, но и этого было вполне достаточно. Для большинства это был предел мечтаний, стоящий в списке несбыточных желаний зразу за принцем на белом мерседесе, ну или на худой конец на BMW.

В коллективе всё осталось, как и раньше, на меня перестали обращать внимание, а если выразиться точнее, то просто старательно скрывали интерес за масками безразличия. Наедине всё было в точности до наоборот.

Началось всё с того, что я случайно встретил одну одногруппницу. Как воспитанный человек, я естественно поздоровался и собирался сразу же ретироваться, да не тут-то было. Неожиданный восторг от нашей встречи со стороны той, которая в училище даже на приветствие не всегда отвечала, если честно, поначалу обескуражил. Разница в поведении была как небо и земля, как будто близкого родственника встретила, а не того, на кого даже внимания не обращала.

Дело было поздним вечером на остановке микрорайона. Сбитый с толку таким поведение, я поначалу просто из вежливости поддерживал разговор, но постепенно втянулся, и беседа затянулась.

Стояли мы уже довольно долго, и было всё очевиднее. Что уехать на общественном транспорте у нас уже не получится. Чтобы хоть как-то угомонить растрещавшуюся попутчицу, я предложил ей пива. Идея была принята с восторгом, впрочем, как и всё, что я предлагал в этот вечер. Ну сами посудите, конец января, на улице минус двадцать градусов, и тут я пива предлагаю, причём сам пить не стал, зато с садистским наслаждением наблюдал, как уже основательно замерзшая девушка пьёт холодное (специально попросил из холодильника) пиво.