Гимгилимы-2: С надеждой на возвращение!

– Но для чего же их строили? – не унимался Трощ.

– Древние достопримечательности построены нашими… горовождями просто потому, что они могли и хотели их построить. Они хотели покрасоваться богатством и могуществом перед другими горовождями.

– Я тоже хочу красоваться своими богатством и могуществом! – обрадовался Трощ.

– Вы понимаете, во сколько обойдётся красование богатством и могуществом?

– Конечно понимаю! Вы не переживайте, я не буду удваивать фермерские налоги…

«Неужто свершилось!» – у Верума отлегло от сердца.

– …я их утрою.

– Да вы разорите город и настроите жителей против себя! – вскричал Верум, руша грандиозные планы горовождя.

Но горовождь был настроен слишком решительно, чтобы его грандиозные планы рухнули так легко.

– Когда Гимгилимы станут богатым туристическим городом, жители будут благодарны мне и вам с Улитом.

"Надеюсь, когда жители проникнутся к нам «благодарностью», мы будем на Земле. Иначе муслины город сожгут, а нас с Улитом распнут на светостолбах вместе с горовождём", – мрачно подумал Верум.

– Не нужно так рисковать и утраивать налоги. Покажите туристам Гимгилимы такими, какие они есть, и туристы полюбят ваш город таким, какой он есть, разве принарядить бы его не мешало.

Горовождь испытывал странное чувство. Он не мог понять, почему туристы захотят платить втридорога просто за то, чтобы посмотреть Гимгилимы такими, какие они есть. Он всю жизнь прожил здесь и ничего нового и интересного в родном городе не видел.

Увлеченный разговором, Трощ забыл сказать шофёру, куда ехать, и тот бесцельно колесил, пока не вернулся к аварии.

Генераторы обесточили в трёх кварталах. Везде погас свет. Из окон выглядывали недовольные муслины, разбуженные ревом моторов, а теперь возмущенные отсутствием электричества. Но, завидев среди прочих машин выдающийся зелёный котлетообразный автомобиль, прятались обратно в окна вместе со своим недовольством. Рабочие, препираясь, выясняли, кто должен лезть на покосившийся столб и срезать с него провода. «Котлета» как раз поравнялась с ними, и горовождь, скорчив свирепую рожу, рявкнул на них. Доброволец появился как бы сам собой.