Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга первая. Март, апрель, май

Для Небесной любви взращивает Господь детей Своих во временном мире, окрыляя их взаимной любовью. Для единения в любви приобретено Кровью Христовой и даровано нам бесценное сокровище – Святая Церковь Господня, Мать-Церковь наша. Человек не может спастись в одиночку: ограниченным умом и сердцем он так же не способен понять и объять Непостижимого Всеобъемлющего Создателя, как своими слабыми руками дотянуться до солнца. Одинокий поиск неминуемо заводит ум в лабиринты диавольской лжи, одинокое сердце неизбежно запутывается в паутине соблазнов или обольщается демонскими миражами. Горе тщеславному безумцу, возомнившему себя способным вне Истинной Церкви достичь богопознания, – он не только погибнет сам, но сделается еще орудием диавола, если вовлечет в свое заблуждение других людей, – таковы создатели ересей и расколов. Истинная Церковь Христова является Соборной, или Кафолической, «потому что по всей есть вселенной, от концов земли до концов, и потому что учит во всеобщности и без всякого опущения всему, что должно входить в состав человеческого знания, догматам о видимых и невидимых вещах, о небесном и земном; и потому, что весь человеческий род благочестию подчиняет, и начальников и подчиненных, просвещенных и неученых; и потому что повсеместно врачует и исцеляет всяких грехов вид, душой и телом совершенных, приобретается же в ней всякая мысль, называемая добродетелью, в делах же и словах и духовных всяких дарованиях». В Церкви человеческая немощь врачуется благодатными Таинствами, окрыляется могучей соборной молитвой, просвещается светом Божественного Откровения, осеняется покровом заступления Ангельских Сил, святых подвижников и Самой Матери Божией. Церковь дарована нам и для того, чтобы в благодатных ее объятиях мы поняли, как нужны друг другу, и научились святой взаимной любви.

Земная мудрость приобретает смысл только в сиянии Премудрости Божией. Мудрость – это стремление к истине, а Истина истин – это Господь. «Истина науки находится в единстве с Истиной веры», – утверждает святитель Игнатий (Брянчанинов). Действительно, мы видим, как любая отрасль знания, достигнув зрелости, становится свидетельницей Божественного Откровения. Познание основ мироздания, смысла человеческой жизни и сущности самого человека – все это возможно только при знании Творца всего существующего. Что останется от науки, если изъять из нее Божественное начало? Мертвая игра ума, подобная стуку костяшек домино. Сухой треск формул и вычислений. Пестрое собрание сведений, похожее на коллекцию спичечных этикеток. Наконец, техническое изобретательство: изобретение все более и более изощренных средств повышения комфортности быта и ведения войн, которые становятся все более опасными и разрушительными и грозят уничтожить Землю. И все это вместе – смертный прах, исчезающий за гранью временного мира. Но, когда земной ум начинает всматриваться в Небо Божие, его усилия приобретают высокий смысл. Благо – постигать разумность законов природы, устремляясь мыслью к ее Творцу и Законодателю. Благо – вдумываться в течение истории, восхищаясь премудростью Промысла Божия. Благо – вглядываться во внутренний мир человека, в свой внутренний мир, размышляя о пути человека в вечность. Великое благо – когда перед просвещенным разумом в полноте и величии предстает картина Божественного мироустройства.

Бог есть источник мудрости. Человеческие заблуждения и демонские наущения подменили сам смысл высоких понятий «просвещение» и «образование». Этими словами, украденными у христианства, стали называть просто накопление всяких сведений. Один писатель заметил даже: «Бывают дураки, которые очень много знают, – это дураки набитые». А древний философ Гераклит, о котором есть свидетельства, что он при виде людей смеялся сквозь слезы, изрек: «Многознание уму не научает». Нет, не количество непереработанной, неусвоенной информации делает человека просвещенным и образованным. Образован тот, кто узрел в себе образ Божий. Просвещен ум, если озарен светом благодати. Разумный человек хочет приобрести мировоззрение – целостный взгляд на мир и на себя в мире. Эту насущную потребность ума пытались удовлетворить разные философские системы. Слово «философия» означает «любовь к мудрости», но за ним по большей части скрывалась только страсть к мудрованиям, основанная на желании выделиться чем-то в истории человечества. Возгордившийся человеческий рассудок тщился понять творения без Предвечного Творца и Его Откровения. «Философия» материализма – это лишь отражение мечты о небытии «мечтателя»-диавола, дрожащего перед расплатой за свои злодеяния. Немногим лучше оказались внехристианские и околохристианские «идеализмы», пытающиеся подменить Бога Живого мертвым абсолютом или бьющиеся в паутине демонической мистики. Чтобы скрыть от людей и от самих себя ничтожество этих умствований, философы выработали свой особый язык, непонятный большинству людей и якобы «внятный только избранным» (к сожалению, этот жаргон педантов начинает проникать даже в богословие). Множество философских систем толкается, ссорится, спорит; все они противоречат друг другу, и каждая кричит о своей истинности, а ведь истина может быть только одна. Эти мудрования входят в моду и выходят из нее, появляются и исчезают, как пена на волне, но, как неколебимая гранитная скала, уходящая вершиной в небо, высится Божественное Откровение.

Только вера дает человеческому разуму крылья для достижения истинной мудрости. В плоском пространстве-времени плоским является и наш рассудок; к тому же этот мир и сам человеческий ум искалечены грехопадением. Вот почему Божественные Истины так труднопостижимы для нас. «Падшее человечество приступает к святой Истине верой: другого пути к ней нет», – говорит святитель Игнатий (Брянчанинов). Вера – единственный способ расширения разума: только через доверие премудрости Божией человеческий ум может приобрести «объемность», приподняться над плоским временным бытием – и взглянуть на мир и себя из вечности. Смирившемуся разуму открываются великие тайны Божии, и он созерцает их в благоговейном восхищении. Так уже на земле верный приобретает способность к счастливому Богопознанию. Пытливый разум – это еще один дар Господень, приближающий нас к Божественной любви. И если сейчас мы видим Божественный Свет как бы сквозь тусклое стекло (1 Кор. 13, 12), то в Небесном Царствии познаем так, как мы познаны, и – блаженны жаждущие и алчущие правды, ибо они насытятся (Мф. 5, 6).

Земная красота оживает в лучах Божества. Любуясь красотами природы, мы начинаем ощущать, как мир вокруг нас поет гимн своему Создателю. Но этот мир смертен. И на лице природы, как на человеческом лице, мы видим морщины – знаки ущербности и временности, напоминание о непрочности всего земного. Человек пытается сам создавать красоту: мы называем это искусством и даже творчеством. В некоторых эстетических теориях искусство определяется как подражание природе. Видится, что это не совсем так. Создавая красоту, человек силится как бы остановить прекрасное мгновение – придать совершенство и бесконечность увиденному, пережитому, возникшему из встречи его души со внешним впечатлением. В лучших произведениях искусства природа как бы одухотворяется: дышит море, волнуются деревья, говорят цветы. В искусстве может отразиться жажда познания собственной души, человеческих отношений, истории и протест против зла, искажающего мир. Этот путь поиска совершенной красоты, преодоления ущербности мира – благой путь, приводящий к Всесовершенному Богу. Но, к несчастью, человеческое искусство редко идет этим высоким путем.

Бог есть Источник красоты. Только веяния благодати Господней могут сделать произведение искусства вдохновенным, то есть возвышающим душу. Но уже в именовании земного искусства творчеством скрыт опасный соблазн. Общество окружает талантливого человека искусства славой – многие не выдерживают этого искуса и заражаются гордыней. Почувствовав себя творцом, тщеславный человек пытается создать красоту без Всевышнего Творца или даже в противовес Ему. Как и наука, в сущности своей искусство – добро, благодатный дар Божий. Но злая воля может обратить его в смертоносное зло. Так, подобно наукопоклонничеству, возникает искусствопоклонничество, возведение искусства и его деятелей в кумиры. Недаром в числе главных причин большевистского кошмара, постигшего наше отечество, отмечалось: «В России место святых заняли писатели». В искусстве талант начинается с умения создавать красивые формы: это просто ремесленный дар – владение стилем и построение сюжета для писателя, кистью и красками – для живописца, гармонизацией звуков – для композитора и тому подобное. Но вот в красивую форму возгордившиеся творцы начинают вкладывать соблазнительное содержание, как в красочную упаковку – отравленные сладости. Плоды такого «творчества» можно еще сравнить с душами древних фарисеев: раскрашенные гробы, внутри которых – зловоние и разлагающиеся трупы. Не счесть произведений искусства, в которых поэтизируются и романтизируются разврат и прелюбодеяние, разгул и убийство, богохульство и богоборчество. Грехолюбивые толпы жадно набрасываются именно на такую «духовную пищу», льстящую их порочности, и именно таким «шедеврам» создается громкий успех.

В наше время всеобщего падения нравов искусство уже не подражает природе, не одухотворяет, а извращает ее. Идет зримое разложение «творчества» гордецов, искажающее чувство прекрасного и у потребителей этой фальшивой «духовности». Литература, кино, театр начали откровенно и бесстыдно спекулировать на низменных похотях и пропагандировать содомско-гоморрские мерзости. Разлагается музыка: в ход пошел рок – магические ритмы дикарей-языч-ников, заражающие слушателей беснованием. Разлагается живопись: различные ее школы, от кубизма до абстракционизма, пытаются исказить или расчленить видимый мир, выдают за прекрасное хаотические изображения. Красотой стали именоваться всяческая гнусность и безобразие. Так люди искусства предают поруганию данный им от Бога талант, превращая свой дар в орудие греха и соблазна, сами делаясь прислужниками диавола. Горе «творцам»-соблазнителям, черпающим свое «вдохновение» из демонских нашептываний, ибо в адской бездне ответят они за каждое злое семя, посеянное ими во множестве человеческих душ. А для взоров верных жалкие поделки этих извратителей природы не затмят Божественной красоты, отражающейся в творении Всевышнего.

Прекрасен мир Божий. Прекрасны и лучшие произведения человеческого искусства, стремящиеся представить мир и человека в их неискаженной красоте. Вершина такого творчества (истинного творчества) устремляется в Небо – в духовной литературе и музыке церковных песнопений, в иконописи и архитектуре храмов. Но нужно помнить, что Источником красоты, в том числе и созданной человеческими руками, является Всесовершенный Создатель, Художник земли и Небес. Святитель Иоанн Златоуст писал: «Какое было бы безумие, увлекаясь красотою тварей, останавливаться на них и не поднимать умственного взора к Творцу». Всещедрого Бога должны мы благодарить за радость любования природой, за счастье созерцания Его творения. И если так прекрасен даже падший мир, то какими несказанными красотами блистает совершенное Горнее Царствие! «Господь – Световидный Источник бессмертного потока», – восклицает преподобный Симеон Новый Богослов. И какова же Красота Самого Творца, которую спасенные люди сподобятся лицезреть воочию!

Стремление пересоздавать, украшать, преображать мир и себя в нем дано человеку от Бога как благодатный дар, не для злоупотребления. Творческое начало проявляется не только в искусстве, но и почти во всех областях человеческой жизни, в особенности – в созидании красоты человеческих отношений: строительстве семьи и воспитании детей, духовной дружбе и наставничестве, сплочении братолюбивых общин, в творении душ друг друга. И эту способность радоваться красоте и созидать ее мы можем унести с собою в пресветлое Небо.

Так земная любовь, земная мудрость, земная красота – все лучшее, что есть в этом мире, – преобразившись и просветлившись в душах верных, станут их вечным сокровищем в Царствии Божием. Это те семена, из которых произрастет новое вселенское цветение, неизмеримо прекраснее древнего райского сада.

Среди даров, которые приготовил Всещедрый Творец спасенным детям Своим, есть и счастье сотворчества со Всевышним. От начала времен духи добра и света становились Ангелами-Хранителями людей, участвуя в спасении и созидании их для вечности. Каждый достигший Небес праведный человек становится другом Божиим и остается другом своих живущих на земле братьев и сестер. Души святых людей имеют особое призвание помогать нам в борьбе с тем злом, которое побеждали они сами. Так врачуют они болезни тел и душ творящими лучами дарованной им благодати. Это Небо святых сил распростер над нами Всещедрый Творец, как некогда Он возжег светила на тверди небесной… для знамений, и времен… чтобы светить на землю