Падение

Директор закинул ногу на ногу и уставился на девственно чистую туфлю, словно искал изъян. Ни единой пылинки. Неплохо.

– Вы обещали синопсис, – произнес он. По большому счету спешить было некуда. Шестеренки вертелись без его участия, и какое-либо вторжение в естественный ход вещей не изменило бы ровным счетом ничего. У тех, кому посчастливилось оказаться на борту самолета, времени было с избытком. Они могли целыми днями рассуждать о былом и грядущем, не имея возможности сделать что-либо. Все они сидели верхом на пуле. Президент в том числе. – А я по-прежнему не понимаю, куда вы клоните.

Молодой человек (да ладно!) раздраженно поморщился и собрался вернуться на место. История не помнит столь вопиющих свершений при Директоре. Он определенно из гражданских. Интересно, это паника, которую нужно жестко пресечь, или паренек просто лишен чувства самосохранения? Однако парень не сел на стул и продолжил:

– Дайте мне пару минут закончить. Итак, мы обнаружили закономерность. Миллионы портретов, нарисованных разными людьми. Что интересно, флэш-моб не был санкционирован, как это обычно бывает. Мы собрали и проанализировали большинство портретов, сопоставив сходные черты, – парень наклонился и поднял с пола сумку, из которой извлек ворох мятых бумаг. – Обработав почти два миллиона изображений, мы смогли создать единый фоторобот. Точнее, пять фотороботов. На всех портретах были изображены пять человек, которых и пытались отобразить пользователи сети.

Директор наконец заинтересовался:

– Несколько миллионов не связанных друг с другом людей рисовали одни и те же лица? Я правильно понимаю?

– Именно. Пять человек. Мы воспроизвели единый фоторобот, основанный на всех найденных в сети изображениях. Вот они.

На стол упали фотографии лиц крупным планом, среди которых Директор увидел изображение дерева.

– Дерево?

– И дерево. Пользователи Интернета также рисовали дерево. Почти полмиллиона изображений со сходными элементами, позволяющими полагать, что нарисовано одно и то же дерево.

– Что все это значит?

– Пять человек и дерево, нарисованные одновременно разными людьми, находящимися в разных точках планеты. Определенно, в этом есть смысл.

– Я пока не улавливаю. Что еще вам удалось выяснить?

– Пять рас. Азиат, негроид, коренной североамериканец, европеоид, представитель Южной Америки. И Секвойя. Это неспроста.

– Молодой человек, еще немного и мы скатимся в опасную плоскость эзотерики. Уверен, помимо меня, в этом помещении есть еще люди, которые понятия не имеют, зачем вы все это нам рассказываете, и какое это имеет отношение к текущему положению вещей.

Парень терпеливо кивнул:

– Моя специализация тесно связана с анализом статистических данных. Пара миллионов одинаковых результатов есть закономерность, нравится это вам или нет.

Слева от парня сидел командующий сухопутными войсками. Все это время он не проронил ни слова, разве что скептически и немного брезгливо посматривал на неряшливый внешний вид парня. Теперь же он не сдержался:

– Предлагаю прекратить эту клоунаду и перейти более насущным вопросам.

– Мы соревновались в изобретении технологически совершенных механизмов и мечтали о колонизации Марса, наивно полагая, что являемся вершиной эволюции, однако именно нам дали под зад коленом и именно мы сейчас летим по нисходящей траектории в сторону убежища, поджав хвост. Удивительно, как при этом кто-то умудряется выглядеть гордо и солидно.

Директор хмыкнул, со скрытым злорадством наблюдая, как сползает с лица генерала высокомерное выражение, сменяясь банальной злостью. Неплохо шкет его отоварил.

– Продолжайте.

– Мы должны изъять этих пятерых.

Генерал таки вскочил с места. Будто ожидая знак, еще четыре человека внезапно решили высказаться. Молодой человек смотрел на ворох бумаг, раскиданных по столу, и думал о чем-то своем, не обращая внимания на окружающих.

– При всем уважении, я требую прекратить этот бред! – почти крикнул генерал, забрызгав слюной стол. – Этим низкопробным теориям не место на брифинге. Есть…

Директор жестом заткнул генералу рот. Четверо последователей церкви Здравой Мысли тут же уселись на места, напомнив попугайчиков, которые ложатся спать, если на клетку накинуть тряпку. Как вообще они дослужились до россыпи звезд на своих погонах. Узколобые штабные овощи.

– Часом ранее меня посвятили в основы Терра-формирования. Так как я совершенно не разбираюсь в геологических процессах и тем более ничего не понимаю в теории смещения полюсов, то мне объясняли происходящее аллегориями. Только тогда я отдаленно увидел суть. Или подумал, что понял. Мне предложили представить поверхность земли в виде покрывала на кровати. Человечество представляет собой россыпь хлебных крошек. И сейчас некие процессы решили стряхнуть крошки с покрывала, – Директор оглядел конференц-зал, затем поднялся и пододвинул к себе фотографии. – Сейчас мы летим, господа. От нас не зависит, как долго мы будем лететь и куда мы упадем, но мы можем решить для себя, склюют ли нас птицы. Поэтому я готов слушать и делать выводы. И на данном этапе я согласен с выводами аналитического отдела, что событие, повторяемое великое множество раз, не является случайностью. Когда все закончится, нам нужно будет заново склеивать этот бренный мир. И с чего-то надо начинать. Возможно, религия откатится назад, к поклонению идолам. Возможно, мы вернемся к первобытнообщинному строю. Но одно неоспоримо. Мы должны с чего-то начинать, чтобы собрать воедино то, что останется.

Директор разложил фотографии перед собой. Полтора десятка пар глаз следили за ним.

– Проработайте план по идентификации и эвакуации. Здесь определенно есть некая схема, упустить которую мы не имеем права. – Директор обратился к молодому человеку. -Что еще вам известно?

– Нам известно местоположение одного из пятерки.

2

Все резко замолчали. Директор удивленно вскинул брови.

– Женщина европеоид. Мы знаем, где она и даже предпринимали попытки ее эвакуации. Безуспешные, к сожалению.

– То есть вы признаете, что действовали за моей спиной? Самовольно?

– Нет. Она в списке тех, кого мы должны были вывезти. Кстати, здесь также есть любопытная череда совпадений, если хотите. Она первая, кто вывела модель происходящих событий и в точности предсказала поведение фауны по отношению к людям. Наши люди вышли с ней на контакт и проводили консультации.

– Интересно, да. Где она?

– Крым. Безлюдная горная местность, что несколько осложняет ситуацию.

– Хм. У нас есть там группа для эвакуации? – вопрос обращен к подчиненным.

Поднялся высокий мужчина в строгом костюме. Разведка.

– Я запрошу отчет.

– Сейчас. Не медлите.

– Так точно.

3

Через десять минут вернулся представитель разведки.

– Разрешите доложить…

– Да?

– Действительно, несколько часов назад была предпринята попытка эвакуации Громовой. К сожалению, она не увенчалась успехом. Мы потеряли группу.

– Выжившие?

– Один боец.

– С ним есть связь?

– Так точно.

– Как далеко он находится от места нахождения цели?

– Четыре километра по пересеченной местности.

– Еще есть люди?

– Нет, никак нет.

– Тогда вы должны донести до сведения бойца, что ему следует сделать. Изложите перед ним суть поставленной задачи. Он не имеет права погибнуть или потерять объект. Пусть это похоже на суету перед поражением, однако ничего другого мы сделать не можем. Приступайте.

4

Салон «Боинга» был забит под завязку. Ни одного свободного места Ульянчев не видел. Рядом с ним сидел Михалев, верный помощник по всех его изысканиях и командировках. У него на коленях лежал ноутбук, Экран захламлен несколькими десятками открытых окон и программ.

– Они все погибли, – услышал Ульянчев голос Михалева. – Эвакуация сорвана.

– Что случилось?

– На машину напали насекомые. Кажется, осы. Или пчелы…

– Насекомые?

– Осы или пче…

– Подожди минутку. То есть, ты хочешь сказать, что осы организованно напали на колонну машин с солдатами и убили их всех?

– Анафилактический шок, насколько я могу судить. Рой пчел оказался очень большим и количество укусов превысило предельное значение для человеческого организма.

– Помимо животных и птиц в игру вступили насекомые…

– Так это выглядит.

– Очень интересно, – пробормотал Ульянчев. – У нас есть визуальный контакт с погибшей группой?

– Пока нет. Беспилотники в заданном районе отсутствуют, к сожалению.

– Очень жаль. Я бы много отдал, чтобы лицезреть враждебно настроенную организованную группу насекомых.

Ульянчев откинулся в кресле и закрыл глаза. Нужно срочно придумать, кто сможет заменить погибшую группу, пока Громова еще жива.

А жива ли?

Он не знал. Можно было только делать предположения, но фактов, на которые можно опереться, у Ульянчева не было. По сути, он был инициатором и косвенным виновником смерти более десяти человек. Естественно, угрызений совести и желания напиться он не испытывал. Есть приказ вышестоящего командования и солдаты обязаны его выполнить. Оперативная обстановка такова, что Громова получила достаточно высокий приоритет, чтобы за ней направить группу. То, что группа погибла, не его вина. Мало того, об агрессии насекомых никто не догадывался. Чисто теоретически они допускали вероятность того, что насекомые могут начать проявлять агрессию против людей.

– Кто есть поблизости?

– Ты думаешь, тебе дадут еще людей на убой?

– Черт, только не пробуждай во мне чувство вины! Новость о пчелах оглушила меня по самое не балуй. Откуда я мог знать, что такое в принципе возможно?

– Ну, мы прорабатывали вероятность этого.

– Знаю. Поверить не могу… Твою мать!

– Подожди впадать в истерику. Я тут нашел кое-что.

– Мм?

– Наши спецслужбы так активно заметают следы, что слышен их топот.

– Что ты нашел?

– В Многоречъе работают спецы. Я не могу прослушивать их переговоры, там шифрование мама не горюй, но, кажется, они тоже кого-то эвакуируют?

Ульянчев навострил уши. Ему кровь из носа нужны те спецы.

– Где они?

– Две группы прямо сейчас находятся в непосредственной близости от Громовой. У меня есть координаты обеих групп и места, откуда их заберут.

– Кто их координирует?

– Не знаю. Все подозрительно заглушено. Нет ни имен, ни приказов. Но есть вводные данные. Эвакуация гражданского лица. Никаких секретных перемещений и операций.

– То есть они могут забрать по пути и Громову?

– Сильно сомневаюсь.

– Найди, кто координирует операцию.

Самолет сильно тряхнуло и желудок Ульянчева взметнулся к кадыку. Боже, его сейчас стошнит прямо на экран, встроенный в спинку переднего кресла. Вместо фильма на экране парила надпись: «Министерство обороны РФ. Идет загрузка». Загрузка шла уже больше часа, отчего можно было сделать вывод, что ничего грузиться не планировало. Просто прервалась очередная цепь прогнозируемого прошлого. Какой-то из серверов пришел в негодность и связь с ним пропала.

– Попробую, но…

– Это критически важно. Мы должны ее вытащить.

Самолет опять тряхнуло. Ульянчев почувствовал, что он пошел на снижение. Загорелась надпись: «Пристегните ремни». Он нащупал ремни и выполнил указание.

– Делаю все, что в моих силах.

5

– Предложение отправить дополнительную группу за Алиной Громовой отклонено в связи с неоправданными рисками для состава…

– Кто придумал это дерьмо?! Я хочу связаться с главным.

– Ты можешь много чего хотеть, но это приказ, а не предложение потрепаться за бутылочкой пивка.

– И что нам теперь делать?

– Дай мне пять минут, я, кажется, придумал.

– Я подарю тебе свой «Фокус».

– За что? Разве мы не друзья? К тому же он наверняка засран птицами по самую антенну.

– У меня нет антенны. Скрутили пару месяцев назад.

– Мне не нужна машина без антенны. Давай скорей, может статься, наша спешка может стать критически важной.

6

Он не имел ни малейшего представления, где они оказались. Самолет вырвался из низко летящего тумана и едва ли не сразу оказался над взлетной полосой. Из плотной дымки с трудом просвечивались огни, слева угадывались очертания нескольких построек из стекла и стали.

Он подумал, что может все узнать у навигатора, встроенного в телефон. И как он раньше не догадался? Ульянчев достал телефон и к своему изумлению увидел, что навигатор не может показать координаты. Мало того, программа прогноза погоды тоже не могла определить его местоположение и просила вручную внести данные.

Единственное, что можно было сказать с уверенностью – это определенно не крайний север, на который ставили некоторые пассажиры. Он видел бескрайнее зеленое море леса, возвышения гор и проплешины высоких скал. Затем самолет соприкоснулся с землей и туман поглотил взлетную полосу.

Едва самолет остановился, к нему начали съезжаться автобусы и военные грузовики. Их сопроводили из самолета к автобусам и попросили выключить телефоны.

– Можете не выключать, – сказал высокий широкоплечий мужчина, одетый в камуфляж и черный берет. На поясе кобура, слева и справа автоматчики. – Но велики шансы, что ваши средства связи могут быть повреждены. Я обязан вас предупредить, а решение принимать вам.

Ульянчев смутно представлял себе принцип действия средств РЭБ, но решил не испытывать судьбу. Помимо телефона, он извлек аккумулятор также и из ноутбука.

Затем их рассадили по автобусам и через десять минут автобусы построились в колонну, в голове и в хвосте которой следовали «Уралы» с автоматчиками.

Рядом с Ульянчевым сидела незнакомая ему женщина и все, что он мог сделать, так это закрыть глаза и попытаться поискать способы спасти Громову. Она просто обязана выжить в этой мясорубке.

Ехали они около получаса по отличной асфальтированной дороге со средней скоростью девяносто километров в час. Двух полосная дорога посреди хвойного леса. Где же они находятся? Подмосковье? Средняя полоса России? Черт его знает. Где-то очень далеко. Он летел четыре часа без пересадок из Крыма и мог оказаться где угодно. Может, даже в Пакистане. Интересно, в Пакистане есть такие высокие ели?

Автобусы остановились перед КПП. Колючая проволока, военные при полном обмундировании, стационарные пулеметные точки… Стволы направлены в салон автобуса… В автобус вошел солдат с автоматом наперевес. Короткий взгляд на пассажиров, затем долгая проверка документов, протянутых водителем. Солдат не интересовался багажом, не планировал искать запрещенные предметы и кондрабандный алкоголь. У него наверняка есть информация о присутствующих в автобусах людях. Он следовал совершенно иным алгоритмам, чем те, которые заведены в аэропортах и пунктах пропуска.

Наконец он кивнул и покинул салон. Дверь закрылась, водитель что-то пробормотал недовольное, что говорят начальнику, когда тот уже ушел из офиса. Дула пулеметов отвернулись сторону, солдат, все это время ожидающий снаружи, быстро убрал усеянную шипами змею-гармошку. Автобус медленно тронулся и принялся объезжать бетонные блоки, расставленные по дороге так, чтобы транспорт ехал змейкой максимально медленно. Водитель крутил рулем и продолжал бубнить что-то нечленораздельное.

Затем они минут тридцать ехали по лесу. Среди деревьев проглядывали невзрачные серые строения, крыши которых были усеяны шпилями антенн. Когда пропало солнце, и их накрыла густая тень, Ульянчев понял, что они приближаются к горе. Причем автобус ехал ровно, не поднимаясь по склону, а скорей спускаясь. Лес пропал, теперь они ехали мимо бетонных опорных стен, которые становились все выше с каждым метром. В салоне стало сумрачно, но очень быстро снаружи в салон проник белый свет прожекторов. Они въехали в тоннель.

Сразу стало прохладно, падение температуры почувствовалось в салоне мгновенно, едва солнечное тепло сменилось рассеянным светом прожекторов. Грубо обработанные стены, выдолбленные в горной породе, ряды толстых кабелей, протянутые мерах в пяти над ровной бетонной дорогой, которая по ширине легко вмещала два грузовика. Яркие фонари равномерно разгоняли темноту и, если не обращать внимание на следы бура и зубцов ковша экскаватора на стенах, можно было бы допустить, что они находятся на подземной парковке, а не глубине горы. По железным желтым конструкциям сновали десятки людей, несколько раз вспыхивала сварка, и он видел сноп остывающих искр, падающих с лесов. Они обогнали погрузчик, у которого на вилах покачивался поддон с коробками. За рулем сидит молодой парень в военной форме, и как Ульянчев ни старался, ему не удалось разглядеть шеврон на рукаве. Черт его знает, к какому роду войск он принадлежит.

Через минут десять автобусы начали замедлять ход и, наконец, остановились.

Они прибыли в убежище.

7

В совокупности он пробыл без связи с окружающим миром около часа. За это время многое изменилось и ему понадобилось немало времени, чтобы вникнуть в происходящее.

Поступили новые данные, согласно которых все еще хуже, чем было. Ульянчев погрузился в отчеты, пока его сопровождали в комнату, где ему предстояло жить. Бесконечные коридоры и лестницы, он при всем желании не запомнил бы дорогу, а посему читал отчеты прямо на ходу, следя лишь за тем, чтобы не споткнуться о ступени или жгуты проводов.

С Михалевым они разделились, но перед этим тот обещал выйти на связь, как только у него будет что сказать. Ульянчев рассеянно кивнул, поглощенный ужасающим отчетом. В конце концов, он остался один в маленькой комнатке. Узкая кровать, стол, вентиляционный канал, розетки для техники, пароль для сети.

Он быстро подключил ноутбук и вошел в сеть. Мессенджер мгновенно показал несколько десятков пропущенных сообщений. Телефон не ловил сеть и мог служить разве что часами и записной книжкой. Все коммуникации проходили через внутреннюю сеть, которую, он в этом не сомневался ни на минуту, прослушивали и просматривали. Хоть так.

Он связался с Михалевым.

– Сеть прослушивается.

– Не сомневаюсь. Мы законопослушные граждане, пусть слушают. К тому же, мы на режимном объекте. Здесь просто обязаны следить за всеми.

Михалев показал, как настроить телефон на работу в беспроводной сети. Теперь у Ульянчева развязаны руки и он может поддерживать связь с Михалевым, находясь в любой точке объекта.

– У меня нет доступа к оперативной обстановке.

– Там совершенно безумная защита. Да я и не рискнул бы совершать движения, хоть на миллиметр отличные от регламентируемых прямым приказом.

– Что в Крыму?

– Я не знаю. Сделал все, что мог. Если у Громовой есть хоть толика удачи, она выберется.

– Черт, я даже не знаю, к кому обращаться, чтобы мне дали доступ.

– Не факт, что тебе его вообще дадут в ближайшее время. По крайней мере, до тех пор, пока не созовут какой-нибудь брифинг, или как это в подобных заведениях называется.

– Я буду в своем ээмм… номере.

– На связи.