– Я там случайно оказался, – уклончиво ответил Миха.
– Ну, дело ваше. Вон туда пойдёте. Там увидите тропу. Вот, по этой тропе прямо до деревни и дойдёте. Поняли?
– Поняли, – пропыхтел Мишка, натягивая на ноги отсыревшие ботинки.
В сырой обуви идти было неприятно и, единственное, что успокаивало, так это то, что скоро у него появятся новые сапожки.
Тропинка оказалась небольшой, узенькой, отчаянно петляющей между деревьями. Сразу видно, что по ней мало, кто, ходил. Да и, кому ходить тут, в приграничных землях? Разве, кордонная стража на пост добиралась.
– Ты, потом, куда? – больше, чтобы не молчать, поинтересовался Мишка.
– А ты меня, что, с собой не берёшь? – удивилась Найка.
– Со мной опасно. Не забыла, зачем я туда иду?
– Ой! Напугал! Зато интересно!
– Ну, смотри. Я предупредил. Потом, не обижайся.
– Вот увидишь, ты мне ещё и «Спасибо» скажешь.
Через полчаса пути деревья стали реже, потом расступились, уступая место полям, на которых что-то колосилось, дальше пошли огороды, разбитые между холмиков. Тропинка стала шире, превратившись к дорогу, а от неё стали ветвиться тропочки к каждому холмику.
– Деревня, – удовлетворённо заметила Найка. – Дошли.
– Где, деревня? – даже остановился Миха.
Конечно, большую часть жизни он провёл в интернате, но, что такое деревня, всё-таки, знал. Это дома, сараи, заборы, кудахтающие куры, гогочущие гуси и мычащие коровы. А тут, холмики, да огородики между ними.
– Вот, перед тобой, – даже удивилась девчонка. – Не видишь, что ли?
– Не вижу.
– Да вон, холмики видишь?
– Вижу.
– Это дома.
– Дома?
– Да. Мы же на Землях Норников. Они под землёй свои жилища строят, поэтому норниками и зовутся.
– Странно. Зачем лезть под землю, когда можно построить дом на земле? Вон, леса сколько. Руби, себе, деревья и строй. Окон нет. Днём и ночью в темноте. Да и насекомые всякие, мокрицы, например.
– Зато безопасно. Один главный вход, один запасной, и всё хозяйство рядом. Ни дикие звери, ни злодеи не доберутся.
– Так, у них, вроде, злодеев нет. Всех в землю вниз головой закопали.
– Раньше были, значит. А привычка осталась.
– Откуда знаешь?
– Путешественники рассказывали. Да нормально они живут! Сам увидишь.
– Что, на экскурсию по домам пойдём?
– На, куда?
– На экскурсию. Ну, типа, будем ходить по домам, и смотреть, как люди живут.
– Зачем? Глупость, какая! Нам на постой нужно будет проситься. Вот там и посмотришь.
– Почему на постой? Мне дальше надо.
– Сейчас, уже, дело к вечеру идёт. А, пока, сапоги купим, уже и темнеть начнёт. Завтра с утра пойдём. Это, если скорняк сапоги до утра сошьёт. А то и задержаться придётся. В твоих ботах нельзя идти. Далёко не доберёшься в них.
Из второго по счёту холмика на поверхность выбралась сгорбленная старуха, с интересом уставившаяся на них.
– И чего вылупилась? – неприязненно передёрнул плечами Миха.
– Не обращай внимания, – успокоила его Найка. – Сейчас, остальные повылезают.
– С чего так решила?
– Мы, как-никак, новички тут. В каждой деревне чужаки интерес вызывают. А тут они, тем более, живут на отшибе. Дальше-то – граница. Мало кто в эту сторону ходит. Да и, парочка мы примечательная. Не каждый день норники видят человека и болотницу, вот так, запросто, прогуливающихся вдвоём по улице.
– Эй! – раздался сзади ломкий мальчишеский басок.
Миха с Найкой синхронно обернулись и увидели молодого норника. Парень был невысокого роста, чуть выше плеча Мишке, зато шире в плечах, чуть ли не вдвое. Холщовые короткие, до щиколоток, штаны с лямкой через плечо, полотняная рубаха с распахнутым воротом, из-под которой выглядывала курчавая чёрная растительность на груди, и босые крупные ступни с загнутыми вниз короткими чёрными когтями на каждом пальце.
– Что хотел? – вышел вперёд Миха, положив руку на рукоять ножа.
– Вы, кто такие?
– Тебе-то, чего?
– А того, что я живу тут!
– Ну и живи. Чего к нам пристал?
– Да ладно вы, – примирительно выставил перед собой руки норник, сразу потеряв свой воинственный вид. – Уж, и спросить нельзя. Интересно же!
– Путники мы, – успокаивающе похлопала рукой Миху по плечу Найка. – Мимо шли. Вот, думаем тут у вас на ночлег попроситься.
– Так, давайте, я вас к бабке Шуматике отведу! Она одна живёт. У неё просторно.
– Пошли.
