– Да они вообще никуда не годятся! Надо что-то другое искать.
– Где?
– Скоро земли Норников начнутся. Там и поищем что-нибудь подходящее. Из рыбьей кожи, конечно, они обувь не шьют, но из шкуры крота – вполне себе хорошие ботинки получаются. Не такие лёгкие, конечно, зато прочные и не промокают.
– Ты же говорила, что дальше своей фермы не бывала. Откуда, тогда, знаешь, какая обувь у Норников?
– Когда готовишься к побегу, нужно много слушать и на ус мотать. Я же год каждого, кто, даже, на соседних фермах бывал, расспрашивала. Подробно выведывала, как шли, где останавливались, что ели. А в деревне, ещё, время от времени, путешественники останавливаются. У нас там трактир стоит, поэтому все там на ночлег устраиваются. А я пробиралась туда и слушала. У меня, даже, карта есть, которую я со слов составила.
– Ну, хорошо, у Норников тоже хорошая обувь. Только, что это нам даёт? На что мы её купим? Мы будем воровать её?
– Если Алпат собрал тебе в дорогу торбу, то, скорее всего, положил туда немного денег. Думаю, на ботинки тебе хватит.
– А, если не положил?
– Положил. Он очень мудрый и, если он тебя отправил в дальнюю дорогу, то, просто, не мог не знать, что в дороге потребуются деньги. Вот, привал устроим, покопаемся в твоей торбочке.
– Когда устроим?
– Вон, видишь зелёная полоса? Это плавучие травяные острова. Вылезем на них и по ним быстро добежим до твёрдой земли.
– А у Норников нет кордонной стражи?
– Есть. Но они не свирепствуют. Остановят, поинтересуются, куда идём, убедятся, что мы не злодеи, и пропустят дальше.
– Точно?
– Так мне рассказывали.
– Хотелось бы верить. Не хочется на каторгу к Норникам попасть и всю оставшуюся жизнь кормить дождевых червей – переростков.
– Таких не бывает, – засмеялась Найка.
– До сегодняшнего дня я думал, что огромных жаб и тритонов не бывает. Так что, уже, ничему не удивлюсь.
Когда они, наконец, выбрались на пружинистую, зыбкую поверхность травяных плавучих островов, Мишкины ботинки выглядели плачевно. Да ещё и вода в них не просто хлюпала, она булькала. Хорошо ещё, что вода была не холодной, а то, вообще было бы плохо. Найка, не останавливаясь, увлекла его дольше, и они побежали к виднеющемуся вдали лесу. Под густые кроны деревьев ввалились, заполошно дыша, и тут же над болотами пронёсся оглушительный свист.
– Что это? – присел от неожиданности Миха.
– Свистящие водоросли.
– Но, мы не могли их задеть. Мы далеко ушли.
– Мы и не задели. Кто-то ещё пытался границу перейти, вот и нарвался. Не повезло бедняге.
– Мы, отдыхать-то, будем?
– Конечно. Только подходящее место найдём.
– Подходящее, это, как?
– Ты, что, собрался под ближайшим деревом присесть?
– А, почему бы и нет?
– Ну, ты даёшь! Как же ты собрался идти, если совсем не приспособлен к походной жизни?
– Да что тебе тут не нравится?
– Полянка нужна. Желательно, с ручейком. Костёр нужно развести и твою обувку просушить. Далеко ты в мокрой не уйдёшь. Уже, наверное, ноги натёр.
– Кажется, да, – поморщился Мишка, чувствуя, как сбившийся мокрый носок трёт ему пятку.
– Вот, видишь! А в мокрой обуви и заболеть недолго. А ну, схватишь грудную болезнь! Какой из тебя, тогда боец с червоточинами?
– А ну, стоять! – раздался из зарослей грубый мужской голос.
Миха с Найкой вздрогнули и застыли на месте. Сухие сучья затрещали под чьими-то ногами, и из густого подлеска к ним вышли два крепких бородатых мужика невысокого роста, но необычно широких. На них были надеты кожаные штаны, меховые сапоги, полотняные рубахи и кожаные безрукавки с нашитыми на груди деревянными пластинами. У каждого за спиной были закреплены луки и колчаны со стрелами, а в руках – топоры на длинной ручке. Лица у мужиков были круглые, землистого цвета, с большими, на половину лица, глазами и большими толстыми ушами, торчащими в стороны. Особое внимание заслуживали крупные, мясистые носы, выглядящие так, словно кто-то каждому вместо носа прилепил по картошке. А на головах у них курчавилась плотные шапки чёрных, как смоль, волос.
– Кто такие? – поинтересовался один, тот, что справа.
– Путешественники мы, – ответила за двоих Найка. – Идём по миру.
– Зачем?
– Хотим посмотреть, как другие народы живут. Интересно. Чего сиднем сидеть на одном месте?
– Как по мне, нет ничего лучше, чем дома у печки лежать и кости греть, – пробасил второй мужик, почёсывая пятернёй курчавую шевелюру. – Охота была ноги бить!
– А вы, кто будете, дяденьки?
– Мы-то? – приосанился первый. – Мы – кордонная стража. Земли наши бережём от лиходеев чужих.
– Ага, – усмехнулся второй. – У нас своих хватает. Неча чужим ещё приходить.
– Да что ты говоришь такое! – первый, даже, обиделся на своего товарища. – Нет у нас лиходеев. Почти, нет. У нас за лиходейство одно наказание: живьём в землю вниз головой закапываем. Чтобы неповадно было.
– Нам бы обогреться да просушиться, – протянула Найка.
– Так, это, тут полянка неподалёку. Там землянка стоит, ручей, опять же, и очаг есть. Пошли.
Поляна, действительно, была совсем неподалёку. Судя по весело играющим языкам пламени костра, там они и сидели, доблестно неся службу, пока не услышали голоса парня и девчонки. Или, скорее, их заставил насторожиться свист водоросли. Миха, понукаемый Найкой, тут же скинул свои ботинки, и мужики повесили их на палках, воткнутых рядом с костром.
– Чудные у тебя боты, – проговорил один из стражников. – Это, где же такие делают?
– Далеко, – махнула куда-то себе за спину девчонка. – Да, мы хотим где-нибудь у вас новые прикупить.
– Тут недалеко деревня будет. Там у скорняка и купите, если есть на что.
