Будьте моей вдовой
Существо встрепенулось, резко обернулось. Подняло голову и издало мерзкий звук.
Затем раздался громогласный рёв, и чёрная уродливая тень метнулась к фонарю.
Я спрыгнул с крыши прямо на демона и вонзил катану в мохнатую холку. Демон снова взревел и замотал головой, пытаясь меня скинуть.
Я тут же пустил через рукоять поток собственной чжу, чёрной и вязкой, словно воды Подземных рек. Чжу попадала в кровь и неслась прямо к сердцу демона.
Чудовищные когти чуть не оторвали мне ногу, но я ловко увернулся, заработав лишь глубокую царапину. Нельзя выпускать катану, пока тварь не издохнет.
Снизу донёсся воинственный визг, и демона пошатнуло.
Один, два, три… Ну же, давай, останавливайся!
Демон издал булькающий звук и рухнул как подкошенный. Я чудом успел закрыть голову, чтобы, слетев на вымощенную плиткой дорогу, не приложиться головой о ближайший каменный столб.
Приземление вышло далёким от мягкого, но об этом потом. Я поднялся на ноги, метнулся к демону. Его алые глаза уже закатились, звериная морда исказилась. Вскинуть руку, быстро начертить прямо в воздухе нужный знак. Во тьме вспыхнули три прямые черты – одна косая и зигзаг, сливаясь в нужный иероглиф и впечатываясь прямо в тело демона.
Потом быстро подскочить к бездыханному телу и вытащить катану. Вкусившее крови лезвие тускло блеснуло при свете фонаре. Я быстро вытер кровь о шерсть демона. Надо уходить.
Мельком глянул на жертву. Чуть поджал губы, жалея, что не успел спасти. Мы пришли слишком поздно.
– Абура! – позвал куда грубее, чем следовало.
– Иду-иду, – донёсся голос любителя поедать масло из уличных ламп. – Не надо нервничать, я уже тут. Вот ви…
Со стороны соседнего дома донеслись взволнованные голоса. Я ухватил Абуру за шиворот и взмыл в воздух. Тот только невразумительно пискнул, но тут же заткнулся.
Сначала на крышу, потом в темпе на спуск и в улочку рядом. И быстро… очень быстро через площадь к спящему району на окраине столицы.
Смотреть на то, как выбегут люди с факелами и фонарями, как отыщут мёртвого мужчину, который приходится кому-то сыном или братом, мне не хотелось. Человеческое горе – это всегда больно. Даже тогда, когда оно скрылось с твоих глаз.
Абура следовал за мной, не издавая ни звука. То ли таким образом выказывал почтение погибшему сородичу, то ли просто старался не бесить меня.
Возле дома было темно и тихо. Район спал.
Я скользнул во внутренний дворик. Абура последовал за мной. По звуку зацокавших по дорожкам когтей стало ясно, что он метнулся в сад к фонарям. Домашние духи закружились надо мной сиреневыми огоньками.
– Всё в порядке, – шепнул я и коснулся воздуха возле них, передавая тепло и нежность. – Мы в порядке.
Духи засветились ярче. Готов поклясться: умей они мурчать – уже бы тарахтели как котята.
Из сада донеслось чавканье.
Направляясь к дому, я бросил взгляд на Абуру, который с упоением поглощал масло. О Трёхликий, кто бы сказал, что я свяжусь с Абура-акаго – духом-демоном, который не против полакомиться маслом из уличных фонарей? Сильнее страсти у него, пожалуй, нет. Кроме, пожалуй, ненависти к тварям, которые убивают ради развлечения. И Абуре плевать, люди это или демоны. На каждого можно найти управу. Поэтому он мне и помогает, играя роль приманки.
Я вошёл в дом, первым делом скинул грязные вещи и отправился в душ. Холодные струи взбодрили, хотя сегодня вряд ли удастся уснуть. Каждый раз, выходя на охоту, я отдаю свой сон Кагеноками, богу-тени, который покрывает все мои дела, о которых не должно знать общество.
– Акихито, – позвал Абура с кухни. – Я сделал чай.
Я криво усмехнулся. Сначала ты начинаешь работать с прожорливым духом, а потом он, как порядочная жена, зовёт тебя пить чай.
– Я слышу все твои мысли, – заявил он, когда я опустился на подушку перед низким столиком. – Можешь на мне жениться, если ни одна приличная госпожа не захочет сказать тебе «да».
– Во-первых, ты больно страшен, найду себе посимпатичнее, – заметил я. – Во-вторых, не умеешь читать мысли.
– У тебя на лице всё написано.
– Проведём вечер в спорах?
Абура открыл было рот что-то ответить, но тут в дверь раздался стук.
Я нахмурился.
Никого в гости не ждал. Не люблю ночные посиделки. К тому же после охоты на демонов хочется покоя, сладкого чая и отоспаться. Можно даже послушать бубнёж Абуры, цук с ним. Но вот незваные гости…
Я одним движением поднялся, шевельнул пальцами – в руке тут же оказалась катана, откликнувшаяся на призыв. Всегда нужно быть готовым к любой ситуации. Уже не раз бывало, что за мной увязывался какой-то жаждущий крови дух, решив, что, зарубив одного демона, я могу сразу же зарубить и другого.
Духам приходилось очень доходчиво объяснять, что бесплатной столовой не будет. Кто-то понимал сразу, кто-то отправлялся следом за демоном к Подземным рекам.
Абура вытянул шею и принюхался. В чёрных глазах мелькнуло хищное выражение.
– Ч-ч-человек… – еле слышно прошипел он.
Вот как. Ну что ж… С человеком мы как-то разберёмся. Вдруг у него беда или срочное дело? Тут можно и выслушать. Хотя бы попытаться.
Я тихо двинулся к двери.
Интуиция подсказывала, что особо опасаться нечего. И в то же время не исчезало странное, скребущее душу ощущение: добром этот визит не кончится.
Стоило мне только оказаться у двери, как за спиной что-то щёлкнуло и в воздухе запахло озоном. Я резко обернулся, сжимая катану.
Передо мной, всего в нескольких шагах, оказалась фигура в чёрно-фиолетовом плаще. Капюшон скрывал лицо. Единственное, что оставалось на виду – массивный медальон из жёлтого металла. Круглый, но при этом с квадратным отверстием посредине. От медальона исходило мягкое сияние.
Я замер.
Не стоило быть самым умным в окрестностях великой Хи-ямы, чтобы не догадаться, чей посланец оказался в моём доме. Я уважительно склонился, искренне озадаченный таким явлением.
– Приветствую посланца императора-Солнца в моей скромной обители. Да продлятся его дни, и не коснётся тьма головы его, – произнёс я традиционные слова.
Посланец плавно выставил вперёд ладонь, давая знак, чтобы я помолчал. Потом едва заметно кивнул, словно отвечая, но при этом так не проронив ни слова.
Вот как. Молчание – верный знак, что наша беседа должна остаться тайной.
Я снова склонился. А потом дал знак посланнику следовать за мной.
Кабинет встретил нас безмолвием защитных амулетов и густой чернотой. Поговаривают, что это часть истинной ночи, которая была в мире до того, как родилась светлая богиня Аматэрасу.
Кристаллы под потолком засияли, наполняя комнату мягким серебристым светом. Посланник, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло у стола. Сунул руку под одежду и достал свиток с золотой печатью. Я успел заметить, что пальцы посланника длинные и худые, а ногти длиннее, чем у обычных граждан. Аристократ… Мода жестока и беспощадна. Высшие мира сего склоняют перед ней головы, порой сильнее простолюдинов.
Я сел напротив.
Свиток тем временем завис в воздухе.
– Господин Накаяма, – начал он настолько низким голосом, что можно было разобрать нечеловеческие шипящие нотки.
Так-так, Абура ошибся? Или передо мной полукровка?
– Вы – мастер своего дела, – продолжил он. – Поэтому я здесь.
Я молча слушал, зная, что мои слова будут излишни. Такие люди не задают вопросов – они ставят перед фактом. Просто потому, что им это нужно, а ты, лояльный и хороший подданный, не будешь пытаться что-то оспорить. Учитывая специфику моей работы…
Для всех Акихито Накаяма – частный детектив, который живёт на окраине джапонской столицы и не отказывается даже от самых странных дел. Только избранным известно, что кроме расследований, я занимаюсь ещё кое-чем. Это…
– Найдите его, – резко сказал посланник.
Свиток метнулся ко мне, на мгновение всё затопил золотой свет, не давая смотреть на что-то другое. Стоило только прочесть слово, как изящно написанный иероглиф тут же осыпался чёрной пылью на пол.
Отправился на север…
пропал…
сын…
покушение…
стёрты следы…
угроза жизни…
Информации было ничтожно мало, но голова, казалось, могла разорваться от тысячи голосов, которыми проговаривалось послание прямо в моих мыслях.
– Найдите его, господин Накаяма, – повторил посланник. – Мы знаем, что вы можете это сделать.
Свиток резко схлопнулся. Мои виски пронзило болью, перед глазами полыхнуло белое пламя.
Я рухнул на колени, закрывая лицо руками, едва сдерживая стон. Тело онемело.
Рядом что-то прошуршало, потом громко хлопнула дверь. Мир замер, время превратилось в ничто. Все посланники императора-Солнца умеют превращать людей в восковые фигуры.
Сознание плыло, мысли не хотели собираться в кучу.
Не знаю, сколько я так простоял. Может быть, пять минут, может, половину ночи.
– Акихито! – раздался вопль Абуры и громыхание в дверь. – Акихито, трижды ты укушенный цуком мерзавец! Не молчи!
Я закашлялся, валясь на бок. Мышцы медленно отпускало, возможность двигаться постепенно возвращалась.
Дверь под напором Абуры распахнулась, и он на скорости влетел в кабинет. Споткнулся об меня и с матерными воплями рухнул сверху. Я вовремя откатился в сторону.
– Под ноги надо смотреть, – буркнул, принимая сидячее положение.
– Во что мы опять влипли? – потребовал ответа Абура, пропустив мимо ушей мои слова.
Я мрачно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на стол. Там стоял чёрно-фиолетовый мешочек, и даже через ткань было заметно сияние под завязку наполненных чжу монет. Круглых монет с квадратным отверстием.
Император-Солнце всегда платит за работу. И теперь только один путь – выполнить её. Отказ не принимается.
Глава 5. Храм бога-тени и утренние новости
Утро было томным.
Я сидела у окна и наслаждалась видом осенней улицы. Мне подали кофе и газету. И…
По факту всё так и было, только опустим тот момент, что у меня нещадно болела голова, поэтому кроме как сидеть и пялиться прямо перед собой, ничего не получалось.
Кофе я сделала сама, обжёгшись и трижды выматерив всех, кто только пришёл на ум. А газету притащил в зубах Изя, бессовестно прокомпостировав зубами в самых интересных местах. Например, на последней странице, где обычно публиковали фотографии красивейших юношей и девушек Шавасаки. Читатели их внимательно изучали и голосовали, после чего в конце года выбирались Госпожа и Господин Шавасаки. Я бы с удовольствием посмотрела на красавиц и красавцев со всех сторон, но Изя… гад.
Девушки меня могли интересовать чисто с эстетической точки зрения, а вот молодые люди…
Изя запрыгнул на стол, пошевелил усами и деловито направился ко мне.
– Страница восемь, тебе туда, – сообщил он.
Я хмуро глянула на кота. Вчерашняя попытка связаться с сестрой Мэйдо бесславно провалилась. Временами бывает, когда адресат попросту не может принять ваш призыв и вся ментальная связь летит цукам под хвост. В результате вы имеете головную боль, отвратительный привкус во рту и желание убивать.
Я перелистнула газету на озвученную страницу – спорить с Изей не было никакого желания. Заголовок в центре заставил меня поперхнуться кофе.
«У подножия Хи-ямы при загадочных обстоятельствах погиб Алон Ноах».
Я закашлялась, а потом махом опустошила чашку.
– Водички? – любезно предложил Изя.
Я замахала руками и быстро пробежала глазами по строкам. Прогулка по историческим местам, обвал, гибель.
Сплетя пальцы, я откинулась на спинку стула, быстро соображая. Места… Есть там старинный храм, больше ничего не припомню. Ну, виды красивые, это само собой. Алону стало скучно, и он решил прогуляться под горой и посетить древний храм?
Обвалы с западной стороны Хи-ямы дело обычное, тут никого не удивишь. Другой вопрос, какого туда понесло наследника Запретных артефакторов?
Я снова просмотрела статью. Про опознание тела ничего не сказано. Специально или просто нечего сказать?
– Есть, о чём задуматься, да? – поинтересовался Изя, пытаясь опустить лапу в плошку со сладостями. За что тут же схлопотал по ушам, презрительно фыркнул и повернулся ко мне задницей, демонстративно задрав хвост.
– Есть, – коротко сказала я. – Кажется, я вдова. Но узнаю́ об этом из газет.
– А ты ждала письма с секретным посыльным? – фыркнул кот.
Я свернула газету в трубочку и постучала ею по ладони. Хороший вопрос. На самом деле ничего не ждала, просто не думала, что всё произойдёт настолько быстро. Если Алон решил, что пора официально преподнести миру свою смерть, то так тому и быть. Теперь бы только определиться как себя вести. Страдать на публику или скрываться?
Хорошо бы второе, но нужно будет уладить юридические вопросы. К тому же родители Алона вряд ли не пожелают переговорить со своей невесткой. Или всё же не пожелают? Вопрос у нас-то серьёзный.
Я встала и направилась к выходу из комнаты. И в дверях столкнулась с Тэ. В голове даже зазвенело. Он охнул и отшатнулся, потирая лоб. В синих глазах мелькнули растерянность и непонимание.
– Вот тебе и доброе утро, – заметила я, чуть поморщившись.
– Прошу прощения, Марджари, я не хотел вас…
– Все вы сначала не хотите, а потом «ой, так получилось», – фыркнула я и, не дав ему возразить, указала на место за столиком. – Садитесь, я сейчас приду.
И прошла мимо, выйдя на кухню, отметив, что у парня и правда виноватый вид. Кажется, он не собирался как-то членовредительствовать хозяйке этого дома. Ну ничего, переживём.
Подхватив с полки подготовленные плошки с рисом, фрукты и зелень, я задумалась. Так, а что же это у нас получается? Не дай боги, кто-то решит посмотреть, как живёт безутешная вдова Ноаха, и что он обнаружит? Юного… любовника? Сына лучшей подруги? Мальчика, который попросился переночевать, чтобы укрыться от бури ночью?
Надо с этим что-то решать.
Я вернулась и поставила еду на стол.
Тэ увлечённо читал газету.
М-да, я совершенно безмозгло оставила её на столе. Впрочем, ничего особенного он там не вычитает.
И всё же интересно… Я задумчиво рассматривала парня. Красивый. Личина, конечно, это дело само собой разумеющееся, но так уж сложилось, что маги не могут полностью изменить внешность человека. То есть хоть что-то от истинного облика да останется. Теперь бы угадать, что именно. Мальчик явно не из простых: и осанка, и манера держаться, и движения, и общение.
Тэ почувствовал, что его разглядывают и, подняв голову, посмотрел на меня. Судя по взгляду, его мысли были очень далеко. Но потом парень спохватился и кивнул.
– Да, благодарю за хлопоты.
И снова взглянул на колонку с некрологом. В синих глазах мелькнуло что-то странное. Я затаила дыхание. Почему-то казалось, что сейчас может произойти нечто важное.
– Марджари, как вы думаете, – тихо начал Тэ, – это правда?
И указал на заголовок.
– Что именно? – уточнила я, занимая место за столом.
Прислушавшись к звукам, доносившимся с кухни, довольно улыбнулась и щёлкнула пальцами. Домашние духи, тихонько ворча и вспоминая всю мою родословную, изящно внесли в комнату чайник и набор с чашечками.
У меня тут намечается кое-что более интересное, чем беготня на кухню за приборами.
Тэ задумчиво пронаблюдал за тем, как всё опустилось на стол. Не выказал ни капли удивления, из чего я сделала вывод, что бытовая магия ему не в новинку.
– Обвал у Хи-ямы, – задумчиво произнёс он.
Я удивлённо приподняла бровь. Уже будучи готова услышать про смерть Ноаха, услышала совсем иное. Поняв, что пауза затянулась, только пожала плечами и взяла чашечку с благоухающим напитком.
– Бывает. Почему нет?
– Хотя бы потому, что неделю назад туда были направлены джапонские маги, чтобы провести ритуалы и укрепить гору.
– А… откуда вам это известно? – вкрадчиво поинтересовалась я.
Все эмоции, которые были до этого на лице Тэ, схлынули в один миг. Кажется, кто-то сообразил, что проговорился. Тем не менее, он с потрясающей грациозностью подвинул к себе плошку с рисом и взял в руки деревянные хаси.
– Видите ли, Марджари, с этим связана моя работа, – наконец ответил он.
– Та, из-за которой вы оказались у меня?
Он неопределённо качнул головой.
– И да, и нет. К сожалению, при всём желании я не могу рассказать правду. Ловушки, настроенные на истину и мою ауру, могут зафиксировать моё местонахождение. Поэтому обо всём вам может рассказать сестра Мэйдо.
Я поджала губы. Чем глубже в пещеру, тем толще цуки. Нехорошо. Очень нехорошо. Такие ловушки действительно есть. Пожалуй, одни из самых мерзких изобретений, которые только могло придумать человечество и все, кто ему способствует.
Надо только ждать, когда Мэйдо свяжется со мной сама.
Но всё же я сделала ещё одну попытку:
– А письменно?
Тэ отрицательно помотал головой.
Плохо. Совсем плохо. Что лишний раз доказывает, что Тэ из рода Мин – не простой мальчик, который по недоразумению связался с чем-то нехорошим, а вполне себе весомая фигура, на которую потрудились навешать ловушки ауры.
– Ладно! – Я хлопнула ладонью по столу, Тэ невольно вздрогнул. – Что вы умеете делать?
– Простите? – осторожно уточнил он.
– Делать, – повторила я, ослепительно улыбнувшись. – Надо чем-то отрабатывать крышу над головой и рис на завтрак.
В первый миг синие глаза Тэ округлились от удивления, но на его губах тут же появилась усмешка.
– Не любите лентяев, Марджари?
– Не перевариваю, – с такой же усмешкой ответила я.
Он хмыкнул, на какое-то время сбрасывая образ невинной незабудки, а потом кивнул.
– Понимаю. Думаю, мне есть чем помочь вам, ши-хотори.
О как. Внимательный. Заметил мой перстень. Сомневаюсь, что Мэйдо распространялась бы о специфике моей профессии. Создавать урны может и обычный человек, просто он не запечатывает их нужным образом и не наполняет чжу.
– И чем же?
Тэ молча поднял руку. По линиям его ладони засверкала сапфирово-синяя чжу, густая, сильная, даже на расстоянии кружащая голову. Я с трудом сдержалась, чтобы не присвистнуть.
О… о боги! Да это же целое сокровище! Силы хрупкого с виду юноши воистину бездонны! Неудивительно, что на него накинули ловушки! Кажется, я серьёзно встряла, приютив его у себя. Тут в один прекрасный момент под дверью может нарисоваться целый род и потребовать выдачи своей ценности.
В то же время жадность и искреннее восхищение такой мощью шептали в два голоса, что мальчишку надо прятать так, как не прятала ничего в своей жизни. Можно за всю жизнь не заполучить такого союзника, а тут он попал ко мне в руки сам!
В голову пришла мысль, что Мэйдо не просто так направила его ко мне. Ох, не просто! Это женщина определённо что-то знает!
– Устроит? – мягко поинтересовался Тэ, от которого не укрылась моя реакция.
– Устроит, – кивнула я, стараясь не показывать, что судорожно соображаю, где бы взять масштабный заказ.
Пока что, тьфу-тьфу, все здоровы (ах, какая жалость!), поэтому ничего толкового в голову не приходило.
В итоге пришлось пригрузить парня бытовыми делами вроде мытья посуды и уборки после завтрака. А что? Должно же быть и какое-то моральное удовольствие. Сначала наблюдать, как вытягивается его лицо, потом – как двигается тело.
Так-так, бытовыми делами он явно не занимался. Но это ничего, у меня все быстро привыкают, что легко не будет. Даже Изя наловчился таскать газеты и сплетни, чтобы хозяйка не пилила за ничегонеделание. Поначалу Изя отгавкивался… то есть отмявкивался, что коту в принципе не положено служить на благо человека. Потом язвил: «Да заведи ж ты себе мужика!» А после понял, что ни мужик, ни статус кота его не спасут. Поэтому хочешь или нет, а вставай утром и бегом за свежей прессой.
Я тем временем подошла к шкафу и достала карту Шавасаки. Самое время посмотреть, где находится ближайший храм Кагеноками. Хочешь быстрее услышать голос сестры Мэйдо – попроси об этом её любимого бога. Насмешник с теневыми руками переменчив в настроении, как ветер на море. Но всё же он любит тех, кто не боится задавать вопросы.
Стоило только определиться с местоположением нужного храма, как за окном раздался стук. Я резко обернулась и увидела зависшую в воздухе призрачную птичку. Каждое её перо горело зелёным пламенем – цветом чжу рода Ноах.
* * *Вечерний Шавасаки смеялся, горел бумажными фонарями, пах сладостями и специями. До Недели духов осталось немного. Подготовка идёт полным ходом. Совсем скоро ёкаи будут выходить под руку с людьми из баров и закусочных, а эстри являться прямо в спальни, считая, что пришло время поговорить о грехах.
Я накинула капюшон и нырнула в Цветочный переулок. Как раз загляну к господину Исудзу и потом направлюсь в храм. Разговаривать с богом-тенью лучше спустя час-два после полуночи. Именно в это время он готов слышать своих подданных.
А ещё… снова возникло ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я чуть нахмурилась и осмотрелась. Однако… нет, никого не видно. То ли нервы расшалились, то ли наблюдатель мастер своего дела.
Ладно, пересижу у Исудзу, заодно и посмотрим, насколько терпелив мой преследователь. Если, конечно, мне не кажется.
В «Ночной закусочной» было тихо и уютно. При виде меня господин Исудзу улыбнулся, одним движением загасил сигарету и разгладил ладонью белый фартук.
– Добрый вечер, госпожа Шитара. Да будет ваш путь освещён всеми богами, – улыбнулся он.
– Добрый, господин Исудзу. Да царят рядом с вами покой и уют, – кивнула я. – Как ваша госпожа?
– Вашими стараниями. Просила передать привет и что не стоит торопиться на Облачные острова – там сплошные сплетники.
Я рассмеялась и заняла место за столом.
– Благодарю. Передавайте ей тоже. И, конечно, учту пожелание. А ещё… можно мне удон с курицей и хариру в хлебной пиите?
Господин Исудзу снова улыбнулся.
– Одну минуту. Ваш аппетит всегда радует.
Я только хмыкнула. Как, скажите на милость всех богов, может не радовать острый суп харира, поданный в хлебной тарелке-пиите? Или удон с овощами и курицей? А ещё кофе со специями и сладким рисовым колобком, в котором персиковое варенье?
Возможно, кому-то покажется, что для женщины я слишком много ем. Но кому кажется – пусть катится к подземным цукам. На этом весь разговор заканчивается.
Исходящие чудесными ароматами блюда оказались передо мной. Я сложила ладони в жесте благодарности, а потом шустро подхватила стоявшие неподалёку деревянные хаси. Некогда выдерживать паузу и ждать, пока харира немного приостынет – время поджимает.
Пока я ужинала, в «Ночную закусочную» начали подтягиваться посетители. Искоса наблюдая за ними, только диву давалась, насколько разные люди бывают у господина Исудзу. Ремесленники, актёры, счетоводы, документаторы, продавцы… Кто забирал еду с собой, кто садился пропустить стаканчик пива, кто брал цилинь и устраивался в уголке.
Смерть Алона Ноаха пока не обсуждали. Что ж, уже неплохо. Наследник Запретных артефакторов был весьма далёк от Шавасаки. Вот случись, например, беда с сыном мэра – тут бы заговорили со всех сторон. А Тлен-Авив есть Тлен-Авив, точно так же как и прекрасная далёкая Джапона. И не так важно, что обе страны находятся рядом.
Расплатившись, я выскользнула из закусочной.
На улице заметно похолодало. Чем ближе к ночи, тем чётче осень заявляет свои права на города и деревни. Постояла немного, пытаясь почувствовать, есть ли направленные на меня взгляды. Вроде бы нет… Я покрутила на пальце перстень ши-хотори, на всякий случай наполняя его чжу. Если что, можно будет ударить силой, чтобы обездвижить врага.
Решив, что не стоит проходить по центральной площади, я скользнула влево, ныряя в переплетение улочек. Местные жители знают десятки путей, которыми можно добраться в любую точку Шавасаки. Пускай я не родилась тут, но кое-что тоже знаю.
В итоге, спустя полчаса, я оказалась на окраине города. Здесь было намного тише. Храм Кагеноками находится неподалёку от самой Хи-ямы.
Я задумчиво посмотрела на вершину горы, скрытую тучами. Есть легенда, что там собирались боги и демоны, чтобы поиграть в гомоку и попить вина. Но так как Кагеноками успел первым застолбить это место, то и находится тут только его храм.
– Ну-с, Мардж, у нас теперь одна дорога, – пробормотала я себе под нос и быстрым шагом направилась к храму, освещённому жёлтыми бумажными фонарями.
Стоило только ступить на дорожку, выложенную цветными плитками, как со всех сторон начали доноситься шепотки. По спине пробежали мурашки. Я нахмурилась и шумно выдохнула. Так, не обращать внимания.
Тени здесь двигались не так, как в других местах. Они были живыми. Шептали, шипели, смеялись, манили. Слуги Кагеноками похожи на своего господина. Ничего постоянного и чёткого – всегда сплошное движение.
Я приблизилась к храму, подняла голову и посмотрела на изогнутую крышу, на которой сидел серебряный дракон О-рюу – вечный спутник Кагеноками.