Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера

В траншеях Великой войны

4 августа Бельгия была атакована германскими войсками, получившими приказ внезапным ударом овладеть крепостью Льеж, после чего, согласно плану Альфреда фон Шлиффена, разработанному еще в 1905 г., планировалось в кратчайшие сроки нанести поражение Франции. Однако боевые действия затянулись.

Выдающийся немецкий полководец Эрих Людендорф в своих мемуарах отмечал: «Было совершенно ясно, что Бельгия уже давно готовилась встретить наше наступление. Дороги были планомерно разрушены и забаррикадированы… Началась партизанская война. На следующий день она завязалась повсеместно и вызвала то озлобление, которое в течение первых лет характеризовало войну на Западе. Бельгийское правительство взяло на себя тяжелую ответственность, планомерно организовало народную войну… Такой способ войны не соответствует военным правилам. Поэтому нельзя ставить в вину нашим войскам, что они резко реагировали на это»[46].

Несмотря ни на что, германские войска продвигались вперед, обходя и блокируя бельгийские крепости Льеж (пал 16 августа), Намюр (пал 25 августа) и Антверпен (пал 9 октября). 20 августа немцы овладели Брюсселем.

123-й полк, в котором воевал Дирлевангер, в составе 5-й армии кронпринца Вильгельма вступил в ожесточенные встречные бои 13 августа, в частности, принял участие в триумфальной для немцев Арденнской операции (в сражении у Лонгви), сражался в Лотарингии, затем в Люксембурге, а к началу осени участвовал в боевых действиях на Маасе[47]. В дальнейшем, вплоть до начала изнурительной позиционной войны, полк принимал участие в многочисленных тяжелых боях на территории Франции.

Как следует из характеристики Дирлевангера, он воевал отчаянно и «всегда находился на переднем крае». Неудивительно, что 14 апреля 1915 г. ему было присвоено звание лейтенанта. Юноше очень повезло, что он вообще сумел выжить в мясорубке Западного фронта. Разумеется, Дирлевангера не обошли многочисленные ранения и контузии. В сражении у Лонгви, 22 августа 1914 г., он был ранен дважды, получив пулю в ногу и сабельный удар в голову. На следующий же день он был контужен шрапнелью в одном из встречных боев. В ходе оборонительных боев в Шампани, 7 сентября 1915 г., Дирлевангер получил ранение в руку и штыковой удар в правое бедро. Наконец, 30 апреля 1918 г. он был ранен в левое плечо в ходе боя за село Покровское, под Таганрогом.

Немецкий исследователь Г.-П. Клауш отмечает, что в результате всего этого Дирлевангер «стал 40-процентным инвалидом»[48], а французский историк К. Инграо добавляет, что Оскар «был одним из очень немногих солдат Великой войны, которые сумели выжить, получив подобные увечья… Полученные раны постоянно тревожили Дирлевангера. Его левая рука была почти обездвижена, хотя протокол эксгумации его тела в 1960 г. и не подтверждает этого. Однако экспертиза скелета Дирлевангера показала деформацию левого плеча и сложный перелом ноги, в результате чего у него образовалась костная мозоль»[49].

Уже первые ранения выбили пулеметчика из строя; четыре месяца он провел в госпиталях и лазаретах, а 28 августа 1914 г. получил свою первую награду – Железный крест 2-го класса. 4 октября 1915 г. его удостоили вюртембергской золотой медали «За отвагу», а 13 июля 1916 г. его грудь была украшена Железным крестом 1-го класса[50].

С присвоением офицерского звания Дирлевангера назначили командиром взвода, которым он командовал до сентября 1916 г. После этого он был прикомандирован к штабу 7-й вюртембергской ландверной дивизии, а 1 ноября Дирлевангер стал инструктором дивизионных пулеметных курсов[51].

Заметим, что германский ландвер (второочередные, или резервные воинские формирования) был разбит на два призыва. В первый входили молодые люди возрастом 20–25 лет, в том числе вольноопределяющиеся, не попавшие на службу в регулярную армию. Во второй – отслужившие в резерве регулярной армии (25–32 года), а также воины, не годные, либо ограниченно годные к строевой службе (как в случае с Дирлевангером). Первый призыв предназначался для включения в состав действующей полевой армии, задачей второго была гарнизонная и тыловая служба.

7-я ландверная дивизия была сформирована 27 января 1915 г. из ранее отдельных 55-й ландверной и 57-й пехотной лай дверной бригады. С момента формирования до начала 1917 г. соединение сражалось на Западном фронте, участвуя в основном в позиционной войне в Верхнем Эльзасе, а затем – на Лотарингском фронте. После этого дивизия была переброшена на Восточный фронт (весной 1917 г.), где она осталась после заключения здесь перемирия. В 1918 г. соединение выполняло преимущественно охранные задачи на Украине и на юге России. На Восточном фронте дивизия находилась до самого окончания Первой мировой войны и была расформирована в 1919 г. во время демобилизации германской армии[52].

Курсанты лейтенанта Дирлевангера проходили подготовку в качестве стрелков и специалистов наступательного боя. Они должны были научиться грамотно использовать особенности местности, для того чтобы как можно ближе подобраться к вражеским позициям и неожиданно открыть огонь. Пулеметные команды зачастую выполняли функции ударно-штурмовых отрядов. Поэтому курс, разработанный опытными преподавателями, включал в себя инженерно-техническую и физическую подготовку, в том числе преодоление полосы препятствий и марш-броски с полной боевой выкладкой. Нередко имитировалась потеря наблюдателя или командира команды, чтобы бойцы были способны выполнять различные обязанности. Проводились дневные, ночные стрельбы, стрельба в противогазах и так далее.

Впрочем, обязанности инструктора не вполне удовлетворяли Дирлевангера. В апреле 1917 г. он добровольно вновь оказался на линии фронта в качестве командира 2-й пулеметной роты 123-го полка 7-й дивизии. Дирлевангер руководил этим подразделением до октября 1918 г. Как было указано выше, соединение к этому времени оказалось на Восточном фронте. 2 октября 1918 г. Дирлевангер получил новое назначение – исполняющего обязанности командира II батальона 121-го полка[53]. К этому моменту полк занимал позиции на Дону, участвовал в строительстве фортификационных сооружений, нес гарнизонную службу, обеспечивал похоронные мероприятия, охранял железнодорожные коммуникации [54].

К. Инграо замечает, что «Восточный фронт Великой войны был настоящей лабораторией по разжиганию расовой ненависти. Многочисленные письма немецких солдат пестрят сообщениями о нечистоплотности, неполноценности, примитивном характере местного населения. На эти “наблюдения” накладывались социал-дарвинистские теории и убежденность в якобы неизменном характере присущих “восточным народам” негативных черт»[55].

9 ноября 1918 г. рейхсканцлер принц Макс объявил об отречении германского императора. Германская империя рухнула, а ее войска – зачастую беспорядочно – ринулись на родину. Для Дирлевангера и его батальона война закончилась 29 декабря 1918 г. демобилизацией в Бад-Мергентхайме. С ноября 121-й полк приступил к передислокации железнодорожным транспортом на родину – через Украину, Румынию и Венгрию (первыми убыли II и III батальоны, а I батальон и полковой штаб последовали за ними в начале весны 1919 г.).

Вспоминая то мрачное для большинства немцев время, генерал-полковник Э. Людендорф писал: «Германия, лишенная твердого управления и какой бы то ни было воли и оставшаяся без своих монархов, развалилась, как карточный домик. Исчезло все, для чего мы жили и за что истекали кровью в течение тяжелых четырех лет. У нас больше не было Отечества, которым мы могли бы гордиться. Государственный и общественный порядок был уничтожен. Всякий авторитет пал. Хаос, большевизм и террор – эти звучащие не по-немецки и не немецкие по своему существу слова совершали свой въезд в Германское Отечество… Этапные части, в том числе войска на территории оккупированных на западе и на востоке областей, в которых переворот также был хорошо подготовлен, забыли дисциплину и порядок и сломя голову, грабя по дороге, устремились домой»[56].

Сказанное в известной мере относится и к части, в которой служил Дирлевангер. Путь в Германию для батальонов 121-го полка вовсе не был простым. Один из однополчан Дирлевангера описывал эти события не без доли патетики: «После того, как вспыхнула революция, наш батальон выдвинулся из южной России на Родину. В Румынии мы едва избежали интернирования. Лейтенант Дирлевангер решил продолжать марш во что бы то ни стало, чтобы вернуться в Отечество. Военнослужащие других рот, некоторые из которых открыто выражали недовольство своими офицерами, добровольно перешли в подчинение лейтенанта Дирлевангера. И он привел их домой, несмотря на чудовищные условия и многочисленные опасности, сумев сохранить дисциплину. Редко к какому другому офицеру солдаты относились так же, как к Дирлевангеру, нашему настоящему боевому товарищу. Он сумел спасти от интернирования 600 человек»[57].

Возможно, что горечь поражения для Дирлевангера хотя бы отчасти скрасила итоговая аттестация, данная ему 20 июня 1919 г. командованием 7-й вюртембергской лай дверной дивизии: «Лейтенант резерва Дирлевангер – превосходный пулеметный офицер, который всегда проявлял особый интерес к оружию. Он отлично зарекомендовал себя и как преподаватель, и как ротный командир. Таким образом, обладая глубокими знаниями, личной храбростью, он был прекрасным примером для своих подчиненных»[58].

«Красная чума»

Печальное для Германии окончание Первой мировой войны и демобилизация вовсе не поставили, как следовало бы ожидать, точку в военной карьере Дирлевангера. Он не успел еще вернуться из России и покинуть казармы своего полка, как страну охватили революционные беспорядки, инициированные левацки настроенными кругами, ориентировавшимися на «мировую революцию».

Серьезную опасность представляли собой радикальные марксисты из «Союза Спартака». Под руководством своих лидеров, Розы Люксембург и Карла Либкнехта, эта экстремистская группировка еще в 1917 г. выделилась из Независимой социал-демократической партии Германии, а в канун 1919 г. стала ядром Коммунистической партии Германии (КПГ). С самого начала ноябрьской революции «спартаковцы» открыто принялись призывать к «передаче власти советам» и к «созданию Германской советской республики»[59].

Ноябрьская революция в Германии, чуть позже названная националистами «ударом в спину ноябрьских преступников», началась с бунта левацки настроенных матросов различных судов в Киле. К 3 ноября восстание переросло в общее вооруженное выступление флота и образование «совета рабочих и матросов».

С 5 ноября «рабоче-солдатские советы» образовались в Гамбурге, Мобеле, Мюнхене, Лейпциге и других городах, и, наконец, беспорядки перекинулись в Берлин. В столице также был создан «совет рабочих и солдатских депутатов», который поддержали радикальные элементы в армейских частях.

В этих условиях, как уже отмечалось выше, рейхсканцлер принц Макс Баденский опубликовал официальное сообщение о решении Вильгельма II отречься от престола и о назначении рейхсканцлером вождя социал-демократов Фридриха Эберта.

Созданное социал-демократическое правительство вовсе не желало какого-либо продолжения революции, справедливо опасаясь того, что ситуация может перерасти в хаос. Исходя из этого, Эберт выступил решительно против дальнейшего вмешательства «советов» в государственные дела, против контроля деятельности правительства со стороны исполкома берлинского «совета», против требований о «всеобщем вооружении пролетариата» и национализации предприятий.

Между тем к концу второй недели революции «спартаковцы» и другие левые радикалы спровоцировали забастовки в Верхней Силезии и в Рейнско-Вестфальской области, а затем на ряде берлинских предприятий.

Чтобы не повторить трагедию, вершившуюся в тот момент в России, и в условиях, когда армия и флот были разложены красной пропагандой и не являлись лояльными, 14 декабря 1918 г. правительство опубликовало решение о создании «добровольческих народных войск», вошедших в историю под наименованием фрайкоров (Freikorps – дословно «добровольческий корпус). Фрайкоры были призваны стать опорой существующего порядка и противовесом вооруженным левацким формированиям, лихорадочно создаваемым по всей Германии «советами рабочих и матросов». Добровольческие части пополнялись главным образом из числа офицеров, студентов, чиновников и представителей буржуазии.

Первым фрайкором уместно считать созданную социал-демократическим губернатором Киля Густавом Носке «Железную бригаду» (сформирована в ноябре 1918 г.), в которую вошли верные республике офицеры, старшины и матросы. В декабре 1918 г. были организованы еще несколько фрайкоров: Добровольческий ландегерский корпус генерала Людвига Меркера, фрайкоры «Потсдам», «Рейнхард», «Хельд», «Гюльзен» и т. д.[60].

23—24 декабря 1918 г. в Берлине правительство предприняло попытку разоружения революционно настроенной «народной морской дивизии». Попытка эта окончилась неудачей, несмотря на помощь главного командования, пославшего 1200 гвардейцев. Результатом акции явилось усиление враждебности к правительству в радикальных слоях берлинских рабочих, что подтвердила «спартаковская» демонстрация 25 декабря, собравшая десятки тысяч человек.

Растущая радикализация масс заставила правительство Эберта 4 января 1919 г. освободить с должности полицай-президента Берлина Эмиля Эйхгорна в связи с его ролью в событиях 24 декабря. Поскольку Эйхгорн был довольно популярен среди рабочих, коммунисты воспользовались фактом его отставки для того, чтобы вновь спровоцировать беспорядки, выдвинув лозунг: «Долой Эберта и Шейдемана, кровавых собак и могильщиков революции».

«Восстание спартаковцев» началось 5 января. В Берлине собралась толпа в 150 тыс. человек. Коммунисты и их союзники сформировали «временный революционный комитет», который провозгласил начало борьбы против правительства. В точности по «петроградскому сценарию», восставшие принялись «самовооружаться» и захватывать стратегические здания, в том числе редакции газет и типографии. На столичных предприятиях началась всеобщая забастовка.

Однако левые активисты не смогли привлечь на свою сторону армию, объявившую о своем нейтралитете, а полиция заняла сторону правительства. Назначенный на пост министра обороны Густав Носке ввел в город добровольческие войска и к 12 января рассеял силы повстанцев. 15 января добровольцами гвардейской кавалерийской дивизии были ликвидированы такие опасные враги порядка, как Либкнехт и Люксембург.

К сожалению, революционная активность на этом не окончилась. Еще 7 января начались крупные стачки в Рейнско-Вестфальской области, где коммунисты пытались осуществить национализацию горной промышленности силами местных советов и профсоюзов. В Саксонии, в Лейпциге радикалы разоружили правительственные войска, направляемые в Берлин. Попытка выступления была предпринята левыми радикалами в Штутгарте. На северном побережье, в Бремене, всеобщая забастовка, перешедшая в восстание, привела к захвату власти коммунистами и провозглашению «Бременской советской республики».

В основном бастующие выдвигали совершенно абсурдные и недопустимые для правительства требования, в том числе «признание советов», «освобождение политзаключенных», арест «политических убийц рабочих», вооружение рабочих, роспуск добровольческих отрядов. Простых трудящихся коммунистам удалось привлечь на свою сторону с помощью популистских лозунгов, вроде требований сокращения рабочего дня, увеличения заработной платы и т. д.

В Лейпциге и Штутгарте выступления были успешно подавлены вооруженной силой. В Рейнско-Вестфальской области забастовка сошла на нет после переговоров. Против Бремена 3 февраля Носке послал 3 тыс. добровольцев, которые в течение суток ликвидировали этот опасный очаг.

Закреплению этих побед республиканских и добровольческих сил способствовало открывшееся 6 февраля 1919 г. Национальное собрание, принявшее программу парламентской демократии и буржуазной республики (показательно, что коммунисты предпочли вообще бойкотировать это мероприятие). Собрание избрало первым президентом республики Эберта, справедливо видя в нем олицетворение и гарантию порядка в стране. Новое правительство во главе с социал-демократом Филиппом Шейдеманом включило в себя представителей буржуазных партий центра и демократов. Пост военного министра был сохранен за Густавом Носке. Главная работа собрания сосредоточилась на обсуждении конституции республики, которая и была принята в июле 1919 г. Кроме того, собрание объявило о создании вооруженных сил республики – рейхсвера и военно-морских сил – рейхсмарине. В рейхсвер был включен и ряд фрайкоров. Так, фрайкор «Гюльзен» стал 3-й бригадой рейхсвера, а ландъегерский корпус Меркера – 16-й бригадой. Более мелкие фрайкоры были преобразованы в полки и батальоны рейхсвера[61].

Коммунисты противопоставили усилиям по наведению конституционного порядка саботаж, диверсии и забастовки. В конце февраля 1919 г. вспыхнула всеобщая стачка шахтеров Средней Германии, охватившая не только всю горную промышленность области, но ряд промышленных предприятий и транспорт. 4 марта вновь забастовало большинство берлинских предприятий.

В течение марта Эберту и Носке удалось с помощью фрайкоров существенно подавить революционные выступления в Рейнско-Вестфальской области и в Средней Германии. Войска генерала Меркера успешно разгоняли советы, разоружали рабочих, арестовывали и истребляли наиболее агрессивные силы повстанцев. Во всеоружии правительство встретило и новый подъем беспорядков в Руре, где с конца марта снова вспыхнула горняцкая забастовка, а к 1 апреля бастовало почти 100 % шахт. Правительство ввело в области осадное положение и угрожало бастующим «голодной блокадой». К концу апреля забастовка была окончательно сорвана.

Кроме забастовки в Руре в марте – апреле 1919 г. имели место серьезные беспорядки и вооруженные столкновения в Магдебурге, в Брауншвейге, в Цвикау, в Данциге, в Ганновере, в Штетине, в Кенигсберге, в Бремене, стачка в саксонском угольном бассейне, массовые забастовки в Верхней Силезии, в Вюртемберге, особенно в Штутгарте. Но наибольших успехов коммунистам удалось достичь в Южной Германии, в Баварии, где дело дошло до захвата власти и установления «советской республики»[62].

При подавлении беспорядков огромную роль играли силы фрайкоров. Можно уверенно утверждать, что лишь благодаря добровольцам Веймарская республика сумела устоять, а коммунисты не пришли к власти. Хотя методы, которые использовали добровольческие войска, были довольно суровы (к примеру, практиковались расстрелы «при попытке к бегству», бессудная ликвидация противников порядка в тюрьмах, бомбардировки восставших кварталов силами артиллерии и авиации), в данном случае цель явно оправдывала средства.

28 июня 1919 г. Германия подписала так называемый Версальский договор с союзниками. Согласно этому документу, Германия потеряла 13 % своей довоенной территории, ей было запрещено иметь авиацию, а численность рейхсвера ограничивалась до 100 тыс. человек.

Унизительный характер договора пробудил активность националистических сил. В начале марта 1920 г. крайне правые организовали заговор с целью добиться отмены Версальского договора. Во главе заговора встали генерал от инфантерии барон Вальтер фон Лютвиц и крупный землевладелец, лидер Немецкой отечественной партии Вольфганг Капп. 10 марта 1920 г. генерал фон Лютвиц потребовал от президента Эберта отказаться от соблюдения условий Версальского договора. Эберт снял Лютвица с должности, но тот проигнорировал свою отставку и приказал 2-й и 3-й морским бригадам начать наступление на Берлин. 13 марта 2-я морская бригада, не встретив вооруженного сопротивления, вошла в город. Здесь восставшие объявили о создании своего правительства во главе с Каппом. Вопреки ожиданиям, к восставшим присоединилось лишь небольшое количество военных, а профсоюзы и левые начали очередную забастовку, в которой участвовало около 1 200 000 человек по всей Германии. Спустя четыре дня путч сошел на нет и Капп бежал в Швецию.

Капповский путч спровоцировал коммунистов. В середине марта 1920 г. они подняли вооруженный мятеж в Рурской области. Мятежники захватили власть в Эссене и Дортмунде и вскоре организовали Рурскую красную армию, численностью около 50 тыс. человек. Части этой «армии» захватили Дюсельдорф и Дуйсбург. Успех мятежников объяснялся тем, что Рур входил в демилитаризованную зону и на его территории практически не было частей рейхсвера. Слабые местные фрайкоры и полиция были быстро разгромлены восставшими.

3 апреля 1920 г. части фрайкоров начали наступление на Рурскую область. Добровольцы были разделены на три оперативные группы: с севера наступали фрайкоры «Дюсельдорф», «фон Аулок», 3-я морская бригада и штурмовой отряд Россбаха; с юга наступали баварские фрайкоры «фон Эпп», «фон Овен» и «Оберланд». Третья группа наступала из Мюнстера, в ее состав входили фрайкоры «Габке», «Геттинген», «Гинденбург», «Северин» и добровольческий отряд Хааса. После пяти дней боев Рурская красная армия, несмотря на численное превосходство, была разгромлена, части фрайкоров погнали деморализованные отряды левых в сторону французской границы[63]. Это привело к вступлению союзников на территорию Рурской области. Фрайкоры были вынуждены уйти из Рура в глубь Германии. Союзники увидели во фрайкорах реальную силу, способную противостоять им. Союзная комиссия потребовала от Веймарского правительства срочного роспуска и запрещения всех полувоенных организаций. Правительство Эберта пошло навстречу требованиям союзников, распустило фрайкоры и потребовало от всех организаций сдать имеющееся у них оружие.

Что же делал в этот период Оскар Дирлевангер? Советские публицисты В. Рясной и Ю. Чернявский почему-то считают, что в конце 1918 г. он находился в Берлине, где воочию наблюдал ноябрьские беспорядки[64]. Совершенно непонятно, на основании чего сделан этот вывод. Как уже говорилось, в ноябре его полк совершал марш из России на родину, а демобилизация состоялась 29 декабря в Бад-Мергентхайме, в Вюртемберге…

Скупые строки его личного дела свидетельствуют, что демобилизация Дирлевангера фактически была формальной. Он нисколько не симпатизировал левым, в 1919 г. вступил в фрайкор («принимал участие в боевых действиях в ряде городов в составе добровольческих корпусов Эппа, Хааса, Шпроссера и Хольтца»[65]), а затем оказался в рейхсвере. Служба Дирлевангера оказалась связана с 21-й бригадой рейхсвера, 13-й вюртембергской бригадой генерала Хааса и вюртембергским добровольческим отрядом генерала Шпроссера. Все указанные армейские формирования были созданы из фрайкоров[66].

Свою антикоммунистическую деятельность Дирлевангер начал с подавления всеобщей забастовки в 1919 г. В 1920 г. он принимал непосредственное участие в ликвидации коммунистических восстаний в Бакнанге, Корнвестгейме, Эсслингине, Унтертюркгейме, Алене, Шорндорфе, Гейденгейме (возле Штутгарта)[67].

После образования рейхсвера лейтенанту Дирлевангеру было доверено командовать вюртембергским IV бронепоездом (который и придавался время от времени указанным выше добровольческим частям рейхсвера). Как отмечает Г.-П. Клауш, этот поезд «использовался на основании политических и правовых документов, оплачивался из бюджета и имел статус временного добровольческого подразделения рейхсвера». В начале своей деятельности личный состав бронепоезда набирался исключительно из бывших солдат роты Дирлевангера, которые примкнули к нему после окончания войны[68].