Золотые Дети

В приподнятом настроении, я парила над полом, предвкушая, как испорчу новенький холст красками. Мне нравится любое искусство, где есть гуашь… а еще, я обожаю, хлюпать шарики с краской. Ну, знаете, набираешь обычный воздушный шарик, жидкой краской и бросаешь ее в холст. Очень динамично получается. Или просто прикалываешь шарики за хвостики к холсту и выбрасываешь дротики. Очень расслабляет и активизирует эндорфины. Конечно же, у меня нет уверенности, что такое искусство, здесь разрешено. Моя мать однозначно ЗА; поэтому, все к чему меня допускают это к кистям. Никаких брызг, особенно в своей комнате. Но, папа обещал уговорить маму, выделить мне комнату для творчества. Иногда, меня может занести, так что я сама становлюсь холстом…

Я запнулась и по инерции, мое тело повело вперед, врезавшись во что-то твердое.

Иногда, я слишком задумываюсь о живописи, чтобы смотреть под ноги…

Короче говоря, все, что было на подносе, теперь, миленько украшало футболку… Трэвора. Его руки, вцепившиеся мне в предплечье, сжались, а взгляд потемнел от злости. Его горячее дыхание обжигало мой лоб.

Я открыла рот, чтобы извинится, но резко передумала.

С чего бы мне извинятся перед ним?

Отлипнув от его груди, я отошла назад и… не сдержалась. Смех вырвался из моего рта, как в тоже время, ученики притихли, наблюдая за нами.

Поворот, привел мою машину, прямиком в дерево и это дерево, еще немного и очумеет.

Я продолжала смеяться, а Трэвор, сжимал и разжимал пальцы в кулаки. Его взгляд… о, да, он был убийственным. Воздух накалился и потрескивал от его бушующей ярости.

Но, затем, он отвернулся и спешно покинул столовую.

1:1…

… школа – это просто кладезь сплетен и интриг.

Пока я была в женской раздевалке, то успела услышать многое о себе и о том, что произошло в столовой. Серьезно, у кого-то большие проблемы со зрением, вдобавок еще со слухом. Правда, переходящая из рук в руки, приобрела репутацию «сломанного телефона».

Как только они не коверкали историю с подносом.

Кто-то говорил, что я сделала это специально, потому что, якобы мне, не терпелось увидеть его без футболки.

Что-что? Упасите мою задницу, я не собираюсь созерцать обнаженку.

Вторые – что я кинулась на него, потому что у меня случился неожиданный всплеск гормонов и ему был необходим выброс.

Всплеск гормонов? Выброс?

Люди, о чем вы говорите? Я похожа на ту, что кидается на первого попавшегося парня с утечкой гормонов? С тем же успехом, я могу бросаться на шоколад, когда у меня ПМС.

Другие вторили, что я клево прикольнулась над Трэвором.

А вот это, мне было по душе.

Согласна, получилось спонтанно, но зато, какой эффект! Ученики жужжат, что Трэвор, рвет и мечет. О, и, кажется, обдумывает план мести.

Прекрасно.

В зале было прохладно и пахло моющими средствами, которые плохо маскировали амбре канализации. Парни разогревались на левой стороне, играя в баскетбол. Девочки, толпились у окон, все еще пережевывая ситуацию. Я подошла к Лине, Стейси и Мэгги, но поддерживать висящую в воздухе тему, не было желания. Каждая из них приводила мыслимые и немыслимые доводы, что же все-таки послужило тому, что я налетела на него, как выпущенный из пушки, снаряд.

Взяв с полки баскетбольный мяч, ударила его об пол, а затем закинула в кольцо.

Трехочковый.

Я не люблю физкультуру, скорее, это вынужденная мера наказания для моих лишних отложений. Поэтому, мне и приходится истощать себя нагрузками – бег, приседания, чтобы задница была упругой и правильной формы, баскетбол или волейбол. С другой стороны, спорт приносит немалое удовольствием. Он, как и живопись, наполняет меня энергией и уверенностью, что именно сегодня, я позволю себе надеть что-нибудь обтягивающее…

Я метнула мяч в корзину, но на этот раз он не ударился об пол.

Прекрасно. Мяч был в руках Трэвора.

Я пожала плечами. Если он хочет забрать его себе, я не против. Только я собралась отвернуться, как он бросил мяч мне, так что, я едва его поймала.

– Бросай. – Он скрестил руки на груди.

Да, неужели?

Оглянувшись назад, я заметила, что мои новоиспеченные подружки, раззявили рты. Остальные девочки, зашептались.

Я бросила и снова попала в кольцо. Трэвор позволил мячу коснуться пола и, перехватив его, кинул мне.

– Еще.

Ого. Строит из себя властного господина?

Мяч в кольце, а радости поутихло. Играть на пару с Трэвором, меня совсем не прельщает. У него, что, нет своих друзей?

Я снова оглянулась, пытаясь выхватить бугая из общей массы. Ну, да, такого не пропустишь. Годзилла стоял около двери мужской раздевалки и смотрел на нас. Или на него? Или на меня? Не разобрать, его брови весь обзор закрывают, а выражение лица такое, будто сейчас начнется ядерная атака.

Я отвернулась, когда Трэвор поймал мяч.

– Не хочешь забрать его?

– Не особо.

Вот, еще, буду я выпрашивать косточку.

– У тебя проблемы. И большие. – Его голос был совсем близко. Как, черт возьми, он так шустро передвигается?

– Проблемы? – мои руки застыли над мячами. – С чего вдруг? – я развернулась к нему.

– Ты испортила мою футболку. И мне придется носить эту.

Я оглядела его с ног до головы. В спортивной форме, он выглядел так же, как и в своей одежде. Небрежно.

– Отличный выбор. – Отворачиваясь, я нисколько не сомневалась, что он потребует от меня извинений, угрожая, что отсалютует моими стрингами. Остановившись, я снова повернулась к нему и подошла. Мне пришлось задрать голову, чтобы встретится с ним взглядом. С моим ростом, я дышала в пупок этому памятнику. – А, знаешь – что? Это не моя проблема и я не буду, перед тобой извинятся.

Его брови взлетели. Бирюза вспыхнула в глазах.

– Это почему же?

– Заслужил. Дикая скачка, говоришь? Получи билетик и не особо рассчитывай, что эта лошадка покорно примет твою морковку. – Мне хотелось ткнуть его пальцем в грудь, но не стала. Отвернувшись, я двинулась к девочкам, как тупой удар, впечатался в мою задницу. Краем глаза, я увидела, как мяч, забарабанив мелкой дрожью, покатился по полу.

Сукин сын. Он швырнул в меня мяч!

– Дрянь.

Он знал, что я услышу это. Обернувшись к нему, я хмыкнула, стараясь держать возмущение в узде.

– Придурок.

Трэвор шагнул в ту же сторону, что и я, но сохраняя дистанцию. Нырнув под сетку, он изогнул губы в ядовитой улыбке.

– Девственница.

По существу, я должна была, все-таки возмутится и покраснеть. Но, сделай я так, то доставила бы ему удовольствие и пищу для насмешек. Взяв всю свою волю в кулак, я сладко улыбнулась, вроде – это ты обо мне говоришь?

Его глаза на доли секунды распахнулись в изумлении, а после сузились.

Что? Съел?

– Кретин. – Лениво проговорила я.

Он покачал головой, и я увидела его улыбку. Настоящую, но опять, же ненадолго. Трэвор насупился, вставая под кольцом.

Раздался свисток учителя, и все ученики заняли места.

ВО! – как это называется? ЛЕЙ! – кто это кричит? БОЛ!!! – мы кричим!

Короче, училка, смахивающая на Бойкинь-спаниеля,5 только что порадовала нас – мы будем играть в волейбол. Команда девочек, против команды мальчиков.

Окееей…

Готова руку на отсечение отдать, игра будет жесткой.

Когда все позиции были заняты, я посмотрела на Трэвора. Я и он, были на равных по пунктам, в смысле, я тоже стояла под кольцом, рядом с подающим. А подающая у нас была – Стейси.

Черт, обделаемся раньше, чем начнем.

Как я сказала, так и получилось.

Свисток, Стейси подкинула мяч, но он едва долетел до сетки.

Жуть, мне хотелось занять ее место, потому что по залу пронесся смех.

– Подкидывай мяч, а не лети за ним. – Шепнула я.

Свисток, и подает игрок со стороны мальчиков.

Подача… бац! Я едва подпрыгнула, но в итоге, не поймала.

Счет 1:0, в пользу парней.

Со следующей подачей, я чуть не смела Мэгги. Не обязательно таранить ее грузовым поездом, хватит и сквозняка.

Я начинала злиться, потому что, любой, кто хоть каплю заинтересован в победе, но не заядлый, как я игрок, и, тем не менее, черт возьми, алчный до приза, мы проигрывали. Парни отправляли мяч, как ядра из пушек. Как-то удавалось отбить подачу, но надолго сдерживать натиск, не получалось.

В результате, счет ощутимо переваливал на сторону парней, а мы продували.

Вскоре, я заняла место у сетки, как и Трэвор.

Он ухватился за сетку и наклонился.

– Думаешь, удивила меня своим открытием?– он пристально смотрел мне в лицо. Надеялся, что я опять-таки раскраснеюсь. Черта с два!

– Каково это говорить бесхребетным языком? Наверняка, тебе сложно выдавать звуки, за буквы.

Он усмехнулся.

– Возможно. Но у бесхребетного языка, есть свои достоинства.

Если он сейчас высунет язык и покажет какую-нибудь пошлость, я закатаю его в сетку и подожгу.

Свисток.

Через пару провалов, я, наконец, заняла место подающей. Ооооо, дааааа…

Радовалась не долго, потому что эта наглая задница, даже не потрудилась стоять на месте. Трэвор, скрестив руки на груди, расхаживал туда-сюда. Я, уже было хотела озвучить свое недовольство, как училка, осадила хама, велев ему не шататься по залу.

Так-то.

В любом случае, даже если он думает, что я мазила и мой мяч повторит туже траекторию полета, что и Стейси, то он чертовски ошибается. Не профи, но любитель. Вышибала, меня так называли, когда дело доходило до волейбола.

Я подкинула мяч и ударила по нему. Шар, дугой устремился, пересекая сетку, и шмякнулся об пол.

Трэвор равнодушно глянул на мяч и поджал губы.

Свисток.

На этот раз, мяч атаковали, но мне, просто чудом удалось, отправить его на сторону противников.

Ха-ха!

А вот теперь, Трэвор занервничал. Почувствовал мое превосходство?

Через пару минут, мяч летал из одной стороны в другую, и каждый из нас, пыхтел, удерживая игру в интриге. Куда же, черт возьми, он упадет и когда это случится?

Все же, мы продули.

Я чувствовала себя зверски рассерженной, когда Трэвор победно отсалютовал мне. А я в ответку, почесала нос, средним пальцем.

Его глаза распахнулись, но после сощурились.

И на этом, я не собиралась останавливаться. Опустившись на одно колено, я сделала вид, что завязываю шнурки. Трэвор, направился в сторону мужской раздевалки. Минуты хватило, чтобы я бесшумно добралась до мячей и швырнула его в него. Точнее, прямо в затылок.

Трэвор резко остановился и обернулся через плечо, на меня.

Определенно, он хотел преподать мне урок за такую нахальную выходку. Но, я поспешила в раздевалку, прежде чем, это случится.

Плюхнувшись на скамейку, я стянула кроссовки и потянула натуженные мышцы.

Девочки бегали по раздевалки, шумно обсуждая игру. И как обычно, разговор не мог не затронуть меня. Они отметили мою неплохую подачу, ну, и так, между прочим, наклевывающиеся отношения с Трэвором.

О, да, прекратите. Я не собираюсь с ним иметь никаких дел, если только это не касается его похорон.

Стянув с себя футболку и штаны, я отвернулась, завязывая волосы в хвост.

Неожиданно, раздались визги.

Обернувшись, я ойкнула, стремительно хватая свою футболку и прикрываясь.

Он, вообще охренел что ли, врываться в женскую раздевалку, когда здесь полуголые и голые девчонки ходят?

Трэвор подошел ко мне, протягивая какую-то черную тряпку.

Я нахмурилась, чувствуя себя обнаженной, несмотря на то, что футболка скрывала грудь и живот. Но, ноги-то… черт, они были открыты перед его взглядом.

– Все же, это твоя проблема. – Бросив тряпку на скамейку, он развернулся на пятках, и зашагал прочь.

Вот, же, придурок!

ГЛАВА 3

Я долго думала, что же мне сделать с его чертовой футболкой.

Постирать и отутюжить?

Сделать из нее пиратский флаг, присобачив череп с костями?

Использовать как коврик под ногами?

Или просто похоронить ее в своем шкафчике?

Нет, эта мысль мне не нравилась. Держать футболку Трэвора в своем шкафу, как какой-нибудь презент от суперзвезды. Лучше, я отдам ее уборщику на отмывание пятен в мужском туалете.

А потом, мне пришла дикая идея. Фантастическая и абсолютно безумная. Я бы сказала, мысль с вызовом Трэвору. Мои руки чесались, чтобы реализовать идею, и я с нетерпением ждала, завтрашнего утра, когда он примет футболку обратно. Черт, моя голова была забита этим весь урок живописи и почти полночи, я корпела над ней, создавая шедевр.

О, да, я определенно, ее постирала и погладила, прежде чем, придать неказистой вещи, шика.

Отсчитывая минуты до школы, я крутилась перед зеркалом, в своих любимых джинсах. Вроде, что бока вовсе и не торчат. Может, я хочу так думать или мне так кажется? Сегодня, я не хотела одевать толстовку, предпочтя тонкую кофточку с V-образным вырезом на груди.

«Вандербра»6 – поднимет все несовершенное и упорядочит там, где это того стоит!».

Глупый слоган, но я рассчитывала, что бока действительно поднимутся и приумножат мой истинный размер груди.

Уже в классе, я в предвкушении, теребила лямку своей сумки.

До звонка, оставалось около двадцати минут, но класс был в полном сборе, конечно, кроме Трэвора. Похоже, он всегда приходит последним. И, да, я уверена, он всем растрепал о том, что я должна разрешить проблему; точнее, постирать и покорно передать пожитки ему.

Ага.

Лина спросила меня за футболку, на что я ответила – о, да, конечно, я сделала так, как он хотел. Еще, я попросила ее об услуге – когда я скажу, выключить свет, она выключит.

Лина была удивлена, но согласилась.

И вот, настал момент истины.

В класс вошел Трэвор, буквально за пять минут до начала урока. Учительницы пока тоже не было видно. Оно и к лучшему.

Он сел за свою парту, откинувшись на стуле и закинув руки за голову.

Такой самодовольный. Улыбочка, просто ах, так хочется врезать ему по челюсти.

– Как там с твоей проблемой? – когда он спросил, класс, удобно устроился; кто за партами, кто на партах, и замерли в ожидании.

– Прекрасно, – я уселась на стол, положив сумку себе на колени. – Хочешь получить ее обратно?

– А ты хочешь оставить ее себе? – он прищурился. – Понимаю, такие девочки, как ты, любят держать при себе вещи, таких парней, как я.

Это должно меня оскорбить?

– Нет, – я улыбнулась, пытаясь сдержать идиотскую ухмылку. Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь ее. – Пожалуй, я отдам ее тебе. Но, – я щелкнула языком, расстегивая сумку. – Ты наденешь футболку сейчас и будешь носить ее до окончания всех уроков.

Трэвор недоверчиво прищурился.

– Хочешь заработать баллы и мое доброе расположение?

Ух, ну, не так сильно. Твое расположение мне ни к чему.

– Скорее, хочу убедиться, что проблема, действительно разрешена.

Он пожал плечами.

– Окей.

– И, – я достала футболку. Только бы не заржать раньше времени. – Мы выключим свет.

Трэвор нахмурился, опустив руки.

– Что? – я вскинула брови.

– Выключить свет? Боишься ослепнуть от моей красоты?

– О, да. – Протянула я, кивнув Лине. Она шагнула к двери, потянувшись к реле.

Минусом было то, что даже при выключенном свете, дневной, достаточно хорошо освещал класс. Но, этого вполне хватило для того, чтобы милая рожица с опущенными уголками, проявилась на его футболке.

– Что за черт? – проговорил он. Класс заржал, нахваливая неплохой прикол со смайликом. – Вруби свет! – рявкнул Трэвор.

Когда свет зажегся в классе, хохот поднялся на несколько октав выше.

Я действительно постаралась приукрасить его футболку. Знал бы он, как любовно я вырезала на ткани глаза и дугу-улыбки, а после обклеивала края светящимися наклейками. И вот, теперь, все это совершенство, обнажало его соски, и кусочек смуглой кожи.

Трэвор резко вскинул на меня взгляд и дернул верхней губой.

Бирюза его глаз, потемнела, превратившись в два черных обсидиана. Челюсти напряглись, желваки ходуном.

Как бы он не старался сейчас выглядеть устрашающим, обещающим жестокое возмездие, я хохотала вместе с остальными до слез.

Трэвор дернулся ко мне, но рука парня легла ему на плечо.

– Трэвор.

Он поднял руку, сжимая пальцы в кулак, но ничего не сказав, вышел из класса.

Это было нечто.

Почти весь урок, ученики никак не могли утихомириться, чтобы не засмеяться. А вот Годзилле, было совсем не до смеха. Он испепелял меня грозным взглядом, как еще двойка парней, сидящих за ним.

Похоже, они друзья Трэвора и их реакция на мой творческий подход к проблеме, не особо их вдохновила. Дааааа… у меня появились еще две проблемы.

Тот, что говорил с Трэвором, блондин, с такими же бирюзовыми глазами, улыбнулся мне и подмигнул.

Какого черта?

После урока, я направилась в уборную, высматривая Трэвора.

Мало ли, ему взбредет в голову, начать мстить прямо в коридоре школы?

Даже не представляю, что он может придумать? Судя по его реакции, моя шея попадает под топор.

И все же, радует то, что я заткнула его самодовольство. Остается только дождаться окончания занятий. Когда-нибудь, надо остановить наши баталии. А если этого не достаточно, то я что-нибудь еще придумаю.

Не успела я выйти из уборной, как рука схватила меня за предплечье и потянула за собой. Туалеты находились в конце коридора, откуда вела дверь на пожарную лестницу.

Вот туда-то, Трэвор меня и потащил.

Я пыталась сопротивляться, вытягивая руку и тормозя пятками, но тщетно.

Попробуйте остановить танк на ходу.

Втолкнув меня за дверь, Трэвор запер ее на замок.

О, прекрасно.

Он отошел к стене и привалился к ней спиной. Достал из заднего кармана джинсов, пачку сигарет и зажигалку, и подкурил одну.

Курить под знаком – курить запрещено, большое упущение для тех, кто рисовал эту ересь.

Я бросила взгляд на глаза смайлика. Неплохо выглядят. Кажется, что у рожицы, карие глаза с черными зрачками.

Переборов желание рассмеяться, я привалилась к противоложной стене.

Трэвор выпустил колечко дыма и уставился на меня исподлобья.

– По-твоему, это смешно? – прогрохотал он. Его голос отскочил от стен, эхом прокатившись по остальным этажам.

– Все смеялись. – Я пожала плечами.

– А я спрашиваю тебя. – Трэвор скрестил руки на груди. Понятное дело, ему не совсем комфортно подвергать соски обдуву.

– А ты как думаешь? – я надулась. – Зачем ты притащил меня сюда? – я могу быстренько ретироваться по лестнице и выйти через дверь на второй этаж.

– Затем, что проблема не решена. Благодаря тебе, я буду вынужден носить это дерьмо в течении дня.

– Ты можешь ее снять.

– О, – он наигранно усмехнулся. – Ты разрешаешь?

– Будто тебя это остановит.

– Если я пообещал – я это делаю.

– Ты не обещал.

– Ты поняла меня. – Отлипнув от стены, Трэвор затянулся сигаретой. Он плюхнулся на ступеньку, выше этажом. – Бунтарка, да?

Скрестив руки на груди, я фыркнула.

Он и понятия не имеет, какая я, а уже делает выводы.

– Я отвечаю.

– Отвечаешь, – пробормотал он. – Тебе лучше не связываться со мной.

– Я и не собираюсь с тобой связываться, – я снова фыркнула, повернувшись к нему боком. – Нужен ты мне сто лет.

– Столько, даже я не осилю.

Я вздохнула.

– Слушай. Если ты привел меня сюда, чтобы впустую языком молоть, то мог бы сделать это и в коридоре.

Трэвор рассмеялся. Жестко и холодно.

– Знаешь, какова моя репутация?

– Меня совершенно не интересует твоя ориентация. – Я специально исковеркала его гордость, потому что меня, этот треп, честно говоря, задолбал. Я не хотела торчать с ним наедине. Я не хотела с ним говорить и вообще, дышать одним кислородом.

– Ориентация? – он поднялся со ступеньки. – Девочка говорит такие вещи своим языком?

– Я не девочка, – гнев закипел во мне. Я была готова отлупить его сумкой. Жаль, что я не ношу кирпичи.

– О, ты снова решила меня удивить этим? – Трэвор прищурился, сделав шаг ко мне.

– А ты снова будешь убеждать меня, что твой бесхребетный язык, имеет достоинства? – прошипела я.

– Мой имеет достоинства, – гордо изрек он. – А вот твой, грязный и его надо хорошенько мыть мылом.

Я повернулась к лестнице.

– Повторяй себе это чаще, может и отмоешь.

На десятой ступеньке, вестибулярный аппарат предательски подвел меня. Я запнулась, натолкнувшись на грудь Трэвора.

Какого дьявола? Он бесшумно и быстро оказался передо мной. Как он… это сделал?

И он снова поймал меня. Только на этот раз, его руки были на моих боках… на моих, чертовых отложениях. Под тонкой тканью, я ощущала его горячие пальцы.

Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Наши лица были всего в нескольких дюймах, но этого хватило, чтобы почувствовать запах его одеколона или бальзама после бритья.

– И ты мягкая. – Тихо проговорил он.

Я сглотнула и на этот раз, румянец вспыхнул на моих щеках. Смущение оттого, что он держал меня так, как никто никогда не держал, выдало меня с потрохами.

– И у тебя пирсинг. – Заметил Трэвор. Его ладонь скользнула под кофту, медленно двигаясь вверх. Я оцепенела, ощущая в груди бешеные удары сердца. Мои пальцы смяли его футболку.

– Откуда ты знаешь? – мой голос охрип.

– Успел увидеть, прежде чем ты прикрылась.

Что это? Озорные искорки в его глазах?

– Покажешь? – его взгляд гипнотизировал. Невольно, я почувствовала себя глупой змеей, танцующей под дудку укротителя.

– Нет. – Пискнула я. Еще чего, буду я хвастаться перед ним животом.

– Тогда, для кого ты его проколола?

Я снова сглотнула. Так, пора покинуть Фею Драже и вернутся в реальность. Трэвор лапает меня, причем самым постыдным способом, а я позволяю ему. Такова его месть? Заставить меня задыхаться от его прикосновений, а после оставить без сладкого? Ну, уж нет.

– Для себя. – Я постаралась придать голосу твердости.

– И часто ты на него смотришь?

Что, черт возьми, происходит с его глазами? Пару секунд назад, они были ярко-голубого цвета, а сейчас потемнели. Это какие-то светодиодные контактные линзы?

– Чаще, чем ты думаешь. И тебя в моем отражении не будет. – Я разжала пальцы на его футболке и толкнула Трэвора в грудь. – Не трогай меня.

После нашего недолгого общения, прошло еще шесть уроков и ни на одном из них, Трэвор не появился. Естественно, светится перед учителями – во вред не только его грандиозной репутации, но и галочка у терапевта. Большая часть учителей – женская, так что, он поступил мудро, отступив в тень, а я с почти спокойной душой, отмучилась на занятиях. Однако, сюрприз, все же ждал меня.

На двери моего шкафчика, висела его футболка.

Представляю, с какой напущенной усмешкой, он оставил ее здесь и как после, пошел по улице полуголым.

Счет сравнялся. 4:4.

ГЛАВА 4

Мой дневник пропал!!!

Я была уверена, что все это время, он со мной. Я два дня в него ничего не записывала, а сегодня мне приспичило с утра добавить чего-нибудь умного, как среди тетрадей, черной книженции не обнаружилось.

Сатана – жив!

Где я мола его посеять, не представляю.

Мой дневник… черт, мой дневник пропал. Эта фраза чуть не свела меня с ума. Там столько написано личного и довольно интимного для других. Даже отец не знает о его существовании, хотя я только за с ним пооткровенничать. Но, милые люди! Когда дело касается личных дневников, жизнь круто меняется. А что если он попадет в плохие руки, это же катастрофа.

Дьявол, я точно сегодня не хотела идти в школу. Я хотела притвориться больной или калекой без ног, только чтобы не показываться перед учениками. Даже подумать боюсь, у какой сволочи мой дневник. Но, интуиция мерзко пищит, упоминая только одно имя – Трэвор. Он мог стащить его. Но как?

Моя сумка всегда при мне, даже на занятиях, я держу ее на коленях.

Так какого паровоза, он исчез?

Бедолага, может, ты обиделся на меня, за то, что я порчу твои страницы суровой трактовкой собственной жизни и остальных?

О, Боже!

Я готова биться головой об стенку. Я даже готова продать душу за дневник… конечно, душу Трэвора.

Этот кретин… ох, я зарычала от безысходности.

Мама не позволила мне остаться дома. Она хорошо шарит в симуляции. Так, что после короткого монолога на тему – ученье – свет, а не ученье – биржа труда, мама, пинком выставила меня из дома.

Натянув капюшон на голову, я кралась по школьному коридору, воровато вглядываясь в лица учеников.

Кто из них? Ну, кто из них?

Когда я добралась до класса, у меня свело желудок.

Что если, все-таки Трэвор спер мой дневник, а за дверью меня ждет вакханалия?

Сейчас грохнусь в обморок. Можно?

Меня пихнули в плечо, протискиваясь в кабинет.

Тенью, я шагнула внутрь, стараясь не выдавать волнения, но мои нервы были на пределе.