Мда… Жизнь меня к такому не готовила.
Мы еще не приблизились к двум общим камерам, а ноздри уловили сногсшибательные нотки душка перегара, табака и смердящей вони тел, знавших о гигиене только по рассказам других очевидцев.
– Ребят, глянь-ка, новенькую ведут, – донесся нахальный бас, и к прутьям камеры, расположенной справа, приблизился мужчина.
Природа наградила его ростом и мощью человека, способного схлестнуться врукопашную с медведем, но выглядел силач, как почетный работник шеста, главный пользователь масла с блестками и фанат крохотных трусов а-ля фиговый листочек.
– Привет, красавица, – подмигнул здоровяк.
Внутренний голосок ехидно шептал, что бледная «красавица» сейчас больше напоминала клиента реанимации, но кто же в здравом уме спорит с комплиментами? Даже такими сомнительными.
– Етишки-манишки… Начальник, хе… определяй деваху к нам, хе! – прохрипел… прохрипела?.. прохрипело нечто из соседней камеры.
Нечто больше напоминало грязную куртку, которая эволюционировала до зачатков разума. И эти самые зачатки настойчиво требовали слоняться, кататься в грязи, спать на лавках и проливать на себя все, что только можно пролить.
– Лучше к нам, – широко, с аппетитом людоеда улыбнулся здоровяк, а я всерьез задумалась о том, чтобы сымитировать сердечный приступ, преждевременные роды, ранний инсульт или волчанку.
– Одну минуту! – спас меня от театрального позора звонкий девичий голосок.
Нечто в компании других курток закопошилось и с интересом прильнуло к прутьям решетки. Здоровяк подобрался. И только конвой, сопровождавший меня на пути в застенок, остался безразличен, как кувшинка на водной глади.
– Джулия Белл, поверенная Дэвида Хрона, – на ходу представилась брюнетка в агрессивно-алом платье с перчатками и папкой. – От лица своего нанимателя я бы хотела поговорить с подозреваемой с глазу на глаз.
В ее руке мелькнула сложенная купюра, которой дамочка весьма многозначительно повертела перед носом конвоиров. Те сделали стойку преданных псов, только что передними лапами в воздухе не задергали, выпрашивая вкусняшку.
– Десять минут, – хитрая усмешка-оскал. – Четвертая допросная.
– Идет, – согласились горе-конвоиры.
Едва произошел круговорот валюты в природе, меня грубо развернули и потащили прочь от клеток с задержанными.
– Возвращайся, куколка, – пробасил здоровяк. – Мы ждем.
Ага, бегу и спотыкаюсь.
Я торопливо хромала вслед за дамой в алом и пыталась не отчаиваться.
Спокойствие, Фелисити, только спокойствие.
Абы кого ведь в поверенные не берут. Точно вам говорю, не берут.
Там и смекалка, и ум, и знание законов нужны. К тому же поверенная – это не сержантик из городского участка. Она не станет упорствовать в заблуждениях. Она будет заинтересована в том, чтобы найти этот злосчастный медальон, и тогда меня отпустят.
Ага, наивная.
Судя по жесткому взгляду дамы, брошенному брюнеткой через плечо, на выходных Джулия Белл занималась тем, что топила котят в бочке.
Из чисто альтруистических побуждений, а вы что подумали?
Коридор вильнул влево, замелькали двери, похожие и безликие, какими могут быть лишь казенные вещи.
– Спасибо, мальчики, свободны, – многозначительно кивнула конвоирам Джулия, отпирая одну из дверей.
Я немного замешкалась на входе, за что получила мотивирующий толчок в спину и, споткнувшись о порог, ввалилась в комнату. Чудом не упала, выпрямилась и сжала кулаки.
Комната пребывала во власти сумерек, заглянувших из-за непогоды раньше положенного срока. Никто не потрудился зажечь свет, поэтому мужская фигура, застывшая на фоне окна, казалась мегабольшой и дико мрачной.
– А теперь мы поговорим, гадина! – как-то излишне громко пообещала Джулия Белл.
В наступившей тишине смертным приговором щелкнул провернувшийся в замке ключ. Из коридора донеслись глумливые смешки конвоиров и их удаляющаяся тяжелая поступь.
Ну, все…
Кажется, мне крышка.
Надгробная.
Джулия быстро обошла приросшую к полу меня и кивнула мужчине.
– Готово.
Тот оттолкнулся от подоконника, встал во весь рост, и в комнате как-то разом стало мало места. В полумраке угадывалась знакомая фигура, рядом валялась куртка с ярко-оранжевой подкладкой.
Погодите-ка… Габриэль?!
И только я обрадовалась было, увидев хоть кого-то условно знакомого в этом царстве тьмы, как мужчина непререкаемым тоном скомандовал:
– Раздевайся.
Глава четвертая. Маскарад в участке
Раздевайся?
Как бы так осторожно намекнуть этому нахалу, что вот так незадача: как раз сегодня я оставила дома тело для чувственного раздевания перед красивым мужчиной под томную музыку и впопыхах впрыгнула в свое обычное, с попой в хлопчатобумажных трусиках и пуританском лифчике?
– Нет! – вот все, что смог выдавить мой речевой аппарат.
Восклицание вышло до того писклявым и возмущенным, словно я была непорочной монашкой, обнаружившей в кровати обнаженного и крайне возбужденного постороннего мужчину.
– Не паникуй. Это он не тебе, – хмыкнула поверенная, швыряя на стол сумку.
Ее пальцы нырнули в копну черного шелка волос, негромко щелкнули заколки, и брюнетка перестала быть таковой. Швырнула парик на стол, взлохматила русые волосы и пристально глянула на меня.
– Да-а… Работы много, – протянула дамочка задумчиво и полезла в сумочку.
За считанные мгновения на столе вырос ряд из баночек, непонятных дисков, косметичка и перчатки. Я так засмотрелась, что даже не заметила подошедшего Габриэля. Лишь вздрогнула, когда он тронул меня за локоть, разворачивая к себе.
– Все нормально? – заглянул в мои офигевшие от происходящего глаза. Видать, выискивал в глубинах следы надвигающейся истерики и бегущего с распростертыми объятьями безумия. Уж не знаю, что он там углядел, но констатировал следующее:
