Красавица для Чудовища
– Не совсем…
– Ну глупая, тебе нужно будет запомнить имя избранника, а после отбора я сделаю так, что вы познакомитесь по новой! Он в тебя влюбится и будет согласен заключить неравный брак! Совсем, как у твоих мамы и папы!
– Но…
– Ой, никто тебя не запомнит – ты же будешь неприметной! И потом, никому и в голову не придёт, что служанка, могла вырядиться в господское платье. Это, как два разных человека. Ив, у тебя великолепная возможность стать моей подругой по статусу! А заодно и мне пригляди достойного мужчину, и чтобы они оба жили не далеко друг от друга!
Госпожа хихикает, отпуская меня спать, я и сама веселюсь. Надо же! Присмотреть себе жениха! Словно у меня вдруг появилось право выбирать тогда, когда это право принадлежит исключительно мужчинам. Да, бывают случаи неравных браков, мои родители тому пример, но инициаторами таких редких союзов всегда выступают мужчины. В нашей истории не было ни одного случая, чтобы благородная девица вышла замуж, например, за конюха. И не потому, что она не влюблялась без памяти и была готова потерять свой статус и удобства, которые он предоставлял… У женщин нашего мира в принципе отсутствует право выбора. За них всё решают мужчины.
С того вечера Глафира ещё не раз возвращается к этому разговору, и чаще всего за обедом, за которым иногда сидит и моя сестра. Забавно, но Лилии тоже приходится по душе подобная возможность. И именно на этой почве разговоров зарождается что-то вроде дружбы моих госпожи и сестры. Первая сначала с некоторым высокомерием слушает робкие попытки Лилии поддержать её идею, а в последствии они на перебой фантазируют о будущем, в котором я приобрету господский статус. И не важно, что меня саму он не шибко и привлекает… Или привлекает?
Бесы! Словно мне других забот мало!
С каждым испаряющимся, как вода в кипятящемся котелке, днём перед отъездом я нервничаю всё сильней. Что не идёт на пользу моему дару-проклятью. Ни с чего тухнут свечи в гостиной, или дребезжат стёкла в дверях, выходящих на лоджию, а то и вовсе всё тот же огонь в свечах вспыхивает с тройной силой. Благо, госпожа каждый раз находит для себя объяснение этим необычным событиям, а если не находит, то их предоставляет ей моя сообразительная младшая сестрёнка, предварительно бросая на меня выразительные взгляды.
И как усердно я не молю небеса о том, чтобы время замедлилось, день отъезда из усадьбы настаёт.
Накануне мы с госпожами до поздней ночи обсуждаем, всё ли предусмотрели, повторяем план, проверяем меня на способность вести себя, как Глафира, и бесконечно мучаем вопросами, чтобы посмотреть, насколько хорошо я усвоила всю новую информацию.
Неудивительно, что я совсем не высыпаюсь, когда Глафира врывается в нашу с Лили комнату в дорожном платье, которое ей пришлось одевать самой, потому что её несносная служанка всё ещё дрыхнет.
То утро проходит, как в бреду, честное слово.
Всех слуг собирают в холле и объявляют им об отъезде младшей госпожи на отбор, а старшей – в деревню. С собой они берут лишь личных служанок, да конюха, которому доверяют, о чём, конечно же, вслух не говорится. Ну и мою сестру, потому что куда я без неё?
Сундуки с вещями грузят в карету за одно мгновение, и провожать нас выходят все слуги. Особенно мне запоминается ненавистный взгляд бывшей личной служанки Глафиры и, пожалуй, так же хорошо запоминается речь её отца, моего господина.
Он обнимает свою дочь, желает ей большой удачи, а затем смотрит прямо на меня и обещает:
– Я обязательно навещу тебя в столице на балу одного из туров. Помни, что ты представляешь нашу семью и веди себя достойно. Я знаю, ты справишься, моя дорогая.
Поддержка господина, его обещание не оставлять меня совсем одну, прибавляет мне сил.
Мы занимаем свои места в карете и уже через десять минут покидаем пределы усадьбы. Меня тут же посещает мысль о том, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.
Путь до столицы занимает пять дней. До деревни – один.
До посёлка, в котором нам предстояло нанять карету и личную служанку для меня, мы добираемся уже к вечеру того же дня. Берём номера в гостинице, а на утро я и Глафира выходим к завтраку уже в новых ролях. Теперь я госпожа, а Глафира моя личная служанка, которую мне вздумалось заменить непосредственно на пути в столицу. Этим вопросом и наймом кареты занимается наш конюх, пока мы завтракаем, а затем гуляем в саду. Глафира держит меня за локоть и бесконечно повторяет то, чему учила меня на протяжении прошедшего месяца. Я не сопротивляюсь, потому что занятая мыслями, как себя вести в будущем, я не думаю о том, что оно вот-вот настанет.
Но как не оттягивай момент расставания, он всё равно приходит.
С сестрой я прощаюсь ещё утром в комнате, где беру с неё обещание о том, что она будет жить полной жизнью и не стесняться самой себя, она же в свою очередь желает мне огромной удачи и просит вернуться целой и невредимой, словно я отправляюсь на войну. Впрочем, отбор и есть война невест, как бы нелепо это не звучало.
У нанятой кареты мы все собираемся ровно в полдень.
Лилия сдерживает слёзы, Глафира шипит о том, чтобы я держала спину ещё прямей и не вздумала опускать глаз, старшая госпожа обнимает меня, как свою дочь, и горячо шепчет на ухо:
– Ну всё, девочка, ты готова. Пора. Помни, от тебя зависит благополучие нашей семьи и твоей сестры. Лилия очень хорошая девочка, мне будет за радость устроить её будущее. Не подведи нас.
– Я очень постараюсь, – выдыхаю я в ответ.
Я правда намереваюсь стараться изо всех сил. Ради сестры.
Настаёт время занять место в карете, но не успеваю я повернуться спиной к провожающим, как мою руку обхватывают пальцы Глафиры:
– Ив, помни, что ты должна присмотреться к мужчинам!
– Х-хорошо, – проглатываю я ком, который застрял в горле.
Взгляд Глафиры не отпускает, словно она хочет ещё что-то добавить. Но вот она, махнув рукой на осторожность, порывисто обнимает меня, шепчет на ухо о том, что будет скучать, чем немало удивляет, и отпускает, затем подталкивая к карете.
Я занимаю удобное сидение напротив служанки, которая смотрит на меня с благоговением, и сцепляю дрожащие пальцы в замок. Вот и всё. Впереди одна неизвестность.
– Госпожа Глафира, для меня огромная честь сопровождать вас на Королевском отборе! – с воодушевлением причитает Насья, как только карета трогается с места. – Я так рада, что вы выбрали именно меня! Обещаю заботиться о вашем благополучии из всех сил, готова ночами не спать, чтобы вы чувствовали себя даже лучше, чем дома!
– Спасибо, – благодарно выдыхаю я, и сразу же спохватываюсь, добавив в голос холода: – Отныне это твоя прямая обязанность, Насья.
Девушка часто кивает, а я сажусь прямей и отвожу надменный взгляд в сторону.
Пора забыть об Иванне, теперь я госпожа Глафира, дочь наместника юго-восточного края.
Боги, дайте мне сил справиться с любыми возможными трудностями нового статуса!
Глава 4
Чем ближе мы приближаемся к столице, тем сильнее я нервничаю. Потому большая часть времени нашего пути напрочь вылетает из моей памяти. Вот мы останавливаемся на ночлег в красивой гостинице, а через минуту перед глазами вновь плывут бесконечные поля или высокие горы. А вот мы делаем остановку для короткого отдыха у невысокого водопада, в брызгах воды которого причудливо играют лучи яркого солнца, и снова обшитые бардовым бархатом стены кареты да узкое окошко за ажурной занавеской.
Посёлки, небольшие города, оставшиеся в памяти лишь благодаря одной мысли: их жители, каждый занимается своим делом, и никому из них невдомёк, что я собираюсь выдавать себя за другого человека. Они и представить не могут, что в мимо проезжающей карете сидят две служанки без своей госпожи.
В общем, кажется, я ещё пять минут назад находилась за два дня пути до столицы, а оказывается мне уже сейчас нужно выйти из кареты, чтобы предстать перед величием Королевского замка.
Ноги дрожат, когда я поднимаюсь с места и делаю пару шагов к выходу. Насья уже ждёт меня снаружи и что-то щебечет, но я не слышу, что именно, потому что ужасно волнуюсь.
Ещё миг. Ещё один вздох. Ещё один шаг, и я поднимаю глаза от носков туфель на своих ногах, стоящих на брусчатке, чтобы позабыть обо всём на свете и утонуть в величии бесконечно красивого замка передо мной. В том числе, я забываю и о волнении.
Свет луны серебрит тяжёлые камни, окрашивая стены в мягкий белесый цвет, а оранжевый, очень насыщенный, свет в окнах тёмными тенями перебивает эту мягкость. Удивительное сочетание нежности и силы. А ещё сам замок, словно бесконечный: где-то этажей больше, где-то меньше, но каждый ажурный шпиль на башенках тянется к небу, к луне, словно хочет до неё дотронуться. И нависшая над замком туманная мгла прячет от глаз те участки здания, которые наверняка дотянулись до луны, оставляя нам, зрителям, их тёмный абрис да ощущение таинственности.
Пожалуй, только ради этого мгновения стоило затевать то, что мы затеяли.
Жаль, что насладится им, как следует, мне не позволяют.
– Имя, госпожа? – грубо вопрошают у меня над ухом, и мне приходится перевести взгляд на женщину сурового вида с большими глазами и тонкими, сжатыми в полоску губами.
Радует уже то, что, несмотря на свой восторг, на госпожу я откликнулась.
– Глафира, – чуть прокашливаюсь я и сильнее выпрямляю спину. – Глафира из дома Краз, дочь наместника юго-восточного края.
– Меня зовут Марьяна, я здесь, чтобы следить за комфортом претенденток на трон, как и за тем, чтобы те вели себя достойно. Идите за мной, Глафира. И не отставайте! Терпеть не могу черепах, – добавляет она уже тише.
Приятная женщина. И очень шустрая!
Я еле поспеваю за ней, путаясь в юбках, потому времени, чтобы разглядеть убранство замка изнутри не нахожу. Но ничего, наверняка девушек строго на строго не заставляют сидеть в комнатах, которые им выделяют. Так что шанс осмотреться, как следует, у меня ещё будет.
– Сейчас мы находимся в специально отведённом крыле для невест, – бодро рассказывает Марьяна, словно её дыхание не знает, что такое сбиваться от быстрой ходьбы. – Оно полностью в вашем распоряжении. Здесь есть общие гостиные, большая и малая трапезные, снаружи имеется сад. Так же есть музыкальные и прочие комнаты, чтобы вы могли заниматься своими талантами. Что касается остальной части замка – бродить там без веской причины не желательно. И запомните! Невестам строго запрещается посещать крыло Короля без его разрешения! И уж тем более его покои.
Похоже, уже были случаи. Забавно.
– …Покои невест находятся на втором и третьем этажах. Ваши – на третьем, – бросает она через плечо, меряя меня надменным взглядом и быстро семеня вверх по лестнице. – Надеюсь, вы останетесь ими довольны.
– О, дома мои покои тоже находились на третьем этаже, мне не привыкать, – пытаюсь я её задобрить.
– Разумеется. Где ещё могут быть покои сельской девицы? – спрашивает она саму себя, а я решаю впредь молчать, пока ко мне не обратятся с вопросом.
– Пришли, – распахивает женщина одни из множества резных дверей на этаже и пропускает меня внутрь. – Ваша служанка уже сейчас получает расписание на ближайший месяц. Устраивайтесь, обживайтесь, будут вопросы – отвечу с удовольствием, – без удовольствия предлагает женщина. – Я всегда буду поблизости, – а это уже звучит, как угроза. – И напоследок совет от женщины, которая имеет честь принимать в этом замке уже второе поколение невест: забудьте о том, что вы когда-то были капризной и избалованной дочерью своих родителей. Теперь вы претендентка на трон, на сердце нашего Короля – учитесь уже сейчас вести себя достойно Королевы. Это умение вам пригодится, даже если вы ей не станете.
Чудесный совет, а главное – вдохновляющий.
Знать бы ещё что такое – вести себя достойно Королевы…
Женщина уходит, закрывая за собой двери и оставляя меня в одиночестве, и я решаю осмотреться в месте, где мне предстоит провести несколько месяцев.
Сейчас я нахожусь в просторной гостиной, утопающей в ярко-оранжевом свете за счёт неровных полусфер, закреплённых на каждой из четырёх каменных стен. Мне раньше не доводилось иметь дело с таким освещением, но я слышала о нём. В крупных городах, и уж тем более в замке самого Короля, уже давно пользуются электричеством. Сама комната узкая и продолговатая: с одной стороны большие двухстворчатые двери-выход, с другой – огромное окно в пол, которое обрамляют тяжёлые, насыщенно-сиреневого цвета шторы, а справа от выхода на равномерном расстоянии друг от друга располагаются две одностворчатые двери. Та, что выглядит совсем неприметной и к тому же наполовину прикрыта портьерой, я уверена, ведёт в комнату, отведённую служанке. Вторая, соответственно, скрывает за собой господскую спальню.
Из мебели здесь стоят круглый стол со строго-прямой парой стульев у окна; мягкая зона для приёма гостей почти у входа: короткий диван, три кресла с резными подлокотниками и крохотный круглый столик, опять же на резной ножке; на каменных стенах, выкрашенных в бледно-сиреневый цвет, висят картины с пейзажами разнообразных озёр, лесов и гор. Вот, пожалуй, и всё.
Теперь можно заглянуть и в спальню…
Но не успеваю я сделать и шага, как в двéри коротко стучат, а затем на пороге появляются двое слуг, в руках которых сундук с вещами Глафиры.
Один из них просит прощения за беспокойство, они оставляют сундук у дверей в спальню и тут же покидают покои.
– Госпожа! – вихрем влетает в комнату Насья, потрясая бумагой в руке. – Расписание уже у меня. Вот оно! Боги! Как тут всё слаженно! А как красиво! Госпожа, вы видели огромную статую первой, после Королевского отбора, Королевы на входе? До чего величественная и красивая женщина! О, я так счастлива, что нахожусь здесь!
– Не видела, – улыбаюсь я, глядя на бурлящую жизнью служанку.
Возможно, я вела бы себя так же, будь на её месте.
Насья вдруг замирает, смотрит на меня секунду, а затем опускает глаза в пол:
– Простите, госпожа Глафира, мой буйный восторг. Желаете принять ванну и отправиться спать? Вы устали за дорогу, знаю. Мне не положено так себя вести.
Интересно, что в моей улыбке её так остудило?
– Всё в порядке, Насья.
– Всё верно, вам не до красот замка, у вас дела поважнее, чем любоваться статуей, это я глупая… Но я мигом исправлюсь! – вновь воодушевляется девушка. – Я отлично разбираюсь в пахучих травках для ванн, сейчас приготовлю вам та-а-акую ванную… С паром, расслабляющую! Благо, здесь всё устроено по высшему разряду! Это мне одна из служанок рассказала, пока я ждала расписание…
Она продолжает ещё что-то лепетать по дороге в спальню, не прекращая с любопытством осматриваться по сторонам.
Я, недолго думая, иду вслед за ней.
Мы обе замираем перед абсолютно потрясающего вида кроватью. На полкомнаты, не иначе! Наверное, на ней с удобством могут разместиться человек пять, и то между ними останется пространство достаточное для того, чтобы ворочаться всласть.
Четыре мощных резных столбика удерживают на себе бархатный балдахин; на высоком матрасе, накрытым плотным покрывалом с замысловатым рисунком переплетения невиданных растений, лежит гора подушек и разбросаны лепестки роз нежно-розового цвета.
Цвет невинной девушки, невесты.
Ох…
Насья приходит в себя гораздо раньше меня и скрывается за дверью с правой стороны от кровати, я же подхожу к виновнице моего немого восторга и осторожно подхватываю пальцами нежный лепесток.
Мы все для него невесты. Все до одной! Каждую из нас одарили знаком невинности, которую несут в себе эти лепестки. Должно быть в Королевском саду огромный рассадник розовых роз, ведь столько кроватей нужно устелить их лепестками!
Ладонь неожиданно обжигает, а в следующие мгновение я вижу, как с неё летит, растворяясь в воздухе, пепел…
Не успеваю я осмыслить то, что сейчас произошло, как каждый лепесток на кровати вспыхивает ярким огоньком, гаснет и развеивается пеплом по комнате, чтобы через секунду безвозвратно исчезнуть блеклыми искрами.
Вот и правильно. Лично я ему не невеста, а только делаю вид.
– Боги, госпожа! – Я вздрагиваю от голоса Насьи и поворачиваюсь к ней. Она воодушевлённо продолжает: – Сама ванна просто огромная! И у неё позолоченные края, представляете? Не обманула меня та служанка…
Девушка вновь скрывается в недрах ванной комнаты, а я тихонечко выдыхаю.
Что же мне делать со своей магией?
Похоже, придётся по возможности большую часть времени быть в одиночестве.
Что ж, принять ванну я могу самостоятельно и переодеться ко сну тоже. Насья не была знакома с настоящей Глафирой, потому я легко могу ввести её в заблуждение, что, пусть я и высокородная девица, но девица не безрукая, потому что нутром не переношу, например, чужих прикосновений, как и излишней заботы.
***
На следующее утро я просыпаюсь ни свет, ни заря. Привычка. Лежу некоторое время в кровати, наслаждаясь мягкостью подушек и одеяла; во всём теле ощущается приятная нега; и аромат… Моя кожа буквально благоухает, благодаря Насье и её знанию травок.
Всё же моя сопровождающая – приятная девушка. Чересчур болтлива, да, но это не со зла, а скорее от наивной веры в то, что ей несказанно повезло участвовать… в обмане самой Короны.
Незнание – счастье, когда не доводит до беды.
Девушка с пониманием отнеслась к тому, что переодеваться или принимать ванну я люблю в одиночестве. Расстроилась, что в полной мере не сможет окружить свою «госпожу» заботой, да, но спорить не стала. Потому что не положено служанкам спорить с благородными девицами.
Я сладко потягиваюсь, улыбаюсь непонятно чему и решаю, что пора вставать. Подхожу к окну и раздвигаю тяжёлые шторы, приятные на ощупь, к слову. Солнце ещё не поднялось, но уже подсвечивает часть дворца напротив с его обратной стороны. Двор, куда выходит моё окно, украшает огромный фонтан со статуей невиданной птицы. В его глубине застыла ровной гладью чёрная в этом свете вода. И выглядит это всё таинственно красиво…
Я вновь улыбаюсь своим мыслям и иду в гостиную за платьем.
Блаженство, которое овладевает мной с самого утра, пугает, но не до такой степени, чтобы я начала всерьёз волноваться. Всё же, если забыть по какой причине я сюда попала и для чего здесь нахожусь, можно думать, что меня настиг неожиданный и приятный отдых. По крайней мере, до тех пор, пока не начнутся неизвестные, а тем и страшащие, испытания.
Глафира позаботилась о том, чтобы первые несколько дней я не мучилась выбором, что одеть. Потому я беру верхнее платье и возвращаюсь в спальню. А после того, как, не спеша и тщательно расправляя каждую складочку на пышном подоле, одеваюсь, вновь возвращаюсь к окну и усаживаюсь на мягкие подушки, в беспорядке разбросанные по низкому подоконнику.
Двор перед моими глазами с каждой минувшей секундой постепенно оживает.
Вот из-под одной из арок показывается слуга. Потягивается навстречу солнцу, зевает и направляется к фонтану. В одной из рук он держит ведро и сачок для вылавливания мусора из воды. Юноша обходит фонтан и приступает к делу. Вскоре его отвлекает служанка, которая куда-то спешит, пересекая двор. Он поднимает руку, очевидно, чтобы поприветствовать девушку, но в последний момент передумывает и просто провожает её спину взглядом, пока та не скрывается в темноте арки.
Я улыбаюсь, а юноша вновь приступает к своему делу.
После во дворе появляются и исчезают другие служанки или слуги, спешащие по своим делам. Яркое солнце уже окрашивает в тёплые тона мою комнату, огромную кровать, которую я, не сдержавшись, заправила сама. Ломанные тени у арок становятся всё меньше, а золотистый свет всё ближе подбирается к фонтану и к слуге, которого часто что-то или кто-то отвлекает от дела. Но вот он распрямляется, потирает ладонью шею, разминая её, а затем приседает за бортиком, и из каждого кончика пера на расправленных в обе стороны крыльях могучей птицы вырывается вода и брызгами врезается в бассейн. Слуга тут же уходит, не обращая никакого внимание на красоту, которую собственноручно сотворил. Очевидно, уже привык. Я же не могу оторвать глаз от тонких серебристых струек, к которым подбирается солнце. А следом птица начинает вращаться вокруг своей оси…
Боги! Какая красота! Нереальная!
Вода тоже умеет кружиться в танце!
И тут…
– Госпожа! Боги! Я проспа… – Насья замолкает, глядя на меня во все глаза.
– Ничего страшного, Насья, я уже давно встала.
Девушка сглатывает, бросает недоумённый взгляд на заправленную кровать и так же недоумённо вновь смотрит на меня. Секунда, и она спохватывается:
– Простите меня, госпожа! Это чудо, что вы уже не спите! Пойдёмте скорее! Перед завтраком у всех невест встреча со Смотрительницей. И она уже началась! Как же я… Мне очень-очень жаль, госпожа Глафира…
– Перестань причитать и веди меня куда нужно! – подскакиваю я с подоконника. – Ты же знаешь куда идти, Насья?
Воодушевления, как не было, теперь моё нутро заполняют волнение и страх: мне нельзя обращать на себя пристальное внимание! А опоздание на общий сбор именно это и сделает!
Бесы! Нужно было самой ознакомиться с расписанием!
Подхватив юбки, я бегу вслед за Насьей сначала по коридору, затем по лестнице вниз и снова по коридору уже первого этажа. Опять совершенно нет времени осмотреться. Прямо какая-то напасть!
В какой-то момент Насья сбавляет скорость и, шевеля губами, пытается отыскать дверь, за которую нам нужно попасть. Я начинаю волноваться сильней. Хотя казалось, что уже некуда.
– О, слава Богам! – выдыхает девушка, останавливаясь недалеко от распахнутых настежь дверей. – Вам сюда, госпожа. Удачи, и ещё раз извините меня.
Я не отвечаю Насье, пробегая мимо неё в открытые двери.
Но уже буквально на пороге останавливаюсь как вкопанная.
Боги! Сколько здесь невест? Около тридцати? Больше? И все стоят в несколько рядов перед Смотрительницей, которая сейчас находится ко мне спиной, и через плечо смотрит прямо на меня.
Кто-то из невест фыркает на моё появление, кто-то смеётся, некоторые глядят высокомерно и холодно, словно копируют взгляд Смотрительницы, полностью развернувшейся ко мне…
Бесы!
– Вот вам, милые девушки, наглядный пример того, как никогда не позволит себе поступить настоящая Королева! – Женщина осуждающе вздёргивает брови и ведёт рукой по направлению к строю невест: – Прошу вас, Глафира. Становитесь в последний ряд и хорошенько напрягите слух. То, что я буду говорить, вам пригодится особенно.
Я опускаю взгляд в пол, чувствуя себя провинившимся ребёнком, и семеню в последний ряд. Знаю, что благородная девица не должна опускать плеч и головы, но досада и стыд настолько сильны, что топят в себе все установки, так тщательно вбиваемые в меня Глафирой.
В добавок ко всему, по пути я собираю пренебрежительные усмешки, слышу шёпотки невест между собой и буквально чувствую на себе высокомерные взгляды нескольких десятков глаз.
Осталось моей магии вырваться – и будет совсем прекрасно!
Эта мысль пугает, заставляя меня взять себя в руки, расправить плечи и поднять глаза от пола.
Ну уж нет! Я не позволю ни одной благородной девице вывести себя из равновесия и накликать беду на сестру и семью госпожи! Не дождутся!
– Итак, как я заметила ранее, до того, как нас с вами прервали, – вновь заговаривает Марьяна, – вам всем предстоит научиться тому, как быть настоящей Королевой! Послушной женой, мудрым советником, интересной собеседницей, внимательным слушателем и достойной правительницей, подле своего благородного Короля. Вам, как Королеве, предстоит…
Да-да, Глафира рассказывала мне о вводной части то, что ей самой было известно. Потому я, продолжая слушать в пол-уха, решаю оглядеться среди невест.
Вы знали, что красота вещь неоднозначная? Что она бывает разной?
У кого-то она холодная, как лёд. У кого-то – жгучая, как яд змеи, готовой к нападению. Другую можно сравнить с непроглядной ночью – таинственной и безлунной. А чью-то красоту можно прировнять, как раз, к луне – такая же далёкая и недосягаемая. Есть и такая красота, как солнце – обжигающая, яркая. А от других исходит ощущение весеннего, свежего денёчка. Но страшит та красота, что бросается в глаза сильнее прочих, как едкий дым от ревущего зверем пламени.
Наверное, ощущение красоты зависит напрямую от характера самой девушки.
Что касается моей… Мама, когда смотрела на меня, любила вспоминать журчащий, чистый ручеёк в саду, в котором познакомилась с моим отцом.
Итак, многие невесты, как и я, делают вид, что слушают Смотрительницу, и осторожно осматриваются среди соперниц. Некоторые из них даже переговариваться между собой умудряются. Чьи-то оценивающие взгляды я ловлю на себе, гордо их выдерживаю и смотрю в ответ прямо и без страха. Глафира бы мной гордилась. Если бы не знала, как всё началось, конечно.
Впрочем, за невестами наблюдают не только сами невесты…