Будущее уже было

Приятели продолжили свой путь «в неизведанное». Олег глазел по сторонам и не узнавал свой родной Литейный. На месте известного «Большого дома» сейчас стояло трёхэтажное кирпичное здание со встроенными колоннами. Именно внутрь его вдруг кинулась разъярённая толпа, словно по приказу. От своего нового приятеля Олег узнал, что это здание Окружного суда, а, следовательно, приказ действительно был, понял он.

Со второго этажа здания напротив полетели вниз разбитые оконные стёкла. На железные арочные ворота изнутри напирала рабочая масса. Ещё мгновение, и они с грохотом вывалились на мостовую. С территории с неистовым криком рванула брататься с солдатами огромная толпа рабочих. У многих в руках и за плечами было сразу по нескольку новеньких винтовок, а вокруг опоясаны лентами с патронами. Толпа чуть не сбила с ног Олега, разглядывающего необычные для его взора здания вокруг. Его крайне удивило, что привычная для него Михайловская военная артиллерийская академия, сейчас в этом времени – это целый орудийный завод.

А из окон того самого совсем необычного вида для «путешественника во времени» здания Окружного суда, находящегося через дорогу, уже нескончаемым бумажным потоком вниз прямо на снег летели пачки бумаг и различных книг. Всё вокруг уже покрылось огромным слоем макулатуры, достигая окон первых этажей. В воздухе повсюду порхали листки архивных дел. Многие пытались то там, то здесь, поджигать эти бумажные кучи. В итоге через некоторое время всё разом заполыхало так, что огонь мгновенно перекинулся и на само здание. Огни пламени стали появляться уже из окон. Вокруг всё покрылось густым дымом и жгучим запахом гари.

К заводским железным воротам, валявшимся на дороге, стали притаскивать ещё всякие деревянные щиты, столы, стулья, двери и другую утварь с территории завода и из горящего здания напротив. Из всего этого прямо по центру улице быстро соорудили баррикаду. Из образовавшейся арки выкатили даже артиллерийские орудия. Чтобы откашляться от гари и копоти, Олег отошёл в проулок и увидел, как из стоявшего неподалёку автомобиля буквально вышвырнули и выбросили на землю бедолагу-водителя, пытавшегося спешно покинуть место пожарища. С радостными криками, взгромоздив внутрь машины пулемёт, разухабистые рабочие стали раскатывать кругами по дороге, стреляя по окнам верхних этажей зданий в округе.

Дымом уже заволокло всю улицу, и Олег с приятелем прошёл вперёд ближе к Набережной. Там они увидели, как толпе группе рабочих полностью перекрыл дорогу, выстроенный поперёк солдатский строй, по всему, видимо, ещё не присоединившихся к восстанию. Офицер перед строем яростно орал и громко командовал, угрожал толпе расстрелом. Навстречу к солдатам вышел невысокого роста рабочий средних лет. Он негромко заговорил с солдатами, и те поочерёдно стали опускать винтовки на землю. Олег заинтересованно попытался пробраться ближе, чтобы понять, чем так доходчиво смог убедить военных этот работяга.

Только уже подойдя почти вплотную, Васильев смог услышал: «… Я – Клим Ворошилов, мастер котельной на заводе, и я – простой рабочий из народа… Вы ведь измайловцы, меня хорошо знаете. Вы пришли меня расстреливать?.. Вас заставляют стрелять в народ, а надо расстреливать таких вот озверелых офицеров».

Во время этих слов ближайший из строя солдат, заметив, что крикливый офицер уже нацелился выстрелить из револьвера в выступающего перед ними рабочего, с размаху ударил того прикладом по голове. Тут же остальные военные из строя разом кинулись сапогами добивать и затаптывать своего командира. Другая же часть строя уже обнималась и браталась с рабочими. Рабоче-солдатская масса продолжала пополняться.

Среди взбунтовавшейся толпы вдруг послышался гул негодования, пронеслось известие, что впереди на другой стороне Литейного моста проход закрыт вооружённым заслоном. Но, судя по всему, такая новость не сильно расстроило новых воинствующих начальников, и этот рубеж тоже необходимо было преодолеть, поэтому, самые воинствующие, как уже обычно, с криками и выстрелами в воздух двинулись вперёд прямо по мосту.

Олег, с удивлением, глазея по сторонам и, любуюсь по обе стороны торосами на зимней Неве, находился ближе всех к мосту, а потому оказался в числе первых среди этих отчаянных. Безусловно, ему совершенно были непонятны все эти бессмысленные намерения, очень угнетали ужасающие расправы и многочисленные смерти вокруг. А потому, дойдя уже почти до середины, он остановился, поглаживая рукой всё те же массивные литые ограждения с русалками и вглядываясь далеко вдаль, не веря своим глазам, что всё это происходит сейчас с ним не в своём двадцать первом веке, а в начале двадцатого. И выглядит это всё так необычно – другие здания, другие люди, даже другие запахи, но, всё такое же питерское небо, всё такие же питерские горизонты.

Ностальгические размышления, с радостным возгласом нарушил новый приятель, лукаво улыбаясь и с силой похлопывая по плечу. Рядом с ним ликовал такой же бравый и весёлый солдат, почему то в генеральской папахе на голове.

– А вот тебе и Васёк, – восторженно воскликнул Дёмин.

– Соколов? – встрепенулся Олег, глядя на улыбчивого странного военного.

– Точно так, – откликнулся тот.

– И брат у тебя есть? – настаивал Васильев.

– Ну, еся. А тобе какой антерес?

– Да, ищу я, понимаешь, сослуживца своего и давнего товарища – Егора Соколова. Очень уж повидаться надо, а найти не знаю где, – опять начал придумывать историю Олег. – Вот и подумалось, не твой ли брат будет?

– Отчего ж не мой? Как раз Егорка и есть братец мой, служивый… младшой.

– Неужели? – у Олега аж дух перехватило.

Ему тут же захотелось увести этого парня отсюда, чтобы расспросить получше, там, где не будут мешать эти яростные крики и постоянные выстрелы. Васильев даже не заметил, что залповые выстрелы доносились уже с другой стороны моста. Не обратил внимания он и на то, как рядом стали подкошенными валиться с ног вышагивающие по мосту. Он просто яростно схватил этого Соколова за плечи, держа перед собой на вытянутых руках, оглядываясь по сторонам и понимая, что с этой середины моста в обе стороны сейчас расстояние одинаковое.

Но, в эту же секунду этот невысокий полный солдат вдруг обмяк и повалился прямо на Олега. Улыбка застыла на его лице, а изо рта по обе стороны губ вытекли ручейки крови, скрываясь в ещё неокрепшей редкой бородке. Васильев, в отчаянии и непонимании, продолжал держать парня в руках, в упор смотря в его широко открытые глаза, словно откуда-то изнутри пытаясь понять всё то, что было недосказано. Тот сделал ещё один вдох, забрызгивая всё вокруг кровавым фонтаном, и окончательно свалился на землю. В этот момент у Олега в голове словно весь мир остановился. Он уже не хотел слышать ни выстрелов вокруг, ни криков, ни рыданий Дёмина, который о чём-то причитал, бегая вокруг. У нашего героя была только одна мысль о том, что оборвалась очередная ниточка, связывающая его с родным домом, где его ждала любимая. Не обращал внимания он уже и на то, что толпа растерянно бросилась назад. Васильев пришёл в себя уже только после того, как вокруг всё действительно затихло. В какой-то момент выстрелы полностью прекратились. Оглянувшись вокруг, он увидел ещё несколько убитых, лежащих на мосту. Раненые пытались ползком вернуться к своим товарищам, оставляя кровавые следы на грязном снегу.

Олег огляделся и заметил, что неподалёку с ним вновь оказался этот унтер-офицер Кирпичников, который тут же скомандовал подчинённым из его ближайшего окружения: «Ну, ребята, теперь пошла работа! За мной». Привычным движением поправив фуражку набекрень, он вдруг выступил вперёд на мост, подняв руки над собой вместе с винтовкой. Рядом с ним точно также вышли Марков и Круглов. Толпа молча смотрела на отчаянных командиров. Ситуация накалилась. Но Кирпичников с товарищами шаг за шагом уверенно продвигались на другую сторону и все увидели, как те вплотную приблизились к колонне солдат с нацеленными на них дулами винтовок. Переговоры длились совсем недолго. Уже после нескольких минут был подан знак, чтобы революционный поток с восторженными криками кинулся по мосту на другую сторону – Выборгскую сторону.

***

Всласть насладившись утренними любовными утехами, Михаил решил, наконец, подумать, и о завтраке. К тому же, прогуливаясь по квартире, он почувствовал ощутимую прохладу. Ульяна, заметив некоторую растерянность парня, сразу догадалась, что юноша совершенно неприспособлен к таким условиям. Соскочив с постели и, накинув на голое тело Мишину длинную рубашку, она тут же ловко закинула лежащие рядом с, покрытой белым кафелем до потолка, печью уже подготовленные дрова, предварительно разравняв внутри железной клюкой золу, и завела огонь. Сухие поленья тут же потрескивая задались, и девушка спокойно закрыла маленькую металлическую дверцу.

– Клёво, – лишь смог отозваться молодой парень, наблюдая за уверенными действиями девчонки. – Да ты у меня просто – гений. Откуда ты знала, что здесь нужно ещё и топить дровами? Я бы стопудово не догадался.

Девчонка лишь мило улыбнулась в ответ и скрылась на кухне. Михаилу вдруг стало крайне неудобно от своей беспомощности, ему хотелось что-то сделать самому, чтобы порадовать подругу, а в итоге, приходилось лишь наблюдать за её стараниями. Ульяна же действительно, уже очень быстро нашла в шкафу большую посудину, сковороду, кастрюли и принялась ловко чистить и шинковать откуда-то найденные ей тут же овощи, яйца, картофель и всякую различную зелень, словно уже знала, где и что должно тут находиться. Подойдя сзади из-за спины, Миша с восхищением засмотрелся, как у неё практически всего лишь одной рукой а так всё очень ловко получается. Сделав шаг ещё ближе и, прижав девушку к себе за талию, буквально касаясь губами самого уха, он прошептал ей:

– Да ты моя хозяюшка. И где же ты успела так всему научиться, солнце моё?

– Так ведь я ж не из благородных барышень. Дома у нас хозяйство своё. Вот с детства всегда с матушкой на кухне и хлопотала.

– Прикольно, – только и смог найти ответ влюблённый, продолжая губами прикосновения по трепетной шее, запуская руки под рубашку приподнимая её выше и выше.

Ульяна лишь покорна сильно запрокинула голову назад, жадно глотая воздух, пытаясь приоткрытыми губами вылавливать его поцелуи. Кухонный нож непроизвольно со звоном выпал из её руки на стол в тот самый момент, когда из груди наружу резко вырвался непроизвольный стон.

***

Карательный отряд под командованием полковника Кутепова строем двигался по Невскому. У Гостиного Двора к ним присоединилась ещё одна рота. Поручик, что ей командовал, представился Сафроновым. Ещё одной ротой отряд пополнился у здания Пассажа. Представившиеся командиры поручик Браун и прапорщик Кисловский при знакомстве посетовали:

– Солдаты верные, но, к сожалению, голодные – не ели ещё со вчерашнего обеда.

Полковник Кутепов приказал ротным командирам:

– При первой же остановке купите ситного хлеба и колбасы, чтобы накормить солдат.

Уже дойдя до Александрийского театра, отряду повстречалась группа с измученным видом, солдат, которые несли на себе пулемёты и ленты с патронами. Отвечать на приветствие они не изъявили особого желания. Отправив половину из этой роты в Градоначальство, полковник поинтересовался у оставшихся в отряде:

– Сможете ли вы открыть огонь по первому приказанию?

В ответ ротный командир смущённо заявил:

– На улице морозно, а у нас нет ни воды, ни масла в кожухах.

– Приказываю, немедленно послать за всем необходимым, и на первой же остановке изготовить пулемёты к бою.

Сергей шёл рядом и наблюдал за всем, что происходило на Невском. Со вчерашнего дня здесь улицу никто не убирал, всюду хлам и стёкла, разбитые окна первых этажей, согнутые фонари, разбитые и разрушенные трамвайные вагоны целым составом стояли неподвижно по центру улицы. Любопытствующего народа уже гораздо меньше, но, всё же встречались и разнузданные компании, быстро исчезающие в подворотнях при виде солдатского отряда.

Дойдя до перекрёстка с Литейным проспектом, полковник приказал остановиться. Какой-то важный молодой офицер на извозчике прямо по обочине дороге, где шёл Филатов, догонял отряд. Не доезжая двух десятком метров, он выскочил из повозки и, заплетаясь в длинной шинели, бегом кинулся к полковнику. Кутепов сделал несколько шагов к нему на встречу, и офицеры столкнулись неподалёку от Сергея. Взволнованным и запыхавшимся голосом прибывший стал разъяснять:

– Взбунтовавшаяся толпа солдат и рабочих подожгла Окружной суд и идёт к Зимнему дворцу. Генерал Хабалов приказывает немедленно вернуться обратно.

Полковник ответил крайне возмущённо:

– Неужели у вас во всем Петрограде только и имеется, что мой, так называемый, карательный отряд? Значит, генерал Хабалов этим распоряжением, передаваемым через тебя, отменяет свое первое распоряжение?

Но, молодой офицер продолжал настаивать:

– Прошу, идти к Зимнему Дворцу.

– Уважаемый князь, господин Аргутинский-Долгоруков, идти по Невскому обратно нецелесообразно, уверенно возразил полковник. – Мне поставлена задача, и я обязан её выполнить. А, посему, передайте генералу, что я пойду по Литейному проспекту, затем по Симионовской к цирку Чинизелли, и выйду на Марсово поле, где, вероятно, я и увижу эту самую толпу.

Распрощавшись с молодым князем, отряд выдвинулся по Литейному проспекту, выстроившись в шеренги на ширину всей улицы. Сам полковник шёл впереди.

Сергей решил не идти вместе с отрядом, а остался на месте, с замиранием сердца глядя на величественное здание на перекрёстке. Внешний облик дома, который ему был так хорошо знаком, сейчас был изменён до неузнаваемости. Стены сплошь украшены резной плиткой с изумительной красоты лепниной. До четвёртого этажа здание увешано различными рекламными вывесками: «Ресторан Палкина», «Гастрономический магазин Соловьёва», «Аптека Келлера», «Меблированные комнаты «Киев», «Универсальный магазин мебели» и так далее. Но, Сергея интересовали далеко не вывески, и не заведения, расположенные здесь. Он стоял у того самого дома, где, буквально двумя днями ранее они вместе со своей очаровательной Настей так мило вели беседы с её бабушкой. Сергей хорошо помнил слова Маргариты Степановны о том, что она родилась и всю жизнь прожила в этом доме. «Неужели, и сейчас она может быть здесь», – самые разные мысли блуждали в его голове. «А что, если зайти?», «Что я скажу им?», «С какой стати они станут со мной разговаривать?» Вся решительность враз покинула нашего героя, стоя у порога будущих родственников.

Филатов ещё пару раз вошёл и вышел сквозь арку в колодец дома. С третьей попытки он всё-же решился сделать шаг вперёд, отворив тяжёлую резную подъездную дверь. Разглядывая всё те же кованные перила, Сергей поднимался выше и выше, и, наконец, вот он – у заветной двери. Сердце уже готово было выскочить сквозь эту фальшивую офицерскую шинель.

Окончательно набравшись смелости, он с дрожью в руке взялся перчаткой за кованную ручку по центру двери, предназначенную для стука, и робко трижды ударил по металлической подложке. За глухими дверьми ничего не было слышно. Сергей хотел было уже успокоить самого себя, что, мол, вероятно, дома никого нет, и со спокойной душой уйти, решив всё же напоследок стукнуть ещё пару раз, на всякий случай для подтверждения своей версии. Он лишь потянулся к ручке, как этот момент дверь со скрипом отворилась.

***

Пока толпа ликовала и браталась с рабочими с Выборгской стороны, Кирпичников с ближайшим своим окружением в компании всё тех же активистов из интеллигенции, обсуждали дальнейшие действия. Олег был рядом и всё хорошо слышал. Планировали захваты Арсенала, чтобы пополнить запасы оружия. Представители интеллигенции настаивали на захвате тюрем, и в первую очередь «Крестов» с целью освобождения заключённых. Марков сетовал на то, что солдаты измождены, сильно устали и требуется пропитание. Было решено разделить революционные массы на несколько групп. Часть, сразу отправили в заводские столовые. Другую часть вместе с Кирпичниковым направили в казармы московского полка, а наиболее стойкие и выдержанные под командованием Круглова отправились на Тихвинскую.

Именно в этой группе оказались Олег вместе со своим новым приятелем. Но, теперь они уже не спешили бежать в голове колонны, а потому, когда они в замыкающих рядах подошли к складским корпусам Арсенала, оставалось уже только наблюдать за тем, как солдаты грузят ящики с винтовками и снарядами в грузовики. Активных выстрелов и взрывов при этом не было слышно, следовательно, захват произошёл тихо, добровольно и без боя. Но, это предположение Олега тут же развеялось, когда у стены здания он натолкнулся на мёртвого генерала, который просто, словно ненужная вещь, валялся в луже крови.

На него никто не обращал внимания, вокруг кипела работа. Женщина среднего возраста невысокого роста с папиросой в зубах с солдатским ремнём поверх старой кожаной куртки, расстёгнутой до пояса, громко и лихо, смачно смешивая матерную речь с простонародной, командовала погрузкой и распределением винтовок и патронов по различным районам города для вооружения отрядов рабочих. Круглов распорядился выставить караул у складов и выдавать оружие только сторонникам восстания.

– Сколько же оружия бесконтрольно расплывается по столице? – Олег поделился своими размышлениями с приятелем.

– Почему бесконтрольно? – удивился тот. – Всё на благо революции.

– А кто сейчас может с уверенностью сказать, в чьи руки это всё попадёт, в руки сторонников или наоборот? И как определить, кто сторонник? Вот ушла машина до отказа гружёная винтовками, а где их разгрузят? Кто знает, где они потом осядут? В чьих руках? Может где-нибудь в бандитском притоне?

– Ну, скажешь тоже, – с негодованием возразил товарищ. – Не доверяешь революционерам?

– Ой, не доверяю, Николай, ой, не доверяю, – выдохнул Васильев. – И тебе пока не советую. Всякие тут попадаются.

***

Филатов стоял на хорошо знакомой ему лестничной площадке у хорошо знакомой двери. На пороге встречала ухоженная интеллигентная пожилая женщина.

– Что вам угодно? – строго спросила она, медленным, но строгим взглядом с головы до ног осмотрев «офицера».

Сергей растерянно молча смотрел хозяйке в глаза, не зная, что ответить. Но, после некоторой паузы всё же произнёс:

– Простите, а вы, вероятно та самая Валентина Кузьминична?

– Вероятно, та самая, – с удивлением ответила та. – А вас как, позвольте полюбопытствовать?

– Ах, простите, конечно же…, – замялся Филатов, снял фуражку и представился. – Меня зовут Сергей.

Хозяйка вопросительно посмотрела на мундир, и нежданный гость добавил:

– Ах, ещё раз простите за бестактность… Поручик Филатов.

– Так, всё-таки, что вам угодно, поручик Филатов? – вновь поинтересовалась женщина.

– Если честно, я по поводу вашей внучки.

– А, что с моей внучкой? – удивилась хозяйка.

Тут в дверной проём, отодвигая подол её длинного платья, протиснулась совсем маленькая девочка, с любопытством рассматривая мужчину.

– Маргоша, вернись, пожалуйста, в дом, – строго скомандовала женщина, и ребёнок вновь исчез в квартире.

– Так, что с моей внучкой? Как видите, она при мне, и вполне здорова.

Сергей понимал, что никакие придумки не могут сейчас быть уместны, только правда, какой бы странной она не показалась. И, он продолжил:

– Полагаю, что в данной ситуации разговор на пороге не уместен. Если вы позволите, впустить внутрь, я смогу вам сполна раскрыть истинную причину моего визита.

– Отчего же? – вновь удивилась хозяйка.

– Видите ли, речь идёт о безопасности. При чём, не только вас и вашей внучки, но и, вашей дочери.

– Ксении? – переспросила женщина. – А с ней то что?

– Полагаю, что пока ничего, но, в скором времени может произойти непоправимое… Так вы впустите? Поверьте, я не причиню вам зла.

– Вы не создаёте впечатление разбойника или негодяя, которые снуют сейчас по улицам, скорее наоборот, – усмехнулась Валентина Кузьминична и отворила дверь, впустив гостя.

Выглядывая из-за спины, глазастая кудрявая девочка, на вид не старше двух лет, продолжала прятаться. Сергей не сводил с неё глаз с мыслями о том, что перед ним и есть та самая будущая бабушка его невесты. Судя по разноцветным флажкам, развешенным повсюду, он понял, что здесь вчера, как и в его времени, отмечался день рождения этой милой девочки. Но, сейчас визитёр совершенно не знал с чего начать, пытаясь собраться с мыслями и подобрать хоть какие-то вразумительные слова для объяснения своего визита. Хозяйка продолжала молча вопросительно смотреть на гостя, но, не выдержав всё же спросила:

– Так какая опасность угрожает моей дочери?

– А, где она сейчас? – осмотрев глазами комнату гостиной, куда провела его женщина, с вопроса начал Филатов.

– Её в данный момент нет дома. Нет её и в городе. Она выехала в Бологое… Впрочем…, – вдруг осеклась женщина

– Не может быть? – встрепенулся Сергей. – Разве? Уже?

– Почему вы так встревожились, – удивилась хозяйка. – Вам что-то известно?

– Она не должна была…

– Господин офицер, вы говорите загадками, и вы меня пугаете. Ксения актриса, она часто и много ездит по городам.

– Но, сейчас она ведь не с гастролями? – переспросил гость.

– Вам и это известно, – удивилась женщина, и после паузы продолжила. – Действительно, она уехала по личным делам.

– Да, я знаю. Она сейчас должна быть вместе с отцом Маргариты… Со Степаном…

– Ну, во-первых, правильно сказать со Стефаном. А, во-вторых, вы подозрительно осведомлены, – с крайним удивлением посмотрела на гостя хозяйка квартиры. – Откуда вам известно об отце Маргоши?

Сергей уже совершенно не знал, каким образом выкрутиться и продолжить разговор, не выдавая истинной причины. Он ещё немного помялся, помолчал, оглядываясь вокруг, после чего предложил присесть за резным дубовым столом и решился на откровенный разговор:

– Понимаете, Валентина Кузьминична, то, что я вам сейчас скажу, будет выглядеть для вас крайне странным и неправдоподобным, но, поверьте, это истинная правда. Вы должны мне поверить. От этого действительно сейчас будет зависеть дальнейшая судьба всех в вашей семье…

– Ну, не тяните, – с настороженностью после ещё одной паузы попросила продолжить хозяйка.

– Я даже не знаю, как вам сказать, чтобы вы поверили моим словам… Всё дело в том, что я – гость не из настоящего, я – гость из будущего. Я – ваш будущий родственник, очень далёкого будущего, и очень далёкий родственник.

Женщина не моргнув даже глазом со скептической ухмылкой на лице, продолжала спокойно слушать гостя:

– Понимаете, ваша очаровательная внучка – это будущая бабушка моей невесты.

Хозяйка лишь слегка прищурила взгляд, но, продолжала молча слушать, крепче прижимая к себе внучку.

– Я попал в это время, к вам сюда, поверьте, не специально… Совсем случайно… Со мной так бывает… Я из двадцать первого века…

– Мне крайне увлекательна ваша история. Только, вы так и не ответили, при чём здесь моя дочь? – наконец после того, как Сергей замялся, произнесла Валентина Кузьминична. – И что вы хотите? Что вам у нас нужно?

Филатов понял, что его объяснения совершенно не произвели на хозяйку никакого впечатления. Она смотрела на него, как на душевнобольного или сдвинувшегося сознанием человека, или ещё хуже, воспринимала его, как мошенника, каких сейчас была масса.

– Только не подумайте, пожалуйста, что я ищу какую-то выгоду. Я – не аферист какой-нибудь. Я ведь сразу сказал, что это будет выглядеть неправдоподобным. Мне ничего не нужно. Я хотел бы только вам помочь, – попытался хоть как-то оправдаться Сергей.

– Господин офицер, если вы конечно таковым являетесь, – уже с подозрением, встав со стула, строго произнесла хозяйка, – не соблаговолите ли вы покинуть нашу квартиру?

Понимая, что все его доводы оказываются напрасными, любое слово наоборот только лишь оборачивается против него, Сергей тоже поднялся и сделал шаг назад. Уже молча направившись к выходу, он вдруг вспомнил о телефоне и, быстро достав его из кармана, включил видео и резко повернул гаджет в сторону хозяйки. На экране весело смеялась его любимая Настя, нежно обнимая свою бабушку.

– Это ваша будущая праправнучка, а та самая интеллигентная старушка, что рядом – Маргарита Степановна, то есть и есть та самая Марго, которую вы сейчас так нежно прижимаете к себе. Это видео сделано почти через сто лет…

Казалось, что и диковинная штука, что находилась в руках гостя, не произвела на хозяйку должного впечатления. Она с невозмутимым видом продолжала стоять, указывая тому на дверь. Видео остановилось. Настя на экране замерла. На её шее в кадре красовался бабушкин подарок.

Сергей, теперь уже точно понимая, что его визит полностью провален, больше никакие доводы не смогут поменять решения этой волевой женщины, опустив голову, повернулся на выход и нерешительным шагом двинулся к двери.