Лунный Дар 2
– Кто-нибудь слышит меня? – почти прошептала в темноту перед собой. – Меня слышит кто-нибудь? – прокричала увереннее.
В ответ все та же тишина: слушающая, ждущая…
Магия!
Я вспомнила о ней и вскрикнула от радости. Почему я забыла о ней? Ведь я владею огнем!
Владеть магией огня в мире, куда меня послал Велиар, было легко и приятно. Я вытянула руку ладонью кверху и представила на ней маленький язычок огня. Не возникло даже искорки.
– Ignis[1]! – уверенно произнесла.
Через минуту я разочарованно простонала. Магии не было во мне совсем, ни на грамм. Удивительно, но не чувствовала себя опустошенной или чем-то обделенной. Ведь жила же всю жизнь в родном мире без магии! Странно было бы нуждаться в ней как в чем-то обязательном. Но все равно… Жаль, что она ушла. Все вернулось на круги своя, как было до появления в мире-клетке. Может, сам мир награждает своих жителей тем, что считает нужным? Наверное, сейчас я нахожусь в таком мире, где нет магии, а есть что-нибудь другое. Возможно, тут развита техника?
Любопытство взыграло внутри. В голове сразу стали возникать десятки отсылок к легендам, фантастическим книгам, прочтенным мною в неимоверном количестве.
Стоп! Мысленный приказ самой себе подействовал. Можно, конечно, строить догадки, чертить невидимые таблицы, выдвигать гипотезы. Но не сейчас же! Когда я неизвестно где, когда я не знаю, что с Муром, что с Кэром. А вот интересно, а Кэр тоже лишился своих Сил. А Мур? Может ли он говорить?
А моя связь с ним! Она тоже пропала?
Радость от осознания собственной правоты постепенно угасла, горячность души утихла, я вновь начала мерзнуть, обхватила себя руками и стала потихоньку покачиваться.
Сколько я так просидела, не знаю, но в себя пришла от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Кто-то наблюдает за мной. Чего-то ждет… Слепого ужаса не пришло, странная лень охватила и тело, и разум.
Пить. Есть. Холодно. Страшно. Мур пропал. Кэра нет.
Рубленные мысли отражали мое несколько заторможенное состояние. Вяло текли одно за одним предположения, где я, почему вокруг темнота.
Почему-то вспомнилось, как на лекции по психологии нам рассказывали про эксперимент: человека помещали в полностью изолированную от звуков комнату без окон на улицу. В комнате находилась лишь кровать, по просьбе испытуемого (два стука по стене), ему через появлявшийся в стене проем подавалась еда и вода. Преподавательница, важно расхаживая по рядам, спрашивала, что должно случиться с человеком? Первые предположения находчивых студентов заставили ее улыбнуться и подтвердить, что да, сначала испытуемый будет отсыпаться. Согласитесь, среди взрослых редко найдется человек, регулярно высыпающийся. А тут – все условия: тишина, никто не тревожит, кровать, ровный мягкий свет.
Через пару-тройку суток человек высыпался. Вот тут-то и начинался, собственно, эксперимент.
Только предположите на секунду, на сколько дней хватило бы вас? Рекорд, если не ошибаюсь, был около десяти дней (студенты – народ нетерпеливый). Человек, вышедший из подобной комнаты, оказывался дезориентированным во времени и пространстве. Далекое казалось близким и наоборот. Время шло для него медленнее.
Конечно, все достаточно быстро приходило в норму. Что еще раз доказывает, человек – существо социальное. Не может человек оставаться «нормальным» в условиях полного одиночества, а еще и в ограниченном пространстве без посторонних звуков, запахов.
Но самое интересное не это, самое интересное – это то, что все как один признавались, что им становилось страшно. Хотя ничего пугающего в комнате не было и быть не могло. Становилось страшно от собственных мыслей.
Что может быть более ужасного, чем поток страха, которое выплескивает подсознание в те моменты, когда человек наиболее уязвим? Ото сна еще можно проснуться, а вот что делать, если ты бодрствуешь?
За моей спиной раздался легкий хлопок.
Я вздрогнула и подобралась, сев на корточки, а руками облокотившись чуть впереди себя о холодный камень. Словно готовилась бежать. Но куда? От кого?
Сердце билось так громко, что я бы не услышала приближающегося человека или зверя. А еще нервно билась жилка на виске. А еще…
Вдруг… Я внезапно поймала себя на еще более ужасающей мысли: вдруг я оказалась совсем одна в мире, где, например, уже давно случился конец света. Здесь всем завладела тьма, только это не та Тьма, что имеет собственное сознание и которую заточили в клетку, бросив ей на пропитание жителей целого мира. Здесь тьма спокойная, ласковая… понимающая, что я никуда не денусь.
Миров много, так выходило со слов Велиара, почему-то я сразу ему поверила. А вот как именно совершается переход между ними? Что представляют собой миры? Это как комнаты, между которыми есть общий коридор? А может, это все же планеты, просто некоторые одаренные могут путешествовать по космосу? Или это разные пласты реальности, а я оказалась в так называемой межреальности. Кажется, именно такое понимание распространено в научной фантастике.
А вдруг… Я нигде. Да! Вдруг это мой персональный ад. Ведь, по здравому размышлению, чего на самом деле может бояться человек? Монстров под кроватью? Маньяков за поворотом? Оживших мертвецов? Нет, страшнее всего остаться наедине с самим собой навсегда. Вечность пробыть со своими мыслями, купаясь в собственноручно созданных грезах, разбирая на составляющие фантазии.
Но ведь я чувствую! С силой сжала запястье правой руки левой. Я есть, я существую, провела рукой по лицу. Я дышу, испытываю жажду, голод. Желудок на этой мысли заурчал.
Почему вокруг такой непроглядный мрак?
– Где я могла оказаться? – проговорила и замерла с открытым ртом.
Хлопнула себя по лбу, меня озарила догадка.
В такие передряги должны попадать не гуманитарии, сюда бы физика, например. Он бы сразу понял, что раз я могу говорить и слышать собственный голос, наверняка я в мире материальных вещей. Звуку же нужно от чего-то отражаться. Если только мне это не кажется. Если только это не игры моего разума.
Додуматься можно до многого. Надо уметь вовремя остановиться, а то будет, как с известным философом Ницше. Он сам выдвинул гениальную в своей простоте идею – бога нет, точнее – бог умер. А затем сам же опроверг, логично доказав, что не может человек являться венцом природы. Не может человек быть самым разумным существом. Правда, он назвал того, кто разумнее нас, сверхчеловеком. Но разве понятие «сверхчеловек» не идентично понятию «бог»? А сколько потратил на доказательства и выводы автор многотомных талмудов времени и нервов?
К чему все философские изыскания, если ни один мудрец не в состоянии дать однозначный ответ ни на один вопрос?
Нет, конечно, общество в моем мире никогда бы не пришло к осознанию ценности нравственного совершенствования и соблюдения моральных принципов, если бы не созданные многолетними трудами стройные системы мировоззрения философов прошлого.
Что отнюдь не умаляет того факта, что слишком много думать тоже вредно. А иногда и опасно.
Хлопок повторился.
На этот раз я не только вздрогнула, но и тихонько вскрикнула. Собрав воедино все, что осталось от моей силы воли и смелости, я сумела не закричать.
Сидеть с широко открытыми глазами и не видеть абсолютно ничего…
Я закрыла глаза.
В большом знании – большая печаль. И это верно на сто процентов. Не было бы у меня высшего образования, не была бы я историком-религиоведом, у меня в голове и не возникали бы разные идеи о том, где я могла оказаться, или о том, куда я попаду после смерти. Ведь если все, что я изучала на протяжении пяти лет – правда, то выбор посмертия велик. Как тут не вспомнить мудрого Булгакова, который устами своего харизматичного героя утверждал, что каждому человеку воздастся по вере его.
Углубляться в самоанализ и выискивать в темных недрах собственного разума, во что же я верила на самом деле, я не стала. Не время думать о смерти, когда впереди еще столько интересного! Разве может моя история закончиться вот так? В полной темноте? Нет, я верю, что впереди приключения с отважным Муром, немногословным Кэром.
Ведь я уже однажды оказалась в мире, где ведьмы на самом деле владеют сверхъестественными силами, где на небе светят, кокетничая друг с другом, две луны, а некоторые животные разговаривают, и теперь я готова ко всему!
Прежде всего, когда Кэр заговорил о горах, на ум пришли легенды и мифы викингов.
В свое время, изучая скандинавскую мифологию, я искренне восхищалась мировоззрением крепких воинов. Они ребята простые и суровые. У них нет нагромождений отвлеченных умозаключений мудрствующих аксакалов, нет у них десятков ответвлений основного течения, нет возможности для «реформ». Все понятно и просто. Хорошо сражался, умер – идешь прямиком в Валгаллу. Там, правда, гурий не будет, благовоний и массажа тоже, зато будет вечный праздник для воина: охота, бои и всегда накрытый стол.
Викинги не только однозначно понимали, что такое «хорошо» и что такое «плохо», они и жили так, чтобы точно можно было сказать, какой человек. У них не было лжи, лицемерия и интриг. Ну, кроме Локи, разумеется, бога коварства. Это как раз тот случай, когда исключение лишь подтверждает правило.
Они одни из немногих народов, кто пришел к умозаключению, что жить надо здесь и сейчас. Не ориентироваться на счастливое посмертие (забывать о нем, конечно, тоже не стоит), не лежать в вечных думах о том, как все может быть устроено, а жить. Жить прямо здесь и сейчас. Даже если тебе пару минут назад предсказали, что жить тебе осталось как раз пару минут. Прожить их надо так, чтобы не было стыдно за свое бездействие.
Вот точно ни один из викингов не сидел бы, как я, в полной темноте, да еще на холодном камне.
Позади раздался приглушенный вой.
Через секунду к нему присоединился второй голос, затем третий, четвертый.
Пришло понимание, что так выть могли только волки. Настоящие, не придуманные моим испуганным сознанием, не созданные богатым воображением, не пришедшие галлюцинацией к уставшему от собственных игр мозгу. Нет, появилась незыблемая уверенность – волки настоящие.
Страх ушел. Если рядом живые существа, значит, не все потеряно!
Странно, но мысль о том, что меня могут сожрать кровожадные звери, пришла мне в голову, а я от нее отмахнулась, даже не задумываясь. Это было сродни тому чувству слепого доверия, которое я испытала к волку, провожавшему нас с Муром до Клавердона. Весь путь кот без устали ворчал, что на нас нападет и убьет волчья стая. Но ведь не напала, не убила. Мало того, нам тоже оказали высшее доверие.
Вот и сейчас, когда вой раздался ближе, я обрадовалась. Осмелев, я попробовала нащупать рукой край камня, на котором сидела. Рука остановилась на твердом, но не остром углу, затем я медленно повела ее вниз. Я все никак не могла дотянуться до хоть чего-нибудь, пришлось лечь на грудь. А в голове вновь возникла картинка: вот я лежу, свесившись, на высокой-высокой горе, а вокруг бездонная пропасть, а я пытаюсь нащупать что-то в воздухе, наклоняясь все ниже и ниже.
Меня обдало волной ледяного ужаса, когда я представила себя, летящей вниз, но тут моя рука нащупала твердую поверхность. Я аккуратно пододвинулась ближе к краю, свесила ноги, выдохнула и встала.
Настолько была поглощена своим занятием, что не обратила внимания на то, что вокруг вновь наступила тишина. Но изменилась тьма, она показалась мне иной. Если раньше, находясь посередине существующего нечто, я чувствовала тревогу и бессилие, то теперь меня словно касались ласковые руки близкого человека, появилось чувство безмятежности и защищенности.
Я присела и стала нащупывать край того, на чем находилась теперь. И вновь тот же угол. Потянулась второй рукой в противоположном направлении. Конечно, я могла ошибаться, но, скорее всего, я сидела на гигантской лестнице. Как только эта мысль пришла, пришло и понимание, что так оно и есть.
А вот теперь главный вопрос. В какую сторону идти? Подниматься наверх или спускаться вниз?
Есть ли разница?
Что-то менялось вокруг меня, я остро это чувствовала, хотя по-прежнему мглу перед моими глазами можно было резать ножом, настолько она была густая.
Все вокруг пришло в движение, как будто сняли с паузы сам мир, и он вновь ожил. Только вот почему я до сих ничего не вижу?
– Есть ли разница идти вниз или подниматься наверх? Должна же быть разница? Если куда-то идти, важно ли куда ты придешь? – я бормотала, и сама не понимала смысла моих слов.
Иногда нужно человеку заниматься монотонными делами, вслух говорить нелепости, чтобы пришла ясность, чтобы пришло понимание того, что не докажешь никакими заумными словами, объяснение чему не найдешь ни в каких ветхих текстах или в заумных современных журналах.
– Я хочу быть с Муром, – теперь я старалась выговорить слова четче. – Я хочу быть рядом с Кэром.
Ровно минуту ничего не происходило, а затем мне в ладонь уперлось что-то мокрое и холодное. Я осторожно протянула вторую руку и коснулась жесткой шерсти.
Легкое подвывание за спиной сказало, что меня окружила стая.
Но они не опасны. Нет. Они – провожатые.
Огромная луна всплыла из ниоткуда, осветив безжизненные земли, проложив по ним узкую дымчатую дорожку. Я медленно поворачивалась вокруг себя, но не видела ни лестниц, ни прочих сооружений. Лишь пустошь с гладкой ровной поверхностью без единой травинки. И волки. Пять крупных особей полукругом стояли и молча смотрели на меня. Шестой вновь ткнул меня в ладонь, словно поторапливая.
Завибрировало под ногами, словно из-под земли донесся сдавленный гул. Стоявший рядом волк вновь ткнулся носом в мою ладонь.
Стоит поторапливаться! В ответ на мою мысль содрогнулась земля. Я отступила на шаг, взмахнула руками, чтобы удержать равновесие. Кисть правой руки прошла прямо возле носа волка, зверь среагировал быстро. И вот я уже стояла, не в силах вымолвить ни слова, а зверь держал в пасти мое запястье. Как тут вновь не вспомнить о мифах скандинавов! Только вот такие игры с волками всегда заканчивались даже для богов плачевно.
– Отпусти, – мягко попросила волка.
Он разжал зубы, я аккуратно высвободила руку и погрозила ему пальцем.
Громыхнуло со всех сторон сразу. Началось форменное светопреставление. Все волки взвыли разом.
Я куда-то бежала, прекрасно помнила. Но вдруг внезапно осознала себя верхом на волке. Судорожно уцепилась за шерсть на шее громадного зверя и прижалась к нему плотнее.
В голове смешались все мысли разом. Кто я? Зачем куда-то спешу?
Пронеслись секунды, минуты, а, возможно, года. Волк скинул меня со спины на твердую землю.
Вновь пришла тишина. Следом темнота. А затем все тело пронзила острая боль, она все сильнее и сильнее разгоралась в теле, а когда стала совсем невыносимой, пространство разрезалось слепящим светом.
Я закрыла глаза ладонью, но мгновение спустя опустила руку.
На меня без тени улыбки на суровом лице смотрел невысокий крепкий мужчина. Главной его особенностью была даже не пышная борода, доходящая ему до колен, а великолепный шлем, украшенный огромными рогами.
Глава 3. Картина маслом
Открыла глаза, интуитивно поняв, что я в безопасности. Откуда пришло это чувство? Вдохнула, почувствовала прохладу… нет, морозный воздух. Но мне тепло.
Прислушалась к себе, ощущения были необычными, словно я очнулась от долгой-долгой болезни: внутри разгорается радость, но все равно – стараешься не делать резких движений, опасаясь, как бы боль не вернулась вновь.
Вот и сейчас, я очень аккуратно присела, с удовольствием почувствовав мягкую теплую перину вокруг, и огляделась.
Небольшая тускло освещенная пещера. Я лежала на чем-то напоминающем больничную кушетку возле одной стены, до другой было не более пяти моих шагов. По форме комната была квадратной. Только вот… Чем она освещалась? Где факелы? Подняла голову наверх, на миг замерла, а затем вжалась в каменную стену, плотнее укутываясь в мягкую перину. По потолку ползали не меньше десяти похожих на змей существ, только была одна странность – они светились. Завороженно наблюдала за ними не меньше минуты, с опаской размышляя, почему они не сваливаются.
Решив оставить решение этой задачи на потом, опустила голову.
Не считая кровати, на которой я сидела, в пещере еще был каменный куб и две крепко сбитые табуретки. На импровизированном столе (подумала, что куб служит именно для этой цели) стояли несколько разных размеров чаш. Мне показалось, что от одной из них исходит слабый дымок.
Улыбнулась смутному воспоминанию, что видела во сне настоящего викинга. Именно таким я себе его и представляла. Викинги, во всяком случае, в тех книгах, что мне встречались, были невысокими, сбитыми, и со шлемом, украшенным рогами. Только… Невольно вылетел смешок. Если честно, тот, что мне снился, больше напомнил гнома из сказок Толкиена. Огромная пышная борода, широченные плечи.
А что я здесь делаю? Огляделась еще раз. Я помнила мост, помнила, как отпустила веревку. А затем… Было что-то страшное, словно я потерялась, но потом меня нашли. Мне помогли. Но кто? И где Кэр, где Мур?
Резко скинула перину, тут же об этом пожалела. Холод моментально прошелся по обнаженной коже, в миг пробираясь внутрь. Потянулась рукой за одеялом, но остановилась, обнаружив, что я в очень странном одеянии. Длинная белая сорочка из очень грубой ткани сшита так, что ее очень удобно снимать с неподвижного человека – сбоку крепилась пуговица.
Сгребла перину, закутавшись в нее плотнее, и внимательнее всмотрелась в каменный куб посередине комнаты. А с чего, собственно, я взяла, что это стол?
Вот плохо все-таки иметь богатое воображение, еще хуже находиться в незнакомом жутком месте и невольно вспоминать все просмотренные в юном возрасте фильмы ужасов. Не говоря о том, что я, как религиовед, знала в мельчайших подробностях, зачем могут использовать такие вот каменные кубы.
Присмотревшись, увидела то, что уже с минуту нашептывало мне испуганное подсознание. Кровоподтеки!
Надо было убедиться. Посмотрела на пол, но не обнаружила никакой обуви. Разгадка стоила того, чтобы пройтись разутой! Опустила босую стопу на каменный пол, ее тут же пронзило холодом. Я шла, будто по льду, но мне нужно было убедиться. Коленки дрожали от слабости, будто я несколько дней подряд пролежала, не вставая. Изо рта вылетали облачка пара. Неужели здесь минусовая температура?
Подошла к кубу, который по высоте доходил мне до пояса. Сначала дотронулась пальцем до странной чаши, от нее и впрямь исходил дымок, будто она тлела. Остальные тарелки были пустыми, с виду чистыми. Присела, стараясь в тусклом свете рассмотреть, что же это за черные полоски, наталкивающие на мысли о жутком. Пролитый кетчуп?
– Хоть бы, хоть бы… – бормотала я, а сама все приближала лицо к странным пятнам, которые еще явно не засохли. Услышала явственный аромат специй. Если честно, не знаю, смогла бы я отличить запах крови, если бы ее чем-нибудь поперчили…
От собственных мыслей замутило, я выпрямилась и на нетвердых ногах пошла к кушетке.
Если бы хотели убить – убили бы. Пришла в голову утешительная мысль…
Ага, как же! Возможно, откармливают специально, желудок на этой мысли заурчал. Или очищают перед тем, как принести жертву кровожадным богам…
Залезла на кушетку, укуталась в одеяло, запоздало сообразив, что можно было бы идти к кубу в нем.
Как я здесь оказалась?
Голова была ясной, светлой, будто я просто очень хорошо выспалась. От усилий вспомнить хоть что-нибудь существенное, в висках начинало побаливать. Да и нужно ли? Гораздо важнее то, что происходит сейчас.
Я снова встала, только теперь уже с одеялом, изо всех сил старалась не замечать холода, острыми иглами пронзающего босые стопы. Пошла вдоль стены. Должна же быть здесь дверь! Не через пол или потолок же ко мне приходят! Пол я на всякий случай тоже проверила. Тщательно просмотрела, но что можно было увидеть в обычном каменном полу в пещере? Правильно – ничего. А вот на потолок смотреть не стала, следуя хорошему правилу, несомненно, изобретенному кем-то мудрым «Пока я чего-то не вижу, этого нет».
Другое дело – стены, которые на первый взгляд тоже были ровными, без единой щели. Я медленно шла, уже совсем не обращая внимания на то, что мои ноги заледенели. У меня появилась цель – найти выход из милой пещеры, по потолку которой ползают прелестнейшие создания.
Мои поиски не увенчались успехом. Я прошлась по периметру, не отрывая руки от гладких стен. Ничего. Словно замуровали. Что тоже вполне сгодится за вариант. Почему нет?
Вернулась на кушетку, поджав под себя замерзшие ноги.
Нет, не могли меня замуровать! Зачем тогда переодели, дали теплое одеяло?
Не хочу, чтобы моя жизнь заканчивалась так!
Не знаю, сколько я просидела, тихонько покачиваясь, в раздумьях. Наверное, я даже задремала, потому что негромкий звук заставил меня вскочить на ноги прямо в постели.
На моих глазах в стене напротив (которую я прощупала вдоль и поперек) возник проем. Вошел человек. Остановился, вперив в меня внимательный взгляд.
А я… А я не знала, радоваться мне, смеяться или молить о пощаде.
В правой руке невысокого, но крепко сбитого бородатого мужчины было устрашающего вида оружие, наподобие палицы с острыми шипами на конце. А в левой – большая чаша, от которой исходил волшебный аромат свежеприготовленной пищи.
Я переступила с ноги на ногу, поняла, что неприлично стоять перед незнакомцем на кровати, спустилась на пол.
Викинг (решила называть его так, шлем с огромными рогами очень напоминал о бесстрашных воителях, поклоняющихся Одину) перевел взгляд на мои босые ноги, затем медленно поднял голову и сделал шаг ко мне.
– Добрый день!
На моих словах человек замер и уставился на меня так, будто я неведомая зверушка. Изумление настолько явно отразилось на его лице, что я невольно улыбнулась и тоже сделала шаг навстречу.
Викинг медленно отвел правую руку, отставил свою страшную палицу, прислонив ее к стене, а затем подошел к столу, поставил на него чашку, сел. Все время, пока проделывал эти действия, он не отрывал от меня тяжелого взгляда.
– Это для меня? – уточнила у мужчины, показав на чашку.
Тот не ответил ни словом, ни жестом.
Не спеша подошла к каменному кубу. Человек снова посмотрел на мои босые ноги, затем перевел взгляд на лицо. Он не сводил с меня глаз, пока я усаживалась на табуретку, оборачивала возле себя одеяло. Только вот когда я сама взглянула ему в глаза, он явственно вздрогнул, что мне очень не понравилось. Он что, боится меня? В какой из миров на этот раз закинул меня Велиар? Мне очень хотелось верить, что это его рук дело, иначе стало бы совсем страшно.
Викинг молча придвинул ко мне чашку, из которой исходили такие ароматы, что у меня уже кружилась голова. Так же, не издав ни единого звука, он придвинул ко мне деревянную ложку.
Голодный человек – смелый человек. Сделала я нехитрый вывод и приступила к трапезе.
Мужчина не сводил с меня глаз, смотрел внимательно и настороженно, будто я в любой момент могу выкинуть что-нибудь опасное. Было очень не по себе, но это не помешало мне опустошить чашу до конца.
Вот не зря говорят, что гостя сначала нужно накормить, а потом уже вести с ним беседы. От всей души согласна. После плотного обеда (завтрака? ужина?) я расслабилась и была готова выслушать своего молчаливого хозяина, приютившего меня. Только вот он не спешил начинать разговор, зато продолжал буравить меня взглядом.
– У вас не будет стакана воды? – вежливо спросила у викинга. Тот вновь вздрогнул, но промолчал. – Пить, – я показала жестом, будто выпиваю воду.
Может, он не понимает моей речи?
В голове вспыхнуло сразу с десяток мыслей: в мире-клетке я понимала речь и устную, и письменную; в мире-клетке меня понимали (правда, я не пробовала писать); в мире-клетке Велиар наградил меня магией, я до сих пор не могу забыть сладостное чувство иметь возможность колдовать, а в этом мире – у меня нет таких способностей; а если все же я стала неинтересна демону, как героиня? Вполне ведь возможно! Просто забыл обо мне.
– Вы понимаете меня? – я потянулась рукой к викингу, но, чего и следовало ожидать, он не позволил коснуться себя.
Мужчина не повел себя, будто я исчадие ада, он не дрожал, не кричал, не отпрыгивал, но весь его вид говорил, что он боится меня. Викинг медленно встал, опустил взгляд на мои босые ноги, развернулся и размашистыми шагами буквально вылетел из комнаты.
Я еще посидела в надежде, что он вернется, но спустя некоторое время прошла к кушетке, вновь закуталась в одеяло и задремала. Посещали ли меня мысли, что мое поведение неправильно? Нет. Все казалось естественным, страха почему-то тоже не было. Хотя, наверное, должен был быть. Я и впрямь чувствовала себя будто после долгой продолжительной болезни, было страшно делать резкие движения, даже двигалась я аккуратно и плавно. А ведь на самом деле, я не могла знать, как должен чувствовать себя организм после болезни. Я никогда не болела, даже мама говорила, что она – единственная, кто не брал больничные на ребенка ни в детском садике, ни в школе.