Донор. История о фантастической силе любви

*На Глории ждут конца тьмы…

– Ты не верила мне, а Глория на самом деле существует, – в надежде подтолкнуть Алика к разговору на более интересующую её тему, обратилась к дочери Дарья.

– В самом деле? – снисходительно уточнила Ирис.

– Более того, один мой знакомый астрофизик установил с глорианцами связь, – доверительно проинформировал её Алик.

– Правда? – зачерпнула горсть фисташек она. – И что они?

– Первым делом спросили: почему мы, земляне, ждём конца света…

– А они чего ждут? – машинально вернула орешки на место Ирис.

– Конца тьмы! – как само собой разумеющееся сообщил Алик.

– Ирий прав: мир един, но биполярен! Земля – Глория, Тьма – Свет!

– Обычно говорят: дуален, – поправила дочь Дарья.

– А вот и нет! Дуализм, значит, разъединение, два независимых друг от друга начала: материя и дух! А биполярность – два в одном! Два полюса одной Земли, две стороны одной медали, плюс с минусом в одной батарейке, аверс с реверсом в одной монете, блеск и нищета в одном человеке! – горячо отстояла свою позицию Ирис.

– И случится чудо, биполярное расстройство излечит людей от запредельного эго, – попыталась снизить градус полемики Дарья.

– Тогда, Аль Алик, поинтересуйтесь, почему у мамы в романе два донора? – не сдалась дочь.

– Два? – с трудом сдерживая улыбку, посмотрел спонсор на Дарью.

– Один свою кровь продаёт, его сочинил Ритас, справа налево Сатир, из низших божеств, – сбивчиво попыталась она объяснить логику появления двойника.

– У маминого Донора, предыстория тоже не фонтан! – с хитрецой продолжила Ирис. – Но я, вернее, моя героиня перевоспитает его: потому что человек – это то, что ему сказали, в чём убедили! Так, или не так?!

– Так! – вполне серьёзно подтвердил Алик. – Но, чтобы кого-то в чём-то убедить, нужны не только слова…

– У меня по сценарию папа мудрец и алхимик, который превращает песок в вечное топливо, за что его хотят убить, – с гордостью заявила Ирис и, вдруг, раненая внезапной мыслью, растерялась, – выходит, на Глории, мамочка, живут не такие уж воины света?

– Были бы воинами, не воровали бы земных женщин, – защитила своё право на художественное обличение Дарья. – Помнишь, АЭС рассказывала, в их студии передачу снимали о женщине, чья дочь пошла в горы с группой студентов и пропала! Год искали, не нашли. А потом пропавшая ей стала сниться как наяву и рассказывать, что добровольно согласилась вернуться на Глорию, вышла замуж, родила сына и счастлива!

– Информация подтверждается… – задумчиво произнёс Алик.

– Какая информация? – приподняв брови, изобразила психологический жест крайнего любопытства Ирис.

– Несколько тысяч лет назад на Глории случился глобальный катаклизм, который заставил их покинуть планету. Многие из них переселились на Землю. Прижились здесь, особенно женщины, которые стали лечить людей заговорами, травами, а их за красоту и ум почти всех признали ведьмами, и сожгли на кострах. Теперь их дальних родственниц по крови глорианцы возвращают домой, и думают, что это справедливо, – почтительно поднял взор кверху Алик.

– Эксклюзивный пашот, и кофе по рецепту неустрашимого шейха, – подкатил Джин столик-гарсон с шаровидными чашками, над которыми вился густой аромат кофе, приправленный шоколадом с чуть пряным оттенком неведомых трав.

Но!

Как только на стол была выставлена тарелка с яичницей, в кофейне появился шофёр Алика.

– Господин, с оазисом наладилась связь. Там возникли дела. Срочные!

– Прошу прощения, рад был познакомиться, надеюсь, вечером встретимся здесь, продолжим наш космический разговор, – с трудом сдерживая досаду, поднялся Алик и, заказав Джину столик на вечер, покинул шатёр.

Мирно дремавший у входа перс, степенно последовал за ним…

*Что в раю, что в аду, одинаково…

– А теперь спать! – покончив с кофе, поднялась Дарья. – Я всю ночь…

– Всю ночь… с Аликом?! – подхватилась за ней дочь. – То-то я заметила, он на тебя запал!

– Не на меня, на Русалку, которую выдумал, – прихватив ролевую хламиду дочери и кивнув Джину, направилась к выходу Дарья.

– А без выдумки люди примитивные варвары! Правда, Джин? Пашот был, что надо! – церемониально поклонилась хозяину кофейни Ирис.

– До вечера, – снял, сдул невидимую пылинку и снова водрузил на голову чалму Джин.

– Ты так увлечённо говорила о биполярности мира и человека, что я подозреваю… – выйдя из кофейни, подставила лицо нежным солнечным лучам Дарья.

– Да, появился такой человек! И у нас учится, и на режиссёрских курсах. Недавно короткометражку снял, хоть на международный фестиваль посылай! О биполярности рая и ада. Представляешь, оказывается, что в раю, что в аду одинаково! Стоит стол. На столе разные яства. За столом сидят люди. У них в руках ложки с длинными-предлинными ручками: что ни зачерпнёшь, всё мимо рта пронесёшь…

– А биполярность в чём? – вздохнув: прости, солнце! вернулась к земным делам Дарья.

– В том, что в раю люди кормят друг друга, поэтому сыты и веселы. А в аду, еду мечут мимо ртов, поэтому все голодные, злые и по уши в помоях! Вот! И этого человека, не поверишь, зовут Рай, по паспорту Ирий! – с явной гордостью сообщила Ирис. – Кстати, я дала ему почитать твой сценарий. Он согласен!

– На что, согласен? – ускорила шаг Дарья.

– Быть режиссёром нашего фильма, – включила лису дочь, – а если не он, то и не я!

– Давай оставим этот разговор до выяснения, что за дела у Алика, – повернула в сторону гостиницы Дарья.

– На твоём месте я бы влюбилась в него! – поспешила за ней Ирис. – Хотя бы из любопытства…

– Какая же ты ещё маленькая…

– Мам, ты отдохни-поспи, а мне АЭС позвонить надо, и вообще… осмотреть окрестности хочется, – виновато и одновременно отважно вступилась за свои взрослые права Ирис.

– Если ты приехала не одна, вечером познакомь меня со своим… Раем, – пришла на помощь дочери Дарья.

– Ты лучшая мама на свете! – прозвучало в ответ…

*Люди хотят чудес…

…В номере Дарья упала на кровать как подкошенная, думала, моментально уснёт, но… не тут то было. Мысли выползали гурьбой, будто змеи из головы горгоны…

Ирис явно идеализирует этого Ирия…

Мне тоже когда-то казалось, Адриан лучше всех…

А то, что его кумиром был император, не знала…

Что, вообще, мы знаем о других…

Если в себе разобраться не можем…

Не говоря уже о планетах…

Повертевшись с боку на бок, Дарья всё же заснула.

Обрела невесомость.

Очутилась в странном саду: на ветках деревьев росли разносезонные плоды, на клумбах благоухали неведомых сортов цветы, пели бабочки, жужжали пчёлы.

Она не шла, будто плыла, и вдруг зависла над земляничной поляной.

– Добро пожаловать на Глорию. Я Ева. А ты кто и откуда? Угощайся, – протянула ей кузовок с душистой ягодой неизречённой красоты женщина.

– А я автор Донора, живу на планете Земля, – робко протянула за земляникой руку Дарья.

– С помощью Адрона хочешь улучшить людей? – сочувственно спросила Ева.

– Надеюсь. Может, хоть кто-то… – попробовала ароматную ягоду Дарья.

– Две тысячи лет назад Иисус открыл людям десять заповедей светлого бытия, а они пропустили его уроки мимо ушей. Многие и сейчас не знаний хотят, а чудес!

– Мой Адрон не гуру, сам будет учиться, может, кого-то ещё подтолкнёт…

– Ты права, Земля – школа для трудных подростков, – опрокинув кузовок, высыпала на поляну оставшуюся землянику Ева.

– А Глория? – увидев, как ягоды без толчеи вернулись к своим плодоножкам, потеряла дар речи Дарья.

– Академия мудрецов, – иронично улыбнулась Ева, – познакомлю тебя с ними, когда явишься в гости…

– В г-о-с-т-и-и-и? – недоверчивым эхом откликнулась Дарья.

И с бешеной скоростью ухнула вниз.

Проснулась.

Ни Евы, ни кузовка с земляникой…

Поняла: теперь ни за что не уснуть!

Потянулась к рукописи…

*Песок в пустыне больше чем песок…

«…Ахрам разговаривал с отцом даже тогда, когда его не было рядом, и знал, что отец найдёт способ ответить ему. В этом знании было родство их душ, алхимия любви, заговор крови. Грубое пространство даже не пыталось возвести между ними преград, но отцу пришло время вернуться в тонкий мир.

Вечерело. Казалось, нанятый тьмою киллер выстрелил в солнце, и оно, раненое, неловко падало за горизонт, окрашивая песок пустыни кровью.

То был знак!

Сердце Ахрама сжалось.

Песок в пустыне больше чем песок!

В глубоких шахтах под землёй, построенных сотни лет назад его предками, находились лаборатории, цеха, заводы, где рождалось неистощимое топливо.

– Запомни, сын, «Бог есть Любовь», не просто фраза, – однажды сказал отец. – Корневые частицы мироздания обладают полом, совокупляясь, они производят на свет новую жизнь, яркий тому пример: термоядерный синтез на Солнце, где в результате соединения двух ядер водорода рождается гелий…

Тогда он был ещё не стар, исполнен сил, казался волшебником. Даже имя отца, Ахол, что означает «без желчи», сын произносил с гордостью.

Ещё бы, этот человек открыл ему мир!

Когда, ребенком, он расколол глобус, чтобы узнать, что там, внутри, отец не рассердился, не наказал его. Погладил по голове, сказал: только вандалы уничтожают творения Бога.

– Разве глобус Бог сотворил? – удивился Ахрам.

– Бог сотворил Глорию, а руки его сыновей эту бледную копию…

– Значит, люди… бледные боги?

– Подключи голову, думай!

Всегда это «подключи голову!»

Вот мысли и стали сначала подружками, потом невестами, женами, хотя… ему за тридцать, а он не влюблен ни в одну из женщин.

Тоже «заслуга» отца, сосватавшего ему верную спутницу – науку?

Никогда ещё Ахрам не чувствовал себя таким одиноким.

Сердце скулило, как выброшенный на улицу щенок.

Он распахнул окно в сад.

Цвёл миндаль, в горьковатом его запахе витал дымок реторт алхимиков всех времён…

*Щенок под левой лопаткой…

– Господин, вас спрашивают, – нарушил тишину домоправитель Ришар.

– Кто?

– Женщина.

– Как она могла попасть в оазис, и что ей нужно?

– Помощь.

– Помощь? Что ж, дай ей денег, и пусть уходит, – закрыл окно Ахрам.

Щенок в груди обиженно топнул лапой.

– Извините, ей нужно молоко, пелёнки…

– Она с ребёнком?

– С автобусом новорождённых.

– Пусть войдёт.

С тех пор, как не стало кормилицы, Ахрам не видел близко женщин.

Мать умерла при родах.

Отец вскормил в нём навыки исследователя.

И сколько помнил себя, с детства он что-то извлекал, за чем-то наблюдал. Каждая минута была расписана. Ели два раза в день, за столом подавали мужчины. Врачи, повара, уборщики – все мужского рода. Возможно, так отец ограждал себя и его. От чего?

– Простите, не могли бы вы помочь, – услышав мягкий голос, обернулся он.

Перед ним стояла молодая женщина. Высокая, стройная. С копной волос цвета золотого песка, зелёными, словно яблоки райского сада (берегитесь, Адамы!) глазами.

– Мне сказали, у вас дети, – растерялся Ахрам.

– В столице разбомбили роддом, кто-то бросил автобус с детьми у нашего офиса.

– Вы из «Серебряной луны»?

– Да.

– Чем я могу помочь?

– Приютить их, ещё лучше, усыновить, – с надеждой посмотрела на него девушка.

Свет и тень столкнулись над стеклянными сводами холла, разделив их. Гостья стояла, залитая солнцем. Грозовая туча поглотила Ахрама. И вдруг радуга повисла над их головами.

Знак!

– Если вы разделите эту участь со мной, – решительно произнёс он.

– Конечно. С радостью. Меня зовут Глория, – протянула руку девушка.

– Названы в честь нашей планеты, второе имя которой «Сияние», а я Ахрам, в переводе: «пирамида», – пожал её ладонь владыка оазиса.

– Со мной подруга Лори.

«Берегись женщины, которая носит имя примата» — пронеслась мимо тень, но ему некогда было разбираться с подсказкой небес.

Лёгкие, как бусинки, слёзы покатились по щекам Глории.

– Вы устали, – шагнул ей навстречу Ахрам. – Успокойтесь, ничто не грозит вам!

Щенок под левой лопаткой пустил горячую струю.

– Коз подоили, – вовремя сообщил Ришар…»

«Трудно будет актёру изобразить горячую струю» – улыбнулась Дарья.

Подумала: уж не будет ли просить Ирис роль Донора для своего, возникшего как ложка к обеду, друга, с которым, кстати, назначена на вечер встреча?

«Такой же, видно, не-формат, как мой Адрон!» – вздохнув, вытащила из папки новый файл Дарья…

*Дождь, мечтающий о капле воды…

«…В полёте душа Адрона наткнулась на большой палец правой стопы, отскочила в испуге, с расстояния увидела сандалию, усыпанную драгоценными каменьями.

– Бог, что ли?! – возмутился эмбрион. – Родного сына на растерзание послал, меня растоптать решил…

– Ещё один узник темницы по имени Миф, – взглядом-сканером прошёлся по нему Бог и вдруг, подхватив на руки, задал странный вопрос, – а хочешь разорвать оковы ложных мифов?

– В клочья? Чтоб ни рожек, ни ножек?! – на всякий случай уточнил Адрон.

– Можно и так сказать…

– Тогда, что мне за это?

– Что попросишь…

– Машину! Женщину! Яхту, – запутался в желаниях эмбрион.

– Ты похож на дождь, мечтающий о капле воды, – вздохнув, ссадил его с рук Бог. – Встретимся, когда станешь дееспособным…

– И что тогда? – навострил похожие на жабры ушки эмбрион.

– Что попросишь, то и получишь! – поцеловал его в макушку Создатель. – Если сбросишь оковы…

– Так у меня ещё ни один бицепс не вырос! – тоном: Ему молятся, а Он не понимает элементарных вещей! заретушировал стремительную потерю веры Адрон…»

Я сошла с ума! – постучала себя по лбу Дарья.

Вложить свои мысли в уста Бога – верх наглости…

Или…

Пусть с этим теперь Ирий-Рай разбирается?

А у неё есть Ахрам.

И она уже соскучилась за ним…

За кем?

За алхимиком?

Или Аликом?

Где он?

Что с ним?

От реальности любых неприятностей можно ждать!

То ли дело, мир вымысла…

*Так бывает только в романах…

Как за соломинку, Дарья ухватилась за файл: Оазис.

В который уж раз начала перечитывать…

«…Щенок в груди Ахрама вилял превратившимся в пропеллер хвостом, готовым поднять хозяина в полёт. Радуга – их общая с Глорией аура, сделала его счастливым, хотя уже третий день он видел девушку мельком: струящийся песок волос она заточила под белую косынку, улыбчивую зелень глаз укрыла под густой тенью ресниц.

Её напарница из «Серебряной луны», наоборот, то и дело попадалась на глаза, рассыпалась в благодарностях, задавала наивные вопросы, строила глазки, то есть, всеми силами демонстрировала чувственную заинтересованность.

Но его сердце сразу и навсегда было отдано Глории с детьми, которые вдруг разболелись.

«Отец, ты растил меня, лечил, ставил на ноги, подскажи, что делать, иначе я потеряю и детей, и счастье» – выбрал он время для молитвы, когда солнце садилось за горизонт, чтобы испечь хлеб завтрашнего дня.

Одно из перистых облаков отстало от солнечной свиты, опустилось, шепнуло на ухо заветный рецепт.

«Спасибо, отец!»

Алхимик поспешил в зал, отведенный под детскую комнату.

– Глория, ваше мужество не имеет границ, и всё же пора вам отдохнуть, а мы с Ришаром позаботимся о малышах…

Они встретились взглядами. В смущении она стянула с головы косынку: аромат ромашковой поляны на миг помутил его разум.

– Утром дети будут здоровыми, обещаю!

Кажется, она поверила ему…

Всю ночь алхимик с Ришаром не сомкнули глаз, следуя советам Ахола-облака.

Утром дети были здоровы и спали, спали…

– Вы, волшебник, – зачарованно посмотрела на хозяина оазиса Глория.

– От волшебницы слышу, – превратился в мальчишку Ахрам, отчаянно смело предложил, – выходите за меня замуж!..»

Так бывает только в романах.

В мыльных операх.

В…

В жизни мало с кем случается.

Алик не в счёт!

Он просто спонсор.

Хотя реально человек удивительный…

И хватит о нём!

Пора перечитать, как появилась на свет дочь алхимика Ирис…

*Жизнь холодный термоядерный синтез…

«…Такого с ним ещё не было: задремать в лаборатории, вернее, провалиться в сон, нереальную реальность, в которой он чувствовал ярый жар солнца, хруст песка под ногами, посвист шара колючего чертополоха, на глазах превратившегося в шипящий клубок змей. Он спешил, ему было не до аспидов, а они росли, множились, наливались злобой. И только когда пятиметровая кобра выскользнула из огромного клуба, обвила его, укусила, и яд устремился к сердцу, он заставил себя проснуться.

Ахрам потёр ладонями виски, встал, подошёл к окну. Песчаные змеи ползли к его дому. Ветер подгонял их, они выкручивались, сопротивлялись, но всё же ползли.

Плохая примета!

Из бархана вынырнул серебристый джип Лори.

Теперь понятно…

Вспомнился день, когда Глория призналась, с каким заданием явились они с подругой и детьми в его оазис. А он благословил злой умысел, подаривший ему женщину его мечты. Обещал открыть секрет неиссякаемой энергии, когда уверится, что люди не используют её для самоуничтожения. И тогда она придумала ему спасительную роль чудаковатого учёного, в прямом смысле строящего планы на песке…

– Атомы кварца разнополы, их любовь рождает вечную энергию, – заявил он недавно Лори.

– Люди трахаются – рождаются дети, атомы… – недоверчиво посмотрела она на него, но, вспомнив вывод засекреченного учёного о том, что жизнь – результат холодного термоядерного синтеза неведомых частиц, рванула в столицу, докладывать…

О правах на детей за год никто не заявил, он оформил усыновление.

А скоро Глория подарит ему…

Он знал, будет дочь.

И был горд! Хороший знак: в оазис возвращаются женщины…»

Дарья закрыла глаза.

Сцена убийства Глории далась ей нелегко.

Вернее, совсем не далась.

В жене алхимика она неожиданно обнаружила собственную глубоко спрятанную веру в неземную любовь, и растерялась. Открытие привело её в отчаяние. Она думала, что покончила с наивными ожиданиями, обросла колючками, уподобилась кактусу опунции, стреляющему в обидчиков шипами.

Впрочем, обижаться себе она запретила, так, иногда. А когда припекало, бросала горькое разочарование в топку мозга, надеясь выплавить что-то обнадёживающее, типа: зло – прелюдия добра.

Возможно, и Творец посылает людям смерть ради дальнейшего развития сюжета.

Радеть о нравственности окружающих – бесполезная добродетель!

«Всех, кто использует слово „любовь“ как оправдание гормонального безумства, привлекать по статье: мошенничество!» – пронеслось в голове.

Дарья открыла глаза: от себя не сбежишь.

Убила Глорию, возвращайся на место преступления…

*Слонёнок по имени Моё Большое Счастье…

«…Занавеска из бамбуковых палочек исполнила сухую, беспорядочную дробь. На веранде появилась взволнованная Глория, кивнув подруге, умоляюще посмотрела на мужа.

– По телевизору показали, в зоопарке родился слонёнок, а слониха умерла, не мог бы ты послать за малышом?

– За слонёнком? – удивился Ахрам.

– Может, это причуда, но… это первая моя причуда.

– Замечательная идея, устроим ему в роще ясли, а подрастёт, станет нашей дочке защитником, – сжалось, заскулило как осиротевший щенок сердце алхимика. – Сейчас же займусь… услоновлением, – поцеловал он жену в висок, подумал: заодно вызову врача-акушера.

– Спасибо, мне стало спокойнее…

Проводив мужа, Глория призналась подруге, что выходит из игры…

– А он, – кивнула вслед ушедшему алхимику Лори, – знает?

– Да, и за нашу встречу готов рассекретить устройство кварцевого ускорителя, ой!

– Что?

– Кажется, началось, – согнулась от резкой боли Глория, – позови Ахрама!

– Тише, я помогу тебе, – подхватила отступницу Лори, – а твоя дочь поможет мне.

Электронная почта результативнее заклинаний древних жрецов.

Ахрам связался с директором зоопарка, убедил его продать слонёнка за сумму пятилетнего содержания остальных животных, договорился о перевозке ценного груза, заручился согласием военной комендатуры.

В перерывах между вопросами и ответами сочинял идиллические картины…

Вот трейлер с дорогим грузом заворачивает в оазис. Они с Ришаром помогают слонёнку выбраться, проводят его меж молодых деревьев в загон, полный растительных яств. Ришар поит его кокосовым молоком, а он, Ахрам, торопится порадовать Глорию.

– Дорогая, слонёнок по имени Моё Большое Счастье прибыл, мечтает с тобой познакомиться!

– Нам следует ещё прикупить коз, Мо Бо необходимо молоко, – с благодарностью смотрит на него жена, и… тает, превращаясь в перламутровое облако.

Смутную тревогу спугнул заработавший факс: военное начальство прислало пропуск для новорождённого слона.

Ахрам заторопился показать его Глории, и вдруг услышал металлический голос Лори, застыл, не поверил услышанному.

– Доложите господину, его жена умерла при родах.

– Час назад я видел госпожу, она была здорова и счастлива, – не поверил известию Ришар.

– Пять минут назад Глория покинула нас, – прошипела Лори в ответ.

– Почему вы не позвали Ахрама? – закричал старик.

– Роды начались неожиданно.

– Но я не слышал ни звука…

– Не кричать её учили в разведшколе, – краем глаза увидев появившегося в арке алхимика, заявила Лори, – к тому же малышка появилась на свет так стремительно, что я не успела позвать на помощь, сама обмыла, запеленала её. Хорошо ещё, успела показать дочку Глории, умирая, она сказала: теперь я её мать.

Походкой слепого направился в медицинскую комнату Ахрам.

Краски жизни ещё не сошли с лица Глории, в глазах ещё жил протест.

– Прости.

Он взял её руки, согреть их было уже невозможно.

Она бы не умерла, если бы я был рядом…

Она бы не умерла…

Не-е-е-ет!

В соседней комнате раздался детский плач.

Ахрам мигом оказался рядом с дочерью.

Новорождённая удивлённо посмотрела на него, выразительно почмокала губами.

– Кажется, она просит молока, – растерялся он.

– Козы подоены, – прошептал Ришар, кивнул в сторону Лори, – но она приказала кормить девочку искусственным молоком…

– Приказала? – повторил Ахрам, пытаясь перекричать звон в висках, – не спускай мою дочь с рук, а с ней… разговор будет коротким!

– Желание покойной закон, – приняла вызов Лори, – Глория хотела, чтобы я заняла её место.

– В моём оазисе не место чужим законам!

Если бы глаза умели стрелять, Ахрам разрядил бы обойму гнева в ненавистную, подозреваемую им в тяжком грехе женщину.

– Девочке нужна мать!

– Но не убийца! – побледнел алхимик.

– Опомнитесь, Глория была моей подругой!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.