КОЛЛЕКЦИЯ ХАРАКТЕРОВ. Сборник рассказов

Дизайнер обложки Алдис Рускулис

© Светлана Данилина, 2020

© Алдис Рускулис, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-9664-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КОЛЛЕКЦИЯ ХАРАКТЕРОв

(Сборник рассказов)

Впервые книга была издана в издательстве GVARDS (Рига, Латвия) в 2008 году.

Книга «Коллекция характеров» включает в себя несколько рассказов и повесть.

Действие в представленных в сборнике произведениях происходит во второй половине ХХ – начале ХХI века в Латвии и России.

Основное внимание сосредоточено на создании психологических портретов главных героев, наших современников, действующих в самых обычных жизненных ситуациях.

Рассказы и повесть написаны в реалистической манере, их отличают высокая духовность, занимательная манера изложения, оптимизм, тонкий юмор, ироничный взгляд на жизнь, богатство языка.

КОШЕЛЁК

Менеджер преуспевающей фирмы Виктор Петрович Пупырышкин с утра приехал на работу. Он припарковал машину на стоянке и пешком отправился в офис.

Погода была отвратительной. Нет ничего хуже январской оттепели, когда накануне всё растаяло и потекло, а потом подморозило, и надолго установился гололёд, мерзкий и противный гололёд, когда невозможно ни проехать, ни пройти. А впереди ещё долгая-долгая зима, и снег, который, может быть, прикроет всю эту гадость, выпадет неизвестно когда.

С трудом лавируя на обледеневшем тротуаре, Виктор Петрович медленно продвигался к своей конторе.

Настроение было не самым лучшим. Во-первых, сегодня ему стукнуло …не будем говорить, сколько лет, потому что сам В. П. эту цифру старался не вспоминать, так как она его, привыкшего считать себя молодым человеком, пугала. Во-вторых, приближался техосмотр. И доселе откладывавшийся ремонт двигателя становился всё более неотвратимым.

С такими мыслями о предстоящих материальных тратах, об уходящей молодости, о банкете в ресторане и о поздравлениях коллег продвигался В. П. к заветному зданию.

И как раз напротив родной двери на повороте его нечаянно занесло, и он хлопнулся со всего маху прямо на покрытый ледяной коркой асфальт.

– Тьфу!… – выругался он про себя и уже стал подниматься, как взгляд его остановился на лежавшем рядом с ним бумажнике.

– Вроде не мой, – подумал он, встал и огляделся.

Никого не было видно.

– Интересно, – продолжал думать В. П., – никого нет. Возьму. Всё равно найдёт кто-нибудь другой. А так, может, документы какие-нибудь есть, координаты владельца. А может, и нет, – с надеждой подумал он. – Посмотреть разве что?

С этими мыслями он поднял ставшую вдруг вожделенной вещь и стал разглядывать находку. Кошелёк был новый, чёрный, кожаный, аппетитно-толстый, очень респектабельный на вид. Чувствовалось, что принадлежал он солидному обеспеченному человеку: весь был какой-то самоуверенный и самодостаточный.

– Интересно-интересно, – тихонько приговаривая про себя, В. П. открыл портмоне.

Внутри было несколько отделений, и В. П. принялся перебирать их. В одном лежала целая куча разношерстных визиток, в другом были какие-то чеки, в третьем – доллары, в четвёртом – латы, в отделении под замочком звенела мелочь.

– Фью! – присвистнул В. П., прикидывая сумму, находящуюся у него в руках.

– Н-да… Головку блока поменяю точно, и на техосмотр хватит, – начал рассчитывать он, – да и Пашке хорошая коробка «Лего» обломится.

– А может, это кто-то из наших уронил, – вдруг подумал он и испугался.

– Да нет же, нет, в нашем бабском коллективе и – мужской бумажник! И у охранников такой суммы с собой быть не должно. Если только кто из клиентов потерял. Да нет же, нет… В такую рань… Солидные люди… Без предварительного договора никто не придёт… Я бы знал… Да нет же…

В. П. медленно шёл к двери.

– Посмотрю, – думал он, с отвращением ощущая, как в нём борются два чувства: порядочности и радости от нечаянно свалившегося источника разрешения всяческих проблем.

– Если точно обнаружится настоящий владелец, отдам, – мысленно успокаивал он свербевшее внутри чувство долга.

В. П. уже взялся за дверную ручку, как услышал оклик:

– Эй, стойте!

– Хозяин вернулся. Придётся отдавать, – с тоской подумал В. П. и оглянулся.

Но тут же успокоился.

Быстро приближавшийся к нему человек имел подозрительно бомжеватый вид. Он семенил белыми кроссовками по льду, куртка его была слишком лёгкой для зимы, на голову была натянута чёрная вязаная шапка, а на плече болталась спортивная и, как говорится в отношении старых вещей, ещё приличная сумка. Этот никак не мог быть владельцем подобного портмоне.

Дыша в заиндевевшую бороду, он кричал В. П.:

– Подождите!

– Что вам угодно? – холодно и надменно снизошёл до него В. П., подчёркнуто неторопливо поправляя кашне.

– Кошелёк. Это мой кошелёк, – запыхавшись, произнёс человек.

В. П. с неприязнью заметил оттаявшие капельки на волосках бороды и усов и с отвращением спросил:

– Какой кошелёк?

При этом он вспомнил Садальского-Кирпича из «Места встречи», которое нельзя изменить. Но тут же отогнал эти неприятные ассоциации и продублировал более благозвучно:

– Какой кошелёк, любезный?

– Мой, – просто ответил человек.

– Ваш? – потянул паузу В. П.

– Ну да. Я его тут уронил, – нахально продолжал твердить владелец спортивной сумки, не сводя глаз с портмоне, которое В. П. крепко держал в руке.

– А чем вы можете доказать, что это ваша вещь?

– Да мой он, – твердил незнакомец. – Я шёл, поскользнулся, упал и пошёл дальше. А за углом обнаружил, что кошелёк-то выпал! – радостно продолжал он. – Ну, я назад. Смотрю, а он у вас в руках.

– Так дела не делаются, – с поучительной укоризной в голосе сказал В. П., думая о том, что никто не мог видеть, как он поднял портмоне, и о том, что сам-то он, Виктор Петрович, также упал и тоже мог выронить кошелёк, если бы тот принадлежал ему. Отдавать деньги бомжу! Да ни за что.

– Надо доказать, что это ваш бумажник. Может быть, это мой кошелёк, – нагло сказал он, глядя прямо в глаза бомжу. – Или кого-то из наших сотрудников. Или какого-то клиента.

– Да что вы такое говорите! – брызгая слюной, закричал бомж. – Безобразие какое!

– Молчи, – тихо отчеканил В. П. – Что там внутри?

– Визитки. Деньги: доллары, латы, мелочь. Чеки, – надрывался человек.

– Сколько? Суммы! Какие визитки? Имена, фирмы? – сурово продолжал В. П., мысленно сопоставляя свою тираду со знаменитой фразой из арсенала киношного разведчика «Имена. Пароли. Явки».

Человек вдруг снял шапку, бросил её оземь и с отчаянием в голосе завопил:

– Да что же это такое! Отдайте кошелёк!

– А вот я сейчас охрану вызову, – строго и бескомпромиссно сказал В. П., начавший уже беспокоиться и о престиже родной фирмы, у дверей которой они находились.

Он твёрдо решил не отдавать бумажник бомжу. Ничего тот не докажет. А вещь эта явно украдена.

Про себя он отметил, что улица пустынна, вдалеке виднелись редкие прохожие, на него и его продрогшего визави никто не обращал внимания.

– Думаешь, тебе всё можно! – с отчаянием сказал человек. – Отдай, это моё. Я в полицию пойду!

Тут дверь слегка приоткрылась, и из-за неё высунулось хорошенькое личико боссовой секретарши Мариночки. Она как-то странно и хитро улыбалась.

– Ну вот, только этого мне не хватало, – подумал В. П., представляя, как Мариночка распустит живописный слух по всей фирме. У него заныло под ложечкой.

Но бомж почему-то замолчал и поднял шапку. А дверь широко распахнулась. На пороге стоял весь трудовой коллектив. В руках находившейся в первых рядах главной бухгалтерши Елены Григорьевны красовался огромный букет красных роз в ярком целлофане, перевязанный белой закрученной ленточкой.

По взмаху Мариночкиной руки все громогласно заорали:

– По – здрав – ля – ем!!!

И дружно захлопали в ладоши.

В. П. оторопел.

Все захохотали и загалдели:

– Розыгрыш! Розыгрыш – лучший подарок!

В. П. растерянно улыбался, не зная, куда деть бумажник. Потом стал натянуто подхихикивать.

Елена Григорьевна сунула ему букет. И вся честная компания направилась в апартаменты.

– Сволочи! – думал раскрасневшийся, расслабившийся и облегчённо улыбающийся В. П., сидя в окружении счастливо галдящих сослуживцев за накрытым столом, в центре которого красовался двухэтажный торт.

«Телевизора насмотрелись! Радио наслушались! – твердил про себя В. П. – Юмористы…»

И он мысленно завернул непечатное определение.

– Портмоне – это подарок. А содержимое – премия. Шеф выписал. Он сам попозже приедет. А актёр хорошо сыграл. Мы ему десятку заплатили, – пояснила Елена Григорьевна.

Виктор Петрович вконец успокоился и разулыбался. Лишь временами по ходу застолья он вспоминал недавний инцидент, смотрел на довольные лица сотрудников и думал: «Вот ведь гады! Узнаю, кто придумал – в порошок сотру».

ЛОВИСЬ, РЫБКА

Летним погожим днём, уставшим от жаркого, нещадно палящего солнца, утомлённым зноем и пылью, и потому благостно и умиротворённо клонящимся к вечеру, часов эдак около шести возле пруда, раскинувшегося широкими заводями на окраине деревни, остановился чёрный и наглый по своим размерам, покрытый просёлочной пылью, дышащий раскалённым от солнца железом, джип.

Он постоял несколько минут, словно запыхавшееся после долгой дороги животное, устало подумал и только после этого нехотя и медленно растворил дверцы.

И уже потом из него неспешно выползли одуревшие от продолжительного путешествия молодой человек и девушка.

– Хорошо-то как! – защебетала девушка, с наслаждением потянулась и несколько шатающейся походкой утомлённого долгой дорогой путешественника пошла в тень деревьев, растущих у пруда.

– Да… Клёв здесь хороший! – ответил ей молодой человек и деловито открыл багажник.

После чего принялся доставать из него удочки, садок, пакет с рыболовными принадлежностями, консервную банку с червями и землёй.

– Эй! – призывно крикнул он. – Ты что там делаешь? Иди – помогай.

– Иду-иду, – отозвалась девушка и пошла назад к машине на всё ещё горячий солнцепёк.

– Так, – наставительно сказал молодой человек, – ты понесёшь банку и пакет. Смотри – не рассыпь землю. Да, а тесто где?

– Где-то в пакете, – ответила девушка, аккуратно принимая в свои хорошенькие ручки железную консервную банку с грубыми, зигзагообразными, острыми краями на крышке и внутренней стороне.

– Точно? – поинтересовался ещё раз молодой человек.

– Ну да, – ответила девушка, – я сама его туда положила.

– Ладно, – успокоился её спутник, – а то смотри: ты виновата будешь, если забыла. Так, – сказал он, оглядевшись, – иди за мной, тут тропинка есть.

Девушка посмотрела ему вслед и вскрикнула:

– Ой!

– Что «ой»? – отозвался молодой человек.

– Там же крапива, – пролепетала девушка тоном, в котором было слышно, что не пойдёт она в эти страшные заросли.

Да ещё в коротеньких джинсовых шортиках и в топе. Да ещё с голыми руками, ногами, боками, животом и спиной. И что лучше уж она останется здесь, а молодой человек, если ему это так нужно, может лезть в этот ужас, который раскинулся вдоль тропинки, да к тому же и вырос выше его головы, сам, если ему так приспичило ловить рыбу именно здесь. А она лучше посидит где-нибудь тут, возле машины, любуясь на зеркальную, тихую воду, окружённую вётлами и этой ненавистной крапивой.

– Да ладно тебе, пошли! – энергично отозвался молодой человек, безапелляционностью тона давая понять, что ничего страшного не случится, если девушка осторожно вслед за ним пойдёт по тропинке к заветному месту.

Тем более что крапива – не повод для того, чтобы отказаться от вечерней рыбалки в том месте, где они с Мишкой в прошлом году наловили целый садок во-о-от таких карасей и куда они ехали целый час. И что ему некогда долго уговаривать её, и что вообще по жизни хозяин положения он и церемониться ни с кем не намерен.

– Пошли-пошли, не пожалеешь.

Девушка с неприязнью посмотрела на крапиву, на отвратительную банку с омерзительными червяками, которых они выкапывали в какой-то гадкой и зловонной навозной куче за коровником недалеко от деревни, на успевший уже испачкаться мизинец, на колечко с брюликами и на другое без брюликов, но очень миленькое, тяжело вздохнула и обречённо сказала:

– Ну хорошо, только ты иди вперёд и крапиву раздвигай по сторонам.

– Идём-идём, – молвил молодой человек и решительно двинулся вперёд.

Крапиву он раздвигал и приминал к земле исправно. И девушка, громко ойкая и взвизгивая, больше, однако, от страха и кокетства, а не от соприкосновения со жгучей травой, телепалась за ним по тропинке вдоль пруда. Они миновали пару овражков и вскоре оказались возле крутого спуска к воде.

– Ну вот, пришли, – сказал молодой человек удовлетворённо и пошёл вниз.

– А где же здесь сесть? – опешила девушка.

– А чего сидеть-то? Иди сюда, рыбу ловить будешь, я тебе удочку взял.

– Да я тут не спущусь на каблуках, – заканючила девушка, – ты же обещал, что я просто рядышком посижу.

– Ну вот, началось, – ответствовал молодой человек, – давай руку и спускайся.

Девушка ухватилась за протянутую крепкую руку и неуклюже сползла вниз к воде.

Кусочек берега был узким и неприютным. Сесть было некуда, за спиной росла крапива, впереди раскинулся «кишащий карасями» пруд, а под ногами лежали комья засохшего чернозёма.

Молодой человек нетерпеливо и с вожделением разматывал удочки. Их у него было две. Третью он, как истый джентльмен, припас для дамы, чтобы не ныла и не скулила, а занялась бы делом и не мешала ему таскать карасей, которых здесь немерено.

Молодой человек немножко подумал, с чего бы ему начать. А после раскрыл банку, достал из земли симпатичного, по его мнению, аппетитного червя, насадил его на крючок и забросил одну удочку в воду. То же самое он проделал и со второй. После чего молодой человек несколько успокоился и, глядя на хорошо и бодро стоящие поплавки, благородно, как ему казалось, предложил:

– Ну, бери червя, удочку, насаживай и забрасывай.

– Да ты что, – возмутилась девушка, – чтобы я взяла это в руки! Да я не умею и не хочу. Я лучше просто так здесь посижу. Только вот на чём?

Но тут поплавок дёрнулся, и молодому человеку стало не до глупых капризов. Он схватил удочку в руки. Поплавок ещё раз подпрыгнул, нырнул в воду и пошёл в сторону. Молодой человек выбрал момент и вытащил хороших размеров серебристого, сверкающего на солнце карася.

– Ну вот, – удовлетворённо сказал он и снял добычу с крючка, – давай садок.

Девушка, осторожно ступая по чернозёмным комьям, наклонилась, подняла с земли садок и подала его молодому человеку.

– О-о-ой! – тут же запричитала она. – Как рыбку-то жалко! Ей же больно! Давай отпустим!

Молодой человек посмотрел на неё, как на помешанную, взял садок, положил в него карася, пристроил садок на торчащий у берега, заботливо установленный другими рыбаками, толстый прут и принялся было насаживать червяка на крючок, как подпрыгнул поплавок другой удочки.

– Держи, – быстро сунул он первую удочку в руку девушке, положил червя обратно в банку и вытащил другую рыбу.

– Вот это да, – восхищённо сказал он, – сейчас мы с тобой натаскаем!

– Бедная рыбка! – застонала девушка. – Зачем она тебе? Давай, как по телевизору показывают, отпустим.

– Так! – терпение молодого человека стало подходить если уже не к концу, то где-то к двум третям пути. – Или ты замолчишь, или распугаешь всю рыбу. Стой тут и не мешай, – сказал он резким тоном, забрал у неё удочку и занялся рыбалкой, то есть отвернулся и уставился на поплавки.

Девушке очень захотелось обидеться и уйти немедленно, снять колечки и серёжки, бросить их здесь, возле удочек этого хама и болвана, выйти на дорогу, поймать попутку и уехать в светлую даль, домой, в город, к маме и сестрёнке.

Но она была достаточно дальновидна и легко представила себя, одиноко продирающуюся сквозь крапиву, одиноко стоящую возле пруда на пустом просёлке, где в лучшем случае проедет какой-нибудь трактор с косилкой или молотилкой, или что там ещё к нему цепляют, и бредущую три километра в сторону шоссе на каблуках, и ловящую какую-никакую машину, и уговаривающую невесть какого шофёра довезти её до города, где она тут же с ним расплатится, потому что дома деньги у неё есть. Она чувствовала, что вряд ли молодой человек бросит ради неё свои удочки и побежит вдогонку через крапиву. Это было маловероятно, поскольку характер он имел жёсткий и прямолинейный, на слёзы и капризы, она это уже знала по опыту, не реагировал.

Тем временем, пока она упоённо предавалась своим невесёлым мыслям, молодой человек извлёк из пруда ещё пару карасей, настроил и забросил в воду третью удочку и пришёл опять в хорошее расположение духа.

– Ну, чего ты надулась? – сказал он примирительно. – Иди сюда, возьми удочку.

Девушка почему-то мигом отбросила все грустные мысли, взяла в руки удилище и уставилась на оранжево-полосатый поплавок каменным взглядом.

– Знаешь, какой расслабон! Сейчас вытянешь парочку рыбок, и всё хорошо будет, – поучал её молодой человек.

Поплавок слегка подпрыгнул.

– Так, подожди, сейчас карасик поиграет. Я скажу, когда тянуть.

Девушка несколько оживилась. Поплавок прыгал, а она смотрела на него.

– Тянуть? – выдохнула она, вдруг охваченная доселе неизведанным рыбацким азартом.

– Подожди… Ну! Тяни.

Девушка дёрнула удочку и вытащила рыбку.

– Молодец, – сказал молодой человек.

Девушка беспомощно подержала удочку над водой, потом стала перемещать её к берегу.

Тут у молодого человека запрыгали сразу оба поплавка, и он занялся своими снастями. Пока он снимал карася за карасём, девушка стояла в неловкой позе, держа свою рыбку где-то над крапивой и терпеливо ждала, когда молодой человек займётся её уловом.

– Ты что, не сняла до сих пор? – удивился он, забросив свои удочки в воду.

– Нет, – ответила она, – я не умею и не могу.

– Что значит «не могу»? – жестковато спросил молодой человек и принялся снимать карася с крючка.

– Не могу, не могу, – ворчал он.

– На, положи в садок, – протянул он девушке снятую с крючка, скользкую, широко раскрывающую рот рыбку.

– Ой, я не могу взять её, – почти заплакала девушка и спрятала руки за спину.

– Тьфу ты! – в сердцах сказал молодой человек и действительно плюнул наземь. – И чего ты сюда припёрлась?

По опыту зная, что с молодым человеком лучше не спорить, девушка примирительно пропела:

– Ну… Сашечка… Ну, ты же сам хотел, чтобы я поехала с тобой на рыбалку. Я сказала, что только посижу рядышком. Ну… Ой! У тебя клюёт! – вскрикнула девушка.

– Вижу, не кричи, – прошипел Сашечка и вытащил ещё одного карася.

– Ой, какой огромный! – почти закричала девушка.

– Ой! Смотри, ещё клюёт! – девушка старательно пыталась всячески показать свою живую заинтересованность в процессе рыбной ловли.

– Да закрой ты рот! – рассвирепел молодой человек, вытаскивая следующую рыбину. – Нельзя так орать на рыбалке. Всю рыбу распугаешь.

– Прости, я не знала, – пролепетала девушка и молча уставилась на воду.

Так она стояла довольно продолжительное время, пока её спутник упоённо ловил рыбу. Ему везло. Место было классное, клёв отменный. Карась шёл за карасём. И всё крупный, жирный, почти что лапоть.

Тем временем девушка устала. Устала стоять на каблуках, устала смотреть на воду, устала от необходимости молчать, устала от того, что всё время что-то не то и не так делает, устала от комаров, которые вдруг к вечеру с остервенением набросились на неё. Ноги под собой она уже не чувствовала. И решив, что раз уж ничего лучшего не предвидится, девушка опустилась на корточки. Облегчения новая поза ей не принесла. Сидеть на корточках на каблуках на узком перешейке между водой и крапивой было неудобно. Хуже того – ей было невыразимо скучно. А конца рыбалке не предвиделось.

Клёв тем временем несколько подзамедлился, и молодой человек мысленно отвлёкся от карасей.

– Ну, ладно, Веруль, ты не обижайся. Тут такое дело – азарт, инстинкт, добыча прёт, а ты кричишь как резаная! Так нельзя. Давай я тебе тоже удочку настрою.

И молодой человек, насадив червя и забросив удочку в воду, передал её девушке.

– Лови.

И тут же отвлёкся, забыл и о девушке, и о её удочке, потому что у него опять пошли поклёвка за поклёвкой, и все удачные.

Веруля тем временем обречённо смотрела на свой поплавок.

«Вот так и будет всю жизнь, – мрачно думала она. – Все девчонки в модельном агентстве завидуют. Поймала богатенького Буратино! А каково с ним, с этим Буратино! Один нос чего стоит. А нрав».

Она горько вздохнула и вспомнила, как ещё год назад торговала в магазине овощами, и содрогнулась.

«Нет уж. Характер, как характер. Бывает и хуже. И жениться вроде серьёзно собрался. Ну, а нос… Если в профиль не смотреть, то вроде и не очень страшный. Подумаешь – нос, – она прихлопнула комара на шее и поправила цепочку с кулончиком. – Зато подарки дарит. А сестрёнка ещё маленькая, и мама на двух работах мучается, чужие квартиры убирает. А кого ещё найдёшь?».

– Да у тебя же клюёт. Тяни, растяпа, – услышала она у себя над ухом, вытащила удочку с рыбкой, да так неловко, что запутала леску в прибрежных кустах ивняка.

– Саш, – испуганно и тихо позвала она.

– Ну, что? – у молодого человека клевало, и он, не отрываясь, смотрел на прыгающий поплавок.

– У меня запуталось, – по-детски наивно сказала Веруля, предчувствуя недоброе.

– Подожди, – отмахнулся Саша, – сейчас поймаю и распутаю.

Поймать ему не удалось. Рыбка поиграла с наживкой и уплыла. Поплавок замер над водой.

Саша посмотрел на Верулю, на её удочку и завёлся по новой:

– Ты куда её тянула?

– Так с другой стороны ты стоишь, я бы тебе помешала, – начала оправдываться Вера.

– Сказать надо было. Вот ведь раззява какая!

– Я говорила, – промямлила девушка.

– Что ты говорила?

Веруля замолчала. Сашечка осторожно высвободил леску, снял карася и опустил его в садок.

– Ладно, – примирительно сказал он. – Не умеешь, и не надо. Давай тесто, а то на червя что-то плохо стало брать.

Девушка старательно дотянулась до пакета, раскрыла его, вытащила оттуда ком теста и протянула его Саше.

Саша принялся ловить на тесто. Карасям новая приманка понравилась, и клевали они хорошо. Молодой человек опять таскал одну рыбу за одной. Он был доволен. Давно не был на рыбалке, да ещё с таким уловом! Мишка треснет от зависти. Но сам виноват, не поехал. Дела у него! Саша посмотрел на девушку. «Ну вот. Сидит несчастная, замёрзшая, оскорблённая. А так – вроде ничего. Жениться, что ли, на этой дуре? Вон – молчит себе в тряпочку. Другая бы уже поругалась А эта: „Сашечка, Сашечка“».

Вскоре молодой человек поймал себя на мысли, что уже темнеет, клёв прекратился и пора сматывать удочки.

Девушка шмыгнула носом. Вот этого молодой человек не любил.

– Замёрзла? – с опаской посмотрев на неё, перевёл он трагедию в другую плоскость.

– Угу, – согласилась с ним девушка. В конце концов, ей и на самом деле уже становилось холодно, а слёзы были ни к чему.

– Ну и хватит. Пошли к машине, – молодой человек смотал удочки, вытащил из воды садок, сказал «ого!» и протянул его девушке.

– Понесёшь! Доверяю, – сказал он важно.

Потом он выбросил в воду тесто и остатки земли с червями, взял удочки и полез на пригорок. Оттуда он протянул руку девушке, вытащил её на тропинку и, раздвигая крапиву, пошёл к машине.

Девушка с садком, полным рыбы, послушно семенила вслед за ним, стараясь не окрапивиться и радуясь тому, что экзекуция закончилась.

Высокая, покрытая пылью крапива, растущая вдоль дорожки, излучала тепло. Солнце уже село. Было торжественно тихо. А уставшая и притихшая природа блаженно отдыхала от дневного зноя.

ПОСЛАЛИ

– Борт полста четвёртый, заходите на посадку, – сказал Костик.

Рубашка на его спине была совершенно мокрой. Всю смену он занимался тем, что разгребал последствия трёхдневной нелётной погоды. Три дня подряд разверзались «хляби небесные», за сплошной дождевой завесой не было видно ни зги и аэропорт пребывал в наглухо закрытом состоянии. Так что их большой знаменитый остров, напоминающий на карте плывущую красивую рыбу, оказался как будто отрезанным от всего остального огромного и густонаселённого мира. Сегодня же наконец установилась вполне приличная лётная погода, так что диспетчерской смене пришлось очень туго: самолёты садились, взлетали, следовали мимо. И всеми этими разнонаправленными перемещениями надо было руководить и держать под неусыпным контролем.