На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939–1945

Глава 6

В период между кампаниями

1939–1940 гг

Бад-Киссинген встречал нас ликованием. Горожане высыпали на улицы и забрасывали нас цветами с тротуаров. Перед уже закрытым курзалом стоял наш командир, чтобы возглавить торжественный марш батальона. Многие смеялись, когда мой ирландский сеттер, Сынок, из грузовика облаял оркестр. Гражданское руководство – местные власти – тоже, конечно, прибыло для участия в приеме. Фашистские функционеры вели себя так, точно это не мы, а они вернулись с войны и принесли победу.

В следующие дни всем разрешили отдохнуть. Многие бары и рестораны открылись, и в них угощали пивом бесплатно. Зепп Хубер, владелец «Бара Хубера», извлек из запасников бутылку выдержанного шотландского виски. Вечер получился длинным.

Гражданское население, да и большинство из нас, думало, что с Польской кампанией войне настанет конец. Французы и британцы не напали на нас. Может, получится второй «Мюнхен»? Вдруг да премьер-министры Даладье и Чемберлен вновь попробуют договориться с Гитлером?

Может быть, мы и принимали желаемое за действительное, однако казалось логичным, что после «возвращения в лоно рейха» территорий, населенных немецкоговорящими жителями, оккупации Судет и Чехословакии, «освобождения» Западной Пруссии и Данцига в ходе блицкрига, обошедшегося нам без больших потерь, – все цели были достигнуты – «несправедливости» Версальского договора устранены. Однако меня одолевали сомнения. Уж больно ненавидел Гитлер Францию, против которой ему случилось сражаться во время Первой мировой. Пропагандистская машина вновь заработала на полные обороты. На страницах газет запестрели названия: Эльзас и Лотарингия – спорные территории, которые переходили из рук в руки по итогам войн 1870–1871 и 1914–1918 гг., в первом случае к Германии, а во втором обратно к Франции.

Все мы по очереди получили отпуска для поездок к семьям. Мы славно провели те дни, но реальность вновь нагнала нас. Вермахт, прежде всего бронетанковые силы, вновь подвергались укрупнению. Создавались новые танковые дивизии, ядром которых предстояло послужить нам. Нашу 2-ю легкую дивизию переформировали и перевооружили, превратив в 7-ю танковую дивизию (7. Panzerdivision)[18]. Приказом от 6 февраля 1940 г. генерал Эрвин Роммель, мой пехотный инструктор из Дрездена, сделался моим дивизионным командиром; 10-го числа он принял дивизию в Бад-Годесберге.

Как бы мы ни восхищались этим человеком, нас охватили сомнения в том, что пехотинец способен стать достойным командиром танковой части. Скоро они развеялись – Роммелю предстояло навечно вписать свое имя в историю танковых войск как величайшего тактика подвижного боя. С того дня у нас задули совсем иные, новые ветры. В дивизии остался один-единственный моторизованный разведывательный батальон – 37-й батальон майора Эрдманна, ставшего теперь нашим командиром[19]. Как и многие наши старшие офицеры, он принимал участие в Первой мировой войне. Мы уважали его боевой опыт и тотчас же поверили в него.

Дивизия получила новейшие танки: PzKpfw III с 5-см пушками и PzKpfw IV с 7,5-см «обрубками»[20]. Они были более быстроходными, отличались лучшим вооружением и бронированием. А с поступлением трехосных бронемашин, вооруженных 3,8-см пушками, мы приобрели замечательную технику для разведки[21].

Из Киссингена мы передислоцировались в селение Хаймерцхайм на северном склоне Ронских гор. Началась трудная и упорная подготовка, которую еще более усложнила суровая зима. Роммель проводил полевые учения в любую погоду, а также и ночью. Он ежедневно бывал в частях и постоянно подчеркивал важность того, чтобы все части действовали вместе. Таким образом танкисты, артиллеристы и пехотинцы хорошо узнавали друг друга и учились плотному взаимодействию. Дивизия превращалась в хорошо сыгранную команду, что впоследствии оказалось чрезвычайно важным.

Пропагандисты работали без устали. Гитлер высмеивал французов. То и дело высказывался по поводу «Вискохлеба Черчилля», а позднее еще и «Паралитика Рузвельта». Для чего Вермахт стремительно накачивал мускулы? Чтобы запугать западных союзников и отбить у них охоту напасть на Германию? Или же Гитлер намерен вторгнуться во Францию? Мы не знали. Мы полагались на себя и на наше новейшее вооружение, которое, как казалось, превосходило все то, чем располагал противник.

Была сформирована первая танковая дивизия СС. Ядром для нее послужил полк личной стражи Гитлера – «Лейбштандарте Адольф Гитлер» – под начальством его командира Зеппа Дитриха. Мы не без оснований подозревали, что наращиванием войск СС Гитлер стремится к созданию противовеса армии, особенно консервативному офицерскому корпусу, и это, вне всякого сомнения, не могло нас радовать. Между тем, хотя ответственность за набор и вооружение войск СС возложили на Гиммлера, «фигуру номер один в СС», что способствовало притоку лучших людей в эсэсовские части, все формирования СС тактически поступали под руководство армии, так что это более походило на сотрудничество, чем на соперничество. Из-за нехватки опытных кадров армейских офицеров стали переводить в войска СС в качестве командиров и – к их молчаливому негодованию – присваивать принятые в СС звания.

Наконец прошла суровая во всех отношениях зима 1939/40 г. Тем временем британцы приступили к переброске на север Франции своих экспедиционных сил. Между тем обстановка на Западном фронте оставалась по-прежнему спокойной.

В середине февраля нас передислоцировали в Дернау, на реку Ар, то есть практически на Западный фронт. Роммель побывал в каждой части. Он говорил нам, что горд возможностью возглавить танковую дивизию. Гудериан тоже приезжал и беседовал с нами.

– Вы кавалерия, – сказал он нам. – Ваше дело прорыв и непрерывное продвижение.

Нам предстояло наступать по прямой в западном направлении к бельгийской границе восточнее Люттиха (Льежа), то есть дальше к северу от французского рубежа.

Глава 7

Франция, 1940 г

В начале мая мы передислоцировались на запад к горам Эйфель. Роммель с частью дивизии вел учебу с применением боевых боеприпасов. Мы обсуждали будущее со старшими командирами и офицерами запаса, принимавшими участие в Первой мировой войне.

– Легкой прогулки, как в Польше, не ждите, – предостерегали нас они. – Французы и британцы – совсем другой противник.

Мы же, молодые, отвечали в том духе, что того, что было – окопной войны 1914–1918 гг., – теперь быть не должно и не может. Наши танковые части обладают невиданной прежде подвижностью – в ней наша сила. Мы то и дело вспоминали Гудериана и огонь в его глазах, когда он объяснял нам тактические тонкости. Роммель, пехотинец Первой мировой, воевавший в Альпийских горах, в процессе подготовки доказал нам свое верное понимание задач подвижной войны и показал себя способным возглавить нас, танкистов.

Вечером 9 мая майор Эрдманн вызвал к себе эскадронных командиров.

– Завтра утром мы вступаем в Бельгию. Противодействие на границе необходимо преодолеть быстро. Цель нашей 7-й танковой дивизии – река Маас около Динана. Вместе с 5-й танковой дивизией мы будем действовать в составе танкового корпуса генерала Гота, который возглавит острие наступления через Арденны[22]. Нашему разведывательному батальону может достаться честь стать головным подразделением дивизии.

В 05.32 10 мая мы рванулись вперед. Бельгийские заставы на границе либо отступили, либо сдались. Следуя по северной оконечности герцогства Люксембург по трудной местности Арденн, мы выдвинулись на запад и, не встречая серьезного противодействия, 12 мая вышли к р. Маас севернее Динана. С возвышенности нам открывался вид на долину и поросшие густым лесом холмы дальше на западной стороне реки. Мы, однако, увидели и уничтоженные мосты – мосты, которые Роммель предпочел бы получить целыми. Мы принялись медленно, с осторожностью нащупывать дорогу в долину, но почти сразу же угодили под сосредоточенный прицельный орудийный огонь.

Роммель очень часто появлялся в частях в то время, чтобы лично составить представление о складывавшейся обстановке. Он приехал в специальной командирской бронемашине, оборудованной рацией.

– Что происходит? – спросил он.

– Артиллерия не дает продвинуться, – ответили мы.

– Дайте-ка мне посмотреть. Откуда бьют?

Выпрямившись во весь рост в своей бронемашине, он принялся изучать противоположный берег в бинокль. Спокойный и уверенный – ни следа замешательства или нервозности, – он в несколько минут принял решение.

– Стойте на месте, – приказал он нам. – Это дело пехоты.

Майское солнышко припекало. Внизу в долине мирно текла река. Скоро мы увидели, как подразделения 7-го стрелкового полка[23] спускаются по склону в сопровождении армейских саперов с резиновыми лодками. Далее к югу, у самого Динана, пришел в движение 6-й стрелковый полк.

Не успели спустить на воду первую лодку, как разыгрался самый настоящий кошмар. Снайперы и артиллерия обрушили огонь на беззащитных солдат в лодках. Наши танки и артиллерия попытались нейтрализовать неприятеля, однако он имел надежные позиции. Пехотная атака увязла.

Роммель поехал к Динану, чтобы посмотреть, не лучше ли пошли дела у другого полка. Но и там тоже одна за другой резиновые шлюпки шли ко дну.

– Нужен дым, – заключил Роммель, однако мы не имели в наличии дымовых боеприпасов. И тут Роммель нашел один из оригинальных выходов – как часто бывало, нашел сразу на месте: приказал поджечь здания, дым от которых ветром погнало на запад, и под прикрытием такой импровизированной завесы наступление возобновилось. Стремительным вихрем Роммель вернулся к нам, чтобы организовать огневое прикрытие для 7-го стрелкового полка. Он лично принял командование 2-м батальоном. Со второй волной Роммель переправился через реку, где удалось создать маленький береговой плацдарм (иначе предмостное укрепление) прямо под носом у французов, которые сражались храбро.

Ночью саперы переправили на другую сторону первые танки. Утром 14 мая мы поддержали атаку пехоты.

Роммель вновь был там – не мог усидеть на своем командном пункте. Командирский танк его получил попадание, и водитель съехал в ров. Роммеля легко ранило, однако он поспешил вперед под огнем неприятеля.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Таковы тогдашние правила нашей транслитерации. В действительности же Hohenlohe должно звучать приблизительно как Хоэнлоэ. По-русски немецкое имя Hans, также начинающееся с придыхательного «Х», было принято произносить как «Ганс», что для немца звучит забавно, поскольку на его языке слово Gans означает «гусь». Позже российские переводчики стали употреблять более точное написание и произношение данного имени (в частности, переводить его как Ханс рекомендует справочник Р. С. Гиляровского и Б. А. Старостина «Иностранные имена и названия в русском тексте». Издание второе. М., 1978. С. 136) (прим. пер.).

2

В то время организация называлась МГБ (Министерство Государственной Безопасности; ранее НКВД и НКГБ, затем МВД и, наконец, – с марта 1954 г. – КГБ), но автор, писавший воспоминания в 80-е годы прошлого века, при этом ориентируясь на молодежь, часто называет ее КГБ, опасаясь, что иначе его, возможно, не поймут. Иногда, впрочем, он использует аббревиатуру НКВД. Есть вероятность, что он и сам не знал точного названия, поскольку, скажем, за период в двадцать лет – с 1934 по 1954 г. – ведомство меняло свое название несколько раз, причем наибольшее количество перестановок – в том числе разделение на две организации (НКВД и НКГБ), затем слияние в одну, опять разделение и вновь слияние (МГБ в 1946 г.) – приходится как раз на 40-е годы (прим. пер.).

3

Это, разумеется, ошибка, скорее всего, просто опечатка, что нередко бывает, когда текст изначально пишется от руки. Можно с уверенностью утверждать, что речь, скорее всего, идет о 1243 г., поскольку татаро-монгольские завоеватели действовали на территории Силезии именно в начале сороковых годов XIII века. В частности, 9 апреля 1241 г. в битве при Вальштатте (под Лигницем) они нанесли поражение польско-немецкому войску силезского князя Генриха II Благочестивого (прим. пер.).

4

В круглых скобках пояснения и пометки автора, который с их помощью пытался восстановить смысл дописанного королем (прим. пер.).

5

В нашей военно-популярной литературе эта фамилия (von Seekt) часто транслитерируется как «фон Сеект» или же как «фон Сект», что, конечно же, совершенно неверно. Правильно фон Зеект или, в крайнем случае, фон Зект, хотя Sekt-ом (с кратким «е») в Германии называется шипучее вино – нефранцузское «шампанское» (прим. пер.).

6

Pour le Mérite («За заслуги») – прусский орден с французским названием, учрежденный в 1740 г. королем Фридрихом II. Во время Первой мировой войны он считался одной из самых почетных боевых наград, полагавшихся офицерам вооруженных сил Германской империи (прим. пер.).

7

В германской армии воинское звание «старший прапорщик», по-немецки «оберфенрих» (oberfänrich), стояло на одну ступень выше старшего фельдфебеля и ниже старшего штабс-фельдфебеля (прим. пер.).

8

Август Вильгельм Антон Нейтхардт фон Гнейзенау (1760–1831), граф (с 1814 г.) и прусский генерал-фельдмаршал (с 1825 г.). Имея звание майора, с 11 апреля по 2 июля 1807 г. руководил обороной Кольберга от французов и сумел сохранить эту крепость для Пруссии. После Тильзитского мира был произведен в подполковники, а в 1809 г. – в полковники. Будучи с сентября 1807 г. шефом инженерного корпуса, активно участвовал в реформировании прусской армии. Не скрывал своих антифранцузских взглядов, за что в июле 1809 г. король Фридрих-Вильгельм III по требованию Франции уволил его в отставку. В марте 1813 г. Гнейзенау прибыл из Англии в Пруссию, чтобы принять участие в «освободительной войне» против Наполеона. Произведенный в генерал-майоры, он был назначен генерал-квартирмейстером Силезской армии генерала Г. Л. фон Блюхера и в конце июня 1813 г. стал начальником ее штаба. Участвовал в Германской кампании 1813 г. (получив за отличие в битве под Лейпцигом чин генерал-лейтенанта), а затем в кампаниях 1814 и 1815 гг. во Франции и Бельгии (прим. ред.).

9

CA (SA) – сокращенное обозначение Штурмовых отрядов (Sturmabteilungen) – немецкой военизированной организации, созданной в 1921 г. на базе некоторых подразделений «Добровольческого корпуса». Официально запрещенные после «Пивного путча» 1923 г., Штурмовые отряды были вновь легализованы в 1925 г. (до того момента они продолжали действовать незаконно под названием «Фронтбан»). С 22 мая 1926 г. «верховным фюрером» СА стал вождь НСДАП Адольф Гитлер, которого 1 ноября 1926 г. сменил Франц Феликс Пфеффер фон Заломон (1888–1968), отстраненный от должности 29 августа 1930 г., после чего пост «верховного фюрера» штурмовиков (называемых также «коричневорубашечниками») вновь занял Гитлер. В январе 1931 г. начальником Генерального штаба Штурмовых отрядов стал Эрнст Рем (1887–1934), остававшийся до 30 июня 1934 г. фактическим руководителем СА. Под управлением Рема общая численность штурмовиков выросла в 1931–1932 гг. со 100 тысяч до 400 тысяч, а к концу 1933 г. достигла 2 миллионов (прим. ред.).

10

СС (SS) – аббревиатура названия Schutzstaffeln (Охранные отряды). Первым таким подразделением стал Ударный отряд «Адольф Гитлер» (Stosstrupps Adolf Hitler), набранный в 1923 г. для персональной охраны нацистского вождя и 8–9 ноября того же года принявший участие в «Пивном путче». В апреле 1925 г. Гитлер поручил Юлиусу Шрекку набрать новую личную охрану фюрера – так называемую «Охранную команду» (Schutzkommando), позже переименованную в «Штурмовой отряд» (Sturmstaffel), а 21 сентября того же года региональным организациям нацистской партии было предписано сформировать небольшие охранные отряды на местах (по 10 человек в каждом «гау» и 20 человек – в Берлине). По предложению Германа Геринга они 9 ноября 1925 г. получили название Охранных отрядов НСДАП (Schutzstaffeln der NSDAP). C 1 ноября 1926 г. их возглавлял рейхсфюрер СС, который до 1934 г. номинально подчинялся «верховному фюреру» СА и его начальнику штаба. Должность рейхсфюрера СС последовательно занимали: Йозеф Берхтольд (бывший командир Ударного отряда «Адольф Гитлер»), Эрхард Хайден (с марта 1927 г.), Генрих Гиммлер (с 6 января 1929 г. по 29 апреля 1945 г.; причем с 17 июня 1936 г. он одновременно являлся шефом германской полиции) и Карл Ханке (29 апреля – 8 мая 1945 г.). При Гиммлере численность СС начала быстро расти. Если в январе 1929 г. они насчитывали всего 280 человек, то в декабре 1930 г. имели в своем составе уже 2727 членов, в декабре 1931 г. – 14 964, в июне 1932 г. – около 30 тысяч, в мае 1933 г. – около 52 тысяч. 20 июля 1934 г. СС официально получили статус самостоятельной организации в системе НСДАП. Впоследствии они подразделялись на так называемые Общие СС (Allgemeine SS) и Войска СС (Waffen SS). В мае 1935 г. численность первых составляла 196 875 человек, вторых – 10 700. Во время Второй мировой войны личный состав СС заметно увеличился, однако этот прирост обеспечивался главным образом за счет лиц, не входивших в Общие СС. Так, в марте 1945 г. из 829 400 человек, служивших в Войсках СС, 765 519 не принадлежали к Общим СС (последние тогда имели в своих рядах 263 929 членов, из которых 63 881 был причислен к Войскам СС) (прим. ред.).

11

В то время моторизованные разведывательные батальоны (Aufklärungsabteilungen) Вермахта подразделялись на эскадроны, фактически эквивалентные ротам. Как и другие подобные части, 8-й разведывательный батальон включал в себя: штаб с моторизованным взводом связи (при двух ручных пулеметах), 1-й и 2-й бронеавтомобильные эскадроны (по 10 бронемашин в каждом), 3-й мотоциклетно-стрелковый эскадрон (имевший на вооружении 9 ручных пулеметов, 2 станковых пулемета и 3 легких миномета), 4-й эскадрон тяжелого оружия (противотанковый взвод с тремя 37-мм противотанковыми пушками на механической тяге и одним ручным пулеметом, взвод пехотных орудий с двумя легкими пушками на механической тяге, моторизованный саперный взвод с тремя ручными пулеметами) и моторизованную легкую колонну. Впоследствии, уже после Французской кампании 1940 г., эскадроны моторизованных разведывательных батальонов танковых дивизий стали называть ротами (прим. ред.).

12

Кюрасао – марка ликера, чье название происходит от принадлежащего Нидерландам острова в Карибском море (прим. пер.).

13

Процесс «нацификации» в вооруженных силах Германии достиг этой критической фазы в августе 1934 г. с введением новой присяги, обязательной как для уже проходивших службу, так и для призывников. С этого момента все военнослужащие клялись в верности не конституции, а в безоговорочном подчинении Адольфу Гитлеру как «фюреру Германского рейха» (прим. пер.).

14

Генерал-лейтенант Георг Штумме командовал 2-й легкой (впоследствии 7-й танковой) дивизией с 10 октября 1938 г. по 5 февраля 1940 г. Произведенный 1 июня 1940 г. в генералы кавалерии и переименованный 4 июня 1941 г. в генералы танковых войск, Штумме с 15 февраля 1940 г. по 20 июля 1942 г. был командиром 40-го моторизованного армейского (затем танкового) корпуса, во главе которого участвовал в Балканской кампании 1941 г. и в боевых действиях на Восточном фронте. С 20 сентября 1942 г. он занимал должность командующего танковой армией «Африка» вместо заболевшего Роммеля и погиб 24 октября того же года под Эль-Аламейном (по другим данным, умер вследствие сердечного приступа, когда выпал из своей командирской машины) (прим. ред.).

15

7-й разведывательный (моторизованный) полк – Aufklärungsregiment (motorisiert) 7 – был образован 10 ноября 1938 г. и укомплектован военнослужащими из 6-го разведывательного батальона, 1-го и 2-го мотоциклетно-стрелковых батальонов и 17-го кавалерийского полка. Его штаб и 1-й (мотоциклетно-стрелковый) батальон, состоявший из трех мотоциклетно-стрелковых эскадронов и эскадрона тяжелого оружия, располагались в Бад-Киссингене, а 2-й (бронеавтомобильный) батальон – в Майнингене. Проделав Польскую кампанию 1939 г. в составе 2-й легкой дивизии генерал-лейтенанта Георга Штумме, этот полк был расформирован 1 ноября 1939 г. (из его 1-го батальона образовали 7-й мотоциклетно-стрелковый батальон 7-й танковой дивизии, а из 2-го – 37-й разведывательный батальон той же дивизии) (прим. ред.).

16

Ханс фон Люк командовал одним из трех мотоциклетно-стрелковых эскадронов 1-го батальона 7-го разведывательного полка. На вооружении каждого такого эскадрона имелось 18 ручных пулеметов, 4 станковых пулемета и 3 легких миномета (прим. ред.).