Госпожа Клио. Восход

За окном лежал снег. Ничего более точного и однозначного в голову не приходило. Деревья от самых стволов проросли пушистыми белыми лапами, кусты превратились в сугробы и все это проплывало мимо, словно кто-то медленно тянул на себя нескончаемое атласное полотно.

…По всем дурацким гороскопам зима должна быть моим временем года, но почему же тогда я ее так не люблю?.. – подумала Настя, прикрывая глаза. От тысяч снежных искорок и ослепительной белизны они быстро уставали, а из правого даже выползла ничем не оправданная слезинка.

Колеса навязчиво выстукивали одно и то же слово. Они пытались внушить его со вчерашнего вечера, но безуспешно. Настя так и не поняла, что это за слово, хотя для раздумий была целая ночь. В половине первого зашли украинские таможенники, в два – русские. Может, кто-то и смог уснуть после подобных встрясок, но она вообще плохо спала в поездах, а тут еще это…

Ничего противозаконного, по ее мнению, они с Андреем не везли, но само ощущение того, что ты не знаешь этого наверняка и потому совершенно бесправен, угнетало. А вдруг вышел какой-нибудь закон, запрещающий перемещать через границу, например, карты Таро, полированный череп или магические книги, даже не являющиеся антикварной ценностью? Запретили и все. Известно ведь, как принимаются законы.

Настя вздохнула и откинулась на жесткую перегородку, отделявшую ее от другого человека, жившего своей жизнью, боровшегося со своими проблемами и переживаниями. Кажется, там ехала женщина, которая всю ночь смотрела в окно, пряча глаза в темноту, а теперь расслабившись, уснула, укрывшись с головой и поджав под себя ноги.

Собственно, спала не только она – спали все, несмотря на то, что яркое солнце давно пыталось добраться до них, тычась лучами в двойные стекла вагонных окон. Настя видела это, выходя покурить в тамбур. Правда, на обратном пути одинокий пожилой мужчина уже шуршал фольгой, приступая к завтраку, но эта «ласточка не делала весны» – Настя лишь почувствовала запах чего-то жареного и поняла, что есть совершенно не хочет. Конечно, она подождет, когда проснется Андрей, а пока… пока было ужасно скучно, но несмотря на это, ехать хотелось бесконечно долго. Это лучше, чем с утра до вечера морочить людям головы. Какая из нее прорицательница? Может, в детстве у нее и проявлялось нечто, несвойственное остальным людям, но потом она незаметно излечилась от странной болезни, и лишь Андрей заставлял ее заниматься этим бессмысленным ремеслом.

…Хотя, почему бессмысленным? А чем другим я могу заниматься? Что я еще умею?.. Ни-че-го. И учиться как-то никакого желания нету… С другой стороны, если б я была настоящей ворожеей, уж свое будущее смогла б обеспечить. Я б один только раз «присушила» какого-нибудь олигарха и оставшуюся часть жизни жила безбедно и беззаботно, вместо того, чтоб таскаться, бог знает где, ожидая, когда тебя выгонят из очередного города. Теперь даже не из города, а из целой страны, родной страны. Смешно! Зато Россия гораздо больше Украины. Здесь есть безграничная Сибирь и очень Дальний Восток, где можно неопределенно долго «осчастливливать» доверчивый народ… Интересно, что из себя представляет это городишко, который выбрал Андрей?..

Настя открыла глаза – ни внутри, ни за окном ничего не изменилось. Взглянула на часы. …Десять. Значит, еще два часа. Скоро проводники начнут всех будить, потому что наверняка и здесь существует «санитарная зона»; выстроятся очереди в туалет, зашуршат сумки и пакеты, запахнет вчерашней едой… Все, дорога закончится. Снова надо концентрироваться, делать загадочное лицо и говорить бредовые, но кажущиеся умными слова… Неужели все это, действительно, чушь и глупость?.. – Настя подперла рукой голову, внимательно разглядывая торчащие с полок босые ноги, – но ведь еще в школе я заставила летать Оксанку Симоненко. Или, может быть, эту историю я придумала и за давностью лет сама поверила в нее?.. Нет, Андрей тоже все видел, иначе б ему не пришла в голову идея, которая кормит нас уже много лет. Интересно, сам он до сих пор верит в мои способности? Хотелось бы, чтоб верил, но разве у него разберешь, где правда, а где нет?..

Посмотрим, какую квартиру он подобрал для нас. Конечно, говорит, это не Киев и даже не Днепропетровск, но городишко очень приличный… Значит, не должно быть такого «сарая», в каком последний раз мы жили во Львове…

– …Эй, Настена, ты у нас жаворонок, да?

Настя подняла голову и увидела свесившеюся с верхней полки лохматую голову. Андрей протянул руку в надежде, что Настя хотя бы погладит ее, но она лишь улыбнулась.

– Ты ж знаешь, в поездах я всегда жаворонок.

Не получив желаемого, Андрей сделал серьезное лицо.

– Забыл, мы когда приезжаем по местному времени?

– Без пяти двенадцать. Вставай, пока туалет не закрыли.

Андрей ловко соскочил вниз; сладко потянулся – короткая боковая полка не позволяла телу принять комфортное положение, и только теперь он ощутил свободу. Не смущаясь Насти, не спеша натянул джинсы и майку с надписью, сообщавшей, что ее обладатель выступает против наркотиков и насилия (английский язык Настя знала на уровне нетвердой школьной «четверки» и верила Андрею на слово, хотя там могло быть написано совсем другое выражение).

Одевшись и прихватив пакет с зубной щеткой, Андрей, хватаясь за стойки, словно пьяный, пошел по раскачивающемуся коридору. Настя снова отвернулась к окну. Солнце, видимо, чуть изменило угол падения лучей и снег перестал искриться, превратившись из атласа в обычную белую простыню.

В конце коридора хлопнула дверь, и фигура Андрея исчезла, зато Настины мысли вернулись в прежнюю точку. …Наверное, все-таки он верит в мои способности… А, может, дело не в способностях – может, он по-своему любит меня, но я почему-то не хочу с ним спать. Если только иногда… – Настя улыбнулась своим воспоминаниям, – ночью ведь мне надо восстанавливаться, а не заниматься любовью, сжигая последние остатки энергии. У меня «сеанс связи с космосом» посредством подушки. Но вообще-то, он хороший. Без его организаторских талантов наш бизнес давно бы загнулся. Или вернее, его б не появилось вовсе…

– Пассажиры, просыпайтесь! Через сорок минут санитарная зона! Просыпайтесь! – проводница появилась заспанная и домашняя, сама больше похожая на пассажирку.

…Ну, началось. Значит, пора завтракать…

Голос проводницы послужил сигналом не только для пассажиров – не успела Настя достать оставшиеся с вечера полпалки колбасы и переставший быть хрустящим батон, откуда-то появилась женщина с пирожками, потом парень с газетами. Андрей столкнулся с ним в проходе. Настя видела, как он купил газету, нетерпеливо развернул ее, а подойдя, довольно улыбнулся и положил на столик.

– Смотри. Нравится в русском варианте?

Настя увидела знакомую фотографию, уже обошедшую почти все региональные украинские газеты, а рядом стандартный текст с крупным заголовком «Ворожея и прорицательница Анастасия». Дальше шел перечень «чудесных деяний», якобы, совершенных ею. Содержание они придумывали вместе, давясь от смеха, а благодарственные отзывы подписывали фамилиями бывших одноклассников, чтоб особо не напрягаться. Как давно это было!.. Двое из «благодаривших» уже умерли…

– Так что, нас ждут, – сказал Андрей тихо, чтоб не услышали остальные пассажиры.

Настя, не читая, отложила газету. Настроение сразу испортилось. …И почему он выбрал почти приграничный город? Лучше б сразу поехали в Екатеринбург, тогда б еще несколько суток можно так же беззаботно трястись в поезде…

– Нет, ты посмотри, как классно получилось, – Андрей вернул газету на место, – главное, у них с этим никаких проблем – полполосы, так полполосы; никто никаких лицензий не требует, только свидетельство предпринимателя. Лафа!..

Настя не стала читать содержание, обратив внимание лишь на последнюю жирную строку «Цена – 300 рублей».

– А триста рублей в гривнах, это сколько?

– Около полтинника. Нормально – у них в России все дороже. Если что, сбросить можно. Рождественская распродажа, так сказать, – он вытащил нож и отложив страницу с Настиным портретом, на остальной газете принялся резать колбасу.

Компания, расположившаяся напротив, уже проглотила чай с остатками киевского печенья и достала карты. Они весь вечер резались в «дурака», но так и не выяснив, кто из них глупее, решили все-таки прояснить ситуацию в оставшееся время.

– Андрюш, а чай мы будем? – Настя отвернулась от игроков и положила в рот, блестевший жиром кусок колбасы. Она б с большим удовольствием съела, например, блинчик с творогом, но кто б его еще приготовил? А колбаса… Андрей любил колбасу и считал, что остальные тоже должны питаться исключительно ею.

– Конечно. Я схожу, – он направился к проводникам, и в это время один из игроков смачно шлепнул картой по столу.

– А у меня «ведьма»! Что будешь делать? Бить-то нечем – ты дурак. Против ведьмы, брат, не попрешь!..

И вдруг Настя поняла, какое слово выстукивали вагонные колеса – слово, которое она пыталась распознать всю ночь. Ведь-ма!.. Ведь-ма!.. Оно словно предупреждало пассажиров об опасном соседстве. Хотелось крикнуть: – Да никакая я не ведьма!.. Но Настя вспомнила сцену из школьного спектакля, который они играли еще в шестом классе. «Панночка умерла. Черти, заберите ее!..» – это ее, Настин, голос, и тут же Оксанка Симоненко, во всем белом, с распущенными волосами медленно поднимается со сдвинутых стульев, исполнявших роль гроба; поднимается горизонтально, как у Копперфильда, только безо всяких тайных приспособлений. Настя тогда закричала, сама испугавшись того, что натворила, и Оксанка плашмя упала на пол… Больше она не смогла повторить подобного трюка никогда, но ведь это же было!..

«Ведь-ма! Ведь-ма!» стучали колеса. Слово слышалось настолько явственно, что Настя уже не могла понять, как не разобрала его раньше. Оно ж просто само лезет в уши!..

– Вот и чай, – Андрей поставил стаканы, – ты чего такая испуганная? Что случилось?

– Я?.. – Настя не думала, что мысли отразились на ее лице, – нет, тебе показалось.

– Все ерунда, – Андрей погладил ее по голове, – надо осваивать новые территории, а то дома мы уже примелькались. Все будет хорошо. В России нет закона, запрещающего заниматься оккультизмом, если он не наносит вреда здоровью, так что не переживай.

– Я не переживаю, – Настя не знала, как объяснить свое состояние. …Впрочем, его и не надо объяснять… какое-то минутное смятение. Это будут обычные «гастроли», ничем не отличающиеся от других… – все нормально, – она взяла его руку и поднесла к губам.

– Ты умница, – успокоенный, Андрей уселся напротив, – если б не работа, я б, наверное, на тебе прямо сейчас женился!

– А не страшно? – Настя хитро прищурилась, – Оксанку Симоненко, помнишь?

– Помню, но надеюсь, это был какой-нибудь полтергейст, а ты у меня самая нормальная. Я думаю, годика три еще покатаемся, деньжонок подкопим, а потом откроем спокойный бизнес. Пусть другие на нас пашут, а мы купим квартиру на Оболони, будем ездить отдыхать в Испанию… Согласна?

– Посмотрим, – Настя почувствовала, как туча рассеялась, и язык вагонных колес вновь стал непереводим на человеческий.

На привокзальной площади толпился народ. Андрей поставил на припорошенный снегом асфальт две большие, тяжелые сумки и закурил. Настя присоединилась к нему, достав из пачки тонкую, длинную сигарету. Оглядела площадь с памятником какому-то неизвестному ей военному.

Площадь замыкалась двумя симметричными полукруглыми зданиями. Между ними шла прямая, короткая улица. Было видно, что она упирается в дом с башенкой и поток машин делился, разъезжаясь в разные стороны – там начинался город, в котором им предстояло прожить определенное время.

– Тебе нравится? – спросил Андрей.

– Пока не знаю, но первое впечатление довольно приятное.

– А что говорит твоя колдовская интуиция?

– Ничего, – ответила Настя сухо, вспомнив стук колес и ощущение чего-то ужасного.

Когда последний посетитель, уходя звякнул колокольчиком, Кристина посмотрела на часы и решила, рабочий день сегодня затянулся. Осторожно заглянула в кабинет.

– Господин Виталий, я могу идти?

– Да, конечно, – как всегда по вечерам, шеф сидел в кресле, раскинув руки и устало прикрыв глаза.

Оставаясь одна, Кристина в тайне от господина Виталия несколько раз пыталась отработать эту позу, но кроме приятной расслабленности, переходящей в сонливость, ничего не чувствовала. Хотя это тоже могло быть результатом воздействия «энергетических потоков», только, видимо, текли они вяло, будто вода из плохо закрытого крана, а не «переполняли силой и уверенностью», как ее босса. Впрочем, неудача Кристину не расстраивала. Для нее эти эксперименты являлись, скорее, шуткой, чем попыткой серьезно освоить магические знания – у каждого свое предназначенье и нет никакого смысла делать вид, будто можешь объять необъятное.

Она быстро оделась, потому что охранник Коля уже ждал на крыльце. Они всегда выходили вместе, запирали дверь, а господин Виталий покидал помещение потом, через подъезд, и во сколько это происходило, никто точно не знал.

Бросив обычное «пока», Коля направился к своим «Жигулям», а Кристина остановилась, вдыхая холодный воздух, показавшийся головокружительно пьянящим после высушенной обогревателем атмосферы офиса. Прошел еще один рабочий день. Это радовало, но, скорее, по привычке, потому что никакой усталости она не ощущала. Собственно, чего еще можно желать, если за восемь тысяч сидишь целый день в уютной комнате и читаешь или играешь в карты с компьютером? Это ж кайф, а не работа! Никаких забот, никакой ответственности, если не считать единственного жесткого пункта в трудовом контракте, категорически запрещающего разглашать что-либо, касающееся деятельности салона. А что, собственно, она могла «разгласить», если ничего и не видела? Она даже не имела права входить в кабинет, когда там находились посетители, словно сам воздух на это время должен был пропитываться чем-то несовместимым с естественным человеческим восприятием.

Поначалу, когда она только устроилась в «Колесо фортуны», подруги пытались интересоваться, как же творятся «чудеса», но потом поняли, что сама она не имеет к ним никакого отношения. Интерес угас и теперь они больше рассказывали о своих проблемах. Слушая их, Кристине оставалось только завидовать собственной удаче – другие ведь, оказывается, за меньшие деньги парились с балансами или спрятав дипломы, упаковывали лавровый лист в бумажные пакетики.

Уже совсем стемнело. На перекрестке горел одинокий фонарь, а следующий виднелся, аж через квартал, да и то, его свет бесполезно рассеивался в темном небе. Еще около церкви, располагавшейся почти напротив, мерцало несколько тусклых ламп, рождавших на снегу массу неясных теней. А вокруг стояла совсем не городская тишина (из-за отсутствия торговых точек и общественного транспорта ходили тут в основном лишь местные жители); хотя и церковь привлекала определенное внимание, но ее посетители были тихими, почти незаметными.

Мимо проехал Коля. Раньше он постоянно рвался повезти Кристину, но ей почему-то не хотелось этого. Наверное, смущали чересчур накаченные бицепсы и стриженая голова, занятая в основном результатами последнего футбольного или хоккейного (в зависимости от сезона) тура чемпионата. О чем они могли разговаривать? Видимо, спортсмены не бывают «бывшими» – извилины, получившие определенное направление, уже невозможно переориентировать. Хотя, в принципе, и «своего» Максима она выбирала тоже не по интеллекту, но с ним, по крайней мере, было весело. А куда поведет ее Коля? На стадион, чтоб орать «судью на мыло!», напялив клубный шарф?..

Кристина не спеша направилась к остановке, которая находилась за углом, всего метрах в ста от офиса. Мысленно она уже перенеслась домой, планируя предстоящий вечер, который не сулил ничего интересного. Грязного белья скопилось как раз на целый выходной, который элементарно жалко тратить на подобное занятие. Лучше уж вечерами стирать понемногу – так и сушить гораздо удобнее.

Конечно, пока была жива мать, подобных проблем не возникало. Время тогда летело беззаботно и радостно… а, может, дело еще и в другом – тогда ей не исполнилось целых (!) двадцать четыре (ужас!) года. Еще, слава богу, что отец умеет готовить и эту «сверхзадачу» они решают сообща, исходя из наличия свободного времени.

До яркого круга, очерченного светом фонаря, оставалось не больше десяти шагов, когда от часовни, находившейся возле церкви, отделилась темная фигура и быстро направилась к ней. Кристина почувствовала, как внутри екнуло, и ее шаги ускорились сами собой, но свернуть за угол – туда, где ездят машины и на остановке толпятся люди, она не успевала, если только не перейти на позорный бег. Хотя еще б секунда и она, наверное, побежала…

– …Девушка! Извините ради бога!..

Голос не показался грубым и не нес в себе заведомо агрессивных интонаций, поэтому Кристина остановилась, неуверенно повернув голову. Переступив границу света и тьмы, фигура приняла облик мужчины лет тридцати пяти, прилично одетого, только немного опухшее лицо наводило на мысль о веселом вчерашнем дне.

– Девушка, я видел, как вы вышли из «Колеса фортуны». Вы там работаете?

– И что? – Кристина вспомнила пункт контракта.

– Вы б не могли рассказать мне о господине Виталии? – произнеся это, Женя вдруг понял, что идея, спросонья показавшаяся такой заманчивой, на самом деле, полный бред. Это тогда он бесцельно мерил шагами квартиру и думал, что ждать десяти часов завтрашнего дня, неоправданно долго. Зато как он выглядит теперь? Какой кретин станет отвечать на его дурацкие вопросы? Однако отступать было поздно, ведь завтра, так или иначе, им опять предстоит встретиться…

– А вы кто, чтоб вам рассказывать? – удивилась девушка.

– Я?.. – отвечать требовалось быстро и кроме правды ничего в голову не приходило, – писатель. Пишу мистические романы.

– Что, правда?.. – в школе Кристина читала много, причем, не только школьную программу, но и многое из того, что входит в понятие «классика». Да и попробовала бы она этого не сделать, имея отца – учителя русского языка и литературы!

Потом был период, когда она не читала вовсе, потому что все время поглотил компьютер. Его пришлось осваивать досконально, чтоб устроиться на работу, но придя в «Колесо фортуны», Кристина вернулась к чтению, правда, как-то незаметно скатилась до пестрых книжек, именуемых модным словом «бестселлер». Произошло это не потому, что они ей нравились, а просто в паузах между телефонными звонками их можно пробегать глазами, ни во что особо не вникая, ни о чем не задумываясь, а окунаясь в легкую придуманную жизнь. И поскольку жизнь была придуманной, то сами авторы тоже являлись для нее некими абстрактными существами, обитающими в несуществующем мире. А как иначе – реальные люди не могут чувствовать ничего подобного…

– Конечно, правда, – Женя обрадовался. Раз она не ушла сразу, значит, ее все-таки можно будет «раскрутить» на какую-то информацию. …Может, она даже станет одной из героинь нового романа… если конечно будет хорошо себя вести… – хотите, купим мою книгу, и я вам ее подарю?

– Серьезно?.. – Кристина растерялась. Сказать «нет, не надо мне ваших книг» выглядело нетактично, но, с другой стороны, зачем она ей? Ведь, определенно, какая-нибудь ерунда. С третьей стороны, никто не мешает ей в последний момент передумать…

– Два года назад вы уже работали у господина Виталия? – спросил Женя, останавливая ход ее мыслей.

– Два года назад и «Колеса фортуны» еще не было! Оно открылось в апреле прошлого года… – чисто профессионально вспомнив один из сегодняшних звонков, Кристина спросила, – а что произошло два года назад? Похоже, что-то интересное.

– Я не знаю, но оно каким-то образом пытается втянуть меня в свой круг.

– Как это «втянуть»? – Кристина ведь даже не представляла, что в действительности происходит за вечно закрытой дверью. Как уборщица, стирающая пыль в кабинете генерального конструктора, не пытается вникнуть в его чертежи и расчеты, так и она знала только телефон, компьютер и книгу регистрации.

Они проходили мимо ярко освещенных витрин, и мужской инстинкт заставил Женю отвлечься, отметив, что наивные глаза и черная прядь, выбившаяся из-под шапочки, делают девушку хорошенькой. Сюжетная линия на миг потеряла актуальность.

– Меня зовут Евгений, а вас?

– Кристина, – ответ последовал автоматически, а через секунду девушка подумала, что обретение имени как-то сразу сближает людей, хотят они того или нет.

– Кристиночка… – начал Женя, но мысленно одернул себя, ведь он пришел совсем за другим романом – романом, в литературном смысле. Мысли вернулись к сюжету, имевшему пока только начало, но этим началом необходимо поделиться, чтоб получить продолжение, и он принялся пересказывать Володину историю, опуская подробности, связанные с водным туризмом, в котором и сам не очень-то разбирался.

Незаметно они миновали остановку. Со стороны вряд ли кто-нибудь подумал бы, что эти люди впервые познакомились десять минут назад. К тому же Кристина поскользнулась, и чтоб удержаться, непроизвольно схватила Женю под руку. Эта рука в белой вязаной перчатке теперь ярко выделялась на черной коже его куртки.

– …представляете, Кристин, а он в это время находился у меня, а сосед говорит – так он же вчера заходил…

– Так не бывает.

– Но вы ж работаете в магическом салоне, – Женя засмеялся.

– Вы меня разыгрываете, – обиделась Кристина, убирая руку.

– Честное слово, нет!..

Спор прекратился сам собой, потому что они уже входили в широкие стеклянные двери. На первом этаже люди толпились за хлебом, колбасой и водкой, а, вот, второй занимал огромный книжный магазин. Последний раз Кристина заходила сюда несколько месяцев назад за поздравительной открыткой и даже не проходила вглубь зала. Сейчас пестрота обложек, нависавшая со всех сторон, вызвала в ней почти детский ужас, но Женя уверенно подвел ее к одному из стеллажей.

– Вот, – он снял с полки книгу в голубой обложке, – это я. Так что, все правда.

Кристина посмотрела на живого автора с уважением, но веры в рассказанную им историю почему-то не добавилось. Это шло как две разные линии – одна реальная, хотя и почти неправдоподобная, в которой она стоит рядом с настоящим писателем, а вторая… Что говорить о второй? Может быть, таким образом он опробует свои сюжеты? Писатели, они же все чуточку сдвинутые… наверное.

– Хотите почитать?

– В общем-то, конечно, интересно…

– Тогда берем, – Женя сам заплатил и подал книжку Кристине, – пожалуйста.

Не задерживаясь перед творениями конкурентов, они спустились вниз и снова оказались на улице.

– Может, пройдемся?

– Нет, спасибо. У меня дела, – Кристина подумала не о белье, а о том, что на сегодня у нее достаточно впечатлений. По крайней мере, их надо обдумать и решить, выбросить все это из головы сразу или подождать, что получится дальше? …В конце концов, на Максиме ведь свет клином не сошелся…

– Вас проводить? – Женя даже не пытался ее переубедить, и Кристине понравилась такая ненавязчивость.

– Куда? – она улыбнулась, показывая рукой через дорогу, – вон, моя остановка.

– Тогда до завтра, – поймав удивленный Кристинин взгляд, он пояснил, – я записан у вас завтра на десять.

– Ах, это были вы…

– Да, так что еще увидимся.

В сознании Кристины состыковались два крохотных кусочка громадного полотна. …Два года назад… – подумала она, поднимая глаза на красный зрачок светофора, – значит, это не из сюжета, если он собирается обсуждать происшествие с господином Виталием… Еще можно остаться, пока не загорелся зеленый, только, зачем?.. Едва мигнул желтый, толпа увлекла Кристину в узкий проход между недовольно ворчавшими железными монстрами с горящими глазами, а Женя остался стоять на перекрестке, размышляя, что дало ему новое знакомство? Пока, кажется, ничего. …Но это ведь только пока!..